Существует три ответа на данный вопрос. Первый – природа человека неизменна. Человек есть, прежде всего, индивидуум, неделимый атом. Меняться могут только отношения между «атомами»
Второй ответ – природа человека может быть изменена, но это этически неприемлемо. Выдвигается такой аргумент – изменения в антропологии есть покушение на творение Божье, а оно чревато появлением чудовищ.
Третий ответ – природа человека может и должна быть изменена. Идеей создания нового человека вдохновлялись хилиасты. Воодушевлялись ею адепты фашизма и коммунизма – правда, их проекты существенно различались.
И всё-таки – изменчива ли природа человека? Ныне к теории эволюции предъявляются многочисленные претензии (отсутствие необходимых звеньев, фальсификаты и т. д). Но всё это не опровергает самого факта, что осуществлялись значимые биологические трансформации, появлялись новые и исчезали прежние антропологические типы.
А если такие трансформации происходили прежде, то нет никаких оснований считать, что они не могут произойти в будущем. Если когда-то в прошлом возник человек современного типа – когда-нибудь в будущем, вероятно, появится новый человек или постчеловек.
Сегодня у человечества появляется возможность самопроектировки собственной эволюции. Станислав Лем обозначал эту возможность понятием «автоэволюция». «Биологический вид не ведает, что творит, – рассуждал Лем в трактате «Сумма технологий». – Не он собою руководит: его ведёт Эволюция, швыряющая гекатомбы особей на решето естественного Отбора. Я же имею в виду осознанную деятельность: запланированную и управляемую автоэволюцию, как бы «приспособительное отступление». В нашем понимании это не похоже на разумную деятельность, поскольку девиз человека – героическая атака на окружающую его материю».
Развёртку эволюции человека обычно относят к далёкому прошлому. А в собственно исторический период эволюция как бы остановилась. В действительности никаких рациональных оснований для того, чтобы заявить о такой остановке, нет. Антропологические изменения происходят и позже. Так, меняются антропометрические параметры человека. Рост человека Древнего мира был фактически таким же и даже чуть выше, чем рост человека современной эпохи. В последние же сто лет средний рост человека в разных регионах мира стремительно возрастает. Сыновья оказываются устойчиво выше отцов.
К антропологическим изменениям не могут не привести и изменения климата. Предполагается, что «малый ледниковый период» повлиял на произошедшую смену доминирующего типа мышления. Стремительно распространяется доля носителей «левополушарного» сознания. Рационализм и рациональное мышление получают ментальное доминирование.
Существуют и объективные социальные факторы обращения к трансгуманистическим разработкам.
Во-первых, стремление человека максимизировать продолжительность жизни вплоть до решения вопроса о бессмертии. Тема бессмертия является без преувеличения «вечной» в истории мировой культуры. Запретить человеку думать о том, как победить смерть, невозможно. Современные технологические возможности открывают для человечества в этом отношении новые надежды.
Во-вторых, стремление человека излечиться от болезней, минимизировать страдания. Имплантация органов – в медицинских целях – есть уже фактически начало антропологических реконфигураций. Объективно возможности в этом отношении будут только расширяться.
В-третьих, очень важно стремление к повышению интеллектуальных и физических возможностей человека. Если перед человеком возникнет реальная перспектива стать более умным, или более сильным, или сделать более умным и сильным своё потомство, с таким искушением он вряд ли сможет совладать. Это показывает потенциальную силу таких устремлений. Стремление усилить интеллектуальные и физические возможности будет катализироваться конкуренцией. Такое усиление сможет стать фактором победы в конкурентной борьбе. Это, в свою очередь, подстегнёт к соответствующему усилению проигравших, и процесс уже нельзя будет остановить.
В-четвёртых, связь трансгуманистической перспективы с геополитическим противоборством в современном мире. Если какое-то из государств овладеет биотехнологиями, делающими человека более совершенным, оно и получит доминирование в мировом межгосударственном соперничестве. Государство же, установившее запрет на такие разработки, рискует остаться аутсайдером со всеми вытекающими отсюда последствиями для национального суверенитета.
В-пятых, актуализация запроса на решение проблемы ресурсного ограничения. Человек зависит от потребляемых им ресурсов, и стремление освободиться от такой зависимости, по мере появления соответствующих технологических возможностей, будет усиливаться. Преодолеть же эту зависимость возможно, только изменив биологическую природу человека.
В-шестых, возникающая, в связи с развитием искусственного интеллекта, конкуренция с роботами. Обладая технологическими преимуществами, роботы станут вытеснять человека с производства. Принципиально возрастёт безработица. Чтобы не оказаться полностью вытесненным из экономической и, как следствие, из социальной жизни, человек будет вынужден пойти на соответствующие модификации своей природы.
Все перечисленные факторы вовсе не говорят о привлекательности трансгуманистической перспективы. Но они свидетельствуют, что процесс движения в направлении антропологической трансформации объективен, и его блокировка вряд ли возможна.
Блокировать, впрочем, возможно разработки в каком-то государстве или группе государств. Под влиянием предостережений, они могут, в частности, быть заблокированными в России. Каковы будут итоги такой блокировки? Со временем, когда в одном конкурентном пространстве столкнутся представители старого и нового антропологических типов, эти итоги проявятся вполне определённым образом.
Более совершенный антропологический тип должен, рассуждая в логике конфликта, истребить или поработить менее развитую группу. Как говорится, «горе побеждённым». Что в таком случае должен делать человек, не желающий допустить для себя такой участи? Очевидно – совершенствоваться самому, т. е. пойти по пути антропологической трансформации.