Глава 9. Тысячеликий злодей
Глава 9. Тысячеликий злодей
Ощущать лезвие возле горла — довольно неприятное чувство. Вдвойне неприятно, если лезвие — это огромный дрын, длиннее твоего роста, ошибочно называемый мечом. И неважно, что оружие держит священник. Он явно умеет сражаться и пустит его в ход, несмотря на жалкий лепет Андерсена.
– Константин, мы так не планировали! Уважительная беседа, помните? Дистанция!
– Бюро не договаривается,а искореняет зло. Я тебе не подчиняюсь, – прохрипел старик. – Это не Наташа, очнись! Где твоё чутье?
На лице доктора отразилась неуверенность. Единственный человек в комнате, который может меня спасти сомневается? Я вздрогнул, чуть не распоров глотку об острие меча. И с надеждой посмотрел на последнего участника концерта, глумливо улыбающегося в дверях. Теперь, когда первый стресс прошёл, я понял, что это не Алекс. Тот же костюм, мимика, почти идеальное сходство. Если бы я виделся с американцем на прошлой неделе, не заметил бы разницы. Но воспоминания слишком свежи. У этого типа чуть шире скулы, ниже нос. Внезапная догадка сорвалась с губ:
– Брат?
– Бинго! Меня тоже зовут Алекс, не запутаетесь. Кстати, я в курсе всех семейных тайн.
Мужчина выразительно посмотрел мне между ног. Вот как, впрочем, это выход. Я опустил оружие, но остальные не последовали моему примеру. Константин твёрдо намеревался срубить мне голову. Где же я так прокололся, неужели в коридоре, когда бегал за амнезиаком?
– Фонд согласен на ваши условия.
Андерсен удивлённо приподнял бровь. Вся конспирация рушилась словно карточный домик, но мне срочно нужны союзники.
– Не поздновато? Ситуация изменилась, – полосатый кивнул на священника. – Где теперь ваша власть?
Бюро Подавления серьезная проблема, но не для настоящего мага. Пошатнувшись назад, я вырвался из тела. Наташа грохнулась на загляденье: в нужную сторону, с высоты собственного роста. Закатив глаза, будто в припадке, она шумно ударилась головой об край стола и затихла без движения на полу. Каждый присутствующий понял, что это не спектакль, такое не отрепетировать. Я даже подлетел к лицу, проверить дышу ли после рискованных кульбитов.
Кажется, я медленно, но верно воплощаю план по превращению Наташи в чучело. Отвратительно выгляжу: на лице и шее коркой засохла кровь, волосы спутанные, вид ужасно бледный и болезненный. Будто я при смерти, но ноздри слегка двигаются, значит, жив.
Рискованный ход, священник может воспользоваться беззащитностью и отсечь мне голову, но Андерсен стоял ближе. Он склонился, проверяя пульс. Попался. Резко вернувшись в свое тело, я проскользнул в разум мужчины. Не обращая внимания на мысли, захватил над доктором контроль.
Глава базы явно не полагался на физическую силу. Он был тренирован, но лучше всего развиты запястья и пальцы. У нас тут настоящий стрелок.
– Отойдите от твари, Андерсен! Ваши чувства неуместны, я сам сделаю то, что должно.
Священник шагнул вперед и размахнулся мечом. Видимо, он не угомонится. Ладно, сам напросился. Не теряя времени, я приподнял дуло револьвера и выстрелил, почти не целясь. Оружие повело вверх, и пуля вошла Константину в руку вместо груди. Но крупный калибр не оставлял шансов. В воздух взметнулась крошка из костей. Револьвер явно с сюрпризом. Плечо священника превратилось в ошметки плоти, а рука повисла безвольной плетью.
Надо отдать должное, старик отреагировал стойко. Перехватив меч целой конечностью, он размахнулся, пытаясь довершить начатое. Однако в самом крайнем положении клинок встретился с лаковой туфлей Алекса. Константин не удержался и упал рядом с Наташей.
– Упс, Падре, вы меч уронили. Какая жалость.
Посланник Чикаго Спирит встал на эфес упавшего оружия, глумливо ухмыляясь. Ещё по костюму ясно, что он жуткий позер. Управлять Андерсеном оказалось сложнее, чем любым из предыдущих тел. В своё время я не смог прочесть его мысли, и теперь стало ясно почему. Доктор владел защитными психотехниками. Сознание доктора не паниковало, прячась в глубине самого себя, а уверенно давило в одну точку, стараясь вернуть себе контроль. Я схватил револьвер обеими руками и с трудом навёл дуло на хмурого Константина. Не собираюсь оставлять такого врага за спиной.
