4. Трансгуманизм в действии

Многие социальные и социобиологические направления ликвидации традиционного человека запущены ещё до складывания трансгуманистического движения и, в отличие от фантастических задач и целей трансгуманизма, они уже частично реализованы. Приведём наиболее характерные направления практической реализации трансгуманистической парадигмы.

Жизнь, рождение и смерть под контролем. Бесполость и искусственное размножение, согласно FM-2030, – основные признаки транслюдей. В отношении общества попытка захвата контроля пока выглядит «просто» как структурно-демографическая политика по решению проблем народонаселения. Применительно к смерти это вопрос об эвтаназии, крионике и абортах. Трансгуманисты обещают, что трансчеловек сам будет принимать решение, когда покинуть этот мир. Однако, скорее всего, это будет делать «сверхразум».

Контроль за здоровьем. Осуществление возможностей вмешательств в организм с различными целями, в том числе и не имеющими прямого отношение к здоровью (чипизация, срок жизни, блокировка нежелательного поведения, некоторые виды гормональной и фармакологической коррекции). К этой группе следует отнести и контроль над здравоохранением под видом борьбы с вредными привычками и «неправильным» образом жизни индивидов (то есть контроль над личностью, её волей). Сюда же относится и эпидемиологический контроль нового уровня, связанный с обязательными прививками с рождения и в течение всей жизни. Вирусно-бактериологические разработки и гонка вооружений в этой области лишь подхлёстывают мотивацию правящих верхушек на «медицинский тоталитаризм» и право на введение «карантинной диктатуры». На примере кампании, связанной с коронавирусом в 2020 году, можно видеть, как параметры современного западного менталитета со свойственными ему мнительностью и «ипохондрией здоровья» принялись насаждать буквально во всём мире.

Лекарственный контроль. Жизнь современного человека, в особенности при возникновение каких-либо проблем со здоровьем, или просто во второй половине жизни, связана с потреблением большого количество лекарств или аналогичных средств (БАДов). Их потребление напоминает потребление психостимуляторов (которые, как правило, также имеют статус лекарств). Со временем многие люди просто не смогут без них обходиться, настроив соответствующим образом свой организм, который, как правило, мог бы без них обойтись. Лекарства в некоторых странах Запада отпускаются только по рецепту врача, что ставит их потребителя в зависимость от медицинской системы.

«Пилюли счастья». Ноотропные и психомодерирующие препараты, лёгкие и некоторые тяжёлые наркотики становятся средствами погружения населения в тяжёлую зависимость от системы, а значит, контроля над человеком и его личностью. «На самом деле, у нас уже есть надёжные (хотя, возможно, пока токсичные) средства для борьбы со скукой. Например, психостимуляторы, такие как амфетамины», – беззастенчиво указывали авторы катехизиса трансгуманизма.

Борьба со скукой и стремление «развлечь» население. Долгосрочный контроль психоэмоционального состояния осуществляется через индустрию вызывающих привыкание развлечений, в особенности виртуальных (игры, фильмы, клипы, мемы, новости, в особенности фейкового и отвлекающего характера). Возникновение массовых психических и психофизиологических зависимостей (наркомания, игромания, зависимость от виртуального мира, шопоголизм, зависимость от секса и порнографии, других изощрённых удовольствий и острых ощущений) является прямым результатом мутаций общества трансгуманистического типа. Гедонизм насаждается в обществе потребления как естественная психоэмоциональная установка.

Программы планирования семьи и ограничения или стимулирования рождаемости. Трансгуманисты в своих манифестах и идеологических документах выступают апологетами неомальтузианства, «устойчивого развития» и «нулевого роста»: «Следует поддерживать программы планирования семьи и распространения противозачаточных средств, особенно среди семей в бедных странах, где население растёт быстрее всего. По мнению трансгуманистов, постоянное лоббирование некоторыми религиозными группами в Соединённых Штатах прекращения этой гуманитарной помощи является серьёзной ошибкой».

