Глава 26

К финалу на всех парусах

Стратегия перед началом седьмого сезона была такая: меньше серий, но при этом сделать каждый эпизод длиннее и, по возможности, лучше обычного. Впервые создателям «Игры престолов» предстояло снять семь серий вместо привычных десяти. Это давало определенные закадровые преимущества – сокращение экранного времени позволяло кое на чем сэкономить (например, на зарплатах актеров, которым платили за каждый эпизод) и потратить эту разницу на спецэффекты и другие нужные вещи. Съемки седьмого сезона, как и всех предыдущих, заняли около полугода, но при этом все аспекты были проработаны более тщательно. Как сказал Джон Брэдли: «Деньги, на которые обычно снимают десять серий, мы потратили на семь».

Кроме того, в этом сезоне главные герои встречаются и подолгу друг с другом беседуют, так что у многих актеров было беспрецедентное количество экранного времени. «Раньше, если сложить все сцены, в которых я снялся за сезон, получалось не очень много, – рассказывает Кит Харингтон. – А теперь у всех, кто остался, стало больше работы». А с учетом того, какими изнурительными иногда бывают съемки «Престолов», многим актерам пришлось трудиться намного больше. «Если серий меньше, то и работы вроде должно быть меньше, – говорил Николай Костер-Вальдау, – но на самом деле съемки стали еще напряжен-нее, чем раньше».

ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Мы представляли себе седьмой сезон как полосу разгона для финального: меньше сражений, больше диалогов. Так мы и обрисовали его (продюсеру Бернадетт Колфилд). А потом начали планировать серии и поняли, сколько конфликтов произойдет в этом сезоне.

ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Мы вручили Берни расписание съемок, и она сказала: «Что за хрень? Разве это спокойный сезон? Опять всех убивают направо и налево, как в прошлом году».

В первой серии Дени возвращается домой в Вестерос и поднимается по древним ступеням Драконьего Камня, вотчины ее предков. Туда к ней прибывает делегация из Винтерфелла (во главе с Джоном Сноу в новом качестве Короля Севера), чтобы убедить Матерь Драконов сконцентрироваться на войске мертвецов. Лед и пламя, наконец, сошлись, и для создателей сериала сцена долгожданной встречи стала настоящим вызовом – ее нужно было снять идеально, особенно учитывая то, что к концу сезона эти герои станут возлюбленными.

ЭМИЛИЯ КЛАРК (ДЕЙЕНЕРИС ТАРГАРИЕН): Мы с Китом очень сдружились. Поэтому сниматься вместе с ним поначалу было сложно – мы все время хихикали. Раньше мы не снимались вместе, и поэтому все время подначивали друг друга: «Э, что ты делаешь на моей площадке?»

КИТ ХАРИНГТОН (ДЖОН СНОУ): Нам обоим было стремновато. Когда снимаешься в кино, сразу со своим партнером знакомишься, и в процессе съемок между вами выстраиваются отношения. Но когда знаешь человека семь лет, когда вы через столько вместе прошли в этом проекте и все эти годы следили за персонажами друг друга на экране – это уникальная ситуация. Причем ты понимаешь, что за тобой наблюдает весь мир.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Суть этой сцены не в мгновенном взаимном притяжении, а в том, чтобы показать встречу двух монархов, между которыми существует конфликт. Самое забавное в ней – это отсутствие какого-либо притяжения. Они друг друга бесят, и при этом им нужно как-то прийти к согласию.

ЭМИЛИЯ КЛАРК: Получилась такая битва испепеляющих взглядов.

КИТ ХАРИНГТОН: Тут главное не вести себя как зритель. Джон отправился на встречу с королевой, про которую он что-то слышал, чтобы попробовать с ней договориться. Ему незнакома та самая Дейенерис, за которой все это время наблюдали зрители. Если поставить себя на место Джона, это помогает добиться нужных эмоций. Он не ожидает увидеть прекрасную женщину одного с ним возраста. Любой парень на его месте сразу подумал бы: «Так-так-та-а-ак». Но он сразу отбрасывает эти мысли, потому что приехал не за этим.

БРАЙАН КОГМАН (ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): В этой сцене было семь страниц диалога. Джон и Дени просто стоят и разговаривают. Думаю, зрителям, привыкшим к профессионализму наших актеров, кажется, что в этом нет ничего особенного. Если внимательно смотреть последние два сезона, можно увидеть, что мы старались уделить как можно больше внимания личностям персонажей, диалогам и эмоциям.

ЛИАМ КАННИНГЭМ (ДАВОС СИВОРТ): В Бениоффе есть такая своенравная жилка. Ему нравится провоцировать. Когда мы впервые встретились с Дейенерис, он и режиссер Марк Майлод хотели, чтобы Давос влюбился в Миссандею. Я был против. «Хрен вам, – сказал я. Это единственный раз, когда я им в чем-то возразил. Миссандея, конечно, просто великолепна, но, учитывая отношения Давоса с Лианной Мормонт и Ширен, невозможно представить, чтобы он увлекся молоденькой девушкой. Я не уверен на сто процентов, что Дэвид не предложил это, просто чтобы меня позлить. – Я не позволю вам свести на нет все мои усилия и лишить меня симпатии зрителей, сделав Давоса извращенцем».

