Глава 21

За экраном был спрятан не только пистолет. Нита нашла еще один выкидной нож, который сразу положила в карман, измятый учебник испанского языка для начинающих и пачку купюр, где насчитывалось без малого сорок долларов.

Нита долго смотрела на деньги. Хватит ли этого, чтобы нанять лодку? Если хватит, то ей не нужно грабить Рейес. Она могла бы просто уплыть.

Нита снова пересчитала деньги. Есть ли смысл рисковать? Она могла бы уйти на рассвете, взять лодку и уже к полудню быть в Бразилии, а затем позвонить в МПДСС. И попросить защиты. Потом она свяжется с отцом и уедет с ним домой. Она могла бы сообщить МПДСС все грязные подробности о Боулдере и Рейес, чтобы полиция могла арестовать их в следующий раз, когда они будут выезжать из Перу. Мирелла бы оценила такой поступок.

Нита положила деньги на пол и уселась по-турецки рядом с ними. Почему Ковит, рассказывая о тайнике, говорил только про пистолет, а о деньгах не упомянул?

Итак. Она могла бы уйти. Нита проверила время – скоро рассвет: солнце будет подниматься в следующие полчаса. У нее достаточно времени, чтобы спуститься в доки и узнать, удастся ли ей заплатить за дорогу до Бразилии. А если денег не хватит, будет еще и время вернуться, устроить ловушку для Рейес и ограбить ее. Это хороший план.

Она собрала деньги, положила их в карман, а потом взяла пистолет и положила в другой. Оружие выпирало, но Нита понимала, что так она будет выглядеть более опасной и меньше людей захочет на нее нападать.

Ее рука задержалась на дверной ручке. Если Нита уйдет и возьмет лодку, то, по сути, убьет Ковита. Можно ли так поступить?

Дверь со скрипом открылась. Нита не несет ответственности за Ковита – она невиновна ни в его действиях, ни в действиях Рейес. Кроме того, если она сейчас передумает, ей не хватит времени.

Отсутствие обуви раздражало – Нита не хотела наступать на что попало, но, как сказала Мирелла, единственная обувь в здании была на ногах Ковита. Нита не горела желанием возвращаться и просить ее и не хотела снова с ним разговаривать. Еще один разговор может заставить ее засомневаться.

Нита выскользнула на улицу, где занимался рассвет, и включила фонарик телефона. Она старалась передвигаться осторожно, потому что мозоли мозолями, но наступить на ядовитую змею было бы неприятно. Идти оказалось трудно, ведь она почти ничего не видела. Поскользнувшись на гравии, Нита вдруг резко повернула голову – ей показалось, что боковым зрением она увидела какое-то движение. Но там никого не было. Нита не могла сказать, чего ожидала, – сейчас было время, когда все оживало. Просыпался лес, окружавший рынок; стрекот сверчков и цикад сливался с чириканьем и криками птиц; слышались и другие звуки, но Нита не могла понять, откуда они доносятся. Одни походили на скрежет наждачной бумаги. Другие напоминали звон колокольчиков, которые ударяются друг о друга. Над головой раздавался шелест ветвей, по которым кто-то прыгал.

Однако на самом рынке было тихо и темно.

Ближе к пирсу, над входами в игорные притоны и подпольные бордели, все еще мерцали неоновые огни. Перед дверями шаталось несколько человек, но остальные клиенты либо все еще были внутри, либо уже вернулись туда, где остановились на ночь.

Нита сделала глубокий вдох и свернула на дорожку, ведущую к пристани. В голове до сих пор проносились образы того, как Мирелла отсалютовала ей рукой, а затем спустилась по этой дорожке навстречу гибели. Нита шла по стопам мертвой девушки-дельфина.

У пирса все так же маячили охранники, и она заметила двух из них, которые возились с лодками. «Готовятся к первым утренним клиентам», – предположила она.

Охранники пошли вперед, чтобы преградить Ните путь. Подавив желание развернуться и убежать, она заставила себя улыбнуться и сказала по-испански:

– Доброе утро. Я бы хотела поехать в Табатингу.

