Глава 12. Адептус механикус
Глава 12. Адептус механикус
Чем может заниматься практически бессмертное существо, получив долгожданную свободу? Начнёт создавать великие вещи, делиться бесценным опытом с человечеством? Возможно. Но сначала оно отомстит тому, кто не выпускал его на волю. Я запер учителя в клетке и изучал, он это понял и вырвался. У меня не оставалось ни малейших сомнений: он нападёт. Дело даже не в картине, в силу которой я особо не верил. Вопрос в другом: где и как?
– Три, пять, семь, – Франц взволнованно бормотал цифры. Не сошёл ли ученый с ума от навалившихся проблем? Это для меня любая опасность — лишний шанс испытать себя, а старичок может не выдержать.
– Доктор, с вами всё в порядке? – я участливо взял его под локоть и отвёл в сторонку.
– Семь, понимаете!
– Да, конечно, семь. Вы не нервничайте, налить вам водички?
Волосы учёного топорщились сильнее обычного, напоминая распустившийся одуванчик. Зрачки дёргались, будто он читал одному ему видимый текст.
– Директива двести сорок, внутренний приказ по службе охраны. Высший приоритет. На этом этаже для устранения угрозы нарушения содержания используются ровно шесть человек.
Действительно идеальная память. Прижавшись спиной к стене, я пересчитал народ, набившийся в камеру. От них не ощущалось холода магии, но Франц прав. Чёрный уже здесь, я поступил бы так же. Зачем усложнять, если можно решить проблему сразу? В иных обстоятельствах я бы поговорил с охранниками, выясняя кто из них подставной. Сопоставил их показания и аккуратно вернул бы Чёрного в более прочную камеру. Но сейчас на кону стояла моя жизнь.
– Павел, кейс.
Всё-таки, отсутствие карманов — серьёзная проблема. Мелкие вещи некуда класть, придётся постоянно таскать сумку или рюкзак. Но есть и плюсы: подняв крышку кейса, легко перезаряжать пистолет даже одной рукой. Ещё бы научиться скрывать звуки.
Затвор громко щелкнул, и ко мне развернулись все присутствующие в комнате.
– Душновато здесь, правда?
Я сдул непослушную прядь волос с лица и дважды выстрелил в самого опасного из них: капитана. Единственного военного с огнестрельным оружием в кобуре. Остальные полагались на дубинки и шокеры. Внезапная атака прошла удачно: одна пуля вошла в шею, а вторая в левый глаз. Цель стояла слишком близко. Даже такой новичок как я не промахнётся с трех шагов.
К упавшему мужчине одновременно подскочили Павел и крепыш из числа охранников. Сцепившись рычащим клубком, они откатились к стене, вместе и сорванной кобурой.
– Без паники! Всё под контролем! – уверенно сказал я и тут же всадил три пули в следующего мужчину. Такими темпами одной оставшейся в кейсе обоймы мне не хватит.
Дальше начался хаос. Франц каким-то чудом добрался электронной панели и заблокировал двери. Но оставалась ещё огромная дыра в стене, в которую и метнулись ничего не понимающие люди. Выходить против женщины с пистолетом никто не решился, а в камере было негде спрятаться. Я стрелял как мог, но по движущимся мишеням оказалось гораздо сложнее попасть. Раненые охранники кровоточили, кричали от боли. Организовалась свалка.
Я начал сомневаться, что Чёрный человек здесь, когда ситуация кардинально изменилась. Выстрелив в спину щуплому военному, я перевёл прицел на следующего и понял: что-то не так. Худой мужчина выпустил чёрные крылья, от которых бессильно отскочили пули. Мелкий калибр не пробивал шкуру твари. Стоило поискать патроны для ствола Андерсена. Чёрный человек обернулся в демоническую форму сразу весь целиком и довольно быстро. Чиркнув по полу когтями, он ринулся на меня. Всё, что я успел сделать: вхолостую спустить курок. Обойма опустела.
Его лапы практически коснулись моего лица, когда в бок учителя впечаталось накачанное тело. Павел бросил борьбу за пистолет и пришёл мне на помощь. Странный приступ героизма, но всё встало на свои места, когда он просипел сквозь зубы:
– Я умру не здесь!
