Глава 12
Нита отложила книгу. Несмотря на то что ее принесли вчера и других книг не было, она дочитала только до половины. Испытывая отвращение, Нита то и дело отбрасывала книгу, а затем, заскучав, прочитывала еще одну главу – только для того, чтобы отбросить снова.
Начало было неплохим. В первых главах излагалась история того, как люди объясняли появление сверхъестественных существ в разные периоды времени. Говорилось о том, что католическая церковь ввела термин «сверхъестественный» в XI веке, поскольку служители ее считали сверхъестественных существ порождением демонов, которые спаривались с людьми. Разумеется, это была глупая идея, и автор это признавал.
Помимо этого, в книге рассматривался период храмов Воскресения Христова. Представители современной ветви христианства считали Иисуса вампиром и верили, что он все еще живой и вернется, чтобы спасти их. У них было очень буквальное представление о причастии.
Однако в последующих главах автор решил изложить свою теорию альтернативных реальностей. Он пытался убедить читателя в том, что сверхъестественные существа пришли из другого мира, а затем их гены скрестились с человеческими.
Помимо ответов на очевидные вопросы (каким образом нечто из другого мира может быть генетически совместимо с людьми из этого мира; как они переместились между вселенными; где, черт возьми, хоть какие-то доказательства этой чуши), Нита хотела узнать, кто финансировал издание этой книги. Подобные вещи всегда продвигали чью-то программу.
Недавно Нита слышала о крупном судебном процессе по делу о меховой компании, которая заплатила исследователям за публикацию научной работы, в которой утверждалось: шиншиллы являются сверхъестественными существами. Представители этой компании надеялись, что это ослабит отрицательную реакцию общественности на разведение шиншилл с целью получения меха.
Нита просмотрела следующую главу. Она была посвящена спорному вопросу упырей. Упыри, которые вынуждены есть человеческую плоть, в Списке опасных сверхъестественных существ выделялись как «возможно опасные виды». Так было до серьезного инцидента, произошедшего три года назад, когда семья упырей начала красть из крематория тела, но «никого не убивала», как любили уточнять СМИ. Сын одного покойника узнал, что происходит, и расстрелял всю семью упырей из пулемета, пока они ужинали его мертвым отцом. Судебное дело было очень непростым. Этот случай доказал, что есть и такие упыри, которые могут питаться, не нанося никому живому вреда.
О каппа в СМИ было противоположное мнение.
Внимание общественности к проживающим в реках каппа привлек ряд громких, в основном детских, убийств, случившихся несколько десятилетий назад в деревнях Японии. В то время это было просто еще одно сверхъестественное убийство, не заслуживающее слишком большой огласки. Но несколько лет спустя эта история превратилась в популярный фильм ужасов «Наводнение каппа», после которого те стали известны. Люди оказали давление на МПДСС, и следующее, о чем они узнали, – каппа внесли в Список опасных сверхъестественных существ.
Имея достаточно знаний о каппа и расчленив немалое их количество, Нита не могла сказать, что полностью согласна с этой оценкой. Да, каппа живут за счет человеческих органов. Их слюна содержит химическое вещество, растворяющее органы, которые они потом хлебают, как суп. Однако проведенные Нитой исследования показали, что биология каппа вполне позволяет им питаться коровьими, свиными или любыми другими органами.
Они просто сделали другой выбор.
Скрип и стук открывающейся двери отвлекли Ниту от мыслей. До ее ушей донеслись звуки рынка и гул голосов, перемежающийся резким смехом и воплями. На секунду раздался злой крик птицы – как будто она подлетела к открытой двери, но тут же удалилась.
Нита бросила чтение и подошла к стеклянной стене своей камеры. Снаружи донеслись голоса – много голосов, смешивающихся с топотом каблуков и стуком тяжелой закрывающейся двери. Хриплый смех, фырканье. Определенно это не Ковит и не Рейес.
Нита слышала приближающиеся шаги и чувствовала тревогу. Людей было много. Что это значит? Что происходит?
Нита оглянулась на свою соседку. Мирелла забилась в угол камеры, ее пальцы царапали пол.
– Мирелла?
Но девушка, плотно закутанная в одеяло, не ответила.
Нита отступила к задней стенке своей камеры.
– Сюда, – коротко и отрывисто прозвучал голос Рейес.
Громкий стук ботинок по цементному полу напоминал барабанную дробь…
И тут из-за угла появился высокий мужчина. На одно мгновение Ните показалось, что это ее отец. Она облизнула губы, размышляя, не пришел ли он, чтобы спасти ее.
Мужчина повернулся, и ей удалось разглядеть его получше: бледное лицо, темно-русые волосы, легкий загар. Определенно не ее отец.
Нита отмахнулась от нахлынувшего разочарования. Как долго мать планировала держать ее здесь? Всякий раз, когда Нита начинала думать о своей матери, ее живот скручивало узлом и она задыхалась. Это был страх, но другой, не сжимающий сердце, как при виде входящего в камеру Ковита.
