3. Перехват технологий

Новыми стимулами для конструктов «постчеловека» стали как реальные прорывные достижения в сферах нанотехнологий (особенно новых материалов), робототехнике и генной инженерии, так и псевдонаучные построения, особенно в рамках теории сложности, в которых нередко физические феномены трансформации материалов произвольно проецируются на биогенетические процессы и даже на закономерности массовой психологии. Смешение науки с псевдонаукой подстегивается новым спросом военных промышленников на технологии информационно-технической и информационно-психологической войны.

В 2012 году Национальный совет по разведке США заявил, что в ближайшие 15 лет основной тенденцией станет расширение «врождённых человеческих возможностей» при помощи НБИК-технологий (совокупность нано-, био-, информационных и когнитивных технологий). Некоторые экспериментальные НБИК-разработки уже презентованы широкой общественности. К примеру, небезызвестный Эдвард Сноуден рассказал о «дистанционном мониторинге нейронов», в ходе которого осуществляется в буквальном смысле телепатическое общение: можно напрямую передавать звуковые и визуальные сообщения, видеть и слышать чужими глазами и ушами. Планируется, что эту технологию, помимо прочего, будут использовать для «выявления неблагонадежных социальных элементов», что вызывает неизбежные аллюзии на полицию мыслепреступлений и очередной виток поиска эффективных средств тотального контроля. Ещё одна разработка – оптогенетика, призванная помочь всем желающим «улучшить врождённые качества и особенности организма с помощью управления мозговой активностью». С этой целью предлагается использовать генно-модифицированные нейроны, способные синтезировать опсины – светочувствительные белки, содержащиеся в глазных клетках. Управляя ими, можно манипулировать электрической активностью нейронов.

Похожего эффекта можно добиться при вживлении мозговых имплантов. Одним из пионеров в этой области стал стартап Neuralink, презентованный Илоном Маском. Через 8-миллиметровое отверстие в черепе вживляются 100 проводов и 3000 электродов. Сигналы принимает небольшой блок, который планируется располагать за ухом, а он, в свою очередь, будет передавать данные на компьютер. Как заявляют представители проекта, конечная цель – совместить работу мозга с искусственным интеллектом.

Во всех этих случаях есть серьёзные основания подозревать, что под видом «гомомодернизации» и «улучшения человеческих способностей» потерявшему ориентиры человечеству «продают» услугу физической «гаджетизации», т. е. буквального сращивания с электронными системами – а в подноготной: внедряют в мозг систему тотального контроля, поданного под «соусом» всемогущего ИИ.

Как справедливо задается вопросом один из русских блогеров: «Что считать «улучшением интеллекта»? Более высокая скорость мышления, например, не прибавляет ума. Глупец может мыслить на порядок быстрее гения. Только вот решения он будет принимать неверные и дурацкие. Зачем это нужно? Куда сможет себя приложить социально человек с улучшенным интеллектом в мире, где курс на дебилизацию и умные просто опасны?»

Еще один важный аспект проблемы «гомомодернизации» затрагивается авторами уже упомянутого доклада Национального совета по разведке США «Глобальные тренды – 2030», которые откровенно заявляют: «Через 10–15 лет технологии расширения человеческих возможностей будут доступны только тем, кто сможет за них заплатить. Это повлечет за собой построение двухуровневого общества, и неизбежно возникнут морально-этические проблемы». Ученые Лондонского королевского общества, в свою очередь, подтверждают, что трансгуманистические технологии произведут настоящую социальную революцию, но одновременно их дороговизна увеличит расслоение общества.

Но чаще всего вопрос о социальном расколе решается трансгуманистами в «оптимистическом» ключе. Парализованный Стивен Хокинг, поистине выступавший многие годы в силу своей инвалидности как некое подобие «головы профессора Доуэля» и «синтетический голос» трансгуманизма, в книге «Ответы на большие вопросы» предвидит в будущем «политические проблемы с неусовершенствованными людьми». Однако проблемы эти, которые приведут к некоторым эксцессам, по мнению Хокинга, в конечном счете разрешатся через вымирание этих самых людей. Их заменит «самоорганизующаяся раса», наращивающая свою мощь со всевозрастающей скоростью. Таков приговор Хокинга в адрес традиционного человечества.

Остановимся подробнее на тех технологических направлениях, на успехи в которых рассчитывают трансгуманисты.

Молекулярная нанотехнология. Это научное направление приобретает благодаря трансгуманизму особое значение. Главный смысл в определении нанотехнологий – «полный контроль над структурой вещества» на молекулярном и атомном уровне. В прикладном плане молекулярные нанотехнологии – основа всех остальных технологий трансгуманизма, в том числе и биотехнологий, и технологий присоединения человека к сверхразуму машины и т. д.

Увы, добиться цели господства над веществом, подобно амбициозным алхимикам, современным учёным пока не удалось. Ассемблер для сборки молекул из атомов должен был быть создан в 2017 году, согласно прогнозам трансгуманистов. Но где он?

