На закордонной работе

Поздно вечером 9 июля 1954 года Богдан Сташинский на советско-польской границе на участке 2-й погранзаставы 5-го погранотряда был «передан представителю Польской республики». За границей ему предстояло пройти дополнительную подготовку, а так же вжиться в роль жителя Польши и побывать в тех местах, где он проживал согласно разработанной легенде. Ему еще повезло, т. к. часто советским разведчикам-нелегалам приходилось изучать места, где прошло их «детство» и «юность» по фотографиям, туристическим путеводителям и описаниям составленными другими людьми. В силу различных причин у них не было возможности лично побывать в этих местах.

20 ноября 1954 года «Тарас» был переправлен в ГДР. Планировалось, что там он завершит свою подготовку перед отправкой в Западную Германию. Согласно «Справке-характеристике на агента 1 отдела КГБ при Совете министров УССР “ТАРАСА”» от 2 ноября 1954 года: «агента “ТАРАС” может быть использован для внедрения в разведывательный центр иностранного государства или для работы по спецмероприятиям».

В сентябре 1955 года подготовка «Тараса» была завершена. 12 сентября 1955 года он приехал в отпуск в СССР. Планировалось, что после завершения отдыха и возвращения в Восточную Германию Сташинский «через некоторое время будет выведен на Запад». Впрочем, КГБ не спешило с реализацией этого плана. Так, в феврале 1955 года «Тарас» продолжал оставаться в ГДР, где выполнял различные задания.

Вот подробное описание одного из них – встреча с агентом «Максимовым» 7 апреля 1957 года в Мюнхене.

«5-го апреля 1956 г. источник получил задание выехать в г. Мюнхен для встречи с “МАКСИМОВЫМ” с целью окончательной перевербовки последнего, а также для передачи ему писем, средства тайнописи и денег.

С этой целью источник выехал 5-го в Лейпциг, откуда 6-го апреля в 3.25 утра прямым поездом Лейпциг – Мюнхен уехал в Мюнхен. При переезде границы никаких осложнений не было. После прибытия в Мюнхен около 19-ти часов источник устроился на жительство в гостинице “Гельветия” по ул. 46.

7-го апреля в 11 часов источник отправился на место будущей встречи, чтобы изучить это место. Недалеко от места встречи находился кинотеатр, первый сеанс в котором начинался в 15.30, что могло явиться вполне вероятным предлогом для пребывания источника в этой части города.

Согласно заданию источник должен был спрятать письма и фотоснимки в тайнике, но подходящего места он для этого не нашел и решил пойти на встречу с “МАКСИМОВЫМ” с этими материалами. Ознакомившись с местом, источник уехал в город. В 14.50 источник приехал к месту встречи, осмотрел местность, чтобы выявить, не ведется ли за местом встречи наблюдения. Ровно в 15.00 появился “МАКСИМОВ”. Увидев его, источник еще раз осмотрел местность, обождал, пока автобус не увезет людей со стоянки и, убедившись, что никакой опасности нет, источник пошел к “МАКСИМОВУ”.

Подходя к последнему, источник вытащил папиросу и попросил у “МАКСИМОВА” огня. Последний ответил, что нет у него (на немецком языке). После того, как источник убедился, что имеет дело с “МАКСИМОВЫМ”, он спросил “Василий Михайлович?” (на украинском языке).

Последний ответил: “да”. Тогда источник вытащил визитную карточку АДОЛЬФА, данную Вами, показал ее “МАКСИМОВУ” и спросил, узнает ли он ее. Тот ответил, что да, узнает. Тогда источник предложил “МАКСИМОВУ” пройтись по улице. “МАКСИМОВ” был удивлен, что встретил незнакомого ему человека, и спросил: “А где же Рудольф?”

“Не Рудольф, а АДОЛЬФ” поправил его тут же источник и объяснил, что АДОЛЬФ заболел и по состоянию здоровья не смог лично приехать на встречу. На это “МАКСИМОВ” ответил, что во время последней встречи АДОЛЬФ его предупредил, что возможно приедет кто-нибудь другой, и что вол получается, что он за два месяца вперед знал, что заболеет. На это замечание источник возразил, что АДОЛЬФ действительно заболел, а во-вторых, особенности работы таковы, что ни один разведчик не может поручиться, что на следующую встречу явится именно он. Поэтому и АДОЛЬФ, встречаясь с “МАКСИМОВЫМ” предупреждал, что на следующий раз с ним может встретиться другой человек. Источник также не может точно сказать сейчас, будет ли он или же кто другой в следующий раз встречаться с “МАКСИМОВЫМ”. С этим замечанием “МАКСИМОВ” согласился. Дальше источник сказал, что у него имеются фотокарточки, на которых Адольф заснят с его родными и эти фотокарточки должны служить доказательством того, что источник знаком лично с АДОЛЬФОМ и является представителем советской разведки. На это “МАКСИМОВ” ответил каким-то неопределенным междометием, что означало, что в этом он не сомневается, однако источник счел нужным подтвердить эту деталь.