Понимание смертности позволяет ему рисковать? Странный он всё-таки. Против тяжелого тела демона у него не было и шанса. Он слегка сбил врага с толку своим напором, но Чёрный отмахнулся от Павла, как от назойливой мухи, размазав его об стену.
– Не путайся под ногами! Неповиновение должно быть наказано!
Бред какой-то. Учитель делал много странных вещей, но карикатурно-злодейские фразы не в его стиле. Рисуется перед кем-то? Я хотел ответить, но слова потонули в шуме выстрелов. Надо отдать охране должное. Заметив угрозу, бойцы мгновенно переключились на нее, поняв, чего я добивался. Вот только силенок у них маловато. Как говорили на совещании: “Всего лишь люди”. Дубинки бессильно отскакивали от шкуры, шокеры не пробивали. Разве что пули наносили какой-то урон, но явно не смертельный. Черный взревел и, злобно зыркнув на меня, скрылся в проделанном им отверстии. Второй раз за сегодня.
– Я полагаю, соседняя камера всё ещё не заперта?
– Мы, ну, – смешался крепыш с пистолетом, явно оставшийся за главного после смерти офицера.
– Ясно, можете не продолжать. Павел, я сейчас грохнусь в обморок, никого не подпускай к телу и сам меня не касайся.
Завалившись на чудом сохранившуюся целой койку, я вылетел из тела. Огонёк жизни учителя не ощущался. Наверняка на его разуме стоит особо мощная защита, но нетрудно предсказать в какую сторону он побежал. Этот этаж практически пуст, а ему нужны люди, возможность раствориться в толпе.
Двери лифта оказались разворочены, а механизм сломан. Мощное тело позволяло ему опускаться прямо по тросам куда быстрее чем двигался лифт. Я безмолвной тенью следовал за ним. Он вышел на административном этаже. Куда дальше? Пока маг метался по коридорам, я успел осмотреть себя. Астральная проекция затвердела студнем и обрела форму основного тела, с одной маленькой деталью — отсутствовала кисть руки. Мне почему-то казалось, что она больше не отрастёт. Чёртов священник с его мечами. Они действительно наносят урон астральному телу! Тем временем Чёрный человек достиг знакомых коридоров и принялся изменять себя. Я понял к чему всё идет ещё до конца трансформации. Сексуальная фигурка Наташи в чёрном костюме только подтвердила опасения. Он превратился в меня!
Сканер отпечатков приветливо пискнул, запуская его внутрь. Андерсен уже был наготове, вцепившись в свой любимый стул. Правда, эта версия Наташи не стала уклоняться, а гордо встретила предмет мебели лицом, даже не пошатнувшись. К сожалению для начальника базы, Чёрный оказался не столь терпелив, как я. Пара секунд на возврат к форме демона, и мозги Андерсена уже расплескались по потолку. Мозги, которые могли послужить лучшим целям.
Затем маг вернулся к формам Наташи, и чуть погодя воссоздал пропорции Андерсена. Как у него выходит? Без подготовки и долгой раскачки менялось всё: от кончиков волос до дефектов кожи. Когда я вселяюсь, нужно время освоиться с марионеткой, а учитель лепит свежие формы не напрягаясь.
Больше смотреть оказалось не на что. Чёрный наугад тыкал кнопки на пульте, обшарил мой стол и гардероб. Короче, вёл себя как полноправный хозяин. Чувствуя, что зря теряю время, я вернулся в тело Наташи. С сожалением посмотрел на пришитую кисть. Уверен, она не приживётся, пора подумать о протезе.
– Ну, что там? Как наши дела? – Франц в нетерпении пританцовывал рядом, но Павел не пускал его, повинуясь приказу.
– Плохо. Искать артефактные часы нет времени. Как отсюда выбраться ? В смысле, покинуть базу.
– Как и пришли — лифтом. Насколько мне известно, все выходы наверху.
Перед глазами возникли порванные тросы и покореженный от лап материал шахты. Вряд ли такие нагрузки предусматривались при строительстве.
– Допустим, лифт сломан. Ещё варианты?
– Два запасных подъемника и один аварийно-пожарный, плюс лестница.