Через некоторое время Дейенерис и Джон прониклись взаимной симпатией, и Кларк с Харингтоном тоже стало легче сниматься вместе.

ЭМИЛИЯ КЛАРК: Когда мы немного расслабились, я почувствовала, что Кит для меня идеальный партнер. Как актеры мы говорим на одном языке, у нас не бывает моментов типа: «Как мне лучше сделать?..» или «Ты хочешь, чтобы я?..» Играть с ним стало необычайно легко. Работать с Китом – все равно что надевать любимую куртку.

КИТ ХАРИНГТОН: Я спрашивал: «Сколько сексуального влечения нужно изобразить в этой сцене?», а она говорила: «Хватит уже про секс!»

ЭМИЛИЯ КЛАРК: А потом Джон отправляется сражаться с Белыми Ходоками, и Дейенерис такая: «Почему я не хочу, чтобы он уходил? Почему я не хочу, чтобы… не-е-е-ет, не влюбляйся в него, остановись!» Она буквально боролась с собой.

Пока Дейенерис и Джон Сноу пытаются сопротивляться своим чувствам, Серый Червь и Миссандея отдались страсти, и зрители увидели их первую романтическую сцену.

ДЖЕЙКОБ АНДЕРСОН (СЕРЫЙ ЧЕРВЬ): Когда я проходил пробы, в описании роли говорилось, что Серый Червь и Миссандея – брат и сестра. Так что их любовные отношения однозначно стали сюрпризом. Я даже думал, что они решили снять еще один инцест. Но, в общем, я рад, что сценаристы не стали неожиданно объяснять, что Червь и Миссандея – родственники.

НАТАЛИ ЭММАНУЭЛЬ (МИССАНДЕЯ): Ты думаешь: «Так, я снимаю одежду». Для нас с Джейкобом это была странная ситуация, потому что мы как-то избегали говорить об этой части сценария и стали приятелями, а теперь нам нужно было раздеваться друг перед другом. Все прошло хорошо, сцену снимали с большим уважением к нам. Но все равно это сложный момент, и неважно, первая это твоя обнаженная сцена или их было много. Чувствуешь себя очень уязвимой, и это довольно тяжело. Но чувство уязвимости и беззащитности в этой сцене было очень уместно и помогло придать ей достоверности.

Перед началом съемок Джейкоб Андерсон задал Бениоффу и Уайссу вопрос, давно волнующий поклонников сериала: когда Серого Червя оскопили в процессе подготовки к вступлению в ряды Безупречных, что именно ему отрезали?

ДЖЕЙКОБ АНДЕРСОН: Не думаю, что они сами это знали. Я почти уверен, что когда я спросил, они еще не определились, потому что они даже немного поспорили, когда отвечали на мой вопрос. Не то чтобы это было важно.

Итоговым ответом, по словам Андерсона, было: «Стержень остался, а камушки пропали».

Романтическую сцену Миссандеи и Серого Червя очень хвалили – большое достижение для сериала, полного насилия.

НАТАЛИ ЭММАНУЭЛЬ: Получилась очень красивая сцена. Эти двое всегда прятались за чувством долга. И еще это необычно из-за увечья Серого Червя. Он по-настоящему доверился ей. Это нелегко, и Миссандея знает об этом, и ей неважно, какой он. Она просто любит его, и их близость достигает кульминационной точки.

ДЖЕЙКОБ АНДЕРСОН: В том, что эти люди наконец открыли друг другу то, что не могли сказать раньше, было настоящее очарование и прелесть. Но больше всего я горжусь тем, что участвовал в чем-то, чего никогда раньше не было на телевидении: два темнокожих героя занимаются любовью, и один из них – физически неполноценный мужчина. Любимая его принимает таким, какой он есть. И это в сериале, где все только и говорят, что о своих членах. Не знаю, было ли так задумано или нет, но эта сцена кое-что говорит о маскулинности и нашем представлении о человеческом теле.

Этот эпизод стал приятным разнообразием для Эммануэль и Андерсона после многочисленных съемочных дней, когда все, что они делали, – это вытягивались по стойке смирно рядом с вершащей правосудие Дейенерис.

ДЖЕЙКОБ АНДЕРСОН: Съемки в зале, где принимали посетителей, всегда были очень тяжелыми, потому что мне приходилось стоять практически без движения, пока другие проговаривали иногда страниц по десять диалога. Большую часть времени я старался не двигаться и не сойти с ума от неподвижного стояния по четырнадцать часов. К концу съемочного дня у меня уже легкий бред начинался.

Пока Миссандея и Серый Червь переходят на новый этап отношений, Дейенерис отправляет флот под предводительством Теона, Яры, Элларии и Песчаных Змеек атаковать Королевскую Гавань. Но их уже поджидает армада Серсеи. Завязывается морское сражение, о масштабах которого Битва на Черноводной из второго сезона могла только мечтать. Яростный бой – это еще и возможность показать легендарные пиратские нравы Железных островов, которые во всей красе демонстрирует Эурон Грейджой (Пилу Асбек).

