Великие зодчие – за маленькие домики

Создание Венского социально-экономического музея потребовало от Отто Нейрата много сил. Он дружил со многими ведущими политиками Красной Вены, но этот рыжий великан, уже лишившийся огненной гривы и начинающий лысеть, оставался фигурой маргинальной, слишком уж яркой для простых социал-демократов, которые, будучи куда больше Нейрата склонны к компромиссам, легко вписались во властные структуры. А политические воззрения Нейрата зачастую далеко отклонялись от линии партии. Лидеры австромарксистов лишь недолго заигрывали с полной социализацией, она же национализация, и вскоре забыли о ней. Так что особых перспектив у человека, мечтавшего стать кормчим централизованного экономического планирования, среди них не было. И когда баварцы отправили Отто Нейрата в Австрию, ему волей-неволей пришлось искать себе другое поле деятельности.

Сначала он стал – представьте себе! – генеральным секретарем Австрийского союза переселенцев и мелких садоводов. Вроде бы занятие крайне безобидное и даже мелкобуржуазное, но Нейрат сразу почувствовал, что в этом движении скрывается революционный потенциал.

И в самом деле, когда после войны стало отчаянно не хватать жилья и продовольствия, многие венцы переселились на окраины, где самостоятельно строили себе убогие жилища. Такие поселения создавались незаконно, примерно как бразильские фавелы или индийские и южноафриканские трущобы – впрочем, подобное есть во многих странах. Однако венские городские власти после некоторых трений решили способствовать движению переселенцев. Местные политики также ощутили его революционный потенциал, пусть и не так быстро, как Нейрат.

Начинания переселенцев поддерживали лучшие архитекторы – Адольф Лоос, Йозеф Франк и Маргарете Лихоцки. Лоос к этому времени уже стяжал всемирную славу своими зданиями и сочинениями, а в Вене его практически обожествляли. Гладкие поверхности, плавные линии, великолепный вкус – и, пожалуйста, никакой лепнины!

Книга Лооса “Орнамент и преступление” еще в 1908 году задела чувствительные струны в движении модернистов. Ее часто ошибочно называют “Орнамент как преступление”, и этот лозунг превратился в догму. Ведь после Великой войны ни у кого не было ни настроения, ни денег на излишества.

Большим почитателем Лооса был Людвиг Витгенштейн. Лоос платил ему тем же и подарил Витгенштейну свою книгу “Сказанное в пустоту” (Ins Leere gesprochen) с изящной дарственной надписью философу и собрату-архитектору. Но после нескольких личных встреч Витгенштейн внезапно разорвал знакомство, объявив, что “Лоос впал в непереносимое мещанство”.

Как обстояло дело с мещанством, неясно, но в 1920 году Адольф Лоос стал почетным главным архитектором Союза переселенцев и начальником его головной конторы в Вене. “Великие зодчие – за маленькие домики”, – провозгласил он.

Начался крупномасштабный социальный эксперимент. Некоторые пилотные проекты, касавшиеся самопомощи, общественных благ и кооперативной собственности, были достаточно радикальны даже для Отто Нейрата. Например, когда переселенцы строили поселок на холме Розенхюгель, им даже не выделили собственные участки. Участки раздали только после завершения строительства – распределили по жребию.

С архитектором Йозефом Франком Нейрат был знаком еще со времен Urkreis через его брата физика Филиппа Франка. Что касается Маргарете Лихоцки, первой женщины-архитектора в Австрии, она по молодости лет поддалась чарам неисправимого бонвивана Отто Нейрата и ненадолго стала его любовницей. Вскоре после окончания романа она вышла замуж за своего коллегу Вильгельма Шютте.

У Маргарете Шютте-Лихоцки был талант создавать функциональный дизайн. Ее “Франкфуртская кухня”, разработанная в 1930 году по мотивам мини-кухонь в американских вагонах-ресторанах и призванная оптимизировать труд хозяйки, стала прототипом всех типовых кухонь. На свою разработку Маргарете наложила одно ограничение: в кухне нет места служанке или домработнице. Что касается классового сознания, тут Маргарете не знала себе равных.

Вскоре дикие переселенцы были полностью организованы и даже одомашнены. Отто Нейрат сплел густую сеть союзов и обществ. Его давняя страсть к натуральному хозяйству и бартеру вспыхнула с новой силой, и он провозгласил: “Все мелкие садоводы должны стать поселенцами, а все поселенцы – мелкими садоводами”.

В 1921 году Венский муниципалитет, чтобы обеспечить лучшее понимание экономической стороны ведения домохозяйства, организовал большую выставку в парке перед Ратушей. Отто Нейрат воспользовался этим, чтобы основать новый Музей поселений и урбанизма. А после этого до создания Социально-экономического музея было рукой подать.

Однако Красная Вена предпочла запустить масштабную программу жилищного строительства со ставкой на высокие многоквартирные дома, а не на садоводческие поселки. Большие дома для маленьких людей. Раздосадованный Адольф Лоос отказался участвовать в этом предприятии. Он не желал строить “дворцы для народных квартир”.

Что касается Отто Нейрата, он обнаружил, что стал большим поклонником архитектуры, а особенно ему нравился немецкий стиль Баухаус. Ведь мебель, сваренная из труб, – настоящий символ новой предметности! Нейрат получил приглашение на открытие Новой школы Баухаус в Дессау. Вскоре после этого там выступили с лекциями и Герберт Фейгль, и Рудольф Карнап, и их всех поразил энтузиазм, с которым их встретили художники-авангардисты новой эры – великие имена, в число которых входили Вальтер Гропиус и Мис ван дер Роэ, Пауль Клее и Василий Кандинский, Ласло Мохой-Надь и Йозеф Альберс.