Война и внешняя политика

Колонии муравьёв-портных, постоянно участвующих в пограничных стычках, прямо как средневековые города-государства в Италии, иллюстрируют состояние, характерное для всех общественных насекомых. Вероятно, муравьи – самые агрессивные и склонные к войнам создания на свете. В своей организованной беспощадности они намного превосходят людей; в сравнении с ними наш вид кроток и беззлобен. Внешняя политика муравьёв – это постоянная агрессия, завоевание территорий и истребление соседних колоний при первой же возможности. Если бы у муравьёв было ядерное оружие, они бы уничтожили мир за неделю.

Жители городов и поселений Атлантического побережья от Бангора до Ричмонда много раз за лето проходят мимо воюющих муравьёв и иногда даже ненароком наступают на них, не замечая этого. Скользящий по голому пятачку газона, по бордюру или по сточной канаве взгляд может выхватить скопления дерновых муравьёв (Tetramorium caespitum) размером с человеческую ладонь. При ближайшем рассмотрении (желательно – через увеличительное стекло) обнаруживается, что тёмные пятна – это сотни и тысячи рабочих муравьёв, сцепившихся жвалами в битве, рвущих, душащих, отрезающих конечности противников. Это сражаются в войне за территорию члены противоборствующих колоний. Ряды рабочих муравьёв бегают туда-сюда – из муравейника на поле боя и обратно. Более крупная колония, способная привлечь больше воинов, обычно либо вытесняет меньшую колонию на меньшую территорию, либо полностью её уничтожает.

Муравьи ведут войны как с колониями представителей собственного вида, так и с другими видами. Некоторые из них наверняка применяют стратегии, которые описывал Карл фон Клаузевиц, знаток батальной науки эпохи Наполеона. Уилсон сопоставил поведение колоний двух разных видов с юга Соединённых Штатов – завезённого из-за границы огненного муравья Solenopsis invicta и широко распространённого в этой области лесного муравья Pheidole dentata – и обнаружил интересные вещи. Огненные муравьи – смертельные враги Pheidole. Их колонии в сотни раз больше, и, если в ограниченных условиях лаборатории позволить им пойти в атаку, они быстро побеждают и съедают противника. Однако колонии Pheidole во множестве процветают в местах обитания огненных муравьёв в открытых сосняках и чащах, где живут оба вида. Как же им удается избегать такого грозного врага?

Секрет обороны Pheidole в том, что у этих муравьёв есть каста солдат и трёхэтапная стратегия, явно разработанная для того, чтобы отражать атаки огненных муравьёв. У солдат огромные головы, в которых расположен небольшой мозг, окружённый со всех сторон мощными мускулами, управляющими острыми треугольными жвалами. Солдаты не пытаются ужалить своих противников или брызнуть на них ядом, как при наступлении делает большинство других муравьёв. Вместо этого они работают мандибулами, как кусачками, отрубая головы, ноги и другие части тела вражеских насекомых. Если опасности нет, бойцы, составляющие только 10 % населения колонии, стоят или без дела слоняются по муравейнику. Иногда они сопровождают рабочих муравьёв во время внешних набегов, помогая тем защищать большую добычу от захвата другими колониями. Но большую часть времени они просто ждут, словно полностью заправленные реактивные истребители-перехватчики на палубе авианосца. И солдаты, и муравьи-рабочие отлично приспособлены к тому, чтобы инстинктивно реагировать на огненных муравьёв – острее, чем на других врагов. Рабочие особи постоянно патрулируют окрестности муравейника, в основном в поисках еды, но они всё время начеку – нет ли поблизости врагов (особенно огненных муравьёв). Достаточно всего одного пробежавшего мимо огненного муравья, чтобы Pheidole начали яростно реагировать. Рабочий муравей Pheidole, заметивший огненного муравья, устремляется на того в быстрой атаке и пытается дотронуться, чтобы запах противника остался на его теле. Затем он высвобождается и возвращается в муравейник. Пока он бежит домой, он постоянно дотрагивается брюшком до земли, оставляя на земле след запаха при помощи жидкости, выделяемой из ядовитых желёз. По дороге разведчик подбегает к каждому встреченному соплеменнику, а затем продолжает свой путь в муравейник. Настороженные сочетанием феромонов и запахом врага от тела разведчика, рабочие особи и солдаты бегут по следу в поисках огненных муравьёв. После короткого контакта с противником некоторые рабочие возвращаются в муравейник, чтобы привести других членов колонии, а солдаты разворачиваются и беспощадно атакуют. Если незваный гость всего один, его быстро разрывают в клочья. Даже если их несколько, их выслеживают за считаные минуты. Но и полного разгрома противника недостаточно, чтобы удовлетворить солдат Pheidole. В поисках новых захватчиков они продолжают прочёсывать окрестности ещё в течение пары часов. В итоге разведчики огненных муравьёв редко добираются обратно домой. А без депеш с фронта их колонии остаются в неведении. Будучи предупреждёнными о близком присутствии колонии Pheidole, огненные муравьи могли бы быстро её завоевать. Однако немедленная реакция защитников делает Pheidole практически необнаружимыми.

