В среду к обеду, больше чем через сутки после звонка в кабинет оперативников, я уже лезла на стены — таращилась на них, отскакивала от них, — поскольку все еще ждала, когда же детектив-гадстебль Седдон мне перезвонит. Вообще-то уже почти была готова сдаться, потому что к тому времени стало кристально ясно, что он и не собирается. Но я в любом случае наполовину предполагала, что меня проигнорируют, а не надо быть гением, чтобы догадаться, почему такое может быть.

«Кто-кто звонил? Эта психованная из дурки, та самая, которую вышибли из органов? Ну да, щас — думаю, мне и так есть чем заняться вместо того, чтобы убивать время на ее безумные версии…»

Я была чертовски уверена, что у «Стива» и впрямь есть более важные дела. Типа как подрочить, или заменить скрепки в степлере, или вставить спички в глаза, чтобы они не закрывались сами собой.

Какая-то часть меня всегда подспудно ожидала, что когда-нибудь мне придется заниматься каким-нибудь делом совершенно самостоятельно.

Не собираюсь врать, это немного пугало… выход из зоны комфорта и все такое. Я всегда работала как часть общей команды и в этих пределах всегда могла рассчитывать на поддержку своих коллег — вот так мне работать нравилось. Добродушные подначки и подтрунивания, позволяющие убить бесконечные часы в патрульной машине… Кто-то всегда под боком, чтобы порадоваться вместе с тобой, когда все идет хорошо, или помочь тебе утопить свою печаль в конце рабочего дня.

Кто-то, кто также готов и прикрыть тебе спину, не забывайте про это.

Пусть даже моему напарнику это и не сильно помогло.

Ладно, если единственный способ достичь результата в этом деле — это работать в одиночку, то ничего не поделаешь. До сих пор я довольно неплохо справлялась. Хотя я собираюсь не просто работать над ним — я собираюсь раскрыть его… В смысле, я уже практически раскрыла его, поскольку моя «безумная версия» была не просто версией, но я собиралась чертовски внимательно проследить за тем, чтобы виновная получила по заслугам.

Я решила, что займусь этим ради Кевина и ради Джонно.

Я займусь этим, чтобы показать Седдону и всем тем, кто официально имеет к этому отношение, что они ошибаются, игнорируя меня, и что они полные ослы, если отказываются от моей помощи.

Я займусь этим для того, чтобы все те зазнавшиеся говнюки со звездочками на плечах, которые решили уволить меня «по медицинским показаниям», наконец поняли, что я — коп до самых кончиков пальцев.

Я займусь этим, потому что это правое дело.

Я займусь этим ради восхитительного трепета в груди и ради того, чтобы горячая кровь вновь побежала по жилам, и потому что впервые за целую вечность это помогает мне вновь почувствовать себя человеком.

Я займусь этим, потому что слишком много людей велит мне этим не заниматься.

Я займусь этим, потому это будет большое жирное «накося выкуси!» со средним пальцем в рожу всем тем, кто сговорился засунуть меня сюда. Тому долбанутому с монтажным резаком в кармане и паре офигевших от Системы мудаков, которые решили, что я не гожусь для дачи показаний в суде, и тем врачам, которые не слушали меня, когда я говорила им, что всего лишь задолбалась, поскольку не спала почти двое суток. Палец в рожу Энди… этому уж точно, и Софи, и маме с папой, и всем остальным. Доброй католичке Дебби, естественно, которая и понятия не имеет, до чего я додумалась или что я ей готовлю, и которая всю жизнь будет проклинать тот день, когда обнаружила меня на койко-месте в своем отделении.

Я займусь этим, потому что люблю этим заниматься.