Асбек присоединился к команде «Престолов» в шестом сезоне в качестве безумного дядюшки Теона и Яры (в свое время этот датский актер, как ни странно, работал няней у Костера-Вальдау). Сначала этот Грейджой не очень впечатлил продюсеров, и они вырезали некоторые из его первых сцен. Казалось, что Эурон, как и Песчаные Змейки, станет еще одним припозднившимся персонажем, которому трудно выделиться на фоне главных героев. Поэтому, готовясь к седьмому сезону, Асбек выдвинул идею, что Эурон должен сменить имидж.

ПИЛУ АСБЕК (ЭУРОНГ РЕЙДЖОЙ): Очень странно быть фанатом сериала, а потом начать в нем сниматься. Я посмотрел каждую секунду первых пяти сезонов. Как будто ты издали обожаешь красивую девчонку в школе, а потом вы внезапно разговорились, поцеловались, поженились, и вот вы уже несколько лет в браке и стараетесь сохранить отношения.

В шестом сезоне у меня были классные реплики на Вече королей, которые потом вырезали. Потом в диалоге с Ярой у Эурона было еще двадцать фраз, где он проявил себя во всей своей безжалостной жестокости. Еще он устраивает на Железных островах настоящее комедийное шоу. «Это уже перебор», – сказали Дэвид и Дэн.

Для седьмого сезона у меня появилась идея. Я сказал: «А что, если сделать его этакой рок-звездой, от которой не знаешь чего ждать – то ли он убьет тебя, то ли трахнет?» Художница по костюмам этой идеей очень прониклась и сделала Эурону одежду с рокерским уклоном.

Вот так Эурон Грейджой превратился из очередного железнорожденного, угрюмого и неряшливого, в мрачного очаровашку-пирата в коже и с подведенными глазами.

ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА (РЕЖИССЕР): У Пилу была отличная идея относительно Эурона: он должен быть реально опасным, но внешне прикольным и сексуальным. В сценарии уже было нечто такое, но Асбек очень много добавил. Отличный пример многогранности всех персонажей нашего сериала.

МАРК МАЙЛОД (РЕЖИССЕР): Меня волновала потеря Рамси, потому что он был отличным злодеем, так же как многих беспокоила гибель Джоффри в четвертом сезоне. С приходом Эурона у нас появился новый классный злодей, но с совершенно другим характером. Он такой немного «чересчур», но это сработало. Пилу смог сделать своего персонажа реалистичным, а это непросто.

ПИЛУ АСБЕК: Когда я говорил с Серсеей и Джейме в тронном зале, у меня была такая реплика: «Вот и я, с двумя тысячами кораблей и двумя руками». Дэн и Дэвид сказали: «Про руки не надо, это уже слишком». Но я в седьмом сезоне чувствовал себя намного увереннее – мне казалось, что я нашел свое место в сериале, поэтому ответил: «Ребята, не убирайте про руки. Я точно знаю, как это подать. Эурон должен быть обаятельным и высокомерным. Надо, чтобы он посмотрел Джейме в глаза и произнес эту реплику, улыбаясь чуть ли не до ушей, потому что он говнюк и придурок, именно это мне в нем и нравится». Они сказали: «Давай попробуем». Мы попробовали, и они говорят: «Блин, как здорово, что ты настоял на этой реплике».

ДЭН УАЙСС: До сих пор у нас не было персонажа с понтами рок-звезды, которому на все плевать. Все остальные глубоко переживают происходящее – неважно, ужасные это люди, хорошие или, как большинство в «Престолах», кто-то между. Поэтому здорово, когда на сцену выходит беззаботный павлин вроде Эурона, – это как глоток свежего воздуха. Немногие способны сыграть это так убедительно.

Но вернемся к морскому сражению. За миг до нападения Эурона на флот Матери Драконов Теон видит, как его сестра Яра целуется с Элларией. В последний момент эта сцена была несколько изменена.

ДЖЕММА УИЛАН (ЯРА ГРЕЙДЖОЙ): Изначально в этой сцене Эллария целует Алфи – совсем другая динамика. А потом все поменяли, и Теон опять стал зрителем.

ИНДИРА ВАРМА (ЭЛЛАРИЯ СЭНД): По сценарию Яра приглашает Теона присоединиться, со словами: «Оснастки у него, может, и нет, но женщину он ублажить сможет». Пришлось это заменить, потому что в сериале столько евнухов, что они эту фразу уже где-то использовали! Так что сцену немного переписали.

ДЖЕММА УИЛАН: Мы с Индирой ничего не боимся. Мы не должны были целоваться – на это нужно было просто намекнуть. Но нам показалось, что это все-таки стоит сделать. Так что мы взяли на себя инициативу по полной программе, и получилось гораздо сексуальнее, чем все ожидали. Мы решили, что так будет правильнее. Кому не захочется поцеловать Индиру? Я вас умоляю. Яра смотрит на Теона, как бы говоря: «Что поделаешь? Надо, Теон, надо». А потом, как бы уместнее выразиться, все идет в задницу.