– Придут другие, и ты не спрячешься, создание тьмы. Ferro ignique! (Огнем и мечом!)
Ещё один любитель изъясняться на мёртвых языках. Только демона отучил болтать на латыни. Священник поднял лицо к потолку, обратился к всевышнему:
– Semper rectus sum, Domine! (Всегда твёрд, Господи!)
Два выстрела слились в один. Голова раскололась, как свежий арбуз, но меня даже не затошнило. Привык уже к человеческому мясу. Вообще, происходящее немного удручает. Второй служитель культа на моём счету, и оба достойные люди, надо для разнообразия убить пару мерзавцев. Алекс, будто почувствовав мои мысли, поднял с пола меч и откатившийся к его ногам дамский пистолетик. Словно невзначай встал боком, разглядывая рукоять оружия.
– Сделка в силе?
Доктор внутри почти пробился в “командный пункт”, не время начинать разборки.
– Разумеется, – я вернул револьвер в кобуру, отстегнул её и плюхнулся в кресло. – Свяжите меня. Кстати, не знаете как избавиться от тела?
Полосатый костюм равнодушно пожал плечами.
– Это же ваша база. Я сторонний консультант.
Не поспоришь. Беда в том, что я здесь ещё более чужой, чем этот щеголь. Учитывая специфику Фонда, где-то должен быть крематорий, но тащить труп священника по коридорам не стоит. Американец воспользовался проводами от компьютера, чтобы стянуть мои конечности. Заметно было, что он участвует в подобном не первый раз. Слишком крепко держатся узлы, не пошевелиться толком.
Пока я дергался, проверяя кресло на прочность, Алекс обошёл стол и склонился над телом Наташи. Поначалу я думал, что он щупает пульс, но руки мужчины опустились куда ниже, чем это необходимо.
– Эй, не лапай меня!
– Женщина не должна так реагировать, привыкайте. И вообще, вы сейчас не в ней, жалко что ли?
В целом, он прав, но я не собирался смотреть как какой-то мужлан трогает её за грудь. В конце концов, эта оболочка принадлежит мне. Вырвавшись из тела доктора, притянулся к Наташе. Не обращая внимание на головокружение, пнул щеголя в пах. К сожалению, Алекс оказался ловчее меня, успев отскочить.
– Полегче, красавица! Я просто хотел помочь свыкнуться с новой ролью.
Говорит в точности как застреленный мной наглец. Сомнения вновь захватили меня. Он оказался здесь подозрительно быстро и уже в курсе дела.
– Вы точно братья с прошлым Алексом?
– Родные, однояйцевые. И предваряя вопрос: нет. Мстить не стану. Это кровавый бизнес, мы знаем, чем рискуем.
– Очень удобно. Скажем, с тобой случится несчастный случай. Новый брат тебя заменит?
– Разумеется.
– И сколько вас таких?
– Достаточно вопросов о семье, Нова. Думайте о своих проблемах. Ведь Дознаватели из Бюро никогда не работают в одиночку.
Есть новости куда хуже. В мой кабинет вошли трое уважаемых людей, а вышел всего один. Сомневаюсь, что легко отделаюсь. Я забрал у Алекса своё оружие и перчатку с трупа священника. Размер великоват, но для дела сгодится. Меч слишком длинный и тяжелый на вид. К тому же, американец явно не планирует с ним расставаться. Андерсен, внимательно слушавший нас, наконец подал голос.
– Чертовски верно, ублюдки. Константин обо всем позаботился заранее. Вы сдохните!
Лучше бы молчал. Я залепил ему слабую пощечину, стараясь привести в чувство. Перчатка отлично экранировала чтение мыслей. Что же мне делать с доктором? Слишком ценен, чтобы убить. Управлять или прочесть сознание напрямую не выйдет. Добровольно сотрудничать не станет. Тем временем, мужчина продолжал грязно материться. Недолго думая, я схватил со стола монитор и засадил ему по голове. Техника явно не предназначалась для такого грубого обращения, по экрану пошла трещина. Зато Андерсен угомонился.
– Хей, это не ваш лечащий врач? – отвлек меня полосатый.