Я постоянно поглядывала на часы, чтобы оказаться у окошка для выдачи лекарств, как только оно откроется. Понадобилась изрядная доля выдержки, чтобы не отпихнуть Грэма в сторону, когда до этого дошло дело, но в итоге я решила, что пара минут погоды не делает. Хотя мне не хотелось ждать хоть сколько-нибудь дольше, поскольку я знала, что неспособна предпринять хоть что-нибудь путное — а уж в последнюю очередь взять телефон и попросить кое-кого об одной громадной услуге, — пока представляю собой такого вот неугомонного подергунчика и с большой вероятностью могу отмочить какую-нибудь глупость. Это было совершенно исключено. Я не сумела бы ничего сделать должным образом, пока голоса у меня в голове нашептывали мне решительно двинуть прямиком к Дебби и пришпилить ее к стенке.

Эти голоса, которые никто, кроме меня, не слышал и которые приказывали мне, что кому говорить.

«Я прекрасно знаю, что ты сделала, и я знаю, почему ты это сделала!»

Искушение было велико, естественно, но это был не тот путь, которым я планировала пойти.

Миа открыла окошко, и как только Грэм подшаркал к нему и получил свои таблетки, я жизнерадостно шагнула вперед, чтобы забрать свои. Улыбнулась и произнесла «Спасибо!», как образцовая девочка.

Как образцовый сотрудник полиции.

Повезло — детектива-инспектора Дэвида Динхэма удалось поймать по дороге на работу. Ему явно предстояла вечерняя смена, которую все обычно терпеть не могут, но прошло порядком времени с тех пор, как расписания дежурств хоть что-то для меня значили. В один день я могу вскочить с постели бодрячком и ни свет ни заря, а на следующий не стану трудиться вставать вообще. В некоторые дни я переодеваюсь перед первым выходом в коридор, а в другие у меня нет настроения, и это означает, что я буду шататься по отделению в выданной мне тут казенной пижаме, или если я вдруг готова сделать усилие, то могу расстараться и парадно расхаживать в моих собственных трениках и футболке, но дело в том, что все это совершенно неважно.

Дни здесь измеряются приемами пищи и лекарств, все просто.

А «повезло» — это потому что у копов всегда ушки на макушке, и Динхэм не смог бы свободно вести запланированную мной беседу, сидя у себя в отделе. Последнее, что я слышала, это что отдел этот располагается в Брайтоне или еще каком-то приморском местечке, что меня более чем устраивало, поскольку работа Динхэма за пределами Мет означала, что не имелось никаких причин, по которым дело об убийстве Кевина Конноли могло оказаться в зоне его внимания. Хотя, в отличие от Тревора Ламберта, Динхэм был в курсе, что касательно Системы… типа как в состоянии войны, но это вполне можно было пережить.

— О… привет, Лис. — Ну да, еще как в курсе, судя по тону! — Послушай, я сейчас за рулем, так что…

— Надеюсь, что ты используешь хендсфри, — сказала я.

— Естественно.

— Рада это слышать. Ну как делишки, старина?

— Делишки… да вроде всё ничего. А у тебя?

Не думаю, что он знал подробности — где я и почему, — но при этом и не видела никаких причин, по которым ему требовалось бы это знать.

— Ну, бывало и лучше, Дейв, не стану врать… хотя бывало и хуже, так что нет смысла ныть по этому поводу, точно?

— Да нет, наверное…

— Мне нужна одна услуга.

— Так… — Я услышала панику у него в голосе. — Какого рода услуга?

— Мне надо «пробить» подозреваемого.

— Подозреваемого? — Он явно знал более чем достаточно.

— Одного человека, хорошо? Чем меньше ты будешь знать об этом, тем лучше… но мне нужны финансовые данные. Что у этой женщины есть в банке? Сбережения, ипотека, кредитные отчеты и все такое. В общем и целом, мне нужно выяснить, не больше ли у нее денег, чем должно быть.

— Хорошо, и как ты полагаешь, я все это добуду?

— Ой, да ладно тебе, Дейв! — Если б у меня до сих пор имелся доступ к Национальному полицейскому компьютеру, я и сама с легкостью добыла бы необходимую информацию. Но этот метод расследования по вполне понятным причинам был мне недоступен, и как раз по этой причине и пришлось просить Динхэма. Почему он так все усложняет? — Всего-то пять минут на НПК!

— Ты серьезно?

