Глава 20
Нита дважды проверила, чтобы входная дверь была заперта. Нет, она не думала, что та не заперлась с первого раза, ее просто успокаивали вид замка и знание того, что между ней и Рейес есть препятствие.
Затем Нита проверила телефон Ковита – в нем должен быть номер Рейес. Возможно, она сможет написать ей и заманить в ловушку.
Нита нашла недавнее сообщение от Рейес, в котором говорилось: «Клиенты приезжают завтра в полдень. Убери там все». Она засомневалась. Что должно быть убрано? И как на это ответил бы Ковит? Нита выбрала простой вариант: «Понятно», затем отложила телефон и плюхнулась на стул. Телефон завибрировал, и Нита снова подняла его.
«Я буду в одиннадцать и прослежу, чтобы все было не так, как в прошлый раз».
Нита не знала, что случилось в прошлый раз, но, не выдумывая ничего лишнего, еще раз написала: «Понятно».
Телефон больше не вибрировал.
Хорошо. У Ниты есть время. Она сможет это сделать.
Пытаясь придумать другие эффективные способы избавиться от Рейес, кроме молотка или веревки, Нита решила, что было бы неплохо принять душ. Она чувствовала себя отвратительно.
В комнате Ковита имелась крошечная ванная – такая маленькая, что лейка душа находилась прямо над унитазом. Чтобы помыться, Ните пришлось сесть на унитаз, но в ванной все равно было негде развернуться. Она села под струю ледяной воды полностью одетая и только потом стянула с себя одежду. Какая фантастическая идея. Кому здесь вообще нужна горячая вода?
Помывшись и подняв с крышки унитаза (с дурацким дизайном) рубашку, Нита вернулась в комнату. Полотенце найти не удалось, поэтому она вытерлась одной из рубашек, висевших на веревке – они пахли чистотой. Грязные же вещи при такой жаре видно очень хорошо. Выбрав черную футболку, Нита надела ее.
Большинство футболок Ковита были черными или темно-красными, вероятно чтобы этими цветами скрыть пятна крови, подумала Нита, но тут же отмахнулась от этой мысли.
Обведя взглядом комнату, Нита взяла себе и джинсы Ковита, радуясь тому, что у него худощавое телосложение. В талии они оказались великоваты, но на ногах держались, потому что у нее, в отличие от Ковита, были бедра. В остальном джинсы выглядели мешковатыми, но в целом вид получился неглупый. Коротковатые штанины заканчивались чуть выше лодыжек, однако Ниту это не слишком волновало.
Переодевшись во все чистое, Нита легла на кровать. Она пыталась придумать, как заманить Рейес в камеру, вместо того чтобы избивать ее, поскольку второй вариант казался опасным, но была настолько измотана, а в голове у нее творился такой беспорядок, что глаза ее закрылись, прежде чем она смогла развить какую-нибудь мысль.
Она не понимала, что заснула, пока ей не приснилась умирающая Мирелла. Во сне Нита видела место, куда та упала после того, как в нее стреляли, а в ушах у нее стояли крики, подобные тем, которые она слышала, когда Ковит пытал ее. Розово-серые волосы Миреллы липли к лицу, широко раскрытые глаза смотрели на Ниту осуждающе. «Почему ты мне не помогла?» – казалось, спрашивали они…
Нита проснулась молча. Не кричала. Не плакала. Просто проснулась.
Затем выдохнула и села. Посмотрела на телефоне время. Полночь.
Вздохнув, она откинулась на подушку. Нита не хотела оставаться наедине с этими мыслями. Ее взгляд невольно упал на экран, который показывал до сих пор не спящего Ковита, который делал бумажных журавликов из страниц той самой ужасной книги.
Нита постучала пальцем по ноге, затем встала и пошла к Ковиту. Когда она подошла, тот поднял голову.
– Ты еще здесь?
– Как видишь.
Он пожал плечами:
– На твоем месте я бы уже давно ушел отсюда.
– Я бы так и сделала. – Нита села на пол перед его камерой. – Если бы у меня были деньги, чтобы заплатить за дорогу.
На лице Ковита отразилось понимание.