После этого “МАКСИМОВ” задал первый вопрос источнику: “Что вы привезли нового?” Источник ответил, что он не знает, что “МАКСИМОВ” под этим подразумевает Если новое от семьи – то источнику ему привез два письма от жены, кроме того письмо от АДОЛЬФА. Затем источник сказал, что нужно зайти в какой-нибудь гасштетт (небольшой ресторан. – Примеч. авт.), так как погода очень плохая и там будет удобней вести деловую беседу, и предложил “МАКСИМОВУ” самому выбрать гасштетт. “МАКСИМОВ” ответил, что с этой частью города он не знаком и не знает, где здесь гасштетты. Если источник какой-нибудь знает, то пусть его ведет, так как он “МАКСИМОВ” уже не тот, что был раньше (имея в виду отказ от места встречи в ресторанах, предлагавшихся АДОЛЬФОМ) и пойдет туда, куда источник ему предложит. На это источник ответил, что он знает об осторожности “МАКСИМОВА” в этом вопросе и поэтому и предложил ему самому выбирать место, но раз он уже изменил свое мнение по этому вопросу, то они зайдут в первый попавшийся гасштетт. Затем “МАКСИМОВ” спросил: сколько писем ему было написано нами? Источник ответил: два письма.

“МАКСИМОВ” сказал, что он получил только одно письмо, а второго, большого письма, о котором было сказано в первом письме, он не получил. “МАКСИМОВ” сказал, что в своем первом письме к нам он поднял вопрос о встрече с женой и просил ответить ему на это. В первой нашем письме он ответа на этот вопрос не получил и ждал его от нас во втором большом письме, которого до сих пор не получил.

“МАКСИМОВ” заявил, что все это время он ждал это письмо и что очень обеспокоен судьбой этого письма.

Если оно, заявил “МАКСИМОВ”, попало в чужие руки, то у него могут быть неприятности. На это источник ответил “МАКСИМОВУ”, что поводов к волнению нет никаких. Во-первых, “МАКСИМОВ” допускает некоторые неточности, так как наше письмо оканчивалось не словами: “Ждите второго большого письма”, а “в следующем письме напишу больше”, что это обычная фраза, которой обыкновенно оканчиваются письма и что в данном случае “МАКСИМОВ” неправильно, т. е. буквально понял эту фразу. Во-вторых, по некоторым техническим причинам последнюю часть письма “МАКСИМОВА” не удалось прочесть (видимо, при писании письма “МАКСИМОВ” сдвинул неосторожно копирку и тем самым размазал текст, из чего следует, что он должен писать более аккуратно, так что мы не знали о его просьбе и поэтому не могли ответить). Он же, не зная этого думал, что получил ответ во втором письме. Отсюда это недоразумение. В-третьих, если бы даже прочли все письмо “МАКСИМОВА”, то все равно не смогли бы ответить, так как никогда в открытом тексте не пишется, что-нибудь такое, что могло бы вызвать подозрение у людей, перехвативших это письмо. Это письмо было самого обыкновенного содержания и если даже оно попало кому-нибудь другому в руки, то никаких поводов для волнений у “МАКСИМОВА” не должно быть.

К этому времени источник и “МАКСИМОВ” нашли гасштетт и зашли в него. “МАКСИМОВ” заказал себе пиво, источник – кофе. Усевшись за столик, “МАКСИМОВ” попросил показать письма. Посмотрев фотокарточки и прочтя письма жены и АДОЛЬФА, “МАКСИМОВ” спросил: “С каким заданием вы приехали?” Источник ответил, что никакого специального задания у него нет, что он приехал просто для того, чтобы встретиться, поговорить и выяснить отношения “МАКСИМОВА” к ранее сделанным предложениям советской разведки в деле дальнейшего сотрудничества с нею. Вот по этим вопросам источник и хотел бы поговорить с “МАКСИМОВЫМ”. На это “МАКСИМОВ” сказал: “Я не знаю, насколько вы информированы по вопросу, о котором я говорил с АДОЛЬФОМ”.

