Трэвис Депаоло посмотрел в темноту и решил, что убийца, должно быть, сам вывел из строя последние лампы аварийного освещения. Он снова мысленно обругал себя. Он знал, что повел себя как трус. И теперь должен был это исправить.

Он выключил фонарик и прислушался. Отсутствие света вызывало у него такое ощущение, словно он находился в безвоздушном пространстве и смотрел в самый центр черной дыры. Он опасался, что, сделав всего шаг вперед, принесет себя в жертву небытию. Но все же сделал этот шаг.

Палата Эмили Морган располагалась на противоположной стороне холла слева, у его прежней позиции рядом с сестринским постом. Ему очень хотелось включить фонарик и осветить себе путь, но он знал, что убийца обнаружит его по источнику света. Он привлечет к себе смерть, как мотылек, летящий на пламя свечи.

Нужная дверь словно ускользала от него, но он пересек холл, наощупь нашел вход и оказался в палате. Затем закрыл дверь, оставив лишь узкую щелку, чтобы свет не проник в коридор, и только потом включил фо-нарик.

У него оборвалось сердце, когда луч высветил пустую постель. Простыни были откинуты, трубки, заканчивавшиеся иглами, валялись на полу. Убийца получил свой приз. Он опоздал.

Трэвис подавил чувство вины и страх. Может, ей удалось выбраться из палаты? Он выключил фонарик, открыл дверь и снова вслушался в темноту. На этот раз он услышал неясный шепот в конце коридора. Чей-то голос отражался от стен и, достигнув его ушей, звучал так, будто во тьме обитал целый легион обреченных. Голос повторял имя Эмили Морган.

Трэвис пошел на его звук. Вначале он шел без света, но потом решил, что в темноте рискует натолкнуться на убийцу или пройти рядом, даже не заметив этого. Он включил фонарик. Глаза его некоторое время привыкали к свету, а пистолет был направлен туда же, куда и луч. Подражая своему теперь уже покойному командиру, он продвигался вперед, укрываясь в каждом дверном проеме. И молил Бога дать ему сил.