— Пять минут.

— Послушай, я не знаю, как долго ты пробыла… В смысле, ты уже забыла, как все это делается?

— Ничего я не забыла, — заверила я.

— В таком случае ты в курсе, что в ту же секунду, как я залогинюсь, то оставлю цифровые «отпечатки пальцев». Все, что я буду искать, будет запротоколировано, и мне придется назвать вескую причину, почему я все это искал. Я не могу даже «пробить» для тебя госномер автомобиля, и если только этот твой человек не выразит своего согласия, мне понадобиться судебный ордер, чтобы получить доступ к его банковским данным.

Мне было слышно, как Дейв довольно тяжело дышит. Я представила, что наверняка он и вспотел слегка, до белизны сжав кулаки на руле. Стало едва ли его не жалко.

— Мне очень это нужно, — добавила я.

— Господи, Алиса, это же нарушение, за которое можно вылететь со службы!

— Мне очень это нужно.

Почти минуту мне было слышно лишь его хриплое дыхание и шум дорожного движения. Наконец — наконец! — он произнес:

— Послушай, может быть какой-то другой способ.

Я выждала.

Провела пальцем по трещине в стене рядом со своим шкафом.

Засунула в нее палец и принялась ковырять.

— У меня есть один знакомый мужик, — нарушил молчание Дейв. — Бывший из органов, у него частная детективная и охранная фирма.

— Правда? — Я знала, как это следует понимать. Наверняка какой-нибудь старый алкаш, сидящий в машине и подсматривающий за неверными мужьями и женами.

Я еще глубже запустила ноготь в краску возле трещины. Ковыряла до тех пор, пока ноготь не треснул, и размазала кровь по грязно-желтой краске.

— Естественно, тебе придется ему заплатить.

— Годится, — сказала я. — Как его зовут?

— Послушай… дай мне пять минут. Мне нужно где-нибудь остановиться. Я отправлю тебе ссылку на его веб-сайт.

— У него есть веб-сайт?

— Как я уже сказал, он много чем занимается. Кое-что вполне законно, но я практически не сомневаюсь, что кое-что… не совсем.

Через десять минут он скинул мне эсэмэской ссылку, и я сразу залезла в интернет. Веб-сайт детективного агентства «Идентификация и локализация» (дурацкое название!) оказался довольно впечатляющим, не стану этого отрицать. На главной странице — симпатичные фотки быстроходных автомобилей, биноклей, компьютеров… Ну и, разумеется, обычная похвальба про широкий перечень предлагаемых услуг и превосходное качество за потраченные деньги, которое вам обещали предоставить.

Скрытое наблюдение, негласная проверка будущих сотрудников, контрольные закупки (что бы это ни означало)… Причем все эти виды деятельности — по крайней мере, как обещалось, — максимально подстроены под требования клиента, а результат «гарантированно превзойдет ожидания». Понравилось, что слова вроде «этический» мне не попались ни разу — в отличие от определения «нестандартный», которое то и дело выскакивало в зазывном тексте. Также нигде не говорилось, что они входят в Ассоциацию британских частных детективов, что было еще одним добрым знаком, а еще пару минут покопавшись по ссылкам, я нашла кусок, в котором говорилось, что они будут более чем рады обсудить мои конкретные требования и проявить индивидуальный подход к решению моей проблемы.

Индивидуальный — это хорошо. Мне нравится само звучание этого слова.

Свяжитесь с нами, призывал сайт, расскажите нам, что вам требуется! Можем заверить вас в абсолютной конфиденциальности!

Конфиденциальность, в принципе, это тоже неплохо, разумеется — типа бонуса, — но я не думала, что под конец это будет иметь решающее значение. Стоит мне получить разведданные, которые мне требовались, и сами знаете кого расколоть в допросной, как все предыдущие ставки будут по-любому отменены, и к тому времени, как официально предъявят обвинение, никого уже не будет волновать, каким способом я добыла информацию.

Главное — результат.

Пососав окровавленный палец, я отправила имейл.

А потом отправилась на ужин.