Антропологическое преимущество богатых над бедными

С падением СССР международная система социализма была обрушена, и кривая социального расслоения в геометрической прогрессии пошла вверх. Средства массовой информации сообщили, что в 2015 году оказался превзойден исторический рубеж в 50 % мирового богатства, сосредоточенного в руках 1 % населения Земли. Заявляется, на уровне глобальных элит, о замене доктрины социального государства доктриной государства участия, как неолиберальной модели распределения совокупного общественного богатства. Одним из первых эту позицию от лица элит озвучил король Нидерландов Виллем-Александр.

Социальное расслоение достигло уже такого уровня, когда речь идет не просто о различии доходов, но о принципиальном различии систем бытия. Школы, медицинское обслуживание, отдых, бытовой сервис элит и большинства человечества находятся в параллельных, не сообщающихся реальностях. И вот, в ситуации стремительно усугубляющегося социального раскола начинает реализовываться трансгуманистический процесс усовершенствования человека. К каким это последствиям, в фокусе тренда возрастающего неравенства, может привести? Очевидно, что процесс социального и онтологического распада человечества будет еще более усугублен, катализирован, переведен на новый уровень. Новый уровень означает, что вслед за распадом имущественным и онтологическим осуществится переход к распаду антропологическому. Богатые будут антропологически совершеннее бедных.

Проведение операций по усовершенствованию человеческой природы окажется, очевидно, весьма дорогостоящими. Если технологии коснутся изменений геномной природы, то практически это может означать, что дети богатых окажутся уже в силу рождения совершеннее детей бедных. Первая статья Всеобщей декларации прав человека окажется в этих реалиях недостоверной. Рано или поздно, обладающая антропологическим превосходством элита потребует ее пересмотра, как, собственно, и всю систему современного права, основанного если не на принципах равенства, то равноправности граждан.

Реконструкция древнегреческой мифологии позволяла установить следующую модель иерархии – не реальной, а мифологической, которая получала соответствующую религиозную легитимацию. Сверху Пирамиды – боги, которые похожи на людей, но физически и интеллектуально превосходят их, а также обладают телесным бессмертием. Дети богов и людей – полубоги, герои – также превосходят обычного человека и потому должны править людьми. Есть собственно люди – граждане полиса, как бы сказали сегодня – простые смертные. Ниже их ступенькой находятся рабы и варвары, рабское и варварское состояние которых производно от их антропологического несовершенства.

Очевидно, что никаких олимпийских богов и их потомства – героев в реальности не существовало, а рабы и варвары не уступали по физическим и интеллектуальным параметрам развитости эллинам. Но греческая мифология была воспринята субкультурой эпохи Возрождения, приобретя в рамках различных эзотерических сообществах характер проекта. Алхимия работала в первую очередь на эту задачу. В этом отношении профаническое сведение алхимии к вопросу о получении искусственным путем золота выглядит как искусственное затемнение проблемы. Главным в алхимии был антропологический проект, выходящий на проблему решения вопроса об обретении личного бессмертия в земной жизни. Преобразование сущности человека в бога или полубога должно было происходить через технологию трансмутации.

Алхимики этот проект так и не смогли реализовать. Но трансгуманизм взял фактически на вооружение алхимические идеи, и в этом отношении трансгуманисты преемственны алхимикам.

Управление сознанием человека, трансгуманистическое рабство

Исторически технологии господства и подчинения менялись, делались более совершенными. Рабовладение являлось прямым контролем рабовладельца над телом раба. Но при этом сознание раба оставалось вне власти хозяина. Поэтому считается, что и эффективность рабского труда оказывается не слишком высокой. Следующей исторической стадией эксплуатации явилось создание системы контроля за жизненно важными для человека ресурсами – землей, сырьем, средствами труда в целом. Внеэкономическое принуждение сменяется экономическим. Человек сам нанимался к владельцу средств производства, и сам отдавал ему, таким образом, результаты труда. Тогда возникает недостаточно раскрытая Марксом форма присвоения через право эмиссии денежных знаков. Окончательно этот механизм эксплуатации сложился уже во второй половине 1970-х годов при переходе к Ямайской валютной системе, когда финансы оказались полностью оторваны от реального объема производимых общественных благ, а продажа ничем не обеспеченной валюты стало самым прибыльным бизнесом. Далее – новые перспективы совершенствования механизмов присвоения открывают развитие информационных технологий и цифровизация. Система социального кредитования в Китае показывает, как работают эти механизмы и те перспективы цифрового фашизма, которые могут из их внедрения следовать.

Если же трансгуманистическое проектирование приобретет широкий массовый охват, то не приходится сомневаться, что он попытается использовать это в целях еще большего усиления своей власти.

Между тем, сама проектная установка проведения искусственной сборки человека дает потенциальную возможность установления полной власти над проектируемой моделью. Весь вопрос в том, какие программы будут при соответствующей имплантации внедрены в человека.

Постчеловек в этой версии становится ментальным рабом. Он лишается субъектности и свободы выбора. Финалом истории оказывается установление системы полного порабощения. Если рабы античных Греции и Рима могли оставаться свободными духом, то неорабы-постчеловеки оказываются рабами абсолютными.