Но у защитников есть эффективные меры и на тот случай, если разведчикам огненных муравьёв удастся прорваться за защиту и развернуть полноценную кампанию. По мере прибытия на поле боя огненных муравьёв, следующих на запах родственников, силы солдат Pheidole тоже продолжают расти. Новобранцы снуют вокруг в стремлении найти и уничтожить противника. Некоторые рабочие Pheidole вступают в битву, но большинство отступает обратно в муравейник. Вскоре на поле боя остается лишь груда тел солдат Pheidole, покалеченных или отравленных ядом огненных муравьёв, и останки огненных муравьёв, разрубленных мандибулами противника. Поэтому Pheidole, которых теперь намного меньше, чем их противников, начинают отступать обратно в муравейник. Отступая, солдаты применяют тактику, которую Клаузевиц бы наверняка одобрил. Они смыкают ряды, загораживая вход в муравейник, и делают оттуда вылазки в наступающий рой врагов.

В самом муравейнике рабочие особи готовятся к последнему отчаянному манёвру. Все больше и больше возбуждённых нашествием огненных муравьёв рабочих пробегают по кладовым и галереям муравейника, распространяя запах и воодушевляя своих соплеменников. Деятельность становится всё активнее. Это один из немногих примеров положительной обратной связи у животных. И вот наступает кульминация: в течение нескольких безумных минут рабочие, многие из которых несут в своих мандибулах яйца, личинок и куколок, выбегают из гнезда прямо в сердце схватки и убегают в безопасное место. В этом побеге не прослеживается никакой скоординированности действий. В кои-то веки каждый муравей колонии отвечает только сам за себя. Даже королева бежит в одиночестве.

Солдаты Pheidole остаются верны себе. Они делают то, на что запрограммированы: остаются на поле боя и дерутся не на жизнь, а на смерть. Они подобны защищавшим Фермопилы от персидских завоевателей спартанцам, подвиг которых увековечен на табличке с надписью: «Путник, пойди возвести нашим гражданам в Лакедемоне, что, их заветы блюдя, здесь мы костьми полегли».

Муравьи Pheidole dentata (чёрные) определяют врагов, причём рабочие более агрессивно реагируют на огненных муравьёв и муравьёв-воров рода Solenopsis (серые), чем на любой другой род. Заметив огненных муравьёв возле своего муравейника и вступив с ними в контакт, рабочие Pheidole начинают сновать туда-сюда по муравейнику, задевая брюшком землю, чтобы оставить пахучий след (на рисунке в левом верхнем углу). Феромоны следа привлекают и солдат, и рабочих муравьёв на поле боя. Рабочие особи особенно эффективно убивают захватчиков, разрубая их на части своими сильными, похожими на кусачки мандибулами. Некоторые Pheidole оказываются повержены или даже убиты ядом огненных муравьёв. (Рисунок Сарф Лэндри.)

Наконец, когда огненные муравьи покидают поле боя, уцелевшие Pheidole беспорядочно возвращаются домой, чтобы продолжить жить обычной общинной жизнью. Если дать им передышку на пару месяцев, они смогут вырастить новое поколение солдат и жить по-прежнему, как ни в чем ни бывало. Никаких карательных операций против огненных муравьёв не последует. Работающие как часы сообщества муравьёв не придерживаются в этом вопросе человеческой логики.