На мониторах с трех ракурсов отображался паренек. Он сбросил халат и щедро поливал себя жидкостью из толстой бутылки. Я догадывался, что это, но решил наблюдать молча. На лице моей жертвы застыло выражение безграничного счастья. Почему они улыбаются перед смертью? Девушка в Антикафе ещё понятно, но этот? Ощутил свободу поступать, как давно хотел? В любом случае, мужчина включил горелку на столе и мгновенно превратился в пылающий факел.
Камеры запечатлели, как исчезли волосы, осыпалась пеплом одежда, стекло с костей мясо. Проняло даже меня. Запах, должно быть, ужасающий. Врачи бросились помогать коллеге, но оказалось слишком поздно. До самого конца с лица самоубийцы не сходило выражение безграничного счастья.
– Damn! (Проклятье!) Если я зарвусь, напомните не переходить вам дорогу!
– Он слишком много знал, – хорошо, что меня уже несколько раз вырвало сегодня, можно играть крутого парня. – Спрячьте Константина в гардероб.
– Хех, прямо как в родном Детроите.
Пока американец запихивал долговязого старика в шкаф, я нервно щелкал пультом, переключая камеры. Паства священника расположилась в одной из комнат северного коридора, опасно близко к лифту. И занимались они отнюдь не благостными делами. Монахиня у стены заряжала дробовик, лопоухий послушник опоясывал себя ремнями, прикрепляя под робу меч. Разве что белых плащей с красным крестом не хватает, но уверен, они где-то в сумках. Вряд ли эти люди — агенты Бюро, скорее добровольная группа поддержки Константина. В любом случае, закончив приготовления, они нагрянут сюда. Алекс пришёл к схожим выводам.
– Оу, Нова, у меня тут срочное дело на поверхности. Понадобится что-нибудь: звоните, пишите, – он бросил на стол визитку. – И не смотрите так осуждающе. Сражаться за вас Спирит не нанималось. Адьес!
Когда дверь захлопнулась, я взглянул на карточку: “No company, no position, no phone number” (Нет компании, должности и номера телефона). Дешёвый позер. Размерами визитка напоминала подарок Золотого Лотоса, но это было не главное. Что-то назойливо крутилось в голове, на самом краешке сознания. Точно, номер! Обшарив карманы Андерсена, я нашёл его смартфон. Ни паролей, ни защиты, поразительная беспечность для руководителя такого ранга. Впрочем, он редко выходит с базы.
Телефон Люн я набирал столько раз в в последнее время, что помнил наизусть. Удивительно, но она ответила сразу.
– Слушаю, – какой надменный голос.
Неожиданно в груди вскипела злость. Да как она смеет?
– Уж лучше тебе слушать во все уши! Отчитывайся: что с кланом, деньгами, Лотосом? Братья вернулись из экспедиции?
– Господин Нова, – надо отдать женщине должное, чужой голос в трубке её не смутил. – Счета разморожены, Лотос больше не доставляет проблем. Насчёт вашего поручения с котами…
– Уже не актуально. Если бы ты брала трубку, когда Глава клана пытается дозвониться, знала бы последние новости.
На том конце провода замолчали. Неожиданно мне захотелось сломать её разум. Раздавить словно хрупкий сосуд. Какой смысл в клановой верности, если мне не подчиняются? Пусть станет куклой, может, дочери, заняв её место, будут трепетнее относиться к моим словам.
– Смиренно прошу прощения и обещаю: такое больше не повторится. Готова принять любое наказание.
– Не указывай мне, что делать! – я все больше входил в роль хозяина. – Успеется с расплатой. Сейчас мне нужен десяток верных людей, вооружённых и на машинах. Я пришлю координаты. Пусть спрячутся неподалеку и ждут. Не напортачь, моё терпение подходит к концу.
Бросив трубку, я выслал цифры своего местоположения. Нам обоим повезло, что она сейчас не рядом. Как легко женщина, годившаяся мне в матери, перешла в разряд девушек на побегушках, а теперь просто бесполезного мяса. Впрочем, сама виновата, успеем ещё обговорить внутриклановый этикет. Если я выживу.
Протащить бойцов в комплекс не выйдет, но на случай быстрого отхода, люди Цоев станут хорошим подспорьем. Осталось добраться наверх и объединиться с ними. К сожалению, покойный Константин знал своё дело. База моих противников блокировала путь к лифтовой шахте, а один из послушников постоянно торчал в коридоре. Он внимательно разглядывал покидающих этаж и перекрещивал каждого в спину каким-то артефактом. Безделушка больше напоминала английские карманные часы, чем символ бога. Патруль охраны комплекса вместо того, чтобы убрать постороннего из коридора, уважительно поздоровался со служителем культа. Значит, на них надеяться не стоит.
