30
— А у вас радостный вид, Алиса, — заметила доктор Бакши.
— Потому что так оно и есть, — сказала я. Ну да, так оно и было.
— Очень приятно слышать. — Она стала медленно переворачивать страницы перед собой. — И мне очень понравилась ваша реакция на мою эсэмэску, хотя я вижу, что вы все-таки не переоделись.
— Это мои лучшие треники, — заверила я.
Я определенно не ощущала такого оптимизма в ходе своих пятничных оценочных сеансов хрен знает уже сколько времени. Я просто чувствовала, что приближается что-то хорошее. Хорошее для меня, во всяком случае. Я уже надеялась, что в общем кружке будет сидеть и Дебби, как и на прошлой неделе, но у них тут какая-то своя собственная очередность, типа обязательной ротации, так что компанию Маркусу сегодня составила Малайка. Проглотившей язык практикантки с прошлого раза нигде не было видно. Наверное, я ее спугнула.
Так что всего нас было четверо. Теплая компания.
Маркус, как обычно, официально представил собравшихся — опять непонятно, на фига, а Малайка зачитала отчет по лекарствам. Я все еще «хорошо реагировала» на режим лечения, что всегда приятно слышать, пусть даже бо́льшую часть времени их и мои представления о «хорошо» значительно расходились.
— Судя по всему, у вас была продуктивная неделя. — Бакши посмотрела сначала на Маркуса, потом на меня. — Вы согласны?
— Да, неделя была первоклассная, — отозвалась я.
Малайка кивнула, словно была на моей стороне.
— Хотя, насколько я понимаю, в среду вечером в телевизионной комнате все-таки не обошлось без одного небольшого происшествия. — Бакши бросила взгляд на Маркуса. — Какая-то размолвка с Лорен?
Рассмеявшись, я помотала головой.
— Просто обычная бабская свара, вот и все. Ничего, из-за чего стоило бы поднимать шум. Лорен показалось, что я не уделяю «Историям дизайна», или что она там смотрела, должного уважения. Да, это была полная дурь, но мне не следовало реагировать.
— Очень хорошо, что вы это понимаете. — Бакши перевернула еще одну страницу. — Насколько я понимаю, сеанс эрготерапии во вторник получился весьма любопытным.
— Так вы уже слышали?
— Санитарка, проводившая сеанс, предоставила письменный отчет.
— А вы видели какие-нибудь картины?
— К сожалению, нет.
— О, а зря! — сказала я. — Особенно ту, что нарисовала Люси. Клянусь, она просто Леонардо да Винчи, особенно что касается лобковых волос.
И с самым серьезным видом уставилась на Бакши. Может, мне и почудилось, но вроде я все-таки получила некий намек на улыбку в ответ.
— Ну что ж, все это крайне позитивно, и я рада, что намечается прогресс. Однако даже с учетом вышесказанного, с сожалением вынуждена сообщить, что на этой неделе пока не намерена ставить вопрос о прекращении принудительной госпитализации.
— Ладно, — кивнула я.
Мне было видно, что мой спокойный ответ и отсутствие истерик вызвало у них некоторую оторопь, и, должна признать, и сама была этим малость удивлена. Нет, я наверняка не стала бы спорить, если б мне сказали, что прямо сегодня я могу бежать домой, но впервые за два месяца у меня была веская причина оставаться здесь. Оставаться, по крайней мере, до тех пор, пока у меня не появятся доказательства, которые, как я знала, не за горами, и шанс что-либо предпринять по этому поводу.
— Можете предположить, в чем может быть причина, Алиса?
— Причина чего?
— Почему ваше содержание в закрытом отделении согласно разделу три Акта о психическом здоровье должно продолжаться — по крайней мере, на сегодняшний день.
— Не имею ни малейшего понятия, — ответила я. — Я вроде не нарушала общепринятые нормы поведения, не показывала Маркусу свои сиськи, так ведь?
— Нет, — подтвердил Маркус. — Ты этого не делала.
Когда я увидела, как Бакши поднимает со стола лист бумаги, то поняла, что именно приближается, но все равно искренне недоумевала.
— Имел место по крайней мере один ночной телефонный звонок мистеру Флэнагану на этой неделе, — объявила она.
— Это исключено, — возмутилась я. — Я больше ни разу не звонила Энди!
На сей раз я и вправду не врала — по крайней мере, намеренно.
— Хотя довольно знаменательный.
Если и знаменательный, то только не для меня.
— Я не собираюсь зачитывать то, что вы тогда сказали, но достаточно сказать, что это было всего лишь одно слово. — Бакши посмотрела на меня, ожидая, пока ее слова улягутся у меня в голове. — Очень оскорбительное слово, повторяемое раз за разом.
Я кивнула. Похоже, я пошла кривой дорожкой Лорен… Но хоть убей не помню, как это вышло!
— А-а, точно… В тот раз-то?
Малайка поерзала на стуле, и клянусь, я лично увидела, как она пытается выдавить улыбку.
