29

Мы медленно проходим через толпу. Джош держит меня за руку, чтобы мы не потеряли друг друга среди всех поздравлений и попыток завести вежливый разговор. Не раз по мне проходятся неприятными, липкими взглядами. Джоша хлопают по плечу, а я получаю двусмысленные улыбки. Даже Армани и Ко не гарантия хорошего поведения.

Когда мы собираемся покинуть зал, в дверях появляется Диона, преодолевшая последнее испытание. Хочется пойти к ней. Джош качает головой, подтягивает меня к себе и целует в висок.

– Потом, – шепчет он на ухо.

Мы молчим, пока он тянет меня куда-то по коридору. Все, кого мы встречаем, одаривают нас понимающей улыбкой и добавляют смешок или какую-то фразочку. В итоге, несмотря на белоснежное платье, я чувствую себя грязной.

Мы не поднимаемся вверх по лестнице. Нет, Джош ведет меня по короткому коридору к бассейну. Неприятное чувство лишь усиливается.

– Мы не пойдем в нашу комнату? – спрашиваю я и замираю, когда он открывает дверь. В нос бьет запах хлорки.

– Возможно, там нас подслушивают, – говорит он серьезно, я не вижу искр в его глазах или улыбки на губах.

А я-то думала, что стала параноиком из-за всего происходящего.

– Заходи. Пожалуйста, – говорит Джош настойчиво. Я колеблюсь, прежде чем сделать следующий шаг.

На каждой новой ступеньке платье задевает ноги. Как можно незаметнее ищу в сумочке какое-нибудь оружие для защиты. Если бы только я взяла из куртки перцовый баллончик. Но кто же мог подумать, что он тут понадобится? Как вообще случилось, что мне внезапно стало не по себе в присутствии Джоша? Только преодолев все ступеньки, я разбираюсь с чувствами.

Страх. Джош вызывает у меня страх.

Он целенаправленно обходит бассейн и идет к шезлонгам, на которых в прошлые выходные пришлось отсиживать штрафные минуты Бэррону и Лоре.

Я колеблюсь. Все во мне кричит: тут что-то не так! Замираю с другой стороны бассейна. Мы и так можем общаться.

– Что там с видеозаписями? Что значит Вороны уже следили за мной, прежде чем Тайлер дал мне их контакты? – Я выдавливаю эти слова. В помещении бассейна они звучат громко, словно крик. Акустика тут потрясающая, и я машинально оглядываюсь на лестницу, которая ведет наверх, к двери. С трудом удается оттолкнуть все нелепые мысли.

Джош смотрит не на меня, а на волнующуюся подсвеченную голубым воду. Молчание давит. Как бы мне хотелось броситься к нему и встряхнуть. Возможно, именно этого он и пытается добиться? Несмотря на липкий теплый воздух, я покрываюсь гусиной кожей и растираю руки.

Наконец он поднимает взгляд и открывает рот. На его лице танцуют блики от воды.

– А ты знаешь, где Валери могла бы хранить эти записи?

Его вопрос вместо ответа, который я от него потребовала, сбивает с толку.

– Что? Зачем?

Джош проводит рукой по волосам, потом поднимается и подходит ко мне. Медленно. С поднятыми руками. Словно точно знает, что творится сейчас в моей голове. Его голос нежный, практически извиняющийся.

– Я кое-кого ищу. Старую подругу. Ее зовут Беверли Грей.

Услышав ненавистное имя из его уст, я теряюсь еще больше.

– Ты знаешь Беверли?

Он медленно кивает.

– Я приехал в Святой Иосиф только затем, чтобы узнать, что с ней произошло. Твоя подруга Ханна помогает мне.

В голове начинают вращаться первые шестеренки, так громко, что боюсь, он их слышит.

– Значит, Ханна получает всю информацию от тебя?

Он кивает.

– Я попросил ее молчать о нашей совместной работе. Я был в тебе не уверен. Вдруг ты хотела заполучить стипендию настолько сильно, что выдала бы меня, прежде чем мы проникли в их ряды. Вот почему я не рассказывал ничего о видеозаписях. – Он на мгновение замолкает и оценивающе смотрит. – Ты же поговорила с Ханной, да?

Я подозрительно оглядываю его. Чувство, что я иду в ловушку, становится все сильнее. Слабое доверие, которое я когда-то к нему испытывала, исчезло, если оно вообще существовало. Может, я сама себя в этом убедила или хотела убедить.

Я не собираюсь попадать в ловушку и возвращаюсь к началу разговора.

– Ты сказал, есть причина, по которой я стала кандидаткой в Вороны.