Я резко выдохнул, стараясь не поддаться начинающейся панике. Их всего шестнадцать, а у меня крепкая дверь. Это что, связка взрывчатки и гранат? Ладно, двери можно не учитывать. Срочно нужны союзники. Хотя стоп, я же сам себе армия. Затолкав кресло с обмякшим Андерсеном в шкаф рядом с трупом Константина, я покинул кабинет. Нельзя позволять служителям зажать меня без преимущества.
Я побежал в противоположном от них направлении, надеясь добраться до спортзала, но по пути встретилось место, больше подходящее моим планам: общая столовая. Время завтрака давно прошло, но народу хватало. Похоже, на административном этаже не так жёстко прописаны часы приёма пищи. Да и еда куда лучше той баланды, которой меня пичкали на прошлой базе: фрукты, минеральная вода, мясные блюда. Повара лишь помогали разложить еду по тарелкам, никак не ограничивая размеры порции. От одного взгляда на это великолепие у меня заурчало в животе. Со всей этой беготней немудрено забыть о низших потребностях. Впрочем, на полноценный завтрак времени всё равно нет.
Схватив с раздаточного стола банан, я торопливо сжевал его, лавируя между едоками. Кто-то приветливо помахал мне, приглашая присесть, но я раздражённо мотнул головой и прошёл дальше. Как ни парадоксально, мало кто подходил для вселения из-за высокого качества “материала”. Клерки, ученые, охранники. Замять их смерть может и выйдет, но кто подменит таких людей? Это не последнее нападение, глупо оставлять базу Фонда без ценных кадров.
Я уже собирался уйти, когда заметил группу за дальним столиком. Изгои и отщепенцы местной иерархии: расходники. Скорее всего, моя работа на Фонд закончилась бы в их рядах. Угрюмые мужчины в ярко-оранжевых комбинезонах хлебали тыквенный суп. Я сразу заметил наколки и характерные напряжённые позы: бывшие зэки. Впрочем, подчиняющиеся приказам, раз они здесь, а не заперты в клетке.
Ничего не объясняя, я обошёл весь стол, коснувшись головы каждого. Меня затягивали их мелкие мыслишки, но я старался погружаться неглубоко. Сейчас важно установить контакт. Возмутился лишь последний преступник, сидевший во главе стола. Крупный детина перехватил мою руку в воздухе, больно сжав запястье.
– Дамочка, аккуратнее! Мы нежные натуры.
За столом загоготали, но мне пришлось проглотить вертящуюся на языке колкость. Отвечать было некому: я болтался в пустоте его разума. Вокруг пузыри мыслей, окрашенные эмоциями, что-то вечно перетекает, смешивается, исчезает. Ничего нового. Назначение цветов у разных людей менялось, но я уже научился видеть доминирующие чувства. Сильное желание свободы, страх потерять лидерство, недоверие ко всем, включая ближний круг, а это что за пульсирующий розовый? Выглядит как расширяющаяся похоть. Извини, дружок, здесь тебе ничего не светит. Да отпусти ты меня уже, дубина!
– Всё в порядке, Наташа? Мои подопечные доставляют проблемы?
Здоровяка за плечи держал незнакомый доктор. Его лицо исполосовали глубокие морщины, переходящие в старые шрамы. Похоже, мужчине пришлось побывать в передрягах. К тому же, он знает меня, спрашивать имя неуместно. Чувствуя, как время утекает сквозь пальцы, я перешёл на сухой официальный тон.
– Не страшно. Они нужны мне для эксперимента.
– Все? – доктор пересчитал двадцать человек.
– Именно. И без вас, дело крайне важное.
– Забирайте, только верните их на девятый этаж, пожалуйста. У нас вечером новый опыт.
При последних словах заключенные слегка закашлялись, и я понял, что они пойдут куда угодно, лишь бы подальше от этого морщинистого типа.
– Посмотрим, ничего не обещаю. За мной!
Они выждали несколько секунд, пока встал старший, а потом уже скопом ломанулись к выходу. Тоже мне волчий прайд. Хотя каждый выживает как умеет. В сплоченной группе многое становится проще. Интересно, спешили бы они так сильно, зная, что торопятся на войну? Побродив немного по коридорам, я вернулся к своему кабинету. Да, закрытое пространство лишит возможности отступить, зато в моем распоряжении будут камеры. Куда быстрее планировать по ним, чем порхая сквозь стены в виде проекции.
