«А у вас ус отклеился»

Этой ставшей крылатой фразой из фильма «Бриллиантовая рука» можно охарактеризовать то, что выяснилось осенью 1961 года. Многие односельчане Богдана Сташинского были уверены не только в том, что он связан с КГБ, но в том, что он выполняет секретные задания этого ведомства за границей. 29 ноября 1961 года начальник УКГБ по Львовской области утвердил «План оперативных мероприятий по делу “Т” («Тараса». – Примеч. авт.)».

Вот что сообщалось в данном документе:

«По имеющимся данным американские разведывательные органы готовят новые провокации с использованием украинских националистов для проведения на территории Западных областей Украины, в частности, во Львовской области, активных антисоветских действий, направленных против советского и партийного актива».

Возможно, ЦРУ и мечтала организовать серию таких провокаций, но вот с исполнителями возникла бы большая проблема. Изготовить антисоветские листовки или лозунг соответствующего содержания на заборе или стене здания написать – это возможно, а вот что-то более серьезное – нет.

«Имеются данные о том, что украинские националисты могут осуществить также теракты против членов семьи “Т”, проживающей в селе Борщевичи Ново-Ярычевского района, Львовской области и во Львове».

Ну, это еще менее вероятно. Добровольно пойти на заведомо резонансное дело, а это значит, что преступника будет искать не только милиция, но и КГБ, на это желающих бы не нашлось. А вот дальше очень любопытная информация.

«Проверкой через агентуру и возможности райаппарата установлено, что после ликвидации банды “КАРМЕЛЮКА”, в состав которой входил “Т”, его стали подозревать в сотрудничестве с нашими органами. Основанием для этих подозрений послужили следующие факты: “Т” единственный участник из банды “КАРМЕЛЮКА”, который не был репрессирован и продолжал периодически появляться в селе; родственники “Т”, активно сотрудничавшие с бандами УПА, не были высланы из Львовской области; родственники “Т” не могли объяснить окружению, где и кем он работает, тогда как он находился на территории области.

Кроме того, в селе широко известно о том, что “Т” находился за границей, так как он в течение 1957–1959 г.г. приезжал в седо в иностранной одежде, а в июне 1960 года был в течение неделе в селе с женой немкой, не владевшей русским языком.

По заявлению ст. оперуполномоченного Ново-Ярычевского райаппарата, в 1952 году одним из жителей седа в Польшу было направлено письмо с сообщением о сотрудничестве “Т” с нами. Фамилий отправителей и получателей оперработник не помнит».

Далее в «Плане» были подробно расписаны действия, которые было необходимо выполнить. Начиная от организации наблюдения за родственниками «Тараса» – с целью «предотвращения различных проявлений со стороны украинских националистов» путем установления доверительных отношений с соседями по месту жительства и коллегами по месту работы и заканчивая предотвращением въезда бывших участников банды «Кармелюка» на территорию Львовской области.

Ограничения на перемещения были введены не только для бывших «бандитов» из числа местных жителей. Так, было предписано «установить строгий контроль за всеми лицами, приезжающими из-за границы в Борщевичи и близлежащие села, выезжающими за границу из этих сел, а также за другими лицами, проявляющими интерес к этому селу с целью предотвращения утечки сведений о “ТАРАСЕ” и его родственниках за границу». Отдельно указывалось, что лица, въезжающие «в Львовскую область по частным визам из стран народной демократии», должны быть подвергнуты тщательной проверке.

Также были предприняты меры по недопущению утечки любой информации о родственниках «Тараса». Так, если кто-нибудь попытался получить информацию об этих людях в адресном столе, то он тут же оказывался под наблюдением КГБ.

Справедливости ради отметим, что перечисленные выше меры, в т. ч. и установление негласного наблюдения со стороны соседей и коллег, в первую очередь были направлены не на защиту родственников «Тараса», а для предотвращения утечки любой информации на Запад. В отношении родственников Сташинского были предприняты достаточно жесткие меры. Например, всю корреспонденцию родственников «ТАРАСА», а также всех жителей села Борщевичи, соседних сел и Ново-Ярычева предписывалось подвергнуть строгому контролю силами ОТО (оперативно-технический отдел) УКГБ. Говоря другими словами, вся почтовая переписка подвергалась перлюстрации.

Для облегчения решения задачи наблюдения за родителями «ТАРАСА» планировалось попробовать временно переселить их из деревни во Львов, где планировалось поселить на квартире Ирины – сестры «Тараса». Как было сказано в документе: «проведение этого мероприятия создает возможность для принятия дополнительных мер по усилению наблюдения за ними». К тому предписывалось «установить литерную технику (прослушку) на квартире Ирины и в доме, где жили родители “ТАРАСА”».

Последующие события подтвердили правильность предпринятых чекистами мер. В конце ноября 1961 года сотрудники КГБ выяснили, что «Тарас»: «В 1959 году он выезжал (так в тексте документа) в село и рассказал отцу о награждении его орденом, о чем могут знать и другие односельчане.

Жителям села также может быть известно, что в настоящие время “Т” проживает Москве вместе со своей женой.

Отец регулярно получал от наших сотрудников деньги и знал о том, что “Т” связан с нами…»

О чем сообщили западные СМИ

Сразу же после того, как информация о явки с повинной Богдана Сташинского попала в западные СМИ, враги СССР предприняли несколько попыток использовать этот факт в пропагандистских целях.

Эффект от многочисленных публикаций оказался минимальным. «Тараса» не получилось изобразить человеком, который «выбрал свободу и отказался выполнять преступный приказ КГБ». И дело не только в том, что он сначала совершил двойное убийство, а только затем сдался властям ФРГ. Причем не сразу. Дело в его биографии. Как-то не очень подходила она для человека, который решил выступить против «тоталитарного режима».