— Ах да, пардон. Я собиралась позвонить ему и извиниться, но, должно быть, забыла. Это был просто такой момент, вот и все, хотя… тогда я была реально зла и действительно сделала глупость. Это был всего лишь один момент, за всю неделю!
Бакши посмотрела на Маркуса. Тот пожал плечами.
— Ну что ж, я воспринимаю это как добрый знак, когда вы не отрицаете, что сделали что-то некрасивое.
— О, я знаю, что это и вправду было крайне некрасиво! — Я не собиралась говорить ей, что, по моему мнению, это могло быть так забавно, что уписаешься, и определенно не стала признаваться, что, для начала, вообще в упор не помню этого звонка. — Просто-таки жутко некрасиво.
Бакши кивнула и принялась подравнивать свои бумаги.
— В таком случае, по рекомендации Маркуса и в надежде на то, что вы и дальше будете демонстрировать определенный прогресс, буду только рада вернуть вам право на прогулки с сопровождением.
Вот оно. Коротко и по делу.
Я улыбнулась, мило и скромно. День, который, как я уже знала, мне обязательно запомнится, начинался просто-таки ослепительно.
— Супер, — сказала я. — Спасибо.
* * *
За обедом Клэр сидела с Шоном и Феми, в то время как все остальные устроились за одним столом и наблюдали за ней. Шон по-прежнему изображал из себя Марселя Марсо, но обе женщины за едой негромко переговаривались. Не думаю, что Феми сидела так близко к Клэр из-за того, что той определили статус наблюдения «в пределах непосредственной досягаемости» или типа того, так что я предположила, что это часть обычного процесса, позволяющего новенькой немного привыкнуть к окружающей обстановке.
Это нежелание пока что оставлять ее наедине со всей остальной кодлой.
Вчера вечером она так и не показалась на ужине, а на завтраке меня самой не было, так что, насколько я поняла, это мог быть ее первый прием пищи в группе. Я спрашивала у остальных, и все согласились, что наверняка так оно и было.
— Кто-нибудь вообще с ней уже разговаривал?
Мотание головами.
— Вообще-то и случай не подвернулся, — ответил Ильяс. — За лекарствами ее приводил Джордж, а вот теперь Феми прилипла к ней, как говно к одеялу…
Кивание головами.
— Феми-фашистка, — вставила Донна.
— Насколько я понимаю, Феми и сама малость со странностями… — Лорен откинулась на стуле, готовая дать свою полную оценку новенькой, и в ужасе выпучила на меня глаза, когда я встала. — Эй, блин, ты куда?
— Поздороваться…
Я подгребла к их столику, велела Шону подвинуться и втиснулась между ним и Клэр. Феми бросила на меня жесткий взгляд, так что я улыбнулась, давая ей понять, что намерения у меня исключительно дружественные.
— Спокуха, — сказала я. — Я чисто для поддержки.
Если что, я пребывала даже в еще лучшем настроении, чем час с небольшим назад, когда неторопливо вышла из МПП. Дело было не только в том, что было сказано на той оценочной встрече, а в том, что там не было сказано. Никто из них никак не упомянул тот интересный сюжет, который я изобразила во время сеанса эрготерапии. Никто и слова не сказал про любой из тех разговоров, которые я имела с Дебби предыдущую пару дней.
Как будто ничего такого и не было.
А значит, она сама ничего никому не сказала, и этому могла быть только одна причина, верно?
Виновна дальше некуда, и Дебби знала, что я это знаю.
— Меня звать Алиса, — представилась я. Сунула новенькой руку. — Лис… без разницы.
Клэр протянула мне собственную вялую ладошку, и я пожала ее.
— Клэр.
— Как пишется, через «э» или через «е»?
— Как графство в Ирландии.
— О, так ты ирландка, выходит? — Не думаю, что я уловила какой-то акцент, но она и сказать-то успела совсем немного, если честно.
— Мамочка у меня ирландка.
Я наклонилась ближе к ней. Произнесла:
— Послушай, а почему бы нам не взять по чашечке чайку и не найти какое-нибудь тихое местечко, чтобы от души поболтать?
— Не думаю, что это хорошая мысль, — встряла Феми.
— Все, что я хочу сказать… — Я посмотрела на санитарку. — Это что лично мне очень хотелось бы, что со мной кто-нибудь поговорил, когда я только попала сюда — и да, я знаю, что ей уже прогнали всю эту официальную лабуду и все такое, но так она получит гораздо лучшее представление о том, как тут все устроено — от кого-нибудь вроде меня, чем от кого-то из ваших. — Я улыбнулась. — При всем должном уважении.
— А что, давай, — произнесла Клэр. Лондонский выговор, решила я. Откуда-то к югу от Уотфорд Гэп, во всяком случае.
— Пожалуй, справедливое замечание, — сказала Феми. — Но мне нужно сначала согласовать это с Маркусом.
