Торговому процветанию пришел конец при последних слабых Птолемеях, и особенно при Клеопатре. Дороги пришли в упадок, каналы были занесены, на берегах Аравии появилось множество мародеров, пиратов и варваров, которые обращали в рабов потерпевших крушение моряков. В 30 г. до н. э. Египет стал римской провинцией и, получив твердую и эффективную власть, стал медленно возвращать себе былую торговую славу. Интересно отметить, что индийский царь Пандион отправил посольство к Цезарю в 20 г. до н. э. Послам, нагруженным дарами, потребовалось четыре года, чтобы проделать путь до Рима по суше. А по морю они могли добраться туда всего за один год.

При ранних императорах из Индии и Аравии ввозили в основном предметы роскоши – специи и ладан из Аравии, перец, жемчуг и берилл из Южной Индии. Вошло в моду сжигание специй на похоронах богатых людей. Также все большую популярность приобретало использование косметики. Перец, берилл и имбирь не упоминаются до Плиния, так что их появление на западе, скореє всего, произошло благодаря возродившейся морской торговле века Августа. Все это стоило очень дорого. Перец продавали в Риме по 15 динариев за фунт. Доказательством существования этой торговли являются римские монеты в основном Августа и Тиберия, найденные в юго-западной части Индии. Было обнаружено не менее 512 золотых и 1187 серебряных монет.

При Августе египетские каналы были очищены, дороги отремонтированы и были приняты меры для возобновления торговли на Красном море. Некоторое время на корабли, плававшие в этом море, помещали вооруженных стражников, но во времена Плиния их присутствие перестало быть необходимым. Позже Траян восстановил канал в Красное море и поместил на это море флот. Такова была смелая, напористая политика этого императора.

Среди деяний Августа следует отметить экспедицию в Аравию, которая была доверена Элию Галлу, египетскому эпарху. Она должна была установить там порядок, подавить пиратов и мародеров у побережья, среди которых особенно зловещую репутацию имели племена, живущие к югу от Левке-Коме. Другой ее целью, вероятно главной, было присвоение ресурсов Южной Аравии, которая считалась страной сказочных богатств.

Мы располагаем рассказом Страбона об этой экспедиции. Он лично принимал в ней участие. Это самое раннее повествование об исследовании Аравии, основанное на собственном опыте, заслуживает подробного рассмотрения. Автор пишет (16: 4, 22): «Много своеобразных особенностей Аравии стало известно нам благодаря недавнему походу римлян против арабов, который был совершен в наше время под предводительством Элия Галла. Август Цезарь послал Галла для изучения этих племен и мест не только в Аравии, но и в Эфиопии. Август видел, что сопредельная с Египтом Троглодитика находится по соседству с арабами и что Аравийский залив, отделяющий арабов от троглодитов, совсем узок. Поэтому он возымел намерение сделать арабов друзьями или же покорить их. Было у него, впрочем, еще одно важное соображение: распространенная с давних пор молва об их огромных богатствах, так как они-де обменивали свои благовония и драгоценнейшие камни на серебро и золото, но сами никогда ничего не тратили из полученного в обмен. Таким образом, Август рассчитывал приобрести богатых друзей или же одолеть богатых врагов. Кроме того, решимости придала Августу ожидаемая помощь набатеев, так как они были «друзьями» и обещали всемерное содействие римлянам. При таких обстоятельствах Галл предпринял поход. Однако правитель набатеев Силлей обманул его. Силлей, хотя и обещал Галлу быть проводником в походе, снабжать войско всем необходимым и во всем помогать, между тем всюду действовал изменнически: он не указывал ни безопасного морского пути вдоль берега, ни сухопутной дороги; например, на суше он вел римлян по бездорожной местности, окольными путями через совершенно бесплодные области, а по морю – вдоль скалистых берегов, лишенных гаваней, по мелководью или среди подводных камней. Однако особенный вред в таких местах причиняли римлянам морские приливы и отливы. Первой ошибкой Галла было то, что он приказал построить военные корабли, хотя не было и не ожидалось никакой морской войны. Да и на суше арабы не были особенно храбрыми воинами, скорее торгашами и купцами, а тем более – на море. Между тем Галл велел построить не менее 80 судов – бирем, трирем и легких судов – в Клеопатриде около древнего канала из Нила в залив.