Источник ответил, что с этим делом он хорошо знаком, даже больше, чем кто-нибудь другой (согласно заданию, источник при необходимости должен представиться как шеф АДОЛЬФА). “МАКСИМОВ” ответил: “Я вижу, что несмотря на большую разницу в годах между вами и АДОЛЬФОМ, вы, видимо, закончили какие-то специальные школы”.

На неопределенное движение источника головой “МАКСИМОВ” сказал: нечего качать головой, я это сразу заметил. Вы хорошо все это сделали, там, на месте встречи. Я должен сказать, что АДОЛЬФ вел себя неправильно. Один раз на встрече в Новом Ульме я даже подумал, что он подослан какой-то другой разведкой”. На это источник ответил, что “МАКСИМОВ”, наверно, плохо понял АДОЛЬФА. Источник объяснил, что сам АДОЛЬФ очень нервный, как музыкант, кроме того, АДОЛЬФ немножко заикается, и “МАКСИМОВ”, видимо, поэтому имел неправильное представление о нем.

В этом месте “МАКСИМОВ” попросил извинения и разрешения сходить по естественной надобности в уборную. “Если вы боитесь, что я убегу, то идемте со мной”, – сказал он. Источник сделал удивленно-непонимающее лицо и даже воскликнул “Господи”, на что “МАКСИМОВ” ответил: “кому-кому, но вам-то не пристало говорить «Господи»”. Источник ответил, что просто он не нашел другого слова, чтобы выразить свое удивление сказанному “МАКСИМОВЫМ”.

Возвратившись к столу, “МАКСИМОВ” продолжил беседу с источником. Он снова спросил: “С каким заданием вы приехали?” Источник ответил так же, что и в первый раз. Тогда “МАКСИМОВ” сказал, что сначала он хотел бы кое-что спросить источника. Источник выразил согласие отвечать.

“МАКСИМОВ”: Вы отсюда или оттуда?

Источник: Мы должны быть с Вами вполне откровенны. Да, я оттуда.

“МАКСИМОВ”: Вы тоже виделись с моей женой?

Источник: Нет, вашей жены я не видел. С женой и родственниками встречался только АДОЛЬФ. Я знал о жене от АДОЛЬФА. Так как АДОЛЬФ сейчас в Союзе, то он снова встретится с вашей женой, но это будет позже, так как он уедет сначала в санаторий. “МАКСИМОВ”: “Но в какой санаторий?

Источник: Во всяком случае не тот, который вы помните еще с 1939 года.

“МАКСИМОВ”: Если мой вопрос вам не понравится, то вы можете не отвечать, но я хотел бы знать, как вы сюда приехали, официально или по другим документам?

Источник: Приехал я неофициально. На сегодняшний день у нас нет еще возможности переезжать границу по красной книжечке. После этого источник спросил “МАКСИМОВА” о его намерениях по отношению сотрудничества с советской разведкой.

“МАКСИМОВ”: Я считаю, что раз я уже написал письмо, то это меня к чему-то обязывает. Но пока я не увижусь с женой, серьезно работать не буду.

Источник: Пока вы встретитесь с женой, может пройти довольно много времени. До встречи с женой вы писать нам будете?

“МАКСИМОВ”: Писать я буду, но никаких секретных сведении я вам не дам. А знаю я очень много.

Источник: В этом мы не сомневаемся.

“МАКСИМОВ”: Я хочу узнать от жены всю правду. А она мне скажет. Если вы даже подговорите ее не говорить мне правды, то я с ней так поговорю, что она мне все расскажет. Я узнаю, была ли она на свободе или вы ее специально после того, как заинтересовались мной, привезли из Сибири. В том, что она сидела, я не сомневаюсь. Вы мне снова начинаете доказывать, что неправда, но я не верю. После того, как я встречусь с женой и узнаю, что она действительно не репрессировалась, я вам даю честное слово, что выполню любое задание ваше, даже самое опасное. Я сделаю все, что вы только от меня потребуете.

Источник: Доказывать вам я как раз не собираюсь. Давайте предоставим все это дело вашей жене.