Миграция. Общество мигрантов. Контроль рождаемости увязывается с замещающей миграцией в Европу, США, Канаду, Россию, тем самым позволяя сравнительно легко произвести расовую и этнокультурную трансформацию народонаселения даже при умеренном притоке мигрантов. Замещающая миграция и иная миграция вообще являются элементами трансгуманизма, поскольку они формируют людей нового типа, «извращённых кочевников», не имеющих привязки к этнической «почве», склонных к смешанной или искусственно сконструированной, гибридной этнокультурной идентичности. От этой навязываемой идентичности, близкой по своим параметрам транслюдям, наиболее продвинутым мигрантам, интегрирующимся в развитое общество, сложно отказаться, ибо это часто единственный шанс «зацепиться». Для трансгуманистов важна не только инокультурная миграция, но и миграция вообще, даже внутри коренного населения (горизонтальная мобильность), а также и туризм как часть «наркотизирующей» системы развлечений. Миграция – катализатор ключевых процессов трансгуманизма, придающий им такое ускорение, которого они не получали бы, если бы речь шла о стабильно оседлом, пустившем корни в свою почву населении.

Общество потребления как тотальная трансгуманизирующая технология. Общество потребления представляет собой комплексный социальный институт по выведению человека нового типа, как в психологическом, так и в физиологическом отношении. Суммарные возможности общества потребления (его корпоративных структур) по переделке человека превосходят возможности государства. Потребитель является объектом манипулирования, в том числе, с использованием его электронных профилей, банковских карт, «карт лояльности», больших данных, медиа, рекламно-маркетинговых тактик.

Спорт и физическая культура, особенно в лайт-формате (фитнес и салон по уходу за телом) являются наиболее массовыми и активными площадками психофизической трансгуманизации, подчинёнными обществу потребления. Механизмы подражания (мимезиса) и коммерческой эксплуатации общества потребления формируют массовые подобия транслюдей по двум направлениям: зависимых «недолюдей» и «сверхлюдей», икон потребительского успеха.

Контроль над пенсионерами. Всеобщее искусственное состаривание (геронтификация). Пенсионеры рассматриваются как одинокие атомизированные индивиды, постепенно поступающие в полное ведение государства, которое осуществляет уход за ними, а также определяет их социальный статус. Пенсия в какой-то мере служит моделью всеобщего гарантированного дохода, когда дожитие становится целью и более молодых поколений, оказавшихся лишними; таким образом, последние досрочно, а иногда и сразу по достижении совершеннолетия превращаются фактически в пенсионеров.

Искусственное затягивание периодов обучения и вхождения в профессию, проживание за счёт государства (пособий) и родителей, поощрение различными способами инфантилизации населения являются рычагами одновременно создания иллюзии «вечной молодости» и фактического состаривания молодых. Насаждение модели жизни транслюдей ведёт к падению рождаемости, отказу от семьи и, самое главное, от позиции активного среднего возраста. Молодые старики являются и наиболее управляемой категорией, несущей минимальные риски системе глобального управления. Старость перестаёт быть ценностью, итогом борьбы, мудростью. Извращённая старость и фиктивная юность переводят жизненный цикл в виртуальную плоскость, превращая жизнь в фантом. И не удивительно, что идеалом постчеловека объявляется избавление от биологического тела, полная виртуализация загруженного на искусственный носитель сознания.

Контроль над семьёй и ликвидация института семьи. Борьба с институтом традиционной двуполой семьи и замена его формальным сожительством под контролем государства – одна из ключевых целей трансгуманизма, связанных с подчинением момента рождения и воспроизводства системе управления. Особенно важен контроль над семьями с тремя и более детьми («многодетными»), в большей степени напоминающими традиционную семью прошлого и представляющими поэтому наибольшую опасность для трансгуманистической парадигмы.

Современная система надзора за несовершеннолетними давно превратилась в ювенальную юстицию, то есть в органы государственного и иногда корпоративного контроля за молодыми поколениями, и лишения традиционной семьи стратегической функции в жизни детей и подростков. Постепенное усиление всевластия ювенальной юстиции, – и контроля над воспитанием, – ступень на пути полного выведения детей из семьи.

Пол вместо ключевого узла социума, родового и личностного существования превращается в придаток гедонистического образа жизни, сводится к функции развлечения и наслаждения («оргазма» как единственной самоцели половой жизни). В конечном счёте, «квиры»: гомосексуалисты, бисексуалы, трансгендеры, метросексуалы и другие категории сексуальных извращенцев, – по самой своей сути являются передовым отрядом трансгуманизма как фактически готовые и идеологически устойчивые «транслюди».