– Меньше слов, больше дела. Веди, док.
Динамик под потолком ожил голосом Наташи:
– Код семнадцать. Нарушение содержания объекта. Цель выглядит как Куратор Наталия. Последний раз замечена на третьем уровне. Подлежит устранению на месте. Повторяю…
– Да чтоб тебя, быстрый гад, – на меня странно покосился Павел. – Ой, да иди ты! Сомневается он. Только такой сентиментальный идиот как я будет возится с зэком и нудным старпёром в халате. Второй маг давно бы свернул вам шею.
Телохранитель тактично умолчал, что с одной рабочей рукой тело Наташи физически не способно на подобное. Я нуждался в этих людях куда больше, чем они во мне. Я нервничал, но не хотел показывать своё состояние перед соратниками. Не знаю, что убедило Павла: заряженный пистолет в моей руке или напускное спокойствие в голосе, но больше он во мне не сомневался. Чего нельзя сказать о подозрительно перешептывающихся охранниках. Время для воодушевляющих бравад. Набрав в грудь воздуха, я выдал:
– Спасибо за службу, бойцы. Вы сами всё видели: враг силён и многолик. Сейчас он в моём кабинете, захватывает власть. Наша задача не допустить развала организации. Фонд надеется на каждого из вас.
Крепыш с пистолетом неуверенно оглянулся на товарищей. Так не пойдёт, на всех у меня патронов не хватит. Я шагнул к нему и протянул запястья.
– Арестовывай, если так будет спокойнее. Начальство во всём разберётся, правда за мной.
Мужчина облегченно вздохнул, доставая наручники. Огромная гора только что свалилась с его плеч. Защёлкивая браслеты, он не обратил внимание, как я подвернул рукава. Чуть больше чем необходимо, чтобы крепыш рассмотрел свежие шрамы. Его глаза чуть расширились. Да, дружище, это было больно. До сих пор болит, если сказать точнее.
Неуместная галантность погубит современных мужчин. Охранник задел меня, поправляя браслет. Рана и так была в порядке благодаря защитному гелю. Исключительно жест сострадания. Секундная слабость, но мне её хватило, чтобы скользнуть в его мысли.
Вояки со стажем. Я скоро стану специалистом по этому типу сознания. Всё так знакомо: иерархия, верность долгу, товарищество. На зыбкую пирамидку потребностей я даже не взглянул, напрямую транслируя свою волю: "Она твой командир, отпусти её. Найди настоящих виновных, накажи их. Будь храбр". Привыкшие подчиняться приказам мозги с энтузиазмом восприняли знакомые идеи. Выныривал из разума крепыша я уже без наручников.
– Оставьте проблемы нам, мэм. Мы восстановим защитный периметр и вернём аномалию в клетку!
Мэм? К чему официальность? Такое чувство, что персонал тренировали английские инструкторы. Впрочем, очень может быть. Российский филиал крайне молод. Коллеги наверняка делились опытом.
– Не сомневаюсь в вас. Удачной охоты.
Крепыш собрал оставшихся в живых в подобие строя и двинулся к лифтам. Хорошие парни, в меру удачливые. Жаль, что больше их не увижу. Они не ровня Чёрному, и даже если доберутся до него, финал будет печален. Впрочем, они знали, на что шли, когда нанимались сюда. У меня своя война.
– Франц?
– Понял. Нам направо и дважды налево.
Мы выбежали в противоположном направлении. Спокойно идти не вышло. Под потолком громко выла сирена, а топот тяжёлых сапог доносился со всех сторон. Нас загоняли как крыс в лабиринте.
– Нужно безопасное место. Фора в три минуты. Куда?
– Назад и прямо, в боковой рекреации нет камер. Фух, давно я так не бегал. Центральная дверь. Код панели один, девять, девять, два. Фух, пальцы дрожат.
Павел оттеснил страдающего одышкой доктора, набрал нужные цифры и почти влетел внутрь. Мужчину можно понять, при виде оранжевой робы расходника солдаты не станут церемониться. Док наплетёт что-нибудь, а меня вряд ли тронут, даже учитывая разрешение стрелять. Забежав следом, я чуть не столкнулся с его широкой спиной.