Не знаю, как поступили бы мастера тактики. Возможно, зажали священников у лифта или устроили засаду. Я решил просто: на каждой развилке вблизи кабинета оставил дежурить двух-трёх зэков. Нескольких запихал в пустующие комнаты, убедившись, что они способны разблокировать выход. Оружия нет, но есть слабая надежда защититься числом, используя эффект неожиданности.
Главарю банды я приказал стоять у кабинетной двери. Естественно, с внешней стороны. Не хватало ещё, чтобы он воспользовался положением. Сложно предсказать, что сделает преступник, поняв, насколько я беззащитен. Заблокировав помещение изнутри, я перевёл камеры на дальние тоннели и облегчённо выдохнул. Успел. Мои противники в полном составе молились в своей комнате. Я снова внимательно их пересчитал и записал на пустой визитке Асекса: 16/20.
Удобное кресло осталось в шкафу вместе с Андерсеном, так что, пришлось довольствоваться гостевым стулом. Закинув напряжённые ноги на стол, я вгрызся в яблоко, которое прихватил в столовой. Набегался за сегодня, спортзал явно лишний. В моей жизни хватает нагрузок и без тренажеров.
Я успел укусить фрукт трижды, когда святое воинство двинулись в поход. Пришлось срочно выплевывать мякоть на ковер, чтобы не подавиться, и вылетать из тела. Так, кто стоит ближе всего к угрозе? Коротышка с хищным оскалом подойдёт. Вселившись в мужчину, я быстро сломил его волю. А вот привыкнуть к новым габаритам заняло время. К тому же, он оказался подслеповат на один глаз. Когда я освоился с телом, колонна врагов уже заворачивала за угол. Впрочем, в спину бить легче.
– Че за ряженые? А тёлочка ничего так, хотя помятая. Думаешь, нам обломится? – второй бандит явно не в фанат религии.
– Заткнись и двигай за мной, – пропищал я неожиданно высоким голосом.
К сожалению, коротышка оказался не слишком авторитетен среди друзей.
– Тю, кто это тут раскукарекался? Сам топай, мне проблем не надо. Сказали стоять — я стою.
Бросив напарника, я засеменил за колонной. Последней шла худая как палка монахиня. Добравшись до неё, пнул женщину в колено, старательно шаря под её юбкой. Она покраснела от возмущения, набирая воздух для крика, но я уже нащупал то, что искал. Меч женщинам не полагался, зато под второй юбкой в пришитом кармане нашёлся заряженный обрез. Запутавшись в ткани, я просто развернул дуло от себя и нажал на курок. Фонтан крови залил здоровый глаз, второй выстрел я сделал в прямом смысле вслепую. Ориентируясь лишь на звук голоса. И сразу покинул тело карлика. Нельзя мне умирать, даже в чужом обличье. Сверху открывался отличный вид на поле боя. Бедного зэка изрешетили пулями, боезапас послушники не жалели. Но было уже поздно. Если священники не умеют воскрешать, то двух друзей они лишились. Картечь от моего второго выстрела попала молодому послушнику прямо в сердце, разворотив грудь.
Крутанувшись в воздухе, я вселился в скептично настроенного напарника и выглянул из-за угла. Но меня уже ждали: три пули едва не попали мне в голову. Дождавшись пока стихнут выстрелы, я заорал изо всех сил, и кинул в коридор снятый ботинок. Как и ожидал, доведенные до белого каления попы открыли по нему огонь. Пусть развлекаются.
А я уже крался с другой стороны. Учитывая негнущуюся коленку старика, в которого я вселился — торопливо хромал. Не повезло с телом. Выскочив из рухляди, с размаху заскочил в молодого человека, закрывшего уши ладонями. И тут моя магия дала сбой: парнишка пустил меня внутрь на пару секунд и сразу выдавил! Я кинулся к нему снова, но как-будто уперся в невидимую стену. Уверен, мне бы удалось найти трещину в защите, но время поджимало. Выстрелы почти стихли. Пришлось вернуться в старика.
