В 2012 году в Восточную Сибирь на восточный берег Енисея отправилась группа ученых под руководством зоолога Алексея Тихонова, заведующего Зоологическим музеем РАН (Санкт-Петербург). Среди привезенных из экспедиции находок был превосходно сохранившийся скелет шерстистого мамонта с остатками кожи и даже жирового горба на спине. Это был самец (пенис тоже сохранился), и, судя по зубам, на момент смерти ему было около 9–14 лет, что для мамонта довольно юный возраст. Интерес ученых вызвала не только отличная сохранность находки, но и отметины на костях, которые безоговорочно указывали на причину смерти животного – оно было убито первобытными охотниками. Охотники явно не страдали от голода и были привередливы, судя по тому, что забрали они лишь лучшие части туши.

Мамонта в августе 2012 года нашел 11-летний ненецкий школьник Женя Салиндер, живущий с семьей на стоянке в районе метеостанции Сопкарга (71°52’ северной широты) на Таймыре. Его семья и рассказала о находке работникам метеостанции. В честь мальчика Алексей Тихонов назвал мамонта Женей, а официальное его имя – Сопкаргинский мамонт. Сейчас он находится в Таймырском краеведческом музее в Дудинке.

Для начала ученые датировали находку тремя разными методами. Получилось, что возраст мамонта – 43,5–45 тыс. лет. О том, что жители Северной Европы охотились на мамонтов 45–40 тыс. лет назад, хорошо известно. Не новость и то, что люди эпохи палеолита жили далеко за полярным кругом, к северу от 55–60° северной широты. Однако же самые ранние арктические стоянки охотников на мамонтов датируются примерно 28 тыс. лет. А теперь выясняется, что люди хозяйничали здесь на 15–17 тыс. лет раньше.

Тихонов и его коллеги подробно изучили кости мамонта и их повреждения (илл. XIV на цветной вклейке). Удалось реконструировать орудия и направления ударов, оставивших отметины на костях, то есть воссоздать действия древних охотников, которые 44 тыс. лет назад встретили молодого мамонта в холодных таймырских степях (Pitulko et al., 2016).

Первая из отметин, нанесенных человеческой рукой, – округлое отверстие на внутренней стороне скуловой кости. Этот удар был нанесен мощно, сверху вниз, очень прочным, заостренным, симметрично стесанным наконечником (скорее каменным, чем костяным). Попав в скуловую кость, охотник, вероятно, промахнулся, так как целился в шею, намереваясь перебить сонную артерию. Так обычно добивают раненых животных современные африканские охотники на слонов.

Еще у мамонта повреждена лопаточная кость. Как правило, эта кость попадает к археологам в целости и сохранности, так что у ученых нет сомнений в человеческом происхождении повреждений на ней. Орудия били по этой кости по меньшей мере трижды: видны сети расходящихся трещин и царапины от легких метательных копий, а от одного из ударов кость деформировалась. Этот удар, нанесенный дротиком с высоты примерно полутора метров (на уровне плеча взрослого человека), пробил кожу и мышцы мамонта и погнул кость. Вот каким он был мощным.

Имеются характерные насечки на двух ребрах. Эти насечки ничем не отличаются от тех, что оставляют каменные орудия охотников. Отсутствует часть нижней челюсти. Сколы кости в этой области такие, какие получаются при добывании языка у мамонта или слона.

Получается, что в животное несколько раз попали копьем, ударили дротиком, упавшему нанесли смертельный удар в шею, а после мясо соскребли с ребер и вдобавок, раздробив челюсть, отрезали деликатес – мамонтовый язык. Бивни брать не стали, только с конца бивня отщепили несколько тонких пластин. Такими удобно пользоваться как лезвиями или скребками, если в достатке нет хорошего каменного материала.

И хотя никаких орудий, кострищ или человеческих костей не нашли, по костным повреждениям мамонта можно составить полноценное описание охотника, жившего в Арктике 44 тыс. лет назад. Этих данных достаточно, чтобы мысленно заселить доледниковое Заполярье людьми вполне современного облика и современных умений.

О том же говорит и находка на северо-востоке Сибири (на берегу реки Яны, 71° северной широты) волчьей бедренной кости с отверстием от дротика (Pitulko et al., 2004). Возраст этой кости тоже около 44 тыс. лет. Получается, что уже в это время по холодной сибирской степи от Енисея до Индигирки с копьями и дротиками ходили искусные охотники на мамонтов, овладевшие на редкость эффективными приемами охоты. В этом ученые усматривают демонстрацию высочайшей экологической гибкости человека современного типа. Наступивший 27–26 тыс. лет назад ледниковый максимум люди встретили буквально во всеоружии. Распространяясь по Сибири на восток, обитатели полярных областей в принципе могли добраться до Берингии и оказаться на Северо-Американском континенте еще до ледникового максимума (см. главу 8).