Гарантированный социальный доход. Перевод населения на пособия – форма существования низших слоёв транслюдей, являющихся лишними людьми, то есть не представляющими особого интереса и ценности для общества во главе с постлюдьми. Этот новый плебс, даже если он выполняет какую-то работу, получает оплату не за труд, а в качестве определённого свыше содержания на поддержание жизни, оплату развлечений и потребления, «хлеба и зрелищ».

Феминизм и феминизация. Феминизм в нескольких его разновидностях, включая борьбу с «харрасментом», традиционно играет огромную роль в трансгуманистических стратегиях. Первоначально речь шла о разрушении патриархальной семьи и достижении равноправия мужчины и женщины, узаконивающего их постоянный конфликт. Фактически речь шла о похоронах ячейки общества осевой эпохи, которая имела место у индоевропейцев и ряда других народов, в рамках традиционных религий, прежде всего, монотеистических. При этом происходил частичный возврат к матриархальному обществу, но в совершенно извращённом виде, без культа плодородия и рождения детей, культа предков, но с культом женского гедонизма и властолюбия.

Уничтожение традиционных монотеистических религий. Своим главным врагом трансгуманисты считают носителей традиционных систем общественного сознания, прежде всего, монотеистических религий, способных поддерживать сложившиеся типы людей, фундаментальные основания в трансцендентальной сфере на основе духовных «прообразов» единого Бога. Эти системы являются личностными: они видят мир как совокупность личностей разного порядка, обладающих духом или волей, и в этом отношении они противостоят машинному безличному разуму. Личностными являются и первобытные анимистические системы. В отличие от них система модерна и новоевропейского материалистического и позитивистского Просвещения не способна противостоять трансгуманизму, поскольку она, как и трансгуманизм, делает ставку на мышление и идеи.

Рационалистическое расщепление не исключает контактов с потусторонним миром. Аналогичный гнозису характер носят некоторые явления, возникшие в осевое время в восточных цивилизациях, например, буддизм, джайнизм, конфуцианство, даосизм, каббала, гностицизм и герметизм. Их элементы органически вливаются в экуменический процесс создания единой идеологии-псевдорелигии. Специфика трансгуманизма в том, что он взял за основу наиболее важную часть этого гностического комплекса – культ разума в его прикладных технологических проявлениях и создал на постмодернистской основе философию новой богемы цифровой эпохи. Трансгуманизм как идеология в узком смысле является разновидностью конструктивистского постмодернизма, унаследовавшего от Просвещения идею всевластия разума, но опустившего его на уровень машины.

Всеобщий электронный контроль. Данная тема является ключевой для трансгуманизма и единственным его реально прогнозируемым результатом, связанным с темой «сверхразума». Для правящих элит разных стран, озабоченных обостряющейся проблемой устойчивости власти и её инструментов, потери поддержки и легитимности, раздувания демократических иллюзий и усложнения нормативно-правовых систем, электронный контроль является огромным соблазном. С другой же стороны – объективно ценным управленческим инструментом.

Трансгуманистическая сингулярность в обозримом будущем имеет только один технический образ – сингулярность всех электронных профилей человека с массивом больших данных, при котором она станет обязательной в каждый текущий момент реального времени. Поэтому власть элиты становится заложницей технологических систем. Решающий момент в переходе к трансгуманистическим технологиям наступает тогда, когда машина начинает управлять социальным поведением и статусом человека, как это происходит в системе социального рейтинга (кредита) в Китае.

Идея превращения пространств в «умные города», а крупных корпораций в универсальные цифровые экосистемы представляет собой новое издание старых замыслов эпохи «устойчивого развития» и конвергенции мировых систем. Тогда речь шла о неизбежности перехода современной цивилизации в режим глобального социального программирования, в котором суперкомпьютеры станут центрами принятия экспертных решений. В 80-е годы XX века такие идеи активно муссировались как на Западе, так и в СССР. Советские учёные говорили о переходе к научному управлению обществом на основе огромных массивов информации и дошли даже до того, что увидели в таком программировании создание искусственной традиции, которая должна заменить «естественные» культурные традиции прошлого («традициология» Э.С. Маркаряна).