Этот страх был с Нитой постоянно. Она боялась, что мать не собирается ее спасать. Боялась, что зашла слишком далеко и теперь у нее осталось единственное предназначение – возместить матери часть денег от состояния, которое та могла бы заработать на продаже Фабрисио.
Однако, даже несмотря на постоянное шипение внутреннего голоса: «Тебя бросили», – Нита не хотела верить, что это правда. Не по какой-то логической причине – просто не хотела.
У Ниты очень хорошо получалось игнорировать правду, которую она не хотела видеть.
Рядом с русым мужчиной шла Рейес, а за ними семенили двое парней в одинаковых белых рубашках и брюках. Их одежда пропиталась потом. Наверное, из-за жары в помещении постоянно работал кондиционер. Один из парней, высокий, то и дело шмыгал носом, прикасался к щеке, а потом смотрел на пальцы. Другой был низеньким и квадратным, словно его тело собрали из конструктора «Лего».
Телохранители? Но чьи они – Рейес или мужчины? Прошлый раз Рейес приходила без телохранителей, но и каких-то незнакомцев с ней тогда не было.
Нита едва заметила, как за всеми остальными проскользнул Ковит.
Русый мужчина повернулся к клетке Миреллы и улыбнулся. Улыбка была блестящей, как носки его черных начищенных туфель.
– Привет, малышка. Помнишь меня?
Он говорил по-английски с типичным американским акцентом.
Сжавшаяся под одеялом Мирелла сидела как мышь под веником.
Мужчина цокнул языком и перешел на испанский, в котором слышался явный английский акцент:
– Ах да, я забыл. Ну, рад снова тебя видеть.
Губы Миреллы сжались в тонкую линию, но она молчала.
Он по-прежнему улыбался, однако взгляд его был твердым и холодным.
– Должен сказать, я с нетерпением ждал нашей новой встречи. Я был очень занят другими и не мог уделить тебе внимание, которого ты заслуживаешь.
Мирелла вздрогнула. У Ниты промелькнула мысль: «Возможно, этот человек разобрался со всеми прежними узниками камер».
Рейес подняла бровь.
– Я слышала, играть со своей едой нехорошо, Боулдер.
Боулдер усмехнулся.
– Но это половина удовольствия.
– Как скажете, – скучающим голосом отозвалась Рейес. – Какая часть вас интересует?
Боулдер снова улыбнулся. Его взгляд пробежал по Мирелле и задержался на лице. Грива волос лишь частично скрывала ярость в ее глазах.
– Я слышал, если через глаз дельфина посмотреть на человека, которого ты хочешь, он влюбится в тебя.
Рейес кивнула.
– Я тоже слышала эту легенду. Вы хотите кого-нибудь в себя влюбить?
Он фыркнул.
– Нет, конечно. Но мне очень интересно, какую силу можно получить, если съесть такой глаз. – Его безупречно белые зубы опять блеснули улыбкой. – К тому же глаза – настоящий деликатес.
Нита застыла на месте и не могла отвести взгляд от Боулдера. Горло сжалось. Как же она сразу не догадалась? Нита знала, что некоторым людям нравится есть определенное «мясо» сверхъестественных существ. Тем, кто заказывал части тела Фабрисио.
Мирелла повернулась к стоявшим возле ее камеры, но все так же молчала. Она просто обнажила зубы, однако Ните показалось, под ее кожей бурлит магма, которая вот-вот извергнется наружу.
Нита была удивлена тем, как быстро бьется ее сердце. Она боялась. Не за себя – за Миреллу. Ее пугало то, что этот мужчина хотел сделать. Мирелла ей не нравилась, но, как бы то ни было, Нита никому бы такого не пожелала.
Внезапно Боулдер повернулся к камере Ниты.
Ее сердце остановилось. Он же не… она не…
– Что это? – спросил он.
– О-о, – Рейес широко улыбнулась. – Это наше последнее приобретение. Прибыло вчера. Она умеет исцелять себя. Мы выложили видео в интернете. Вы смотрели?
– Ах да, я слышал. О нем довольно много болтают. – Боулдер поднял руку и приложил ее к стеклянной стенке камеры Ниты. – Скажите, вы удаляли какие-нибудь части ее тела, чтобы проверить их действие?
– Сейчас мы проводим анализ кусочка ее кожи, чтобы узнать состав, но кроме него ничего пока не удаляли.
Что? Пока?
– Понятно. – Он повернулся и уставился на Ниту. – Как считаете, некоторые из этих целительных свойств перейдут сами собой, когда ее тело употребят?
Употребят.
– Да, мы так думаем, основываясь на том, как чужеродная плоть сверхъестественных существ взаимодействует с человеческой. Однако у нас нет убедительных доказательств.
Употребят.
Они продадут Ниту на съедение.
– А что с отрезанными частями? Она может регенерировать отрезанные части тела?