Джош останавливается в паре метров от меня.

– Ты изучала Воронов и Львов вместе с Ханной, – произносит он. – Пока Ханна скрывалась, не оставляя следов на сервере, попалась только ты. Один из шпионов Келлана, который работает в «Шепчущем», узнал об этом. После моего первого и единственного официального визита в редакцию Джейс услышал разговор между Лукой Сантьяго и Келланом. Тот заявил, что ты разнюхиваешь дело Беверли и хочешь узнать, как с ним связаны Вороны и Львы. Вскоре после этого ты получила приглашение в Дом Воронов.

– Но я ничего не вынюхивала, это была Ханна, – инстинктивно защищаюсь я.

– Ты распечатала кучу информации об обоих сообществах, – говорит Джош, словно ему приходится напоминать мне о чем-то после обморока.

– Точно нет, – отвечаю я. Мозг изо всех сил пытается вспомнить все детали. – Никогда не писала статьи сама и ничего не искала. Я делала только то, что поручала Ханна, или помогала и приносила листы из комнаты с принтером… – Соседней комнаты с принтером, который стоит прямо рядом со столом Луки Сантьяго. К горлу подкатывает желчь.

Джош вскидывает брови. Ненавижу этот взгляд «а что я тебе говорил». По крайней мере, его слова не ловушка, не еще одна проверка. Наконец я получила ответ на вопрос, что вообще Джошуа Прентисс делает в Святом Иосифе. Только не могу понять, почему стопка распечатанных листов стала практически пригласительным в ряды Воронов.

– Значит, Лука нажаловался, что я хочу написать статью о сообществах, и тут же меня приглашают, чтобы присматривать за мной? – Это все кажется абсурдом. Мой истерический смех эхом отдается от стен.

– Конечно же нет. Если ты найдешь против них компромат и захочешь все опубликовать, у них должна быть информация, которая заставит тебя молчать.

Я продолжаю просто смотреть на него в попытке осознать его лишенные логики слова. Джош продолжает:

– Они сделали твою жизнь у Воронов приятной. Дополнительные курсы, материалы, классное место. Ты хотела быть одной из них, не нужно врать. – Его взгляд пронизывает меня, и он снова делает шаг вперед. – Правила запрещают портить репутацию сообщества. Возможно, сначала они рассчитывали на это. – Он проводит рукой по волосам. – За тобой наблюдали каждую минуту, Кара. Они вбили клин между тобой и остальными.

Джош делает небольшую паузу, а я вижу перед глазами образы Ханны и Тайлера.

– Скорее всего, они не узнали, что могло бы тебе навредить и оказать на тебя давление, поэтому… – Он понижает голос. – Поэтому им пришлось что-то придумать. Естественно, подошло задание, которое нужно выполнять всем парам. Если бы ты собралась написать статью о сообществе, они могли бы заставить тебя замолчать с помощью видео. Ты бы вылетела из колледжа, если бы декан узнал о проникновении в его кабинет. Сегодня они показали тебе видео со мной – на самом деле это угроза, чтобы ты придерживалась правил сообщества.

– Но… я никогда не хотела… – Моей целью было лишь вступление в ряды Воронов. Я и подумать не могла, что позволила себя шантажировать одним из заданий.

– Именно поэтому теперь важно узнать, где хранятся записи. – Взгляд Джоша невероятно напряженный, словно он пытается меня загипнотизировать.

– Это всего лишь твои догадки. Ты подталкивал меня и мотивировал продолжать бороться. – Мой голос становится все громче и пронзает тишину бассейна словно стрела.

– Без кражи ты, скорее всего, уже оказалась бы на улице, – отвечает Джош таким же резким голосом.

– Благодаря тебе я, очевидно, скоро там буду. – Боже мой, что я наделала? – Лучше бы я… – Остальная часть предложения замирает на моих губах, потому что это была бы ложь. Я бы все сделала ради стипендии и связей, которые мне дали бы Вороны. Все сделала. Нельзя скидывать вину на другого, даже на Джоша, который все это время манипулировал мной.

– Мне нужно было попасть ко Львам. Сообщества очень скрытные. Частный детектив, которого я нанял, больше ничего не смог узнать. Я встретился с Ханной, чтобы все в кампусе услышали, что я учусь в Святом Иосифе и надеюсь на престижное место у Львов, которые тут же меня пригласили.

Вспоминаю единственную статью о Джоше в «Шепчущем».

– Я обещал Ханне присматривать за тобой, поэтому позаботился о том, чтобы мы стали парой и достигли цели.

