Как показывают предыдущие разделы, сегодня уже можно долго рассказывать о социальном обучении и культурных традициях у животных, даже не упоминая шимпанзе. Накопилось достаточно материала по черепахам, шмелям, зебровым амадинам, синицам, диким баранам и другим животным. Но пора, как говорится, и честь знать. Переходим наконец к шимпанзе, о чьей культуре мы за последние годы тоже узнали много нового.

Прогресс в этой области достигнут в основном благодаря колоссальным исследовательским усилиям – изучение диких шимпанзе ведется в последние годы с небывалым размахом.

Например, в тропическом лесу Будонго у реки Сонсо в Уганде за одной из групп шимпанзе наблюдают уже более 20 лет. Это позволило получить важные сведения о социальном обучении у наших ближайших живых родственников. Так, в статье, опубликованной в 2014 году в журнале PLoS Biology, ученые, представляющие несколько мировых научных центров, сообщили о прямо-таки классическом случае распространения поведенческой инновации путем социального обучения (Hobaiter et al., 2014).

Шимпанзе часто используют пережеванный комок листьев, чтобы добыть воду из небольших углублений в земле или мед из дупел деревьев, – такой комок работает как губка. Этот поведенческий обычай широко распространен в разных (хотя и не во всех) популяциях шимпанзе. Есть эта традиция и у группы из Будонго. Но однажды (известно даже точное время этого события: в 9 утра 14 ноября 2011 года) альфа-самец, подойдя к недавно образовавшейся глубокой яме с водой, естественному колодцу, применил другую технологию: ободрал мох со ствола дерева и затем использовал его в качестве губки вместо обычного в таких случаях комка листьев. Кроме наблюдателей-людей эту новую технологию увидела и альфа-самка. В течение следующих шести дней новый способ начали использовать семь других членов группы.

Естественно было задаться вопросом: как распространялась инновация среди членов группы? Возможны два варианта. Первый – спонтанное независимое обретение нового навыка несколькими особями, связанное с новыми экологическими условиями (в данном случае – с образовавшимся колодцем) и, соответственно, с новыми жизненными возможностями. Второй вариант – социальное обучение, когда один член коллектива так или иначе перенимает у другого его изобретение.

Случай с моховыми губками оказался редкой удачей, позволив однозначно ответить на этот вопрос. В течение шести дней после регистрации нового поведения наблюдатели отслеживали перемещения, встречи и контакты всех членов группы, фиксируя время произошедших эпизодов. Так что они могли уверенно указать, кто из семи новых пользователей моховых губок с кем встречался и у кого не только имел возможность подсмотреть новшество, но и на самом деле его подсмотрел. Эти наблюдения схематично показаны на рисунке 11.4.

Рис. 11.4. Схема распространения в группе шимпанзе нового навыка добывания воды из колодца при помощи губки из мха. Кружки обозначают членов группы, обосновавшейся у колодца; буквы – индивидуальные обозначения обезьян. Жирным шрифтом отмечены те, кто освоил новую технологию добычи воды, а цифры указывают на очередность обретения этого навыка. Стрелками показано, кто у кого подсмотрел новую технологию с моховой губкой – острие направлено от наблюдателя к демонстратору. Пунктирная линия – сомнительный случай обучения, когда самка KW вроде бы не видела, как другие особи пользуются мхом, но освоила новую технологию после того, как подобрала использованную губку. Из Hobaiter et al., 2014.

Столь четкая картина практически исключает вероятность многократного спонтанного обретения инновации. Новый навык, очевидно, распространился путем социального обучения.

Ученые подчеркивают, что пример с моховыми губками – чуть ли не первый доказанный случай социального обучения в дикой природе. Безусловно, сейчас уже известно внушительное число навыков и обычаев у животных, которые варьируют от места к месту, напоминая локальные культуры (Whiten et al., 1999). Такие локальные паттерны поведения характерны не только для обезьян, но и для других животных. Проблема с ними в том, что не удавалось проследить процесс обучения вживую. Ставятся и соответствующие эксперименты в лабораториях, но попробуй докажи, что лабораторные результаты адекватно отражают то, что происходит в природе. Так или иначе, сегодня благодаря исследованиям, подобным наблюдениям в лесу Будонго, сомнения в реальности распространения новых навыков путем социального обучения у шимпанзе можно уверенно отбросить.

В том же 2014 году стал известен еще один бесспорный пример социального обучения у полудиких шимпанзе из приюта для животных Чимфунши (Chimfunshi Wildlife Orphanage) в Замбии. Ученым удалось документировать распространение забавной причуды – засовывать в ухо длинную травинку (илл. XXV на цветной вклейке; Van Leeuwen et al., 2014).

Родоначальницей этого обычая была самка по имени Джули. За три года, с 2010-го по 2012-й, моду переняли восемь из двенадцати членов ее группы. В трех соседних группах удалось увидеть лишь одно животное, разгуливающее с травинкой в ухе. После смерти Джули в 2013 году две обезьяны продолжали эту странную традицию.

Ясно, что травинка в ухе не имеет никакого адаптивного смысла – по крайней мере, она вряд ли способствует выживанию или успешному размножению. Это действительно похоже на случайную моду или символический знак. Хотя кто знает, может быть, подобные “знаки отличия” как-то влияют на социальный статус, производя некое впечатление на сородичей. Так или иначе, это один из немногих случаев документированной культурной традиции, не имеющей отношения к адаптивным технологическим процессам (другой пример описан в книге 2: глава 1, раздел “Критическая самооценка и «метапознание»”, подраздел “Дикие девочки-шимпанзе играют в куклы”).