Вы встретитесь, поговорите, сами убедитесь. Главная задача теперь, чтобы вы побыстрей с ней увиделись. Неофициально через границу мы ее везти не можем, так как немецкий язык она знает очень плохо и ее могут арестовать, при переезде границы, а рисковать вашей женой мы не имеем права. Есть только две возможности. Первая, это включить ее в какую-нибудь делегацию, что сделать трудно, так как она ни ученый, ни врач, ни спортсмен. Вторая возможность состоит в том, что, если в сентябре с.г. приедет советская футбольная команда в Западную Германию, ее можно будет включить в число туристов, Но это очень долго ждать. Остается еще Западный Берлин.

“МАКСИМОВ”: В Западный Берлин я могу приехать.

Источник: Тогда давайте устроим встречу в Западном Берлине. Вы прилетите самолетом, устроитесь в гостинице, куда мы и приведем к вам жену.

Затем источник заявил, что “МАКСИМОВ” должен выяснить свои возможности для такой поездки, т. е.сможет ли он по документам, имеющимся у него, взять для себя билет.

“МАКСИМОВ”: А по каким документам ездил ЛЕВИЦКИЙ? По своим или вы ему дали?

Источник: Никаких документов мы ему не давали, он ездил по своим.

“МАКСИМОВ” ответил, что у него такие же документы, как у ЛЕВИЦКОГО.

Источник: Остается только выбрать день.

“МАКСИМОВ”: В апреле я не смогу приехать.

Источник: Тогда давайте на нашу пасху.

“МАКСИМОВ”: Вы еще помните нашу пасху?

Источник: Ну, знаете! Я не помню, я знаю. И если это вас интересует, то могу сказать, что она будет 6-го мая.

“МАКСИМОВ”: Тогда договоримся или на пасху или троицу. Об этом мы договоримся в письмах.

Источник: Вы все хорошо разузнайте и напишите нам, когда вы сможете приехать. Об этом вы должны нам написать не позже, чем за 10 дней до вашего приезда. Так как прибыв в Берлин Вы нам позвонить не можете о месте встречи, а именно возле входа в гостиницу.

“МАКСИМОВ”: Но чтобы это не было за полкилометра от секторальной границы.

Источник: Можете быть спокойны. Это километра три от границы. В письме укажите день, когда вы приедете, и время встречи.

“МАКСИМОВ”: Я бы не хотел указывать дня.

Источник: Хорошо. Тогда напишите, что такого-то числа в столько-то часов приходите в указанное место. А то, когда вы приедете, нас абсолютно не интересует.

“МАКСИМОВ”: Хорошо. Я выясню сначала вопрос моей безопасности и тогда напишу.

Источник: Пожалуйста. Это ваше право, хотя я должен вас заверить, что вам. никто не собирается ничего плохого сделать.

“МАКСИМОВ”: Я вам должен сказать, что советской разведке было бы невыгодным меня убирать. Я вам очень много могу дать полезного.

Источник: Почему вы думаете, что вас собираются похитить, убрать?

“МАКСИМОВ”: Я это знаю.

Источник: “Должен вам сказать, что вы плохо знаете, если так говорите. У вас осталось плохое воспоминание еще с довоенных лет, но за это время многое изменилось”.

“МАКСИМОВ”: Скажите, что вам лучше всего, чтоб я здесь был, или там?

Источник: Безусловно, чтобы вы здесь были.

“МАКСИМОВ”: Вы очень хитрые:

Источник: Ничего не сделаешь.

“МАКСИМОВ”: Вас еще что-нибудь интересует?

Источник: Да, я хотел бы выяснить несколько вопросов. Как вам известно, БУЛГАНИН и ХРУЩЕВ едут в Англию. Как относятся к этой поездке эмигрантские организации, в частности, УРДП, какие меры предпринимаются в связи с этой поездкой?

“МАКСИМОВ”: Эмиграция считает эту поездку пропагандистской. УРДП приняло решение выступить с пассивным сопротивлением. Устраивать митинги, выступления. Демонстрации должны носить мирный характер, без террористических актов, без выкрикивания всяких нецензурных слов.

Источник: Кто из эмигрантов выехал в ЛОНДОН.

“МАКСИМОВ”: 26-го апреля с.г. в Лондон уехал редактор газеты “Украинские Висти” БЕНДЕР. Официально он поехал жениться и свадьба действительно состоится, но только в мае месяце с.г. Неофициально он поехал как представитель УРДП по организации протеста.

Я хочу вас предупредить, чтобы вы не придавали БЕНДЕРУ особого значения. Как политорганизатор, он большой роли не играет. Он хороший администратор и в Англию он поехал как редактор и представитель УРДП. Главную же роль в организации протеста играют бандеровцы.