Битвы между муравьями ведутся только за территорию и еду. В северной Европе огромные колонии муравьёв Formica polyctena (вид рыжих лесных муравьев) ведут каннибальские войны против других колоний собственного вида. Число рейдов достигает пика во времена дефицита еды, особенно на начальных этапах роста колонии ранней весной. Formica атакуют и другие виды муравьёв; в таких случаях войны настолько яростные, что приводят к полному уничтожению проигравшей стороны в месте её обитания. Малый огненный муравей Wasmannia auropunctata, известный высокой плотностью популяций и болезненностью ужалений, в определенных условиях способен уничтожить всю муравьиную фауну на довольно больших территориях. Вид, случайно завезённый на некоторые из Галапагосских островов торговыми судами в конце 1960-х или начале 1970-х, распространился по всему архипелагу, так что местами земля представляла собой живой ковёр из муравьёв, убивающих и поедающих практически всех остальных сородичей на своём пути.

Два вида муравьёв, Pheidole megacephala, уроженец Африки, и аргентинский муравей Linepithema humile (ранее называвшийся Iridomyrmex humilis) из Южной Америки известны способностью уничтожать не только других муравьёв, но и вообще всю местную популяцию насекомых. В прошлом веке грузовые суда случайно завезли на Гавайи Pheidole megacephala, которые бурно размножились в низинах, уничтожив все виды местных насекомых и поспособствовав вымиранию некоторых местных видов птиц. Неудивительно, что Pheidole megacephala и Linepithema humile, встретившись, оказались совершенно несовместимы. Humile обычно оказывается победителем в субтропических широтах между 30-й и 36-й параллелями, как в северном, так и в южном полушарии, а megacephala побеждает в тропиках. Благодаря своим температурным предпочтениям humile лучше известен жителям умеренных широт. Он доминирует в областях с нарушенным экологическим равновесием в южной Калифорнии, Средиземноморье, юго-западной Австралии и на острове Мадейра. На Гавайях этот вид встречается только на высоте более 1000 метров над уровнем моря, т. е. в зонах достаточно прохладных, чтобы там не оказались megacephala. Оба вида попадают в новую среду пешком. Как некогда группы кочевых воинов-зулусов, колонны муравьёв расчищают путь первым сообществам рабочих и королев, которые устремляются на новые площадки и устанавливают контроль над прилегающей территорией. Новые популяции обычно вырастают из небольших групп рабочих и королев, проезжающих зайцем.

Иногда (но очень редко) какой-то вид муравьёв начинает настолько доминировать на территории, что способен помешать даже человеку. В начале 1500-х на Гаити и Ямайке появилась настолько большая популяция жалящих муравьёв, что целым испанским поселениям пришлось покинуть свои дома. Колонизаторы Гаити воззвали к своему святому покровителю Сатурнину с просьбой защитить их от муравьёв и провели религиозные шествия, чтобы изгнать насекомых. В 1760–1770-х муравьи того же вида, позже получившие научное название Formica omnivora, размножились в невероятных количествах на Барбадосе, Гренаде и Мартинике. Законодательные органы Гренады предложили награду в 20 000 фунтов тому, кто сможет придумать способ уничтожения муравьёв, но успеха никто не добился. Не встретившее сопротивления муравьиное нашествие с годами само сошло на нет. Мы теперь считаем, что Formica omnivora – это местные огненные муравьи Solenopsis geminata, которые и по сей день мирно сосуществуют в Вест-Индии с другими насекомыми.

Тактики сражения, к которым прибегают муравьи, сильно разнятся. Некоторые из них настолько сложны, что трудно поверить, что насекомые могут быть настолько умны и организованны. Обитатель Аризонской пустыни – небольшой и быстрый Forelius pruinosus – при помощи своего яда угрожает медовым муравьям из рода Myrmecocystus и крадёт у них пищу, несмотря на то что сам он более чем вдесятеро мельче. Иногда представители этого вида не дают медовым муравьям покинуть муравейник, целой толпой загораживая выходы и используя своё химическое оружие, чтобы загнать больших муравьёв под землю. В итоге медовые муравьи не могут выйти в свои охотничьи угодья вокруг муравейника, что дает Forelius возможность забрать себе больше доступной еды.