Корабль сильно тряхнуло во время нападения Эурона. Но Уилан повредила спину на съемках, поэтому в этой сцене ее подменяла женщина-каскадер.

ИНДИРА ВАРМА: Мне пришлось целовать женщину-каскадера, и она была просто в ужасе! Было очень смешно, дай ей бог здоровья. Думаю, она впервые в такой ситуации оказалась. Она привыкла падать, отражать удары и все такое прочее, но целоваться с актрисой для нее было уже слишком.

«Молчаливая» Эурона берет корабль наших героев на абордаж. Среди защитников судна размахивающая кнутом Нимерия, разящая копьем Обара и метающая кинжалы Тиена. Это одно из последних появлений Песчаных Змеек на экране, но могло так случиться, что Нимерии в седьмом сезоне не было бы вовсе. После съемок шестого сезона актрису Джессику Хенвик перехватили продюсеры марвеловского сериала «Железный кулак» (отличный пример того, почему создатели «Престолов» с большой опаской относились к идее привлекать больше актеров, чем они в состоянии держать на постоянной зарплате). Marvel согласились одолжить Хенвик «Престолам» на две недели, во время рождественских каникул. Хотя в этом сезоне у нее мало экранного времени, а морское сражение снимали в корабельных декорациях, построенных на парковке, это, по словам Хенвик, «были самые безумные съемки в жизни».

МАРК МАЙЛОД: Когда читаешь это на бумаге, думаешь: «О, класс, морское сражение!» А потом тебе приходится снимать это на парковке в Северной Ирландии. По съемкам таких битв нет учебников. Можно только посмотреть другие подобные сцены. Поэтому приходится действовать методом проб и ошибок. Эу-рон вступает в невообразимый по жестокости бой, и это казалось хорошей отправной точкой – превратить это сражение в настоящую резню. Еще мы вдохновлялись фильмом «Безумный Макс: Дорога ярости».

ДЖЕММА УИЛАН: Мы отрабатывали драки в чистенькой палатке, медленно, без костюмов, все было очень легко. Потом вышли на площадку – а там всюду огонь: взрывали настоящую пиротехнику, на нас летели искры. И вот на тебе: тяжелый костюм, везде вода, все качается, полно каскадеров. Даже играть не пришлось, потому что было реально страшно. Главное, не забывать делать злое лицо.

ДЖЕССИКА ХЕНВИК: Это был полный пипец. На площадке все было гораздо жестче, чем на экране. Обычно для съемок батальных сцен используется много компьютерной графики, и в итоге на экране видишь масштабное захватывающее сражение, которое на самом деле снималось в довольно спокойных условиях. Зрители «Престолов» не чувствовали жара, когда рядом взрывалась пиротехника, их не сбивала с ног искусственная волна, они не видели, как с наших лиц ручьем льется пот.

МАРК МАЙЛОД: Это было довольно мучительно. После каждого дубля корабль нужно было охладить до определенной температуры. Поэтому все происходило так: «Зажигаем факелы, пошла вода, камера, мотор!», после чего снимается тридцать секунд боя и нужно останавливаться, тушить огонь, сливать воду, снова наполнять резервуары и охлаждать корабль. Мы следовали четкому распорядку, поэтому сложно было сохранять настроение для драки. Холодными ночами приходилось особенно туго. Но Песчаные Змейки просто молодцы, они сразу включались в работу.

ДЖЕССИКА ХЕНВИК: У дублерши Обары загорелся парик – в париках много лака для волос, поэтому они легко воспламеняются. Как минимум три члена съемочной группы провалились под палубу, потому что отдельные участки были сделаны из пробкового дерева – как раз чтобы их пробивать. Эти места не были отмечены, поэтому иногда мы слышали крики и понимали, что кто-то опять улетел вниз.

ПИЛУ АСБЕК: Каждый раз, когда я сдерживался во время сражения, ко мне подходил один парень и говорил: «Какого хрена ты делаешь? У тебя за спиной триста каскадеров, которые выкладываются на триста процентов, а ты стоишь прямо перед камерой и халтуришь!» Я не мог позволить себе этого и чуть ли ребра врагам не ломал.

Коварный Эурон использовал оружие Змеек против них самих, пронзив копьем Обару и задушив кнутом Нимерию.

ДЖЕССИКА ХЕНВИК: Был момент, когда Пилу реально чуть не задушил меня нафиг этим кнутом. А потом меня запихнули на подъемник, и я поехала вверх (для сцены смерти Нимерии). Было холодно, ветер, а я высоты боюсь. Они хотели привязать меня там и сдавить мне шею. Как только на меня надели эту удавку, я заорала: «Снимите ее, уберите, уберите!» Даже небольшое давление было просто невыносимо.

В разгар битвы Теон наконец находит в себе смелость. Но когда он видит, что Эурон взял Яру в заложницы, в нем снова просыпается Вонючка, и он прыгает за борт. В принципе, это мудрое решение, потому что Эурон наверняка убил бы его, однако поступок Теона продиктован скорее трусостью, нежели тактикой.

БРАЙАН КОГМАН: Травма глубоко пустила в нем свои корни. Хотя Теон и реабилитировался в сражении, Вонючка снова выходит на первый план, как только он оказывается лицом к лицу с Эуроном. Огромная сцена битвы сузилась до момента личного переживания.