Со всей этой ерундой, я едва успел добраться до паствы Константина. Основные бойцы сейчас догоняли скептичного зека в конце колонны, здесь располагались запасные силы. Ближе всего ко мне стоял на коленях послушник. Он перехватил меч рукоятью вверх и истово молился. Не в этом хрупком теле с ним бороться. Зато чуть дальше, обхватив колени, раскачивалась дородная монахиня. Ты-то мне и нужна, милая, заметил тебя ещё при подготовке. Услышав шарканье шагов старика, она подняла на меня глаза полные слез. Не всем легко даются чужие смерти. Я успокаивающе улыбнулся.
– Все хорошо, сестра? Я услышала шум…
Да что ж я вечно путаю пол! Но женщина не заметила оговорки, снова залившись слезами. Везёт мне, что люди так невнимательны к окончаниям. Позади шумно задышал послушник, приближаясь. Качнувшись вперёд, я обнял монахиню. На самом деле она не была толстой. Просто на бедняжку навешали запас гранат и взрывчатки, превратив в живой склад. Потому женщину держали в конце колонны, а теперь усадили здесь, подальше от битв. Вырвав две чеки сразу, я поспешил выскочить из старика.
Полыхнуло так мощно, что я побоялся обрушения коридора. Но строители постарались на славу, потолок устоял. Чего не скажешь про святое воинство. Даже с позиции астральный проекции, без цветов, это смотрелось внушительно. Поток чёрно-белого пламени сжигал одного священнослужителя за другим. Я решил, что всё кончено, и можно подчищать хвосты, когда огонь расступился, пропуская двоих послушников. У мужчин отменная реакция, раз успели спрятаться в боковой комнате. Впрочем, пламя их задело. Обгорели волосы и брови, часть одежды ещё тлела, а на обнажённых клинках пузырилась от жара кровь несчастного, чей ботинок я кинул в начале заварушки.
Парнишка с защитой сознания резво побежал к перекрёстку коридоров, и я его не винил. Эти бойцы внушали почтение, настоящие архангелы праведной мести. В любом случае, дело сделано: двое против семнадцати. Победа за мной. Не стоило сбиваться в кучу, не в паломничестве же.
Однако дальше всё стало только хуже. Бойцы небесного легиона реагировали на любой шум. Их не вышло застать врасплох, с какой бы стороны я не заходил. Качество легко било количество. Они просто убивали, планомерно и без эмоций. Мои зэки, уборщики, ремонтники – все, кто попадись на пути, заканчивали одинаково. Постепенно случайных жертв стало меньше и, проверив боковой коридор, я понял почему.
Доблестная охрана базы заботливо установила кордоны, разворачивая людей от опасности. Судя по всему, противодействовать Бюро они не собирались. Хорошо, что не присоединились к ним. Внешний вид фанатиков с острой сталью в руках заставил сомневаться даже самых преданных Фонду людей. В любом случае, надеяться на них не стоит. Придётся продолжить битву в одиночестве.
В плане защиты разума проблем больше не возникало. Более того, почти половина заключенных с радостью отдавали мне контроль над собой. При повторном вселении, они пассивно бросали “руль” и тихо убегали от реальности. Возможно, это как-то связано с царящим вокруг кровавым ужасом. Священники старались на славу. Идеально чистые белоснежные коридоры заполнялись разрубленными телами.
Быстрая смена тел не прошла даром для самосознания. Всё больше черт характера и идей казались мне пустыми. Горячка боя не позволяла утонуть в самокопаниях, но во время перелётов астральной проекцией меня серьёзно накрывали вопросы по типу: “Кто я вообще такой?” Не лучший момент для поиска смысла жизни, но тема непростая. Может, я коротышка или старик? Или вот этот веснушчатый мужик с болезнью лёгких, в котором сейчас сижу? Я ведь даже не Наташа и точно не Сергей. Он давно разлагается в лесу со своими залысинами. Неважно, что я думаю его мысли, живу его потребностями. Сергей ничем не отличался от остальных мешков плоти. Очередная оболочка, которую я уже покинул.
Задумавшись, я подошёл чересчур близко к священникам. Вместо того, чтобы атаковать, правый меченосец поднял вверх руку с часами на цепочке. Именно эту вещь использовали в коридоре. Англия, навскидку, девятнадцатый век. Коллекционной ценности не представляет, в то время побрякушки производились в промышленных масштабах. Они даже не серебряные, стрелки стоят. Ломбард предложит за них мелочь, в надежде продать любителям стимпанка.