Возникает предположение: если не удаётся найти господство над веществом, то нужно использовать развивающиеся технологии для господства над человеком. В сфере нанотехнологий приближённым к реальности может быть назван упомянутый чуть выше «Нейралинк» Илона Маска.

Генная инженерия может рассматриваться в контексте основной идеи трансгуманизма об овладении структурой вещества как частный случай нанотехнологий в биологии. Но её особенность состоит в том, чтобы подобрать механический ключ к живым организмам, сверхсложным и находящимся на высокой ступени развития. Иными словами, речь идёт о технологии управления живыми со стороны мёртвых – машин. Генной инженерии не удалось создать живое из мёртвой материи. Но генная инженерия может вмешиваться в уже существующие живые организмы, изменяя их, например, в трансгенном растениеводстве и животноводстве, удаляя ген воспроизводства, чтобы установить зависимость потребителей семенного и племенного фонда, контроль над которым находится в руках монополистов.

Частной задачей является редактирование генома, ведущее к выведению разных пород людей и разных индивидов. Приблизятся ли они к сверхлюдям, если редактирование генома избавит от каких-то болезней? На этот вопрос ответа пока нет.

Искусственный интеллект трансгуманисты воспринимают как в будущем «сверхразум», значительно превосходящий человека. Тема технологий сверхразума неспроста является судьбоносной для трансгуманизма, с ней связаны ключевые фигуры, такие как Р. Курцвейл и Н. Бостром, а также перспективы IT-отрасли, в которой их идеи должны найти применение. Наиболее продвинутые трансгуманисты понимают, что им не удастся воспроизвести человека; но, собственно, это им и не нужно.

Здесь приходит на ум известная из античной трагедии ироническая фраза deus ex machina (бог из машины), обозначавшая механическое устройство, призванное имитировать появление в театре языческого бога. Человек в перспективе рассматривается как более слабый «натуральный двойник» качественно превосходящего его сверхразума, и этот двойник обязан подчиняться ему. Таким образом, мы сегодня и присутствуем при явлении этого трансгуманистического «бога из машины», предшественницей которого была, вероятно, идея человека-машины Ламетри.

Как может машина контролировать человека? Только благодаря техническим параметрам, в которых она сильнее. Скорость работы искусственного интеллекта на порядки превосходит человеческий разум, то есть делает его бессмысленным с позиций быстроты (что важно при понимании ключевого для трансгуманизма концепта сингулярности). Иными словами, Сверхкомпьютер вовсе не превзойдет разум человека, но будет поставлен внутри человеческой цивилизации в особые условия, благодаря которым он будет управлять социальными процессами, программировать их. В таком мире работа сознания человека на базе обычного мозга вообще утратит применимость в социальном мире, управляемом сверхмашинами. Что-либо делать можно будет только через сверхмашину по её командам, в перспективе через нейроинтерфейсы или нейроимпланты.

Когда Р Курцвейл в своей «Эволюции разума» пытается доказать, что система «Ватсон» по своим технологиям очень похожа на те алгоритмы, что эволюционировали естественным путём в коре головного мозга, – он вводит нас в заблуждение. Ведь проблема не в том, станут ли или не станут программы ИИ по-настоящему человекоподобными, а в том, что самого человека планируется переделать под алгоритм а ля «Ватсон» или «Сири». И эта переделка в современной системе массового начального и среднего образования уже полным ходом идёт.

Сверхразум не просто технический контролёр и улучшитель поведения людей, но и суррогат сверхличности, «в которой» находятся части распределённых личностей людей, их когнитивного «контента». Это должен быть специально обработанный, выдрессированный человек, трансчеловек или постчеловек, принявший над собой когнитивное превосходство Сверхразума и отказавшийся от тех своих преимуществ, которые находятся в других плоскостях (духа, сознания, интуиции, откровений и озарений, нерационального ядра личности, свободной воли как источника творческого хаоса и т. д.). Человек вынужден будет подчиниться машине не просто потому, что это кому-то захотелось, а исходя из понимания себя как машины, то есть из внутренней логики. Если не изменить человека под машину, не сделать его частью распределённого сетевого сверхразума, то будет очевидно, что машина лишь имитирует отдельные функции мышления. Поэтому апологеты трансгуманизма стараются расставить акценты по-другому: дескать, человек и компьютер исходно выступают как «равноправные машины», искусственный интеллект дорастает до уровня человека и призван превзойти его.

Это должен быть специально обработанный, выдрессированный человек, трансчеловек, или постчеловек, принявший над собой когнитивное превосходство Сверхразума и отказавшийся от тех своих преимуществ, которые находятся в других плоскостях (духа, сознания, интуиции, откровений и озарений, нерационального ядра личности, свободной воли как источника творческого хаоса и т. д.). Если не изменить человека под машину, не сделать его частью распределённого сетевого сверхразума, то будет очевидно, что машина лишь имитирует отдельные функции мышления.

