Переехав в Сочи, я поначалу рьяно взялся за восстановление здоровья. Утром час на ежедневные вращения колен, стоя по грудь в бассейне, где эффект гравитации минимален, а сустав может расслабиться. Днем плавание в Черном море, сотни махов и ударов ногами, стоя по горло в воде. Растяжки из йоги вечером. Общее состояние организма заметно улучшилось, но для реабилитации тазобедренного сустава требовалось что-то более эффективное и целенаправленное. Более того, физическая активность растревожила область сустава и было больно ходить, особенно по неровным поверхностям. Упражнения приносили пользу, но бередили раны, так что итог был не утешительным.

Я дал себе отдых длиной в полгода для восстановления, но за это время смог лишь осознать масштаб бедствия. Казалось, что я опоздал. Ведь в обычном рабочем ритме мы, как правило, подавляем восприятие накапливающихся проблем, учимся их обходить и откладываем «на потом» более серьезные меры. В какой-то момент мы достигаем точки невозврата, когда тело отказывается от самих попыток восстановиться и перестает реагировать на наши судорожные меры по его спасению. Мое тело перестало доверять мне и перестало исцелять себя. Ведь каждый раз, когда я подвергал его страданиям и доводил до повреждений, оно восстанавливалось – но лишь затем, чтобы снова быть перегруженным и травмированным. Прихоти и устремления моего ума неизбежно приводили к несчастьям для тела.

Мне казалось, тело обязано было радоваться тому, что я наконец уделил ему столько времени, внимания и усилий. Оно должно было отзываться на заботу и меры по возвращению его в нормальное здоровое состояние. Но тело стало сопротивляться всему, что я ему предлагал. Оно по-прежнему было готово к подвигам – нагрузкам и перегрузкам, но не к расслаблению и исцелению. Оно готово было служить мне и делать что угодно для меня, но совершенно отказывалось делать что-то для себя.

Ни собственные потуги с упражнениями, ни курсы массажа, ни сероводородные процедуры бальнеологического комплекса Мацесты не смогли повернуть процессы вспять, не смогли устранить накопившиеся проблемы в теле. Время шло, и мне нужно было возвращаться к активной работе, надеясь на то, что параллельно я смогу продолжить попытки оздоровления.

Два часа в день уходило на то, чтобы удерживать себя в функциональной форме. Иногда даже больше – чтобы убрать или хотя бы снизить боль. Вращения в суставе, растяжка – тело стало сжиматься и укорачивать мышцы – стали необходимой повседневной рутиной. Это уже ничего кардинально не меняло.

Небольшие временные улучшения перемежались с затяжными периодами все той же неизбежной боли. Я постепенно адаптировался к новым отношениям с телом, вынужденно приняв совсем не радостные перспективы и повседневные некомфортные ощущения в теле. На лице появилась непроницаемая маска, через которую не должно было проступать никаких признаков боли, даже когда смотришь на себя в зеркало: «Главное – не сдаваться. Даже если ты проигрываешь битву, это надо делать достойно. Страдания не показывают посторонним и врагам – они им безразличны или радуют. И близких они могут ранить. Поэтому страдания – только для себя. Как урок, как расплата за глупость и гордыню, как узелок на память».