ПИЛУ АСБЕК: Если честно, я думаю, что Эурону было плевать. Для него самое важное – власть, а у Теона никакой власти не было. Яра и Теон ничто для него. Ему нет до них никакого дела. Думаю, Яру он захватил в плен просто забавы ради.

В целом этот эпизод получился беспрецедентно яростным. Как и у всех битв сериала, у этого морского сражения был свой уникальный стиль, хотя все равно понятно, что это часть вселенной «Престолов». И, как всегда, даже в разгар боя мы все равно видим историю с точки зрения нескольких персонажей.

МАРК МАЙЛОД: Я очень горжусь этим эпизодом. Ребята, занимавшиеся спецэффектами, отлично поработали и, несмотря на обстановку, создавалось реальное ощущение, что ты в море, а не на парковке.

Эурон также берет в плен Элларию с дочерью Тиеной и привозит их в Королевскую Гавань, где Серсея мстит им за смерть Мирцеллы самым коварным способом: дает Тиене яд на глазах у закованной в цепи Элларии с кляпом во рту. Их агония вместе с противоречивым злорадством Серсеи делают эту сцену по-настоящему жуткой.

ИНДИРА ВАРМА: Чем мне нравится эта сцена: когда читаешь сценарий, то не знаешь, что случится в следующую секунду – что Серсея сделает со своей жертвой. Я подумала, что они очень умно раскрывают свои карты. Особенно потому, что сначала показывают поцелуй смерти, а потом мы узнаем остальное.

МАРК МАЙЛОД: Конечно, для Серсеи было бы естественнее всего насладиться своей местью. Но этому персонажу присуще чуть ли не отвращение к себе. С одной стороны, она творит зло с полной отдачей, а с другой – ненавидит себя, но все равно продолжает.

Лина всегда находила поразительные решения. Она неожиданно нажимала на черную клавишу в октаве до-мажор и удивляла нас своими находками, необычайно изящными и, как иногда казалось, парадоксальными. Актриса играла свою героиню не как злодейку, а как человека, который старается поступать правильно со своей точки зрения.

ИНДИРА ВАРМА: Это были сплошные сопли, кровь, пот и слезы. Нас с Розабеллой заковали в цепи. К счастью, под кандалы очень любезно подложили фланель, чтобы нам было не больно и не осталось синяков, хотя в итоге мы все равно были в ссадинах – потому что когда играешь, всегда отдаешься процессу. Кандалы все время спадали, поэтому пришлось так ужимать их, что потом не могли снять.

У Элларии было не так много экранного времени, поэтому зрителям, конечно, больше интересна Серсея. Но, разумеется, никому не хочется видеть, как у кого-то на глазах убивают их дитя. Это самое мучительное для родителя, страшнее невозможно представить. С точки зрения актерской игры было очень непросто заинтересовать зрителя, когда у тебя нет слов. Было очень прикольно стараться изобразить гнев, ненависть и бессилие и в то же время желание сражаться. В какой момент исчезает этот боевой дух? Это родительский инстинкт – ты хочешь продолжать драться за своего ребенка.

Дейенерис отправляет еще одну армаду к родовой вотчине Ланнистеров – Утесу Кастерли, чтобы захватить их крепость. Но Джейме со своим войском уже покинул крепость и выступил в Хайгарден, чтобы напасть на союзников Дейенерис, Тиреллов. Подобную уловку использовал против него самого Робб Старк в Шепчущем лесу.

В Хайгардене Джейме лично казнит Оленну, приказав ей выпить яд. Невозмутимая Оленна все равно оставляет за собой последнее слово и рассказывает, что именно она организовала убийство Джоффри. «Расскажи Серсее, – говорит Королева Шипов в одной из лучших последних реплик сериала. – Я хочу, чтобы она знала – это была я».

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ (ДЖЕЙМЕ ЛАННИСТЕР): Наконец-то Джейме что-то сделал правильно. О нем столько говорят, но при этом у него вечно ничего не выходит. А тут он смог перехитрить Дейенерис, а потом одолел этот электровеник, Оленну Тирелл. Она как Серсея, просто с нашей точки зрения на стороне добра. Но Оленна все-таки ужалила его напоследок.

МАРК МАЙЛОД: Николай буквально въехал в эту сцену на коне. Он только что разгромил вражеское войско, он герой и бог. И эта старушка за пятнадцать секунд его уничтожила. Хоть ей и пришлось умереть, она полностью лишила его контроля над ситуацией. По-моему, это очень престольно. Николай сыграл это со всей прямотой, не затягивая, и в то же время показал, как в Джейме просыпается человечность. Это было очень здорово.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Джейме Ланнистер наконец убивает одного из главных персонажей – и кого? Бабушку, которую он заставляет выпить яд! Он пытался сделать это как можно вежливее, но все равно ведь это убийство. Старушку надо убрать, что ж поделаешь. И тут она наносит ему последний удар. Такая женщина не станет молить о пощаде.