Необычный способ блокировки выходов из муравейника практикует ещё один средних размеров муравей из пустынь юго-запада США – Conomyrma bicolor. Оставляя следы при помощи лопастевидной железы на брюшке, разведчики собирают толпы своих сородичей вокруг муравейников медовых муравьёв. Осаждающие используют химическое оружие наподобие того, которым пользуются Forelius. Но помимо этого они подбирают мандибулами камешки и другие мелкие предметы и бросают их вниз по вертикальным входным шахтам. И, хотя мы не знаем, как именно камнепад влияет на поведение рабочих медовых муравьёв внутри гнезда, суть действия заключается в том, чтобы сократить количество вылазок за провиантом. Пока враг находится в осаде, остальные рабочие Conomyrma могут без помех добывать еду. Техника Conomyrma интересна биологам ещё и потому, что это один из тех редких случаев, когда животные используют инструменты.

Европейский муравей-вор Solenopsis fugax применяет химическую атаку, проникая в гнёзда других видов, где охотится на расплод. Помимо прочего, рабочие муравьи этого вида – опытные сапёры. Сначала они выкапывают сложную систему подземных туннелей от своего собственного муравейника до муравейника колонии-жертвы. Первые, кто прорывается в чужой муравейник, бегут обратно к своему и набирают в свои ряды как можно больше товарищей. Маленькая армия нападает на вражеский муравейник и уносит оттуда потомство, которое потом съедает. Захватчики способны одолеть муравьёв, которые гораздо крупнее их самих, выделяя из своих ядовитых желёз высокоэффективное и долго действующее репеллентное вещество. Оно сбивает противника с толку и выводит его из строя, позволяя ворам спокойно грабить.

У некоторых видов муравьёв встречается еще одна необычная форма агрессии – похищение пищи, или клептобиоз. Много лет назад Хёлльдоблер изучал её в пустынях Аризоны. Её жертвами становятся муравьи рода Pogonomyrmex, которые живут в основном за счёт сбора семян и другого съедобного растительного материала. Они также периодически собирают термитов, особенно когда те в большом количестве выбираются на поверхность после дождя. Грабителями выступают медовые муравьи вида Myrmecocystus, которые питаются насекомыми и сладкими выделениями, получаемыми из нектарников (желёз цветков и других частей растений) и от равнокрылых насекомых. Быстрые и проворные медовые муравьи часто останавливают и осматривают гружёных муравьёв-жнецов, иногда действуя поодиночке, а иногда небольшими разбойничьими стаями. Если жнец несёт растительный материал, его пропускают; но если груз – термит, его грабят. Когда муравей-жнец бросается на своих мучителей в попытке укусить, быстроногие медовые муравьи просто убегают.

Высшее достижение и жертва на службе сообществу состоит в том, чтобы уничтожить врагов, совершив самоубийство в защиту колонии. Камикадзе готовы стать многие виды муравьёв, но никто из них не делает это красивее рабочих муравьёв рода Camponotus группы saundersi, обитающих в джунглях Малайзии. Обнаруженные в 1970-х годах немецкими энтомологами Элеонорой и Ульрихом Машвицами, эти муравьи анатомически и поведенчески представляют собой ходячие бомбы. Две огромные железы, наполненные ядовитыми выделениями, тянутся от основания нижней челюсти до заднего конца тела. Если во время боя такого муравья теснят вражеские муравьи или атакующий хищник, они с силой сжимают брюшные мышцы, взрываясь и разбрызгивая выделения на врага.

Использование химического оружия для отпугивания соперников. Выше: рабочие огненные муравьи Solenopsis xyloni защищают разорванное брюшко медового муравья, подняв свои брюшки и вытянув жала, выпускающие пахучий яд. Ниже: фуражиры Meranoplus применяют схожую тактику, защищая брюшко таракана.