Источник: Вы уверены, что никаких террористических актов не будет?

“МАКСИМОВ”: Таковые могут предпринять отдельные личности, не входящие в эмигрантские организации, но не члены организаций.

Источник: Но БУЛГАНИН и ХРУЩЕВ все-таки гости английского правительства, и последнее может запретить эти выступления.

“МАКСИМОВ”: Мы уже имеем согласие английского правительства о невмешательстве.

Источник: Насколько мне известно во время поездки МАЛЕНКОВА по Англии эмигранты предпринимали попытки устроить митинг протеста, хотели нанять помещение, но владельцы отказались предоставить им эти помещения. Что вы на это скажете?

“МАКСИМОВ”: Дело в том, что никто не думал, что так получится. Все приняли поездку МАЛЕНКОВА, как поездку специалиста по интересующему его вопросу. А это оказалась пропагандистская поездка. Поэтому не было времени провести соответствующую подготовку. Нужно сказать, что в этом случае вы всех перехитрили. При поездке БУЛГАНИНА и ХРУЩЕВА ясно видно, что это пропагандистская поездка. Вы легко можете добиться того, чтобы английское правительство запретило демонстрации.

Источник: Каким образом?

“МАКСИМОВ”: Устройте несколько провокаций.

Источник: Что вы имеете в виду?

“МАКСИМОВ”: Несколько провокационных выступлений, а затем потребовать у правительства запрещения?

Источник: Разрешите вам заметить, что вы очень плохого мнения о советской разведке. В нашей работе такими методами, как провокация, мы не пользуемся.

Дальше “МАКСИМОВ” сказал, что он получил от БЕНДЕРА уже три письма и пообещал в первом же письме своем к нам сообщить адрес БЕНДЕРА. Причем у БЕНДЕРА два адреса. Первый, на который идут деловые письма, а второй – на который он просил посылать частные письма. В письме “МАКСИМОВ” укажет, который из них частный адрес.

Далее источник перешел к вопросу о связях УРДП с американской разведкой в частности с “Американским комитетом” и его руководителем НЕЙЧЕМ. “МАКСИМОВ” сделал непонимающее лицо. Тогда источник сказал: “Давайте возьмем конкретно ВОСКОБОЙНИК – НЕЙЧ”.

“МАКСИМОВ”: Сам ВОСКОБОЙНИК фигура небольшая и к разведке он не имеет никакого отношения.

Источник: Но позвольте. Вся финансовая поддержка УРДП идет по линии НЕЙЧ – ВОСКОБОЙНИК.

“МАКСИМОВ”: Ого. Вы, оказывается, все знаете.

Источник: Что все, не могу сказать, но очень многое.

“МАКСИМОВ”: Я сам тоже хорошо знаком с НЕЙЧЕМ. Несмотря на эту связь ВОСКОБОЙНИКА с НЕЙЧЕМ, ВОСКОБОЙНИК не имеет никакого отношения к разведке, я это знаю точно. Я знаю людей, которые связаны с американской разведкой, но я сообщу вам это в письме».

Источник: Как там у вас обстоят дела в руководстве в УРДП в связи с болезнью Ивана Павловича и с возможной кандидатурой на его пост?

“МАКСИМОВ”: Пока так как было раньше. Самая вероятная кандидатура на этот пост – это ГРИШКО. Если БАГРЯНЫЙ уйдет с поста, то ЦК немедленно из Европы перейдет за Океан. Вопрос об этом уже несколько раз подымался, но из-за того, что здесь БАГРЯНЫЙ – он и оставался неразрешенным. Я лично не очень в восторге от БАГРЯНОГО, как организатора и писателя, но в эмигрантских кругах он пользуется очень большим авторитетом.

Источник: Как его здоровье вообще? Он все еще в Сен-Блазене?

“МАКСИМОВ”: Да. Врачи сказали прямо, что вылечить его вам мы не вылечим, но поддерживать можем.

Источник: Какие вообще отношения между членами ЦК?

“МАКСИМОВ”: Я как член ЦК очень хорошо эти отношения знаю, но я вам на этот вопрос отвечу в письме.

Дальше источник обратил внимание “МАКСИМОВА” на то, что со времени его связи с советской разведкой, последний перестал печатать свои статьи. Не вызовет ли это подозрения среди руководителей УРДП? Возможно, что “МАКСИМОВУ” нужно будет время от времени печатать дальше свои статьи и это будет расцениваться не как собственная инициатива “МАКСИМОВА”, а как задание от советской разведки с целью сохранения его позиций в УРДП и ЦК.