Дайана Ригг была просто восхитительна. Когда съемка закончились, шоураннеры подошли сказать ей несколько слов, мне повезло присутствовать при этом. Она внесла огромный вклад в сериал.

ДЭН УАЙСС: Оленна, возможно, единственный персонаж, одержавший победу в сцене собственной смерти.

МАРК МАЙЛОД: Единственное, о чем я жалею, – это концовка. Мы не могли определиться, как закончить этот эпизод. Я хотел стащить кадр из «Крестного отца»: Николай выходит из комнаты, но мы все еще видим Оленну в приоткрытую дверь, пока камера медленно отъезжает. В итоге дверь сделали в другом месте, что тогда ужасно меня расстроило.

Набрав в Хайгардене трофеев, Джейме выступает с обозом в Королевскую Гавань. Но разъяренная Дейенерис решает больше по правилам не играть и устраивает войску Ланнистеров засаду со своими драконами и дотракийскими кровными всадниками. В сцене, поставившей рекорд по числу горящих каскадеров, мы наконец увидели весь разрушительный потенциал взрослых детей Дейенерис.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Наш постановщик трюков реально хотел попасть в «Книгу рекордов Гиннесса».

РОУЛИ ИРЛАМ (ПОСТАНОВЩИК ТРЮКОВ): Мы выполняли трюк с горением семьдесят три раза, что само по себе рекорд. Ни в одном фильме или сериале такого не было даже в целом, не говоря уж про один эпизод. Еще мы поджигали двадцать человек, на пляже горело тринадцать человек, в «Храбром сердце» – восемнадцать, но частично. Благодаря тому, что нашим атакующим оружием были огнедышащие драконы, мы смогли увеличить масштаб.

Как и следовало ожидать, поджигание людей и наблюдение за тем, как они горят, оказалось делом весьма напряженным. Каскадеры обмазывались охлаждающим гелем, надевали огнеупорный костюм и маску, но все равно это было опасно. Как только человека поджигали, ему приходилось задерживать дыхание до того момента, пока дубль не будет снят и огонь полностью не потушат. Даже тридцатисекундный дубль может показаться вечностью, когда ты объят огнем, ничего не видишь, задыхаешься под тяжестью неподъемного костюма и огнеупорной защиты и при этом должен бегать и махать руками.

РОУЛИ ИРЛАМ: Это совсем не то, что нырять в ванну с головой и считать секунды. Если на тебя кто-то случайно налетит и ты сделаешь вдох – ты фактически вдохнешь огонь. Самое опасное – это повторное возгорание. После трюка нужно еще минуту лежать, потому что опасность этого еще очень велика.

Добиться разной игры от каждого каскадера тоже трудно, потому что когда человек в огне, он больше всего сконцентрирован на том, как бы не умереть. В первом сезоне Джон Сноу бросает в ожившего мертвеца фонарь. Для этого тоже пришлось поджигать каскадера, но сначала все пошло не по плану.

ДАНИЭЛЬ МИНАХАН (РЕЖИССЕР): Нужно было понять, как будет себя вести охваченный огнем мертвец, – нам хотелось избежать стандартного образа зомби. Я однозначно не хотел, чтобы он бегал и махал руками, потому что живые горящие люди всегда так делают. Поэтому с каскадером заранее репетировали: «Нам нужно, чтобы ты делал вот так». На него надели защитный костюм и маску, покрыли его химикатами и подожгли. И что он сделал? Начал бегать и руками махать!

Одной из жертв драконов Дейенерис мог стать персонаж, которого в итоге не показали. Ранее в седьмом сезоне певец Эд Ширан появляется в эпизодической роли солдата армии Ланнистеров. А потом, в восьмом сезоне, в одном из диалогов кто-то ненароком упомянул ланнистерского рыжего солдата по имени Эдди, который после нападения драконов «вернулся почитай что без лица: у него теперь и век нету». Создатели сериала так и не раскрыли тайну, шла ли речь о герое Ширана, который вызвал немало дискуссий в начале сезона.

ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА: Чего в «Игре престолов» никогда не было, так это знаменитостей на второстепенных ролях. Все хотели поучаствовать в сериале, но Дэвид и Дэн ни разу не соблазнились. А с Эдом Шираном все произошло естественным образом: он был знаком с Мэйси, жил в Великобритании, нам нужен был кто-то умеющий петь, роль была эпизодическая, и актерский опыт у него уже был. На съемках оказалось, что он самый милый и скромный парень на свете. Было очень холодно, мы весь день проводили на открытом воздухе в глуши, и он никогда не отсиживался в своем трейлере – сидел вместе с ребятами из массовки, которые играли других солдат, и весело проводил время. И сыграл он тоже отлично. Актера в этой роли никто бы и не заметил, не будь это знаменитый певец Эд Ширан.

Атака Дейенерис также вызвала разногласия между авторами идеи (отличный пример их периодических споров, как они говорят).

ДЭВИД БЕНИОФФ: Мы долго спорили насчет момента, когда драконы пролетают над дотракийскими всадниками. Должны ли их лошади пугаться драконов? Дэн говорил: «Ну слушай, они ведь уже давно при Дейенерис…»

ДЭН УАЙСС: С чего им бояться?