Примерно тогда же, когда Машвицы обнаружили взрывающегося Camponotus, Хёлльдоблер столкнулся с самой сложной, вероятно, из всех стратегий войны, встречающихся у общественных насекомых. Он обнаружил, что по крайней мере один вид медовых муравьёв при завоеваниях территории и обороне выходит далеко за рамки боевых действий. Рабочие этого вида, Myrmecocystus mimicus, в значительной степени полагаются на слежку, пропаганду и то, что можно без преувеличения назвать рудиментарной формой внешней политики. Они зондируют вражескую территорию, устраивают патрули и пытаются подчинить своих врагов, запугивая их хитроумными демонстрациями силы, – все это выглядит опасно, но до настоящего боя дело доходит редко.

Военные соглашения Myrmecocystus удалось обнаружить благодаря исследовательскому методу, который часто используют полевые биологи. Он настолько эффективен, что стоит остановиться на нем подробнее. Существуют две явно выраженные школы полевой биологии. Разница между ними заключается в том, как отбираются живые организмы для исследований. Члены первой группы, теоретики-экспериментаторы, придумывают интересную задачу, которую можно решить, исследуя природную среду. Они придерживаются убеждения, что для решения каждой биологической задачи был создан идеальный живой организм. Например, они могут начать с вопроса о том, играет ли миграция ключевую роль в ограничении численности местных видов. Следующий шаг – выявить, склонен ли вид к миграции. Для примера возьмём серую полёвку. Популяцию полёвок в естественной среде обитания легко изолировать таким образом, что в их жизни почти ничего не поменяется – только миграция окажется невозможной. В качестве контрольной группы можно использовать соседние популяции.

Исследователи второй школы, натуралисты, двигаются в диаметрально противоположном направлении. Они считают, что для каждого животного, растения и микроорганизма существует задача, для решения которой этот организм идеально подходит. Натуралисты отбирают конкретные организмы, потому что хотели бы их изучить. Их мотивация редко бывает сложнее. Они идут в поля, чтобы как можно больше узнать о биологии организма, а затем иногда используют новую информацию для поиска задач, представляющих научный интерес. Например, изучая полёвок, натуралист может заметить, что молодняк мигрирует, если популяция становится слишком большой. Это наблюдение приводит натуралиста к догадке, что миграция регулирует плотность населения. После этого он может провести эксперимент с огораживанием территории, чтобы проверить свою догадку.

Натуралисты крайне прагматичны. Им нравится не только предмет исследования, но и всё, что его окружает. Их главная цель – узнать как можно больше обо всём, что касается конкретного вида и приносит им эстетическое удовольствие. Живые организмы – их тотемы, их следует почитать и использовать на благо науки. Оба автора принадлежат ко второй школе. Мы – профессиональные натуралисты, и значительная часть нашей работы была посвящена тому, чтобы муравьи заняли более важное место в биологической науке.

С такими настроениями Хёлльдоблер бродил по пустыне близ Портала, штат Аризона. Тогда, в 1970-х, он кратко исследовал каждый встреченный вид муравьёв в надежде найти что-то новое. Однажды он увидел, как рабочие медовые муравьи Myrmecocystus mimicus атакуют термитов, одновременно угрожая другим медовым муравьям. Он решил исследовать это явление, и таким образом продолжилась наша история.

Рабочие медовые муравьи охотятся на насекомых и других членистоногих многих видов. Особенно их интересуют термиты. Когда разведчик встречает группу этих насекомых-фуражиров, чаще всего под упавшей веткой дерева или лепёшкой сухого коровьего навоза, которым термиты питаются, он бежит обратно к своему муравейнику, оставляя за собой след запаха. Привлекательное для муравьёв вещество содержится в жидкости ректальных желёз, которая выходит через анус, оставляя на земле полосы и пятна. Вербовщик также останавливается, чтобы потереться о каждого встреченного по пути сородича. Сочетания этих сигналов – запаха от следа и телесного контакта – достаточно, чтобы привлечь небольшой отряд фуражиров к месту, где находятся термиты. Если прибывшие новобранцы также находят поблизости от муравейника другую колонию медовых муравьёв, некоторые из них быстро бегут обратно к своему муравейнику, прокладывая свои собственные вербовочные тропы. Таким образом они собирают армию из 200 и более рабочих муравьёв, которые в данный момент находятся в окрестностях чужого муравейника. Большая часть новобранцев сразу же вступает в конфронтацию с местными медовыми муравьями и пытается удержать их внутри муравейника, в то время как остальные атакующие продолжают ловить термитов и тащить их в свой муравейник.