Я не сразу осознал, что рассматриваю артефакт в черно-белых тонах. Эта штука выбивает из тела! Впрочем, священники понимали в магии разума куда меньше моего: покинутая оболочка уже валялась на полу, разрубленная надвое. Часики спасли мне жизнь.
Не знаю, с артефактом это связанно или с перенапряжением от частых прыжков, но я начал подводить сам себя: ментальная усталость росла. Она заключалась в странной апатии к происходящему. Зачем я стараюсь? Бюро всё равно победит. Не эти агенты, так следующие. Несуществующие эфирные руки просто опускались. Разум — мой главный инструмент — был на пределе. Порой я даже не успевал вселяться в очередного преступника. Добравшись до поворота, находил лишь бесформенную груду остывающих тел. Прямой контроль так утомителен, надо было практиковать некромантию.
Я с трудом вернулся в Наташу. Борясь с сильнейшей мигренью и головокружением, пощёлкал пультом, переключаясь на ближайшие камеры. Рассеянно пошарил на столе в поисках пачки сигарет. Ладно, какой счет? Перечеркнув старую запись на визитке пометил: 2/7. Моих осталось всего семеро, самое время сменить тактику. Я вгляделся в лица послушников на экранах. Кажется, они несли длинные рукава одежд Константина на церемонии освящения базы. Особо приближенные. Агент Бюро хорошо их натаскал: прут вперёд, не жалея себя. Парадокс, но только резким напором они и победят.
Что могут семеро там, где сплоховали тринадцать? Я уже не питал иллюзий насчёт своих подопечных. Преступники или нет, но соображали они туго. В основном, пытались сбежать и звали на помощь. А мне было слишком страшно бросаться на обнаженные мечи. Одно удачное движение, и я помру вместе с управляемой куклой. В запасе остался ещё здоровяк. Открыв дверь, я встретился с ним взглядом.
– Стреляли, – лениво отчитался мужчина.
Мой персональный страж непонимающе смотрел на протянутый револьвер.
– Сюда идут двое, в одеждах монахов. Северный коридор. Убей их и свобода твоя.
– Пообещай мне.
– Клянусь.
– Нет, – взревел обиженно здоровяк. – Не так!
Я внимательно посмотрел на человека, отделяющего меня от мучительной гибели. И неожиданно понял: он прав. Ведь я соврал, даже не задумавшись об этом. И зачем? Чтобы не морочить себе голову чужими проблемами?
Посреди крови и опасности, я вспомнил о том, что давно потерял. Ведь так хорош в общении я стал только когда осознал: дело не в техниках манипуляции, игре тембром голоса или программировании через гипноз. Суть в том, чтобы понять, что нужно человеку в данный момент времени и дать ему это. Банально, но тяжело воплотить. Это прямо противоположно тому, что делает Чёрный человек, да и я сам в последнее время сконцентрировался на собственных желаниях. И вот, напротив меня стоит человек, кристально знающий, чего хочет. Что более важно, я могу это дать. Почему бы не помочь?
– Хорошо. Убей их, выживи и я вытащу тебя отсюда. Без обмана. Мы просто выйдем наружу и разбежимся, – легко раздавать обещания, не надеясь на победу, но я был искренен в своём желании и верзила это почувствовал. – Кстати, твои подручные будут вести себя странно, не обращай внимания.
Разумеется, принципиально это ничего не изменило. Мертвецы в коридоре не простили своего убийцу, а у меня лишь добавилось проблем. Но в глубине души я знал, что поступаю правильно. Давно забытое чувство. Запирая дверь я услышал его бурчание.
– Тоже мне новости. В этом проклятом подвале все ведут себя странно.
Револьвер мужчина все-таки забрал, значит, шансы есть. В моём распоряжении остался дамский пистолетик, и я решил подготовить сцену для последнего боя. С трудом выволок труп Константина из гардероба. Если чтение чужого сознания меня чему-то научило, так это давлению на больные точки. Если зацепить то, что действительно важно, даже самый стойкий человек начнёт ошибаться. При виде своего учителя послушники дрогнут, тогда я и нанесу удар. Кое-как закрепив попа на стуле, привалил его на экраны. От лица почти ничего не осталось, но знакомые поймут, что это он. Особая одежда и крест помогут не ошибиться.