ДЭВИД БЕНИОФФ: Потому что это лошади, они тупые. А драконы большие и страшные. Целый час спорили.

ДЭН УАЙСС: Час спорить по поводу четырех секунд, во время которых большая часть зрителей, может, вообще будет на часы смотреть или сообщения в телефоне проверять.

(Дотракийские кони, к слову, не дрогнули.)

Прошло всего четыре серии, и что же мы видим? Мартеллы и Тиреллы уничтожены, а силы Ланнистеров разбиты во время атаки такого масштаба, какого обычно удостаивались только завершающие битвы сезона. За кадром шли разговоры о том, что повествование слишком ускорилось.

НИКОЛАЙ КОСТЕР-ВАЛЬДАУ: Я успел привыкнуть к другому ритму. События начали разворачиваться очень стремительно. Сюжетные линии пересекались и сталкивались, и это всегда было сюрпризом: «Что? Уже? Прямо сейчас?!» Истории, которые обычно занимали целый сезон, теперь вписывались в одну серию.

КИТ ХАРИНГТОН: Шоу всегда развивалось неспешно, а теперь сериал превращался в классическую многосерийную драму с элементами триллера. Честно говоря, меня это несколько беспокоило. «Стоит ли так радикально менять “Престолы”?» – думал я. Потому что это было очень не похоже на то, к чему все привыкли.

ДЭВИД БЕНИОФФ: В сериале очень долго обсуждались «предстоящие войны» – и вот война началась. Так что основной задачей было рассказать интересную историю так, чтобы все персонажи получили свою долю экранного времени и не создавалось ощущения, что мы торопимся.

ДЭН УАЙСС: Нарастающий темп – следствие развития самой истории, а не каких-то наших решений. Никто не говорил: «Давайте немного ускоримся». Мир «Престолов» ускорился сам по себе: началась война, которую все ждали, достигли кульминации конфликты, которые развивались в течение предыдущих шести сезонов. Герои действуют быстрее, отсюда и общее ощущение «разгона».

БРАЙАН КОГМАН: В этом сезоне мы решили не тянуть резину. Можно сидеть дома и высчитывать, сколько времени корабли будут плыть из точки А в точку Б – ну, сколько нужно, столько и будут. У критиков всегда было к чему прицепиться, и недовольство зрителей по этому поводу было не таким уж сильным.

В эпицентре споров по поводу скорости развития событий была великолепная шестая серия седьмого сезона – «За Стеной». В ней Джон Сноу ведет отряд, состоящий из Тормунда, Берика (Ричард Дормер), Джендри, Пса, Джораха и Тороса (Пол Кэй) в поход, чтобы поймать ходячего мертвеца и доказать существование войска мертвых.

Большую часть этого эпизода режиссер Алан Тейлор снял в 2016 году в Северной Ирландии, в карьере, декорированном под реально существующее место в Исландии. «Замерзшее озеро» было до мурашек похоже на настоящее: ступая на «лед», все невольно боялись поскользнуться.

Актеры тащились по площадке, а в лицо им хлестал бумажный «снег» – метель обеспечивали три огромных вентилятора. Конечно, это была не Исландия, но на площадке все равно было жутко холодно. «Сразу видно, когда люди мерзнут. Вам достаточно было просто взглянуть на их лица», – сказал сопродюсер Дэйв Хилл, глядя на раскрасневшиеся напряженные лица актеров.

В перерывах они выкашливали бумагу, протирали глаза и шутили, что от этого бутафорского снега они заработают асбестоз. Харингтон попытался рассмешить Джозефа Демпси, когда они готовились к очередному дублю и делали суровые лица. «После этого дубля я пощекочу тебе яйца, – мрачным голосом провозгласил он. – Немножко побренчу ими».

Вскоре отряд подвергся нападению медведя-упыря – авторы с четвертого сезона мечтали его где-нибудь показать. Когда невольные братья по оружию в первый раз должны были работать вместе, Тейлор заставил их встать полукругом для снимка в стиле «Великолепной семерки». «Это должно быть похоже на нападение акулы, только на суше», – сказал Тейлор. Режиссеру удалось передать весь ужас ожидания, когда медведь может напасть с любой стороны (хотя на площадке в роли животного выступали зеленые сани).

Поход за Стену был непростой творческой задачей: как Король Ночи и его войско переберутся через двухсотметровую ледяную стену, которую построили специально, чтобы оградить от них мир?

ДЭН УАЙСС: Мы обсуждали, как они пройдут через Стену, и смотрели, что из уже имеющегося в сериале можно для этого использовать, чтобы не было эффекта «рояля в кустах». Что у нас может разрушить Стену? Нам же не только Короля Ночи и Белых Ходоков нужно на ту сторону провести, а еще огромное войско в сотню тысяч мертвецов. Для этого в Стене должна быть гигантская дыра, и мы ломали голову, как же ее проделать. А потом сообразили, что у нас есть подходящее оружие – драконы (когда мы только начали думать о штурме, они еще не выросли). Теперь нужно было придумать, как отправить дракона за Стену.