– Торопился, чтобы застыть на пороге?
Я хотел грубо толкнуть телохранителя, но увидел куда он смотрит и застыл в той же позе. Больше всего это было похоже на свалку деталей. В основном шестеренок всех форм и размеров, но здесь валялось многое другое: лампочки и поршни, подшипники и тросы, винты и футуристические детали, назначение которых оставалось загадкой. Ржавеющий металл возвышался грудой, занимая внушительное пространство. Эту часть базы построили специально для содержания этого существа. В том, что оно живое лично у меня не оставалось сомнений. Беспорядочно разбросанные части крутились, лампочки мигали. Иногда из недр механизма вырывался густой пар.
– Франц? – я боялся пошевелиться, поэтому крикнул через плечо. – Эта тварь нас не сожрёт?
– Надеюсь, нет. Коллеги не слишком распространялись, но судя по бумагам, оно вполне безопасно. Если не совать руки в движущиеся части, разумеется.
Павел отпрыгнул назад, упершись в закрытую дверь. Я подавил желание последовать его примеру.
– Зато сюда нет допуска у охраны. Нам повезло, что коды не сменили. На прошлой неделе мы ходили сюда с К, это его объект.
К вообще слабо соблюдает протоколы и не подчиняется авторитетам. Странно, что его еще не выперли из Фонда с позором и ударной дозой амнезиака в крови. Груда металла скрипнула и крупная пружина наверху сжалась.
– Что это вообще за штука? Для чего она?
– О, есть несколько гипотез. Самое простое решение — это Разбитый Бог. Вернее, часть. Как минимум ещё два куска находятся в Азии под защитой его адептов.
Во мне взыграла профессиональная гордость.
– Знаете, док, я много лет изучаю тайные общества. Официальные документы в основном, но не пренебрегаю слухами и домыслами фантазёров. Так вот, нет в мире культа Разбитого бога.
Франц нервно потер руки, дурная привычка.
– Это просто объяснить. Большинство служителей живёт критически мало. Их конечная цель: совершить ритуальное самоубийство внутри бога. У них нет особой доктрины и общности. Строго говоря, мы до сих пор не знаем как распространяется учение. Больше похоже на вирус, чем на религию. Стремление к механизации себя и окружающих. Продвигающие эти идеи адепты живут чуть дольше, но конец всегда один.
Начинаю понимать откуда взялась уверенность в техническом превосходстве у Золотого Лотоса. Части меха-бога в Азии, говорите? Могу сказать точнее: они у одного крупного и влиятельного клана в Корее.
– Допустим, верю. А что делает машина?
– Изменяет вещи. Результат всегда разный, проще показать.
Учёный бесстрашно перешагнул трубы, завязанные в узел и положил носовой платок из кармана в крупное отверстие в машине. Тихонько зазвенел колокольчик и отверстие закрылось. Механизм заурчал, пружины распрямились и крышка с шипением отскочила. На месте платка оказалась тряпичная игрушка, напоминающая осьминога.
– Непредсказуемо, что получится на выходе. Но вещь всегда усложняется структурно и по свойствам. Из куска металла может выйти браслет или винтовые болты. Хотите набросаю полный список экспериментов?
– А если положить игрушку обратно? Нет, постой, биологические пробы были? Людей туда пихали?
– Полагаю, да, но данные засекретил К. Если развести его на пароль…
– Господа учёные, может мы сначала решим насущные проблемы? Сирена всё громче, – Павел по-прежнему держался на максимальном расстоянии от машины.
Точно, совсем забыл. Это уже не моя база, перехватить контроль обратно будет слишком затратно. А учитывая против кого придётся воевать, мне не победить. Одно дело нанести неожиданный смертельный удар, и совсем другое – открытое столкновение с сильным магом. Людские ресурсы надо беречь, как решили на Совете. Самое время отступить, зализывая раны.
Впрочем, с военными возле двери я знал, что делать. Зря что ли знакомился на фуршете? Присев у стенки, я вылетел из тела. Павел тут же закрыл меня от доктора, красноречиво достав из чемоданчика пистолет. Молодец, быстро схватывает. Жаль будет, если погибнет.