— Да сколько угодно. — Я встала и протянула Клэр руку. — Мы будем в музыкальной комнате, так что если у него будут с этим какие-то проблемы, он будет знать, где мы.
* * *
Едва мы успели пристроить свои жопы на стульях в музыкальной комнате, как туда немедля ввалился Ильяс. Я спросила его, не будет ли он так добр свалить и дать нам переговорить с глазу на глаз, но прежде чем он успел открыть рот, как Клэр разразилась слезами.
Ильяс в ужасе ткнул в нее пальцем.
— Что ты такого сделала, что так ее расстроила?
Вскочив, я заозиралась по сторонам в поисках бумажных салфеток, а потом увидела, как она вытаскивает из рукава платочек и зарывается в него лицом.
— Это не я, мудак, а ты! — Подойдя к нему, я шепнула: — По-моему, ты немного ее напугал, вот и все. Сделай мне доброе дело: дай нам обеим немного побыть наедине, хорошо?
В полном изумлении Ильяс развернулся и без единого слова вышел. К тому времени как я опять села, Клэр перестала плакать.
— Все нормально?
Она затолкала платочек обратно в рукав и сказала:
— Все хорошо.
Следующие десять минут мы пили чай, и я выложила ей всю подноготную про Ильяса, Люси и всю остальную нашу шатию. Сообщила ей, какие дала им клички — прекрасно понимая, что какое-то прозвище придется придумать и для нее, — и перечислила столько их странных привычек, сколько смогла припомнить. Предупредила ее, чтобы не позволяла Лорен «пользоваться своим туалетом» ни при каких обстоятельствах. Рассказала ей про Грэма и ожидание, про Донну и постоянную ходьбу, а когда добралась до одержимости Тони Тварью, то она уставилась на меня так, будто в жизни не слыхала чего-то подобного.
— Я едва успела начать, милочка. Здесь натуральный дурдом.
Судя по всему, все это ее немного развеселило.
Я как раз уже начала перемывать косточки медперсоналу, когда Клэр подняла взгляд, заметила смотрящего на нас в окно на двери Шона и немедленно разрыдалась опять.
— Господи… — Я вскочила, чтобы отогнать его, и опять-таки: к тому моменту, как я вновь присела к ней, слез как не бывало, а сырой платочек скрылся из виду.
— Дело в мужиках? — спросила я. — У тебя проблемы с мужиками?
Клэр помотала головой.
— Дело в том, что тут их хватает, так что, может, тебе надо с кем-то переговорить на эту тему?
— Все нормально, — сказала она.
— Можешь поговорить со мной, — сказала я. — У меня есть кое-какая профессиональная подготовка…
— Лучше продолжай про то, что ты рассказывала до этого.
Я сразу же решила, что у нее, видать, какой-то нервный срыв после того, как ее изнасиловали. Это идеально все объясняло, и не понимаю, почему я сразу этого не просекла. Я знаю, что обычно таких пациенток помещают в чисто женское отделение, но это не всегда получается. Здесь была одна тетка вроде нее, когда я поступила, и еще во время работы в органах мне довелось пообщаться со множеством потерпевших, которые прошли через нечто подобное.
— Расскажи мне про санитаров, — попросила Клэр.
Я придвинулась на стуле чуть ближе к ней.
— Ну, я не уверена, что тебе тут кто-то про это упоминал… То есть почти точно тебе этого не говорили… Но у нас тут пару недель назад произошло убийство. Один из…
И вот тебе на: разревелась опять.
Так что дело не в мужиках, выходит.
Буду честной: все эти то открывающиеся, то закрывающиеся краны стали к тому моменту несколько действовать мне на нервы, так что я встала и открыла дверь, решительно настроенная разыскать кого-нибудь еще, кто с ней управится. Возле сто тридцать шестой палаты увидела Миа, так что крикнула ей и помахала, и пока ожидала, когда она подойдет, решила, что такая заноза в жопе, как Клэр-типа-как-графство-в-Ирландии, заслуживает соответствующего прозвища, которое практически моментально пришло мне на ум.
Клэр, она же Плакса-Вакса. Кукла такая была: нажмешь на живот — и из глаз вода прыскает.
Это даже смешнее, поскольку Клэр довольно высокая, точно?
Не успела еще Миа подойти к нам, как я ощутила, что в кармане у меня завибрировал телефон. Вытащила его и проверила сообщения.
По-моему, у меня есть все, что вам надо. Подробности по телефону. Говард.
Теперь уже мне и вправду и дела не было до всхлипываний у меня за спиной — я быстро прошла мимо Миа в сторону своей комнаты. Забавно, не правда ли, как звезды выстраиваются в подобные моменты — или же вам просто кажется, что дело в звездах, — потому что как думаете, кого из санитаров я последним увидела перед тем, как свернула в женский коридор?
Из-за стойки поста выглядывала Дебби, когда я проходила мимо.
— Кто-то у нас рад?
Я не замедлила шага.
— Безумно, — отозвалась я.