– Вот почему ты вернулась. – Затем он нахмурился. – У меня нет денег.
– Неужели?
– Ты уже и так это подозревала, иначе спросила бы меня раньше. – Ковит покачал головой, затем склонил ее набок. – Ты ведь хочешь забрать деньги у Рейес, не так ли?
Нита не ответила.
Ковит вздохнул.
– Зачем? Просто иди залезь к кому-нибудь в карман.
– Я не знаю, как шарить по карманам. И нет никакой гарантии, что сумма будет достаточной.
Он нахмурился.
– Я думаю, ты ищешь отговорки.
Нита молчала.
После затянувшейся паузы Ковит тихим голосом спросил:
– Что случилось?
– Мирелла мертва, – сквозь зубы процедила Нита.
– О.
Нита подняла брови, но лицо Ковита не выражало ничего.
– О? Это все, что ты можешь сказать?
Он бросил на нее ядовитый взгляд, а затем быстро сменил тему:
– Так теперь ты хочешь нацелиться на Рейес? Из мести?
– Нет. – Нита поджала губы. – Из практических соображений.
– Хм-м, – протянул Ковит, но не похоже, чтобы он ей поверил.
Гул кондиционера смешивался со стрекотом цикад на улице.
– Так, – начала Нита, не в силах сдержать любопытство, – кого ты разозлил, чтобы оказаться здесь? Я давно хотела услышать эту историю.
Ковит засмеялся:
– И сейчас хочешь?
Нита пожала плечами, не скрывая своего желания.
Его глаза блеснули.
– Хорошо, я с удовольствием расскажу тебе эту историю. Но, – его улыбка расползлась по лицу, словно змея, – сначала я хотел бы услышать твою.
– Мою?
– Конечно. Как девушка, чья мать дает ей тела для расчленения, оказалась здесь, на аукционе? – Он развел руками, будто хотел обхватить стеклянную камеру.
Отвернувшись, Нита стиснула зубы. Рассказать ему или нет? Имеет ли это значение? Она плевать хотела на то, что он думает о ней, и ей было любопытно услышать его историю – не важно, насколько правдивой она будет.
– Хорошо. – Нита пожала плечами, изображая безразличие. – Это не самая интересная история. Моя мама продает части тел сверхъестественных существ в интернете. Я расчленяю тела на продажу. – Она сделала паузу. – Расчленяла тела на продажу.
Ковит подался вперед, ожидая продолжения.
– Однажды мама привезла мне живого парня вместо мертвого. Он не был опасен, ничего такого, и я не особо хотела его убивать, поэтому позволила ему сбежать. Маме это не понравилось. – Нита обвела рукой помещение. – И вот я здесь.
– Твоя мать продала тебя?
Нита молчала долго, и когда наконец нашла силы говорить дальше, изо рта вырвалось всего одно слово, короткое и сердитое:
– Да.
Выражение лица Ковита стало бесстрастным. Нита понятия не имела, о чем он думает, и кивнула ему.
– Твоя очередь.
Ковит долго и молча разглядывал ее, затем улыбнулся, но это была грустная, нормальная улыбка.
– Боюсь, моя история не слишком отличается от твоей. С десяти лет я работаю на некую преступную группировку в Соединенных Штатах.
– Десять лет – это ужасно мало.
Он пожал плечами.
– После того как МПДСС арестовала мою мать и поместила под охрану мою сестру, я остался на улицах Бангкока один. Поверь, на тот момент присоединение к организованному преступному синдикату, который искал занни, было для меня, несомненно, лучшим вариантом.
Ковит дерзко улыбнулся – словно ждал, что Нита начнет спорить, но она лишь жестом попросила его продолжать.
– Ну, как бы там ни было, я работаю на эту Семью с десяти лет. – Его глаза затуманились воспоминаниями. – В основном в Штатах. Сейчас я впервые работаю с их латиноамериканской ячейкой.
У Ниты было хорошее представление о мафии, на которую работал Ковит. Поскольку многие сверхъестественные существа были обнаружены только в определенных местах в мире, многие преступные организации нуждались в международных партнерах или нескольких ячейках для удовлетворения растущего спроса на незаконно продаваемые части тел.