Я полетел туда, где мелькало больше всего огоньков сознаний офицерского состава. Наверняка рядом со штабом есть диспетчерская или что-нибудь в таком роде. На подлёте к цели мне повезло: по коридору грузно переваливался высокопоставленный охранник. Про себя я обозвал его "генерал", хотя вряд ли в Фонде сохранён табель о рангах.
В любом случае, я его знал. Он остался в зале при беседе с Советом, значит обладает властью не меньше моей. Толстяк сопротивлялся вселению дольше расходников. Последний рубеж продавился одним упорством. Захватив его разум, я вытер пот со лба. Для нас обоих это была нелёгкая битва. Или кто-то просто слишком много ест. Как можно разожрать себя до таких габаритов? Военный едва протискивался в дверные проёмы. Неуверенно переваливаясь вперёд, я практически завалился на нужное помещение. Табличка "Радиорубка экстренного оповещения" оторвалась, когда я пытался поправить её толстыми пальцами. Один плюс: такими сосисками легко попасть по сканеру отпечатков. Дверь с тихим шипением отворилась и в меня уперлись сразу три автоматных дула. Ну хоть здесь держат оборону.
Подавив желание вылететь из тела, чтобы не нарваться на пулю в висок, я напустил на себя раздраженный вид.
– Молодцы, бдите! Вольно, бойцы. Убирайтесь отсюда, – два оружия из трех опустились, уже неплохо. – Необходимый уровень допуска есть только у меня, сам всё сделаю. Возвращайтесь к командирам. Это приказ!
Побледневшие бойцы исчезли быстрее, чем я успел перевести дух. Наверное, представили каких размеров должен быть катаклизм, чтобы о нём сообщал лично "генерал". Заблокировав двери изнутри, я уныло оглядел сотни мигающих огоньков. Стоило оставить одного радиста, знающего, какие кнопки нажимать. Не пришлось бы полчаса возиться с толстым талмудом "Руководство станции связи 4.71". Зато разминая затекшую шею, заметил плашку на своей необъятной груди. Батаев, такая у меня фамилия. Есть с чего начать вступительную речь. Убедившись, что станция настроена на всех командиров охраны, я пододвинул микрофон ближе:
– Гхм, говорит Батаев. Всем отрядам: общий сбор на восьмом уровне. Замечена угроза безопасности базы. Повторяю…
Наверняка для этого есть коды, позывные, но мне лень было разбираться во всём этом. Надеюсь, авторитета личности хватит. Зачитав речь ещё трижды, я задумался над тем, что делать дальше. Пора возвращаться в Наташу, но если оставить "генерала" с оборудованием, он тут же отменит приказ. Начальник таскал с собой остро наточенный кортик, но глупо повторять то, что я провернул с лысым тренером. Не хочется терять последний леденец регенерации. Полоса удачи не продлится долго, лечение мне ещё пригодится.
С трудом выломав кнопки рации, я вытянул из недр прибора провода. Не найдя им лучшего применения, разбил экранную панель двери и воткнул их в искрящуюся мешанину. Эффект получился взрывной. Пройдя через нервы, ток выкинул меня из Батаева. Впрочем, я был даже ему благодарен. Судя по скрючившемуся в судорогах телу, "генерал" сейчас переживал сильнейший сердечный приступ. И я вовсе не горел желанием разделять его боль.
Возвращаясь в себя, я облетел этаж и убедился, что все спокойно. Безликие однообразные стены коридоров озарялись вспышками тревоги, но никто на них не реагировал. Охрана, натасканная тысячами тренировок, скрупулёзно выполняла приказ генерала. Втянувшись в Наташу, подавил начинающуюся тошноту.
– Путь свободен!
Резко вскочив, я широко расставил ноги и завалился на плечо Павла. Всё ещё казалось, что я толстяк, которому проще согнуть колени, чем наклониться. Другой центр тяжести, иные габариты. Мозг привыкал, но не так быстро, как хотелось бы. Поймав участливый взгляд доктора, я покачал головой. Не время объясняться перед пешками. Чужие фигуры слишком близко, второй раз трюк с подставным генералом не сработает.