Медовые муравьи редко вступают в битву, приводящую к травмам или смертям. Вместо этого они прибегают к сложным демонстративным поединкам, во время которых рабочие обеих колоний попеременно пытаются устрашить и прогнать своих соперников. Как средневековые рыцари, муравьи сражаются друг с другом один на один на спорной территории. Они выпрямляют ноги, как будто идут на ходулях, и поднимают голову и брюшко, а иногда вдобавок ещё и немного раздувают брюшко. Задача муравья состоит в том, чтобы в итоге казаться крупнее, чем на самом деле. Рабочие усиливают эту иллюзию, взбираясь на камешки и комочки земли, с которых они красуются перед противником. Когда противники встречаются, они выполняют муравьиное па-де-де: поворачиваются лицом к лицу, затем встают бок о бок, напрягаясь и поднимая тела ещё выше, а затем медленно кружат друг вокруг друга, барабаня усиками по телу противника и пиная его ногами. Время от времени один из них толкает соперника, будто бы в нерешительной попытке уронить его. Все эти действия ритуализированы и выполняются осторожно – на самом деле у муравьёв куда больше боевого потенциала. Каждый из муравьёв может легко схватить или ударить противника острыми жвалами либо облить его муравьиной кислотой, причём оба действия будут смертельными для оппонента. Но в таких поединках до жестокости обычно не доходит. Через несколько секунд один из соперников сдаётся, и схватка заканчивается. Эти два муравья продолжают ходить на вытянутых ногах в поисках новых соперников. Если кто-то встретит соплеменника, а не врага, он принюхивается при помощи усиков, приветственно трётся об него тельцем и продолжает путь.

Территориальные войны и завоевания характерны для американских медовых муравьёв (Myrmecocystus mimicus). В ходе одного из таких случаев, изображённого на рисунке A, некоторые рабочие из муравейника M2 добывают еду с площадки R, пока остальные привлекают рабочих из муравейника M1 к демонстративному сражению (T) возле их муравейника, мешая соперникам добывать еду. На рисунке B отражены пути следования фуражиров из муравейников M1 и M2, ищущих пищу в разных направлениях от муравейника. Пересечение территорий добычи пищи часто приводит к стычкам и даже к уничтожению одной колонии силами другой.

Весь этот бескровный спектакль напоминает «пустые бои» племени маринг из Папуа – Новой Гвинеи, во время которых бойцы выстраиваются по обе стороны границы территорий, демонстрируя церемониальную одежду, разукрашенные лица, численное превосходство и оружие. Они танцуют и угрожают друг другу, не сходясь. Воины пускают стрелы до тех пор, пока на той или другой стороне кто-то не будет ранен или убит, после чего обе воюющие стороны возвращаются домой. Цель действия – показать способность к битве. Полноценные войны при этом редки.

Медовые муравьи, умелые переговорщики жестокого мира, также способны поддерживать долгосрочный баланс сил с минимальным кровопролитием – или, если использовать верный энтомологический термин, гемолимфопролитием. Некоторые колонии, особенно колонии с большим числом крупных рабочих главной касты, доминируют над соседями, оттесняя их от турнирных площадок в меньшие кормовые области поближе к их муравейникам.