У этого плана были и другие преимущества. Если Король Ночи захватит дракона, он станет еще более грозным противником, а казавшаяся непобедимой Дейенерис начнет финальный сезон в более уязвимой позиции.

Поэтому, когда отряд Джона Сноу попал на замерзшем озере в окружение мертвецов, Джендри бегом отправился просить Дейенерис о помощи, и она вместе с драконами вылетела на выручку из Восточного Дозора. Ей удается спасти Джона и большинство его товарищей, но Визерион пал от руки Короля Ночи, который затем превращает дракона в свое орудие.

Эпизод вышел невероятно захватывающим, но поклонники сериала все равно жаловались на непрактичность такого спасения и чересчур быстрое прибытие Дейенерис.

ДЭЙВ ХИЛЛ (СОПРОДЮСЕР): Конечно, хотелось бы избежать критики. Но нужно было столько всего состыковать к восьмому сезону, что иногда приходилось ускорять что-то в рамках одной серии. У нас было очень много резких монтажных переходов, которые большинство зрителей не заметили. Когда двигаешь по доске столько фигур, иногда приходится мухлевать.

АЛАН ТЕЙЛОР (РЕЖИССЕР): Я думал, нас спасет то, что на севере все время сумерки. Невозможно понять, сколько времени прошло. Поэтому мне казалось, что в этом плане у нас есть пространство для маневра. Но оказалось, что большинство зрителей восприняло это совершенно по-другому – им казалось, что они точно знают, сколько прошло времени, и мы не вписались в эти рамки.

Сначала я отреагировал очень самоуверенно, типа: «То есть единственное, что вас беспокоит в сериале, где летают ящеры размером с Боинг 747, – это скорость полета ворона?» Я думал, мне удалось показать всю абсурдность такой критики. С другой стороны, люди любят этот сериал, потому что думают, что могут положиться на нас в вопросах относительно скорости полета ворона. Именно реализм во всем остальном заставляет людей поверить в невероятное. Это стало для меня отрезвляющим уроком.

КИТ ХАРИНГТОН: Там был ряд проблем. Я видел логику в том, что они отправились за Стену, чтобы добыть доказательство, потому что это было важно, да и другого способа это сделать у них не было. В конце концов, это фэнтези, а в вымышленной вселенной иногда должно происходить то, что в реальном мире случиться не может. Но в первых сезонах сериал привлек зрителей именно реалистичностью. Поэтому когда мы говорим: «Вот как далеко залетел дракон», – мы немножко жульничаем. Были сложности с временными рамками, скоростью, с которой встречались люди. Но все это было необходимо, чтобы привести нас к развязке.

Оставшиеся в живых отплывают в Семь Королевств. Во время путешествия Джон Сноу постучался в каюту Дейенерис Таргариен, и оба молча признали, что их все больше влечет друг к другу. Тирион, слышавший то, что происходит, выглядел весьма мрачно. В сцене был параллельный монтаж: мы видим Сэмвелла в Цитадели в тот момент, когда он обнаруживает доказательства происхождения Джона: его родителями были сестра Неда Старка Лианна и старший брат Дейенерис Рейегар Таргариен. Ответ на главную загадку сериала, которую Мартин попросил Бениоффа и Уайсса разгадать во время того памятного ланча, наконец найден. Джон Сноу – племянник Дейенерис и законный наследник Железного Трона.

ПИТЕР ДИНКЛЭЙДЖ (ТИРИОН ЛАННИСТЕР): «Эй вы, там, потише, я пытаюсь поспать!» Нет, там все сложнее. У Тириона, как обычно, возникает проблема как личного, так и профессионального свойства. Конечно, у него к Дейенерис есть чувства. Она восхищает его. Он любит ее или думает, что любит, ведь с возлюбленными ему хронически не везет, – а потому ревнует. Но Джона Сноу он тоже любит. У Тириона много общего и с ним, и с Дейенерис – все они «паршивые овцы» в своих семьях, каждый отказался следовать родовым традициям и выбрал свой путь. Связь Джона и Дейенерис представляется ему неразумной: страсть и политика не лучшее сочетание. Он понимает, что их роман может быть очень опасен.

ДЖЕРЕМИ ПОДЕСВА: Это была интересная сцена, потому что Кит и Эмилия – большие друзья, и им пришлось делать то, чего друзья обычно не делают. Но они актеры и знают свою задачу. Они много дурачились на съемках, но в то же время старались не переступать невидимую черту и избежать дискомфорта. Поэтому они попросили меня в деталях рассказать, как будет сниматься эта сцена. «Что именно мы будем делать? Что будет показано на экране?»

Кроме того, с сюжетной точки зрения сцена любви Дени и Джона – это огромное событие. Поэтому я был уверен, что им нужно остановиться в середине процесса и просто посмотреть друг на друга. Это момент неуверенности: «Стоит ли нам быть вместе? Это ужасная идея? Или хорошая?» Затем они решают: «Это сильнее нас, тут ничего не поделаешь». Это сделало сцену более напряженной, помогло создать атмосферу роковой неизбежности. Мы еще не знаем, что происходит, но видим, что их толкает друг к другу неведомая сила, которой они не в состоянии сопротивляться.