Прежде чем уйти, я покопался в своих вещах. Машина урчала, маня открытой пастью. Никогда не прощу себе, если не попробую. Белую карточку, холодящую магией пальцы, механизм проглотил с низким урчанием. Шестерёнки завертелись быстрее.
– Давай же, что там?
Разбитый бог жалобно взвизгнул, лопнула пружина, осыпав меня осколками металла. Одна за другой гасли лампочки. Крышка отвалилась, повиснув на одной дужке. У Франца вырвался вздох разочарования. Внутри лежала ни капли не изменившаяся карточка. Вызывающе потертая и простая. Чего не сказать о кусочке Разбитого бога. Машина выпустила облако пара и, жалобно взвизгнув, рассыпалась на куски. На выражение лица учёного было больно смотреть.
– Полагаю, у доктора К станет меньше работы.
Однако даже упоминание соперника не привело Франца в чувство. На его глазах варварски уничтожили объект, требующий тщательного изучения. Пришлось Павлу бить его по щекам и силком оттаскивать от затихшего механизма. Старик немного сопротивлялся, но к реальности он вернулся. И даже показал дорогу к аварийным лифтам.
– Разбитый бог неизменен. Погибает одна его часть — тут же создается новая. Теперь у культистов больше шансов собрать его целиком.
– И случится нечто страшное, и реки обратятся вспять. Док, давайте решать проблемы по мере поступления. Один апокалипсис за раз, хорошо?
Франц промолчал. Пока кабина поднимала нас к поверхности, меня посещали горькие мысли. Главный минус работы со смертными: они слишком быстро меняют сторону. Особенно увидев что-то неприемлемое для себя. Что доктор навыдумывал обо мне, да и Павел тоже? Я ведь не объясняю им происходящее, веду в потемках. Осознают ли они, кто я такой? Франц может запросто считать меня эксцентричной Кураторшей из центра, списывая всё на странности Фонда.
– Что за вещица? – ученый кивнул на прохладную бумажку, которую я всё ещё сжимал в кулаке.
– Мой личный “Джентльмен в записи”. Если вы понимаете о чем я.
Больше вопросов не было до самого выхода. Пока мы не уперлись в мощную стальную дверь без замков и компьютерных панелей. Павел тщетно подёргал за приваренную ручку. Франц нервно потер руки.
– Процедуру консервации я не успел запомнить. Знаете как разблокировать?
– Конечно знает, она же придумала эту систему.
Холодный мужской голос из-за спины заставил вздрогнуть. На этот раз Чёрный предусмотрительно принял форму Андерсена. Объяснить появление двух Наташ в одной комнате будет сложно даже ему. За его спиной стояли трое в белых халатах. Правда, назвать этих битых жизнью людей докторами не поворачивался язык. Они куда больше походили на головорезов, чем военные. Нашёл же себе подручных. Интересно, их желания он тоже предлагал исполнить? Или этот образ отжил своё.
– Впрочем, я помогу. В последний раз, в знак старой дружбы. Откройте ворота, парни, наша девочка хочет погулять.
– Но сэр, Ковчег не предполагает… – один из учёных неуверенно поднял руку.
– Вы слышали, что я сказал. Выполнять!
Приятно знать, что не у одного меня проблема с подчинёнными. Сомневающийся мужчина выбежал из помещения, а через пару секунд раздался писк. Пластина с шипением отошла, а за ней ещё одна и ещё. Четвёртая заглушка оказалась разодрана в лоскуты. Нечто снаружи очень хотело попасть сюда. Не понимаю, зачем учитель отпускает меня, но оставаться здесь я точно не намерен. На поверхности куда больше шансов.
– Лети, мотылёк. Играй свою роль хорошо и не разочаровывай меня больше. Увидимся!
Чёрный человек шутливо отдал честь и двери начали закрываться. Мы едва успели выбежать наружу, и оказались в центре подставной стройки, минуя вагончик охраны.
– Какой план, коллега? – доктор храбрился, но его почти трясло от ужаса.
– Выжить, адаптироваться, стать умнее и сильнее.
Я недоверчиво осмотрел огромную красную луну в тёмном небе. По моим подсчётам, сейчас было около трёх часов дня.