Андерсен заворчал просыпаясь, и я снова саданул ему в висок. Теперь уже рукояткой пистолета, но доктору хватило. Голова безвольно дернулась, и он вернулся в страну снов. Не до него сейчас, надо продумать антураж. Окружение играет важнейшую роль. Недаром гадалки и шарлатаны всех мастей веками не меняют атрибутику: стеклянные шары, мантии, полумрак комнат. Всё это работает на образ. Необходимо удивить врага, сбить с толку. Щёлкая пультом, я пытался подобрать нужное изображение на экранах. Идеально подошёл бы коридор, полный трупов их друзей, но огонь повредил камеры. В конце концов, я оставил белый шум от них, выключив свет и усилив звук на максимум. На стенах отражался контур трупа и причудливая рябь. Отлично, осталась последняя деталь.
Забравшись под стол, я открыл дверь кабинета настежь. На поясе у каждого послушника болталась внушительная связка взрывчатки. Дверь может выстоять, а стена вряд ли. Положив пистолет на пол, рядом с собой, я невольно улыбнулся. У меня вышло настолько карикатурное логово злодея, что даже смешно. Ладно, пора вернуться к битве, пока я не помер от мигрени.
Последних расходников пришлось использовать как живые щиты. Прикрываясь телами уже мертвых соратников, я упорно толкал зэков вперёд, пока священники не израсходовали все патроны. Но это их не замедлило. В пустых коридорах, без возможности спрятаться, их мечи стали воистину страшным оружием. Один взмах — один труп. Артефактные часы послушник справа повесил на свой клинок, затянув цепочку вокруг гарды. Теперь они раскачивалось при любом движении, заранее выбивая меня из захваченных тел.
Ещё поворот, последний коридор. Это была славная битва. Погибшие наверняка так не считали, но я многому научился и даже нашёл частичку истинного себя. Жаль, что всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Ментальная усталость навалилась с удвоенной силой, и я не видел смысла сражаться дальше. Оставался ещё верзила с револьвером, но прогрессирующая апатия мешала трезво мыслить. Всё, на что меня хватило — залететь в тело Наташи и свернуться клубочком, ожидая своей участи.
Антураж сработал. Я понял это уже по тому, что послушники не закидали кабинет взрывчаткой. Они подбежали к телу Константина, возбужденно перешептываясь. Из-за шума экранов я не понял о чем речь. Неуверенно переминались у стола. Сегодня я видел своих врагов с десятков ракурсов, но вот так снизу получилось впервые. Их толстые коричневые робы плохо подходили тёплым помещениям. Страдая от жары, послушники носили летние сандалии на босую ногу.
Мысли тяжело ворочались, словно мельничные жернова. Пистолет так и остался лежать на ковре, благополучно забытый. Протянув пальцы, я коснулся ближайшей лодыжки. Попался! Я не успел осознать, насколько это плохая идея: мимо прокатилась моя отрубленная кисть. Один взмах меча, и я уже калека. Обожаю свою новую жизнь полную приключений. Боль ударила по нервам и, стараясь сбежать от неё, я рванулся прочь из тела.
События понеслись с дикой скоростью. Я без труда вошёл в сознание послушника. Поразительно, какой слабый разум, никакой защиты. Поднял меч, но прямо у лица качнулись проклятые часы и меня выбило. Впрочем кое-чего я добился: враги скрестили оружие, отвлекшись от стола. Дальше, правда, всё пошло не по сценарию. Вместо того, чтобы сражаться, мужчина в которого я вселился, опустился на колени и размашисто перекрестился. Его напарник без колебаний срубил собрату голову. Суровые они ребята, ничего не скажешь.
Зависнув в воздухе, я бессильно наблюдал, как последний священнослужитель заносит окровавленное лезвие над столом. Бесполезно, всё бесполезно. Куда меня понесло? Сидел бы сейчас в съемной квартире, прикрываясь Цоями. В тишине, окружающей астральную проекцию, я не услышал выстрелов, зато отлично увидел, как кровь толчками выплескивается из послушника. Очень много крови. В дверном проёме стоял здоровяк и жал на курок револьвера, хотя патроны уже давно закончились. Похоже, нервы сдают не только у меня.
Забавно, что помог мне именно тот, в кого я ни разу не вселялся. Будь я чуть суевернее, счёл бы это знаком свыше. Однако сейчас совпадения последнее, что меня интересовало. Втянувшись в Наташу, я заорал, стараясь перекричать шипение белого шума, но получался лишь затравленный писк. Схватив здоровой рукой отрубленную кисть, изо всех сил метнул её к двери. Это было последнее, что я сделал, прежде чем провалиться в блаженное небытие.