Один из охранников поднял брови и осмотрел ее с головы до ног, задержав взгляд на джинсах, футболке и босых ступнях. Нита надеялась, что она не выглядит как сбежавшая пленница, – ведь, наверное, их и обязаны ловить охранники?

– Я должна кое-что узнать, – продолжила Нита, пытаясь отвести от себя подозрение и одновременно размышляя, не делают ли ее эти слова еще более подозрительной. – Раз уж вы, ребята, знаете обо всех денежных делах, которые здесь творятся, я бы хотела знать, в какое время суток, по вашему мнению, я смогу уехать по самой приемлемой цене?

Нита не хотела прямо спрашивать, сколько будет стоить дорога до Табатинги. Это тоже было бы подозрительно… верно? Вопрос о времени суток и цене более уместен. Наверное.

Она понятия не имела, что делает. Но, должно быть, делала все правильно, потому что один охранник сказал:

– Вероятно, около часа дня. Именно тогда все владельцы лодок из Табатинги, которые привезут клиентов сегодня, решают вернуться домой до наступления темноты. Тогда они охотнее торгуются.

Нита облизнула губы.

– Как вы думаете, на сколько можно сбросить цену?

Другой охранник пожал плечами.

– Возможно, долларов на десять. Я никогда не видел, чтобы они опускали цену ниже восьмидесяти.

Восемьдесят долларов? Что за обдираловка! Билет на автобус для Фабрисио, идущий из Перу в Эквадор, стоил вдвое меньше, да и ехать на нем шестнадцать часов, а не жалких четыре!

Но Нита была загнана в угол – другого способа покинуть рынок нет. По крайней мере, ей он не известен. Вероятно, поэтому владельцы лодок могли требовать столько денег. Они знали, что никто все равно ничего не сможет с этим поделать. Хотя, возможно, охранник лгал, проверяя ее. Откуда ей знать, что он говорит правду? Возможно, у нее паранойя? Нет. Лучше предполагать, что все люди на рынке хотят развести тебя на деньги.

– Восемьдесят? – подняла брови Нита. – В это сложно поверить.

Один из охранников рассмеялся.

– Да, и я не думаю, что тебе удастся заключить выгодную сделку.

Она попыталась улыбнуться.

– Ну, посмотрим, что они мне предложат.

К этому времени один из тех мужчин, которые работали на лодке, подошел к Ните. У него был большой живот, в зубах торчала почти дотлевшая сигарета.

Нита повернулась к нему:

– Я бы хотела поехать в Табатингу. Назовите свою цену.

Мужчина улыбнулся и ответил Ните по-испански с сильным португальским акцентом:

– Сто пятьдесят долларов. Хорошая цена! Специальная цена для прекрасной леди.

Нита развернулась и пошла прочь. Охранники хихикали ей в спину, а мужчина шел за ней, убеждая ее поторговаться, но в этом не было никакого смысла – он бы ни за что не опустил цену до имеющихся у Ниты сорока долларов.

По крайней мере, у нее все еще есть запасной план.

Пока она тащилась по улицам, а рассвет озарял полуразрушенный рынок в джунглях, уличные торговцы расставляли свои столы и вытаскивали банки из ящиков, стоявших на тележках. В воздухе смешивались запахи формальдегида и спрея от насекомых. Ниту укусил москит, и она забеспокоилась: вдруг он – переносчик лихорадки денге или малярии. В ее крови не было антител к этим вирусам. Нужно быть осторожной и внимательно следить за телом. Не хватало еще подцепить тропическую болезнь.

Нита свернула за угол, на улицу, где находилось нужное ей здание, и застыла как громом пораженная.

По другой стороне улицы шла Рейес. Ее волосы были убраны назад, и в своем деловом костюме она выглядела совершенно невозмутимой – ее как будто заморозили и обрекли на то, чтобы вечно выглядеть одинаково.

Нита с ужасом наблюдала, как Рейес подходит к зданию и открывает дверь. На шесть часов раньше, чем Нита ожидала ее увидеть.