“МАКСИМОВ”: А потом эти статьи вы будете тыкать мне в морду?

Источник возразил, что раз это будет заданием разведки, то ему нечего бояться за последствия, что бояться ему за последствия его 10-летней деятельности нечего, так как, сотрудничая с советской разведкой, он полностью себя оправдывает, и по приезде на Родину ему никто не будет упоминать о его прошлом.

“МАКСИМОВ” ответил, что он и сам уже думал о своих статьях в газете и может даже показать два письма от радиостанции “Свободная Европа”, в которых ему предлагалось выступить, но он оба раза отказался. “МАКСИМОВ” согласился, что время от времени ему нужно будет выступать на страницах газеты “Украинские Висти” со своими статьями.

“МАКСИМОВ” выразил такую мысль, что если бы ему сказали, что за свою антисоветскую деятельность он получит по возвращению в Союз такое-то наказание, он конечно вернулся бы. Когда же источник ему сказал, что никакого наказания (тюремного) он не понесет, “МАКСИМОВ” не поверил.

Источник передал “МАКСИМОВУ” реактив для проявления тайнописи и объяснил, как им пользоваться. “МАКСИМОВ” попросил, чтобы сначала написал письмо источник, в котором указал бы, что он благополучно переехал границу и сообщил бы о судьбе другого письма к нему, т. е. когда оно было написано и было ли оно заказным. Если письмо было заказное, то он предъявит почте претензию. Когда источник сказал, что “МАКСИМОВ” не должен волноваться по поводу этого письма, “МАКСИМОВ” ответил: “Вы боитесь только этих, а я боюсь и этих и тех”.

Источник сказал, что “МАКСИМОВУ” нечего бояться. Если источник и будет задержан, то он ничего о “МАКСИМОВЕ” не скажет, на что последний ответил: “Они вас допросят и вы все скажете, хотя на Западе допрашивать не умеют”.

В конце беседы источник передал “МАКСИМОВУ” деньги. Последний взял их с некоторым колебанием и спросил как он должен понимать то, что мы даем ему дев ги. Один раз он уже получил от АДОЛЬФА. Он не хотел бы, чтобы мы думали, что за эти деньги мы его купили.

Источник ответил, что понупать мы его не собираемся, у нас люди работают на совесть, а деньги ему потребуются на расходы при выполнении наших заданий, как поездки на встречу, а также на поездку в Берлин, которая будет стоить довольно дорого.

Источник: Хотя вам достаточно иметь 100 марок, чтобы доехать до Берлина.

“МАКСИМОВ”: Это значит, что обратно я уже не вернусь.

Источник: Это значит, что в Берлине мы вас снабдим достаточным количеством денег, чтобы вы смогли вернуться обратно. Если есть возможность, то лучше будет, если вы возьмете сразу билет туда и обратно.

“МАКСИМОВ”: Это с вашей стороны очень дипломатический шаг.

Источник: Мы дипломатией тоже пользуемся. (Все это время “МАКСИМОВ” рассматривал деньги).

Источник: Деньги не фальшивые, можете не сомневаться. Вы можете их так держать или сразу же разменять. Это ваше личное дело, но я хочу вам еще раз напомнить, что вы имеете дело не с какой-то конторой, а солидной организацией. И такими вещами как фальшивые деньги, фальшивки и тому подобное, мы не занимаемся.

“МАКСИМОВ” очень смутился, спрятал деньги в карман, пробормотал: “Да, я знаю”. При передаче “МАКСИМОВУ” реактива источник вручил последнему также письмо, написанное тайнописью и сказал, что это письмо от нашего высшего начальства. “МАКСИМОВ” был очень удивлен, на что источник сказал, что связь с “МАКСИМОВЫМ” – это не частное дело самого источника. С этой историей ознакомлены большие люди и прежде чем что-нибудь предпринять, мы должны иметь разрешение сверху.

Этим заявлением “МАКСИМОВ” был очень удивлен. “МАКСИМОВ” также поинтересовался, если он встретится с женой в Западном Берлине, то приедет ли его жена в августе в Западную Германию.

Источник ответил, что возможно приедет.