Ните стало интересно, на какую группировку он работал. Она знала только о чикагской мафии. В нее входило большое количество вампиров, которые каждые несколько лет проводили крупные подпольные аукционы в интернете, выставляя на продажу различные похищенные, собранные и приобретенные в ходе своей деятельности вещи. Абсолютно все – от адресов сотрудников МПДСС до интересных сверхъестественных существ.
– Несколько недель назад они дали мне кое-кого и сказали, что я должен наказать его в назидание другим, а потом они убьют его у всех на виду, – сказал Ковит, проводя рукой по волосам. – Знаешь, люди думают, что пытками можно получить информацию и все такое, но на самом деле ничего ты таким путем не получишь. Пытки годятся для того, чтобы наказывать или делать предупреждение.
Ковит немного помолчал и продолжил:
– Этот кто-то был из Семьи. Или другой человек из нашей организации. Я знал его шесть лет. Он был всего на несколько лет старше меня. Один из немногих, кто знал, кто я такой, и не избегал меня.
Ковит рассмеялся – резко и грубо.
– Очевидно, он был хорошим человеком, поэтому, когда этот день настал, он попытался воспользоваться моим сочувствием, чтобы избежать того наказания, которое ему предстояло. Это был умный ход – подружись с местным монстром, чтобы он не кусался, если ты когда-нибудь попадешь с ним в одну клетку.
– Но это сработало, да? – вырвалось у Ниты, прежде чем она смогла сдержаться. Слова прозвучали мягче, чем она ожидала.
Ковит поднял взгляд на нее, и она чуть не вздрогнула. Сердце бешено заколотилось в груди, но тут она вспомнила, что Ковит по другую сторону клетки.
– Ты ведь не жалеешь меня? – холодно и зло спросил он.
Сердце Ниты колотилось все так же быстро.
– На самом деле, нет. Но это ужасная ситуация, кто бы в ней ни оказался.
Ковит отпрянул от передней стенки. В его глазах все еще плескалась злость, губы кривились.
– Так и есть. А потом знаешь что? Все резко захотели стать моими друзьями. Они наконец-то поняли, что я монстр, но не такой монстр, каким они меня считали. Каждый думает: «Если я буду к нему добр, он не будет мучить меня, если я облажаюсь». И знаешь, что происходит потом? Каратель Семьи теряет всю свою репутацию и страх, который внушал раньше. А знаешь, кто еще теряет свою репутацию? Семья.
Ковит стиснул зубы и продолжал:
– Поэтому им понадобился новый занни, которого не так легко купить. При этом они не могут просто взять и отпустить меня, потому что я знаю слишком много. Поэтому я здесь – наверное, на самой худшей работе в мире – и жду, когда меня убьют.
Нита долго молчала. Это, конечно, не та история, которую она ожидала услышать, но она и сама не знала, чего ожидала.
Странным образом Ните казалось, что ее с Ковитом истории – это противоположные грани одного и того же алмаза. Разные, конечно, но похожие в некоторых основных отношениях, поэтому Нита чувствовала себя… странно. Ощущение было каким-то размытым – не совсем сочувствие, а своего рода «страхосочувствие»… что-то в этом роде. Нита не могла выразить это словами.
Она вздохнула и подперла подбородок ладонью.
– Ты прав.
– Насчет чего? – спросил Ковит, поднимая глаза.
– Люди думают, что ты неправильный монстр. – Нита посмотрела на свои руки, представляя в них скальпель. – У меня очень хорошо получается разрезать существ на части, но лишь потому, что они не люди. Я не могу сделать это, когда у них есть имя. – Она сжала кулаки. – В тот момент, когда парень в клетке представился, я сдалась.
– Это тактика дегуманизации, – пожал плечами Ковит. Нита подумала, а смог ли бы он так легко дегуманизировать Миреллу, если бы они говорили на одном языке. – Я не причиняю боль людям, которых знаю. Я встречал занни, которые могут это делать, – эти парни настолько одержимы собой и собственным удовлетворением, что даже не могут нормально взаимодействовать с миром. Для них нет ничего реального, кроме себя самих. Я не такой… пока. Возможно, когда-нибудь стану.