Как только Галл понял обман, он построил 130 грузовых кораблей и отплыл на них с 10 000 пехотинцев из числа римлян, находившихся в Египте, а также союзников; среди последних было 500 иудеев и 1000 набатеев под предводительством Силлея. Претерпев много мук и лишений, Галл на пятнадцатый день прибыл к Левке-Коме, большому торговому центру в земле набатеев. Из-за несчастного плавания, а не от какого-нибудь врага он потерял много судов, причем несколько даже погибло вместе с экипажем. Эти бедствия были вызваны вероломством Силлея, который объявил, что по суше войску нет дороги к Левке-Коме, хотя купцы с верблюжьими караванами туда и оттуда – из Петры и в Петру – легко и безопасно ходят с таким количеством людей и верблюдов, что эти караваны ничем не отличаются от войска. Впрочем, это произошло потому, что царь Обода не слишком усердно занимался общественными делами и в особенности военными (в этом общая слабость аравийских царей), но все предоставил на произвол правителя Силлея. Последний во всем действовал коварно и, как я думаю, старался разведать эту страну, чтобы покорить вместе с римлянами несколько их городов и племен, а затем самому сделаться владыкой над всеми после гибели римлян от голода, утомления, болезней и прочих бедствий, которые он изменнически им подстроил. Тем не менее Галл высадился в Левке-Коме, причем его войско уже страдало двумя местными болезнями – цингой и слабостью в ногах; первая проявлялась в виде паралича рта, а вторая – в параличе ног вследствие губительных свойств местной воды и трав. Во всяком случае, он был вынужден провести там лето и зиму в ожидании выздоровления больных. Из Левке-Коме грузы благовоний доставляют в Петру, а оттуда в Риноколуры, что в Финикии близ Египта, а затем к другим народам. Теперь, однако, эти грузы идут большей частью по Нилу в Александрию; из Аравии и Индии их везут в Миос-Гормос, затем переправляют на верблюдах в Копт в Фиваиде, расположенный на нильском канале, а потом – в Александрию. Выступив снова из Левке-Коме, Галл шел по таким местностям, что из-за вероломства проводников даже воду приходилось подвозить на верблюдах. Поэтому ему удалось только спустя много дней прибыть в землю Ареты, родственника Ободы. Арета, правда, оказал ему дружественный прием и поднес подарки, но из-за измены Силлея переход через эту страну оказался также затруднительным. Во всяком случае, Галлу пришлось потратить 30 дней, чтобы пройти через страну, где можно было достать только полбу, немного фиников и коровьего масла вместо оливкового, так как они шли по местности, лишенной дорог.

Следующую область, куда прибыл римский полководец, занимали кочевники, но на самом деле значительная ее часть представляла настоящую пустыню. Она называлась Арареной; царем ее был Саб. Через эту землю Галлу пришлось пробираться непроходимыми путями, потратив 50 дней, до города Негран в стране мирной и плодородной. Царь страны бежал, и город был взят приступом. Отсюда войско через шесть дней прибыло к реке, где и произошла битва римлян с варварами, причем последних пало около 10 000, а со стороны римлян – только два человека. Будучи совершенно невоинственными, варвары не умели обращаться с оружием, именно луками, копьями, мечами и пращами; большинство их было вооружено обоюдоострыми секирами. Тотчас после сражения был взят город под названием Аска, покинутый царем. Отсюда Галл прибыл в город Афрулы; овладев им без боя, он оставил там охранительный отряд. Затем, заготовив хлеба и фиников на дорогу, он достиг Марсиабы, который принадлежал племени рамманитов, подвластному Иласару. Напав на город, Галл шесть дней вел осаду, но вынужден был отступить из-за недостатка воды. Он находился, по сообщениям пленников, на расстоянии двухдневного пути от страны, производящей благовония, а ему пришлось потратить шесть месяцев на переходы из-за скверных проводников. Слишком поздно, лишь на возвратном пути, он понял, что стал жертвой злого умысла, и пошел назад по другим дорогам. На девятый день он прибыл в Неграны, где произошла битва, а отсюда на одиннадцатый день в Гепта Фреата – место, названное так потому, что там семь колодцев. Отсюда, двигаясь по мирной стране, он прибыл в селение Хааллы и затем в другое селение – Малофа, лежащее у реки. Дальнейший путь шел через пустынную местность, где было мало водоемов, до селения Эгры. Это селение находится в стране Ободы у моря. На обратный путь Галл затратил 60 дней, употребив на первое путешествие шесть месяцев. Отсюда он переправил свое войско в Миос-Гормос за 11 дней; затем, переложив багаж на вьючных животных, прошел сухим путем в Копт, и со всеми, кому досталось счастье выжить, прибыл в Александрию. Остальных воинов он потерял, но не от руки врагов, а от болезней, бедствий, голода и бездорожья; от войны погибло только семь человек. По этим причинам этот поход не принес большой пользы для познания этих областей, хотя все же оказал этому некоторое содействие. Виновник неудачи похода – Силлей – понес наказание в Риме; хотя он прикидывался другом, но, кроме этой измены, был уличен еще и в других преступлениях и обезглавлен».

Римляне считали причиной неудачи экспедиции предательство набатейского проводника, но факт заключается в том, что римская армия была совершенно не готова к военным действиям в условиях пустыни. Ее лидеры не имели соответствующего опыта, и армии еще повезло, что она хотя бы частично вернулась обратно.

Несомненно, Неграна – это Наджран, Эгра – вероятно, Эль-Хиджр, который, как и Эль-Ола (Ула), был пограничным пунктом на южной границе Набатеи. Марсиаба – это, судя по всему, Мариаб, чьи руины находятся в районе Бейхан-аль-Касаб.

Трудности экспедиции были так велики, что римляне больше не пытались вторгнуться в Аравию. Хотя экспедиция не открыла дверь сокровищницы, как ожидали римляне, она вселила страх в сердца арабов. Это – вместе с эффективным патрулированием Красного моря – дало прекрасные результаты, настолько хорошие, что торговля вокруг Аравии возродилась и даже превысила объемы эпохи Птолемеев.