Источник с “МАКСИМОВЫМ” договорились, что если по каким-то причинам письменная связь прекратится, то следующая встреча состоится в субботу в 15.00 16 мая в Мюнхене около театра на _______ (старое место). В случае, если к “МАКСИМОВУ” придет на встречу другой человек, то пароль остается старый – визитная карточка АДОЛЬФА.

“МАКСИМОВ” предложил, чтобы по выходе из гасштетты каждый взял такси и разъехались в разные стороны. Но такси не оказалось и оба разошлись пешком. Расплатившись, причем каждый платил за себя, оба вышли на улицу.

“Вам в какую сторону?” – спросил “МАКСИМОВ”. “Мне все равно, но так, чтобы в противоположную к вашей”, – ответил источник.

“МАКСИМОВ” ответил, что в таком случае он идет в эту сторону, чтобы быстрее добраться до вокзала, так как он сегодня должен обратно возвратиться в Новый Ульм. Расставаясь, источник протянул “МАКСИМОВУ” руку, который ответил, но сказал: “Может это нехорошо, что я вам подаю руку?”. “Почему?” – спросил источник. “Да просто так”, – ответил “МАКСИМОВ”. – По-моему, это самая обыкновенная вещь и ничего здесь плохого нет” – ответил источник и на этом расстался с “МАКСИМОВЫМ”.

На встречу “МАКСИМОВ” явился точно. Одет был в пальто желтого цвета, в шляпе с желтым портфелем. На месте встречи не стоял на одном месте, а прохаживался. Раза три посмотрел на часы. Когда к нему подошел источник, он растерялся, но после первых же слов успокоился и вел себя вполне нормально. По пути в гасштетту он ни разу не оглянулся на людей, которые заходили в гасштетту и находились там, он не обращал внимания. Разговаривал очень громко, так что пришлось его предупреждать. Вопросы задавал прямо, держал же себя слишком самоуверенно. О себе высокого мнения. Очень часто подчеркивает, что он очень много знает, что много может дать данных советской разведке. Этим он старался убедить разведку, что нет смысла его убирать, похищать или компрометировать в печати. Уверен, что советская разведка задумала с ним что-то нехорошее и ждет с нашей стороны каких-то подвохов. В советскую действительность не верит, придерживается мнения, что по возвращении в Союз его обязательно посадят. О политических событиях рассуждает так, как это пишут в Западной реакционной прессе. В разговоре не называет фамилии, а говорит: “Мой знакомый”, “один из руководителей” и т. д.

По мнению источника, самое верное средство для его переубеждения – это встреча с женой, до этого он интересных данных давать не будет, а его слова: “Я отвечу на этот вопрос в письме” – это, вероятнее всего, отговорка.

Во время встречи с источником “МАКСИМОВ” очень спешил, мотивируя это тем, что ему нужно обратно возвратиться в Новый Ульм, он несколько раз порывался уйти, так что источнику пришлось просто заставлять его сесть. Еще в самом начале он сказал, что мы, мол, поговорим 30-40 минут и разойдемся. Беседа продолжалась полтора часа к была очень беспорядочной. Источнику приходилось к каждому вопросу по несколько раз возвратиться. К вопросу о встрече “МАКСИМОВА” с женой источник возвращался четыре раза. “МАКСИМОВ” не проявлял вообще никакой инициативы и все эти детали пришлось выдумывать самому источнику. “МАКСИМОВ” заботился только о своей безопасности при встрече.

В процессе беседы источник поинтересовался также знакома ли “МАКСИМОВУ” фамилия САРАНТ. “МАКСИМОВ” ответил, что даже очень хорошо, он с ним знаком. Последний уже месяца два как не был в Мюнхене. В разговоре “МАКСИМОВ” сообщил, что УРДП и УГВР делают попытки договориться между собой. С этой целью 26 марта состоялась неофициальная встреча главарей УРДП и УГВР. На встрече присутствовали: ВОСКОБОЙНИК, сам “МАКСИМОВ”, РЕБЕТ, КОРДЮК и другие. Эта встреча не привела к положительным результатам. Следующая встреча должна состояться 16-го апреля, на которую приглашен также “МАКСИМОВ”.

В беседе “МАКСИМОВ” упомянул о какой-то женщине. Эта женщина побывала в качестве туристки во время футбольного матча СССР – Западная Германия в Союзе. Вернувшись, она побывала в редакции, рассказывала о своей поездке. Она прекрасно владеет русским языком, бросалась деньгами направо и налево. “МАКСИМОВ” сказал, что это наверняка агент какой-то разведки. Если, мол, нашей, то мы должны ее знать. Больше он не сказал нинего. Источник интересовался, как лучше писать “МАКСИМОВУ” письма. Он ответил, что писать на редакцию, причем заказное. Письма посылать из Западной Германии. Из Западного Берлина нежелательно.