Он произносит это спокойно, практически расслабленно. Его слова все сильнее бьют по стене из шока и ярости, которую я возвела вокруг себя, чтобы не подпускать Джоша ближе. Теперь я вижу все встречи с ним, все пройденные вместе задания в другом свете.

– Ты использовал меня! Превратил меня в мишень! – мой голос становится пронзительным и грозит в любой момент сорваться. Чувствую себя жалкой, использованной. Как я вообще это позволила? Мне казалось, между нами с Джошем что-то возникло, а на самом деле я была лишь средством в его поисках! Интересно, он представлял себе идеально красивую брюнетку, когда ему приходилось целовать меня, чтобы поддерживать ложь? А Ханна? Во что превратилась лучшая подруга? Знала ли она, в какую ситуацию я попаду из-за фазы кандидатов? Разочарование смешивается со страхом: что, если я не угадаю, как поведет себя Джош дальше? Ведь я не раскусила его в течение последних пары недель. Чувства кипят внутри меня, превращаются в чистую кислоту, которая разъедает защитную стену. Нужно уходить, прежде чем я развалюсь на части.

– Поможешь мне узнать побольше о Беверли и уничтожить записи?

Я поворачиваюсь. Перед глазами плывет. Если бы мне хватило сил вырвать эту чертову часть сердца, которая наслаждалась временем, проведенным вместе с Джошем, позволила ему обмануть меня… Возможно, на короткое время это стало для меня чем-то большим. Я не позволяю мыслям развиваться и бегу прочь.

– Кара, подожди! – кричит Джош, но я целенаправленно несусь по лестнице вверх. Шагов позади меня не слышно. Я все равно бегу по ступенькам, так быстро, как только возможно в туфлях на высоком каблуке. Нужно убираться отсюда. Прочь от него. Горькая смесь из страха, разочарования, ревности и злости проносится по моим венам, не дает ясно мыслить.

Чтобы не споткнуться о платье, приходится схватить его и крепко держать. Сначала собираюсь идти прямо в комнату, но Диона и Остин стоят перед бальным залом, словно жених с невестой, и осматриваются в поисках кого-то. Лишь заметив меня, Диона машет рукой, прося подойти. Колеблясь, приближаюсь и сосредотачиваюсь на ее теплой, искренней улыбке. Жжение в глазах ослабевает. Диона никогда не врала мне насчет Воронов.

Или?

Дыхание учащается. Информация, рассказанная Джошем, крутится в мыслях.

– Мы справились! – кричит Диона и обнимает меня. Золотой браслет на ее предплечье царапает мне плечо. – Я надеялась, что ты защитишь Джоша. Поздравляю от всей души, Кара!

– Ты знала о видеозаписях? – прямо спрашиваю я, не поздравляя ее, и отхожу на расстояние вытянутой руки.

Ее улыбка гаснет.

– Да, родители рассказали. – Она хмурится.

– И ты не посчитала нужным сообщить об этом мне?

– Они позвонили по пути сюда, хотя это запрещено. К сожалению, я не могла предупредить тебя. Но все не так плохо, как кажется. – Подруга мягко улыбается и качает головой. Большие сережки в ее ушах раскачиваются из стороны в сторону. – Видеозаписи уничтожат, как только ты доучишься. До тех пор они лежат и покрываются пылью, никто ими не пользуется. Мама сказала…

– Как ты можешь быть в этом уверена? – спрашиваю я. Мой голос словно принадлежит кому-то другому. Твердый как сталь.

Диона отшатывается и врезается в Остина.

– Это просто старая традиция, как и Ночь Создания Пар. Честь Воронов защищает нас.

Я горько смеюсь. Честь. Если бы у Воронов и Львов была честь, то им бы не нужны были средства контроля. Но я не произношу вслух свои мысли. Остин тянет нас обеих в бальный зал, где Валери уже стучит по микрофону и приветствует всех бывших участников.

– Мои почтенные Вороны, дорогие коллеги-Львы, – ее голос разносится по залу. Мы с Дионой и Остином замираем у двери. – Мы рады представить вам следующее поколение. Все они доказали свою верность. Выходите вперед, ребята!

Под оглушительные аплодисменты Остин тянет меня и Диону дальше. Со всех сторон мне желают удачи и дружелюбно улыбаются. Оказавшись на маленькой сцене, я наконец осматриваю лица присутствующих.

– Диона Андертон, Кара Эмерсон, Лора Сандерсон, Бэррон Карстеирс, Остин Сандерс и… вот он идет… Джошуа Прентисс, – Валери называет наши имена.

Джош направляется к нам. Его постоянно останавливают, хлопая по плечам. Справились только мы вшестером. Насрин, Шарлотта и Каири, видимо, не стали врать ради партнера, а те ради них. Что теперь будет с их видеозаписями?