Каким-то образом отдельные бойцы способны оценить силу противника и реагировать соответствующим образом – либо более смело, либо более почтительно. Как простому насекомому удаётся произвести такую оценку и прийти к подобным выводам? Для Хёлльдоблера было очевидно, что муравьи не видят территорию с высоты птичьего полета. Они не могут посчитать количество бойцов в двух колониях. Это не под силу даже энтомологам, по крайней мере без специального оборудования, позволяющего проанализировать отснятый материал за всё время наблюдений. Именно это и сделал Хёлльдоблер, пронаблюдав десятки сражений медовых муравьёв в пустыне. Он поделился полученными данными с биологом-теоретиком Чарльзом Ламсденом, и они вместе изучили проблему. В итоге они пришли к пониманию, что существует по крайней мере три способа, прибегая к которым рабочие муравьи могут косвенно оценить силу противника. Они могут провести «подсчёт поголовья», переходя от одного соперника к другому. Если «свои» муравьи численно превосходят врага, например, в соотношении три к одному, они будут знать о том, что баланс сложился в их пользу, и станут увереннее продвигаться дальше. Если ситуация будет обратной, они отступят. Второй способ – анализ противников. Если среди встреченных рабочих муравьёв много крупных, то, скорее всего, колония большая, так как крупных рабочих становится много только тогда, когда колония достигает зрелости. Третий способ, доступный отдельным муравьям, – оценить длину очереди, то есть время, которое потребуется на поиск «свободного» оппонента, ещё не участвовавшего в ритуальной битве. Если оппонента найти легко и рабочему муравью есть с кем вступить в показательную схватку один на один, вероятно, силы врага намного превосходят силы этого муравейника. Если ждать оппонента приходится долго, это значит, что враг слаб.

Проведя множество дней в пустыне и далее дома перед кинопроектором, позволяющим ставить видеозаписи на паузу, Хёлльдоблер пришел к выводу, что бойцы Myrmecocystus в той или иной мере используют все три метода подсчёта. Он также обнаружил, что очень маленькие и незрелые колонии, которые, скорее всего, в реальной битве быстро окажутся побеждены, в основном используют метод кастового анализа. Этот способ лучше всего подсказывает им, насколько велика сила противника, так что они могут быстро отступить, если их шансы невысоки.

Война медовых муравьёв. Вверху: рабочие молодой (трехлётней) колонии встречаются с крупным рабочим зрелой колонии врагов. Внизу: после короткой демонстрации агрессии они нападают на противника. Если им удастся испугать или убить врага, они смогут оттянуть набег вражеской колонии как минимум на время, позволяющее скрыть территориальные метки с запахом, выдающим близость их собственного гнезда, и закрыть вход в него.

Помимо турниров медовые муравьи используют ещё один способ военной разведки и ограниченного взаимодействия. Они размещают охранные отряды на пограничных участках между муравейниками, где чаще всего происходят поединки. Несколько рабочих-часовых (не больше дюжины) часами стоят на ходулях на маленьких камешках и комочках земли. В те же места приходят аналогичные отряды из соседних колоний. Они тоже демонстрируют свои силы; случаются мини-поединки. Противостояние может длиться несколько дней или даже недель. Но если число стражников в одной из колоний внезапно увеличивается, стражники из другой колонии устремляются домой, чтобы набрать армию соплеменников, а противостояние превращается в полноценную битву.

Не делай из этого вывода, любезный читатель, что медовые муравьи цивилизованны. Их мандибулы смертоносны, они пользуются химическим оружием, и всё это лишь отчасти скрыто формальной церемониальностью поединков. Когда одна колония оказывается намного сильнее соседней, точнее, как только она оказывается в состоянии собрать армию примерно вдесятеро больше, чем у противника, поединки заканчиваются и начинается настоящее сражение. Муравьи кусают, душат и расчленяют друг друга, пока наконец более сильная армия не пробивается в муравейник противника, калеча и убивая рабочих муравьёв, которые стоят на её пути. Они убивают королеву и захватывают личинок, куколок и самых молодых из взрослых рабочих. Затем они тащат рабочих медовых муравьёв в свой муравейник. У этих крупных особей (благодаря которым весь вид и получил свое народное название – медовый муравей) брюшко полно сладкими выделениями растений. Они служат живыми хранилищами для остальной части колонии, извергая сладкую жидкость для своих соплеменников, если тем не хватает пищи. После поимки муравьёв не убивают, но уводят в плен в победившую колонию; там их встречают как полноценных членов сообщества, не считают подчинёнными и не назначают на чёрную работу.

Однако нельзя отрицать, что, поскольку пленники потеряли свою королеву, мать их колонии, без её способности откладывать яйца они потеряли и свой смысл существования по Дарвину. Они больше не могут воспитывать своих сестёр, что в первую очередь и является основным смыслом существования колонии. Стратегия внешних отношений медовых муравьёв напоминает нам, что в жизни этих насекомых есть лишь краткие минуты гармонии среди бушующего моря жестокости.