Побыв в Мюнхене до 9-го числа, источник 9-го в 7.55 утра уехал поездом в Лейпциг. На границе никаких осложнении не было. 10-го апреля источник возвратился в Берлин».

В конце сентября 1954 года заместитель председателя КГБ Украины генерал-майор Н.Т. Мороз направил запрос в ГДР с целью выяснить дальнейшую судьбу Богдана Сташинского.

«КГБ при СМ УССР в 1954 году выведен в Германию агент-вербовщик “ТАРАС”, который по настоящее время используется по украинской линии отделом товарища ПРОВАКОВА.

За указанный период “ТАРАС” несколько раз приезжал на Украину в отпуск, однако никакой информации и отзывов о его работе от Вас к нам не поступало.

Вместе с тем со слов приезжающих из ГДР оперработников нам известно, что “ТАРАС” по работе характеризуется положительно.

Прошу Вашего указания выслать нам подробную характеристику на “ТАРАСА” с указанием его личных качеств в условиях загранработы.

Кроме того, эти материалы будут являться основанием при решении вопросов о поощрении агента и оказании материальной помощи его родственникам».

На запрос коллеги среагировали оперативно. 3 октября 1958 года старший советник КГБ при СМ СССР генерал-майор Александр Коротков направил в Киев «характеристику на агента “ТАРАСА”». Вот что в ней сообщалось:

«Агент “ТАРАС” используется Аппаратом Старшего Советника КГБ при СМ СССР в ГДР с ноября 1954 года по настоящее время.

За этот период показал себя с положительной стороны, как дисциплинированный, исполнительный и любящий нашу работу агент.

Первоначально /1955-56 г.г./ “ТАРАС” использовался нами в качестве связника к выведенному в Западную Германию в 1953 году агенту КГБ при СМ УССР “НАДИЙЧИНУ”. С этой работой “ТАРАС” справился хорошо. Он правильно передавал “НАДИЙЧИНУ” все наши указания и точно информировал нас о полученной от него информации. С участием “ТАРАСА” агент “НАДИЙЧИН” был выведен в ГДР.

В 1956-57 г.г. “ТАРАС” использовался в качестве вербовщика по делу “МАКСИМОВА”. В этой работе проявил себя также с положительной стороны.

В 1957 году, после того как “ТАРАС” хорошо ознакомился с обстановкой на Западе и приобрел необходимый опыт в агентурной работе в условиях Западной Германии, он успешно провел одно серьезное мероприятие, за которое был поощрен КГБ при СМ СССР /3000 рублей/ и Старшим Советником КГБ при СМ СССР в ГДР /3000 марок ГДР/.

В настоящее время “ТАРАС” работает по делу “КОНСУЛ”.

Одновременно с выполнением заданий по указанным выше объектам “ТАРАСУ” поручался ряд других серьезных заданий по Западной Германии /установки, подбор тайников и закладка в них указаний, денег, средств связи для агентуры Центра и нашего Аппарата, проведение наружного наблюдения за встречей других наших агентов.

Все эти задания выполнялись “ТАРАСОМ” хорошо и способствовали его росту как разведчика.

За серьезное и добросовестное отношение к работе, в феврале 1958 г. в качестве поощрения “ТАРАСУ” была увеличена сумма ежемесячно выплачиваемого ему содержания на 100 марок ГДР.

В личной, жизни “ТАРАС” ведет себя скромно. Честен и чистоплотен. Не болтлив. Правдиво и своевременно информирует о своих личных делах, что дает нам возможность влиять на него в нужном нам направлении».

А вот как завершилась загранкомандировка Богдана Сташинского. В начале мая 1960 года он оформил законный брак с немкой Ингой Поль и выехал с ней в Москву «для прохождения подготовки по линии Спецуправления ПГУ». Планировалось, что в столице СССР «Тарас» и его жена пробудут 1,5-2 года и будут проживать на временно предоставленной жилплощади под фамилиями Крылов Александр и Крылова Инга. Была определена и зарплата для «Тараса» – 2,5 тыс. рублей в месяц.

Впрочем, предпринимаемых чекистами мер для конспирации деятельности агента оказалось явно недостаточно.