Это был один из лучших вечеров в телевизионной комнате за все то время, что я тут провела, — правда, хоть убей не смогла бы вам сказать, что именно все в тот раз смотрели, поскольку на самом деле не обращала внимания. По крайней мере, на телевизор. Я пришла пораньше, чтобы захватить козырное место в первом ряду, и уселась там рядом с Леди Лорен, довольная, как слон, а она все больше и больше бесилась, потому что на мне были наушники. Как всегда, ни к чему не подключенные, естественно, так что я отлично слышала звук телевизора, но просто сидела, ритмично кивая головой, словно и вправду полностью ушла в звучащие в наушниках мелодии, и получая реальное удовольствие — поскольку знала, что это ее заводит.

Надо же иметь хоть какое-нибудь хобби, согласны?

Когда Лорен больше не могла держать себя в руках и что-то пробубнила, пихнув меня плечом, я сделала вид, будто ничего не слышу. Просто помотала головой и показала на наушники, пока через какое-то время она не начала орать во весь голос:

— Чё ваще за придурь?!

— Я тебя не слышу! — Я намеренно произнесла это слишком громко — понимаете, типа как люди, у которых в наушниках долбит музыка. Опять показала на них и уточнила: — Я в наушниках!

Было трудно сохранять серьезное выражение лица, поскольку к тому моменту я уже слышала, как и все остальные орут «Тихо!» и «Заткнитесь, блин!» с задних рядов. Тут я подумала, что Лорен сейчас хватит удар, или у нее пойдет пена изо рта, или еще чего, так что в итоге сняла наушники и посмотрела на нее с совершенно невинным видом.

— Что?

— Какого хера ты смотришь телик с этими штуками в ушах?

— Просто люблю компанию, — ответила я.

Компания была не лучше, чем всегда, и вообще-то я явилась сюда вести наблюдение — приглядывать за одной конкретной санитаркой, которая до сих пор с совершенно безмятежным видом сидела в углу. Я проследила, как она встает и движется между пациентами, пытаясь, так сказать, удержать пар под крышкой, поскольку довольно многие уже успели вскочить на ноги и тоже орали как оглашенные. Тут это вообще обычная история. Один пациент малость отпускает тормоза, и остальные тоже стремятся не отставать, типа как с тем русским мужиком и его собаками. Чехов?

Я смотрела, как она спокойно уговаривает каждого из них по очереди, положив ему или ей руку на плечо, если надо, пока обстановка не стала более или менее напоминать нормальную. Настолько нормальную, насколько это вообще возможно, когда одна ходит от стены к стене как заведенная, а другой при виде любой женской мордашки на экране тычет в нее пальцем и объявляет: «Я ее ипал!»

Забавно, подумалось мне, что эта санитарка так ни разу и не обратилась к Шону.

Я проследила, как она возвращается на свое место и сидит там, уставившись на меня. Я уверена, что любой из остальных, кто это засек, скорее всего, подумал: все это наверняка из-за того, что именно из-за меня и начался весь этот кипеж, но я-то знала: причина в том, что она видела, как я тоже смотрю на нее, — и это было просто супер, поскольку я ничуть не пыталась этого скрывать.

Я знала, что она встревожена.

Я знала, что она и должна тревожиться.

Я неотрывно смотрела на нее через плечо и улыбалась, пока она не отвела взгляд.

Как только все угомонились, я опять надела наушники, наслаждаясь тем, как Лорен по-прежнему злобно ерзает рядом со мной, словно, блин, какой-то злобный жирный котяра, ощетинивший шерсть. Вытащила телефон, типа как сменить трек или еще что, но на самом деле стала просматривать свою электронную почту. Не то чтобы я ожидала, что «Локализация» так быстро мне ответит и наверняка уж не в столь поздний час, но проверить стоило.

Не, только спам и какое-то смешное видео от отца, которое можно было посмотреть позже, а также сообщение от доктора Бакши, напоминающее мне, что послезавтра у меня очередная оценка моего состояния.

Набила ответ, чтобы подтвердить свое участие: Предусмотрен ли дресс-код?

Сразу после половины двенадцатого вошли Маркус, Малайка и Феми. Примерно в это время всегда появлялись дополнительные сотрудники медперсонала, чтобы проследить за тем, что телевизор будет выключен без скандала — Лорен однажды разбила окно, когда ей не разрешили до конца досмотреть какой-то телемагазин, — и что все готовы к отбою, получив дополнительные лекарства или болеутоляющие, если это необходимо.

Я все еще наблюдала за Дебби, естественно, и прекрасно сознавала, что, когда я направлюсь к выходу и побреду к своей комнате, она последует за мной.

Так и вышло. Хотя это было неочевидно, она была слишком хитрой для этого и делала вид, будто мягко направляет кое-кого из нас в сторону женского коридора — просто как обычно делает свою работу, — но я так и чувствовала ее взгляд у себя на затылке.

Так что я замедлила шаг, словно на что-то отвлеклась или еще чего. Пропустила вперед Донну и Люси и подождала, пока Дебби меня догонит.

Она нацепила на лицо обеспокоенное выражение — то же самое, что мне уже доводилось видеть прямо перед тем, как она проделала все это с Шоном. Еще одна, которая думает, будто может обмануть меня, нацепив маску!

— Все в порядке?

— Абсолютно, — ответила я. — А у тебя все в порядке?

— Мы сейчас не про меня говорим.

— А может, стоило бы…

Дебби вздохнула, и маска озабоченности чуть сгустилась.

— В чем дело, Алиса?

— Да ни в чем, все супер, — отозвалась я, впервые за долгое время и впрямь не покривив душой.

— Ты о чем-то со мной хочешь поговорить?

Я знала, что очень скоро мы и впрямь с ней кое о чем серьезно поговорим, но прямо в тот момент была только рада немного поразвлечься.

— Все у меня хорошо, Дебби, — сказала я. — Но спасибо, что спросила.

— Точно?

Я уже посмотрела в «Гугле», так что знала, как правильно креститься. Лоб, живот, левое плечо, правое плечо.

— Вот те крест.