Тошнота становится сильнее, пока я рассматриваю лица взрослых, стоящих передо мной. Все весело улыбаются. Или оценивающе? Внезапно чувствую себя коровой на аукционе. Вижу эти оценивающе взгляды. Большинство направлены на Джоша. Он идеальный кандидат для новых связей. Вот рту накапливается слюна, меня накрывает волной тошноты. Я быстро сглатываю и тяжело дышу.

Толпа, собравшаяся у сцены, плывет перед глазами, доносящийся откуда-то смех Келлана звучит угрожающе. Как только выдается такой шанс, спускаюсь со сцены. Джош пытается перехватить меня, но я не позволяю ему. Одного взгляда на него хватает, чтобы вспомнить, что он меня использовал, как и все присутствующие здесь. Живот сводит. Нужно стараться держать себя в руках, натягиваю улыбку и иду широкими шагами прочь. Дважды приходится остановиться и поболтать с парой Воронов, которые расспрашивают меня и предлагают помощь. Даже практику в большой компании. Не зная причин, я бы порадовалась предложению и с благодарностью приняла его. Я похожа на одну из них. Я и есть одна из них – часть могущественной группы людей. И никогда раньше я не чувствовала себя настолько не на своем месте.

Щеки болят от постоянных улыбок. Пожилая дама с седыми волосами и слишком ярким макияжем на лице спрашивает о прекрасном платье. Она говорит, что я сияю ярче всех остальных жемчужин.

– Спасибо большое за комплимент, – выдавливаю я и забираю руку из ее хватки.

Кажется, проходит много часов, прежде чем мне удается добраться до края толпы и исчезнуть из зала. Я роюсь в сумочке в поисках телефона, чтобы позвонить Ханне и пожаловаться. Ее предупреждения были верны. Тут же вспоминаю, что она не рассказала мне о последствиях. Как много ей вообще известно о практиках Воронов и Львов? Она прикрывала Джоша, умалчивала о том, как хорошо его знает, не помешала ему затащить меня глубже в болото, в котором я теперь застряла.

Достаю телефон из сумочки дрожащими руками. Вместе с ним и карточку Пита. Она падает на пол, быстро наклоняюсь и набираю номер, параллельно выискивая пальто.

Пит просит меня подождать за границами поместья. Я выхожу на подъездную дорожку. Свежий воздух немного прогоняет тошноту, но глубокое разочарование остается. Мечта превратилась в кошмар. Набираю номер Ханны, хочу извиниться или наорать на нее, но не уверена, смогу ли дозвониться до нее. Как и до Тайлера.

По пути назад в колледж пытаюсь набрать его номер снова и снова. По окнам машины колотят капли дождя. Подходящая погода, замечает саркастичный внутренний голос. Мы уже проезжаем щит с наименованием населенного пункта и первые разбросанные по округе дома Уайтфилда, когда Тайлер наконец берет трубку.

– Да? – бормочет он.

От облегчения я теряю дар речи.

– Кара? – его голос все еще заспанный. – Что случилось? С тобой все хорошо? Ты где?

Пит останавливается на парковке посетителей колледжа Святого Иосифа. Я ищу в сумочке наличные, но пальцы слишком сильно дрожат.

– Кара! Ты где? Прентисс что-то тебе сделал? – Теперь он уже точно проснулся.

– Я на парковке для посетителей. У меня… у меня нет денег для водителя, – бормочу я и слышу неприятный смешок Пита.

– Сейчас приду. Дай пять минут.

Это самые длинные пять минут моей жизни, я никогда раньше не была так рада видеть Тайлера. Он платит водителю и придерживает дверь. Друг кратко здоровается со мной. Я прощаюсь с Питом и извиняюсь за испорченные выходные у его сестры, но он лишь качает головой и желает всего хорошего, пряча деньги Тайлера.

Тайлер обнимает меня и ведёт прочь по парковке.

– Теперь рассказывай, что случилось, – просит он, пока мы двигаемся в сторону его общежития, словно по молчаливому согласию. Я не хочу возвращаться в Дом Воронов, даже если в данный момент там никого нет, потому что все у Стюардов.

Я просто не могу вернуться.

Вместо этого падаю на диван Тайлера и подробно рассказываю ему, что случилось за последние три недели. О заданиях, о партнерстве с Джошем и видеозаписях.

Тайлер выслушивает меня, ни разу не прерывает, лишь снова и снова протягивает платок или крепко прижимает меня к себе. Когда не остается слез и сил говорить, я устало засыпаю в его объятиях.