Создание роботов и киборгов. Трансгуманисты возлагают большие надежды на гибридизацию человека и робота – киборгизацию. Проблема интерфейса, связывающего человека и компьютер «напрямую», без опосредования традиционными знаковыми системами и управляющим ими сознанием, является ключевой проблемой трансгуманизма, решение которой позволило бы поставить человека под контроль машин, то есть превратить в часть машинного разума. Несмотря на то что задумка довольно утопична, всё же она может быть реализована в виде имплантов и прочной связки организма человека с роботами. Ряд изменений, которые ведут к изменениям человеческого тела являются вторичными, хотя и важными, так как они в целом не меняют личность человека и устройство общества, выступая приманкой для жаждущих долголетия. Сколько бы человек ни имел искусственных органов, он от этого не станет сверхчеловеком.

Истинная задумка разработки киберпротезов не в том, чтобы помочь инвалидам, – это побочная цель, – а в том, чтобы в конце концов связать компьютер с мозгом человека, превратив их в единую систему с обратной связью. При этом инвалидов или другие группы (например, военных) разработчики используют в качестве экспериментальной площадки.

Виртуальная реальность – сфера, в которой возможно когнитивное подчинение человека машине. Понимая, что создать новую природную и телесную реальность не получится, апологеты постчеловеческой эры стремятся навязать сверхразум и его продукты в качестве основной реальности, несмотря на то, что эти продукты являются имитаторами человеческого мышления и деятельности. На таком подходе к приоритету виртуальной реальности воспитываются новые поколения, которые должны стать субстратом трансгуманистического социума. Виртуальная среда объявляется превосходной реальностью для творчества (а творчество – проявление духа). Но в виртуальной среде творить можно только то, что позволяет компьютер, даже если человек знает больше его. В случае суперкомпьютера ситуация может поменяться, так как человека, стоящего за ним, уже не будет. Сегодня виртуальная реальность и так называемая «дополненная реальность» для массовой части населения становятся ведущим когнитивным фактором, по законам которого рассматривается вся остальная среда: потребление, работа, ориентировка, обустройство пространства, общение.

Самосовершенствование в виртуальности потенциально бесконечно, однако оно лежит в русле бесконечно усложняющейся компьютерной игры, то есть будет загонять человека всё глубже в виртуальный мир, а не способствовать увеличению его мощи и могущества в реальном мире. К тому же и сам алгоритм совершенствования человека будет компьютерным, машинным, и это приведёт, и уже отчасти приводит среди массы адептов гейм-индустрии к перенаправлению развития навыков и способностей человека – от тех, которые человек мог бы определить для себя сам, к тем, которые определяет для него система программирования, задаваемая Искусственным интеллектом. (В первом поколении компьютерных игр, виртуальных тренажеров такого не было – грань между реальностью и тренингом в цифре была очевидной и зачастую могла быть пренебрежимо малой с точки зрения целей человека в реальном мире.)

Изоляция человека и замена природной среды. Трансгуманисты стараются заменить не только человека, но и его природную среду в широком смысле, понимая их как единое целое Большой истории. Трансгуманизм ставит задачу изоляции человека от естественной природной среды макрокосма и замену её искусственной природной средой из новых материалов и живых существ, подчинённых автоматизированным системам. В наибольшей степени такому режиму соответствует образ жизни в мегаполисах, с использованием «умного» режима регулирования общества. Это отчасти совпадает с интересами и тенденциями крупного капитализма, который специализируется на продаже продуктов и технологий искусственной среды и заинтересован в том, чтобы как можно меньше людей имели к ней прямой доступ. Поэтому систематически производится законодательное запрещение прямого, по крайней мере, бесплатного доступа к ресурсам, часто под видом улучшения его регулирования (запрет бесплатной, стихийной рыбалки, охоты, сбора ягод и грибов, самостоятельных стоянок для туристов, запрет заготовки дров из валежника, сухостоя и сырых деревьев, запрет входа в лес в пожароопасное время, ограничение пользования источниками воды). Одновременно с введением уголовного преследования за срубленное дерево происходит массовая вырубка реликтовых лесов, выжигание в пожарах сотен тысяч гектаров леса (часто из-за организованных поджогов собственниками или претендентами). Если человеку нельзя запретить доступ в лес, как это делается в некоторых территориях и ситуациях, то нужно запретить пользоваться его богатствами.

При этом человек априорно рассматривается как изолированное существо, враждебное природе и наносящее ей ущерб. К этому относятся якобы природоохранные мероприятия, создание парков и превращение природы в парки с особым режимом. Созданием искусственной среды с модифицированными организмами заняты трансгенное и химизированное сельское хозяйство, специализирующаяся на суррогатах пищевая промышленность и вегетарианство, отключающие человека от естественной пищевой цепочки, управление климатом (эксперименты с климатическим оружием и ионизирующими излучениями). Попытки «решать» или имитировать решение проблем изменений глобального климата (потепления) за счёт регулирования промышленного производства также тесно соприкасаются с трансгуманистической повесткой.