– Это фатализм, – сказала Нита, но на самом деле не была в этом уверена.
– Вообще-то нет. Это факт.
Нита легла на пол и уставилась на люминесцентные лампы.
– Ты не можешь причинить боль людям, которых знаешь, да? А я – среди таких?
Он засмеялся, и этот смех прозвучал не так жутко, как она ожидала.
– Ты была в безопасности какое-то время.
– Прости, но я пока не буду включать свои болевые рецепторы.
Он фыркнул.
– Ты же помнишь, что я сейчас на другой стороне клетки?
Она повернулась к нему.
– Я уверена, что мы оба на другой стороне клетки.
Он улыбнулся, и Ните понравилась эта улыбка.
«Что ты делаешь, Нита? Ты сочувствуешь этому парню? Прекрати!»
В голове снова зазвучали крики – безумные крики Миреллы. Улыбка Ниты погасла, и улыбка Ковита исчезла вместе с ней.
– Извини. – Нита села, не зная, почему она извиняется.
– Все в порядке. – Ковит отвернулся. – Мне больше нравится, когда люди вспоминают, кто я такой. Единственное, что я ненавижу больше, чем демонизацию, – это когда люди активно игнорируют то, что я делаю, или пытаются найти этому оправдание.
– Я этого не делаю.
– Я знаю. – Его пальцы бегали по полу, рисуя фигуры на несуществующей пыли. – Ты когда-нибудь смотрела сериалы, где главные персонажи – серийные убийцы? «Декстер»? «Ганнибал»? Про сексуальных вампиров, которым мафия платит, чтобы те заманивали жертв? Люди выдумывают для серийных убийц всевозможные оправдания. «Все нормально, он убивает плохих парней». «Все нормально, потому что это произошло за кадром». Я их ненавижу. Я ненавижу, когда люди так поступают со мной. Когда они пытаются вызвать у меня сочувствие и оправдывают все решения, которые по сути аморальны.
Нита сглотнула, сложила руки на коленях и попыталась собраться с мыслями, а через мгновение заговорила:
– Нет, я согласна, это неправильно. Твои действия не вызывают сочувствия. И я думаю, что единственный человек, который пытается оправдать твой выбор, это ты сам.
Он моргнул и неуверенно посмотрел на нее.
– Ты мучаешь людей, чтобы выжить. Не только из-за необходимости, но и потому, что тебе это нравится. На этом рынке так много боли, что я уверена: ты мог бы найти себе пищу, если бы просто пошел прогуляться. Но ты решил не делать этого. Ты захотел сам готовить себе еду. – Нита встретилась с ним взглядом. – Я не думаю, что твое решение моральное.
Он немного помолчал, и его губы искривились в жестокой улыбке.
– Значит, ты считаешь меня чудовищем.
– Нет.
Его улыбка погасла.
– Нет?
– Я считаю чудовищем Рейес. Она не обладает сочувствием по отношению к другим – не только к заключенным, но и к своим сотрудникам. Она даже своих клиентов сможет убить, если будет нужно. Я не думаю, что в мире есть кто-то, на кого ей не плевать, и какие-либо черты, которые она бы не перешла. – Нита пожала плечами. – Я видела тебя. У тебя есть сочувствие. Ты просто решил проявлять его выборочно. Это совершенно другой выбор – человеческий.
Нита поднялась на ноги и отряхнулась. Она не знала, почему у нее дрожат руки, но пыталась успокоить их. Ковит смотрел на нее, стараясь сохранить невозмутимое выражение лица.
Когда она повернулась, чтобы уйти, он позвал ее:
– Нита.
– Да?
Ковит долго смотрел на нее и наконец сказал:
– За экраном наблюдения спрятан пистолет. Зажат между экраном и стеной. Он заряжен.
– О, – моргнув, выдавила Нита. Она не понимала, почему Ковит ей это рассказывает.
Закрыв глаза, он откинулся назад, уставился в потолок и больше не произнес ни слова.
