Эмили Морган выглянула в коридор из дверного проема своей палаты. Она спокойно спала, когда начались крики. Услышав выстрелы, вытащила из рук иглы от капельниц. Она старалась стоять прямо, но мир вокруг нее вздымался и опадал, подобно океанским волнам. Ей казалось, что ноги ей не принадлежат и она не идет, а плывет. Оставалось только гадать, что вызывало такие ощущения: травма головы или же лекарства, прописанные доктором Кэллоу. В любом случае она была не в состоянии драться или бежать. Но она могла спрятаться.

Работала единственная, самая близкая к ней аварийная лампа. Остальное пространство коридора поглотила тьма. Эмили вышла из комнаты и, спотыкаясь, побрела прочь от разбитых лапм. В другом конце коридор тоже не освещался, но в том и состоял ее план. Она могла спрятаться в темноте так же легко, как и убийца.

Она сделала всего несколько шагов, когда погасла последняя лампа. У нее подгибались колени, но она опиралась о стену и продолжала идти. Темнота казалась текучей, словно она тонула в море нефти. План ее был прост: отойти как можно дальше по коридору, спрятаться в одной из палат и молиться.

Ее собственное дыхание и шарканье по полу ног в носках сейчас были единственными доносившимися до нее звуками.

Она остановилась. Позади послышался еще какой-то звук. Воздух был неподвижен, и через секунду она продолжила движение.

Снова остановилась. Ничего.

Она молилась, чтобы шум остался только в ее воображении, но могла поклясться, что слышала шелест одежды у себя за спиной. И этот звук, казалось, двигался вместе с ней.

Мир вокруг закружился, и она задрожала всем телом. Дрожь вызвала пульсацию в голове. Она снова пошла вперед, стараясь делать это как можно тише и размеренней. Перешла на другую сторону коридора и продолжила красться вдоль стены. Еще немного… Еще совсем немного.

Она ощутила у себя на шее теплое дуновение, но ведь это было невозможно, здесь не было никакого ветра. Эмили допустила другую возможность — дыхание убийцы. Но сразу отбросила эту мысль. Он был бы так же слеп в этом месте, как и она. В отличие от некоторых, она не считала Акермана фантастическим чудовищем. Он был всего лишь человеком, потерявшим рассудок, и не мог видеть в темноте.

Она мысленно вернулась к той ночи, когда Акерман навсегда изменил их жизнь. Казалось, что это случилось очень давно, но на самом деле прошло всего несколько дней. Больше всего ей запомнились его глаза. В тот момент она ошибочно прочитала в них только сумасшествие и ярость, но, оглядываясь назад, видела в его взгляде боль и безнадежность. После всего случившегося она изучила историю жизни убийцы своего мужа. Узнала о его прошлом. Ей хотелось понять его мотивы.

Снова легкий ветерок пробежал по ее шее. А потом она ощутила нечто вполне осязаемое. Чей-то палец провел черту от ее шеи к лопаткам.

Страх парализовал ее. Она стояла на месте, словно окаменев. Затем собралась с духом и силами и ударила локтем, надеясь попасть в убийцу. Удар достиг цели, но она была слишком слаба и понимала, что он не будет иметь никакого эффекта.

Спотыкаясь, Эмили побежала по темному коридору. Но ее зыбкий мир закачался еще сильнее, и она упала. В отчаянии она поползла вперед, ища место, где могла бы спрятаться.

Она наткнулась на нечто, напоминавшее стол. Наверное, его оставили строители. Нет, это был не стол. Скорее похоже на шкаф. Внизу она нащупала колесики. Чем бы ни был этот предмет, он казался достаточно просторным, чтобы в нем спрятаться, к тому же у нее не было выбора. Эмили забралась внутрь и затаила дыхание.

Однако ее сердце билось слишком сильно, и она боялась, что он может найти ее по этому звуку. Она чувствовала его приближение. Ей казалось, что стук в ее груди призывал его, как луч маяка.

Усилием воли она заставила сердце успокоиться. Она никогда не считала себя сильной, но именно Акерман неожиданно помог ей осознать свою способность выжить в любой ситуации. Смерть не заберет ее этой ночью, Эмили даст отпор жнице.

Она подумала о дочери. Потеря одного из родителей и травма, нанесенная тем, что она пережила, очень сильно скажутся на девочке. Эшли нужна мать, которая будет с ней рядом, и она поклялась, что ничто в этом или ином мире не отнимет ее у ребенка.

Раздавшийся голос заставил замереть ее все еще сильно бьющееся сердце.

— Эмили, я тебя вижу.