Рейес улыбнулась.
– Мы следим за прогрессом заживления ее раны. Надеемся получить соответствующие данные о том, как она заживает, и, вероятно, продолжим исследования.
Сердце Ниты забилось с бешеной скоростью. Она открыла рот, чтобы сказать, что определенно не может регенерировать отрезанные части тела, но из-за комка в горле не могла выдавить ни слова.
– Хм. Я хотел бы увидеть своими глазами.
Рейес перевела взгляд на Ковита, голос ее стал холодным:
– Иди повеселись.
Выражение лица Ковита было бесстрастным: ни подрагивающей улыбки, ни сумасшедших глаз. Сейчас он выглядел напряженным, но нормальным.
Крупный телохранитель нажал кнопку, чтобы отпереть дверь. Шмыгающий тип с угрожающим видом маячил рядом – на случай, если Нита решит проскочить мимо Ковита и попытается сбежать? Вряд ли получится. Не с таким количеством людей.
Нита снова посмотрела на Ковита. Он вытащил свой выкидной нож и открыл дверь. В отличие от прошлого раза, когда он входил в камеру, широко улыбаясь от предвкушения, сейчас у него под глазами были круги, как от недосыпа. Казалось, он недоволен. И, скорее всего, недоволен тем, что не может заставить ее кричать. Нита не испытывала к нему ни малейшего сочувствия.
Ковит сделал шаг к Ните, и она попятилась. Остановившись, он опустил руки.
– Каким путем мы это сделаем: легким или трудным?
Нита облизнула губы и обвела взглядом помещение.
– Какие у меня варианты?
– Вариант первый: ты протягиваешь руку, и я ее режу. – Ковит покрутил нож в пальцах и слегка улыбнулся. – Вариант второй: ты будешь сопротивляться до тех пор, пока люди Рейес тебя не скрутят, а потом я тебя порежу.
Второй вариант – не лучший. Нита протянула руку.
Движение ножа было быстрым и уверенным. На лезвии остался небольшой кусочек кожи. Выступившая на месте пореза кровь медленно заструилась по руке Ниты. Ковит сделал шаг назад. Все, кто находился за пределами камеры, уставились на рану и ждали.
Через минуту Боулдер повернулся к Рейес.
– Почему она не исцеляется?
Рейес посмотрела на Ковита, который пожал плечами и сказал:
– Спросите у нее.
Взглянув на Ниту, Рейес улыбнулась.
– Ты же специально замедляешь свое исцеление, да?
Нита не ответила.
Улыбка Рейес была такой же непоколебимой.
– Понятно. Тебе не понравилось наше небольшое видео. Но, видишь ли, мне нужно, чтобы ты была хорошей девочкой и заживила рану. Если ты этого не сделаешь, боюсь, что ситуация станет… неприятной.
Нита перевела взгляд на Ковита.
– О нет, пусть он тебя не волнует. Он на тебя не реагирует, а это значит, что ты не чувствуешь боли, не так ли? Готова поспорить, ты умеешь отключать эту способность. Умная девочка. – Рейес сложила руки за спиной и сделала шаг вперед. – Уверена, боль не побудит тебя к действиям. Но, видишь ли, есть много других способов.
Нита смотрела на улыбку Рейес с опаской. Что она задумала? Если ей не удалось причинить Ните боль, что она сделает теперь? Нита сопротивлялась желанию взглянуть на Боулдера.
Рейес повернулась к Ковиту:
– Отрежь ей пальцы. Посмотрим, отрастут ли они.
Нита напряглась, губы зашевелились, прежде чем мозг смог обдумать слова:
– Я исцеляюсь. Прямо сейчас. Смотрите, она… она заживает.
Говоря это, мысленно Нита уже сосредоточилась на свертывании крови и сращивании кожи. Рана высохла, покрылась корочкой и медленно затягивалась. Через пять минут на месте мелкого пореза на руке осталась тонкая красная линия.
Боулдер зашипел от удовольствия. Губы Рейес были все так же растянуты в улыбке.
– Хорошая девочка, – сказала она.
Нита попыталась проглотить свой страх, но не смогла – он брызнул слезами из глаз.
– Сколько? – спросил Боулдер.
– Мы надеемся продать несколько частей на аукционе на этой неделе. Есть очень много заинтересованных покупателей, и некоторые уже планируют вылететь сюда и посмотреть на товар. Если хотите принять участие в аукционе, милости просим.
Он сделал шаг вперед и провел пальцами по стеклянной стенке, отделявшей его от Ниты.
– Вы не могли бы продать мне эту свежую полоску кожи?
– Для себя?
– Да. – Он облизнул губы и уставился на кусочек кожи, висевший на ноже Ковита.
Рейес задумалась.
– Вы же знаете, какой ценной может быть эта вещь. Ценной во всех смыслах.
– Назовите вашу цену.
– Я хочу имя вашего контакта в ФБР. Того человека, которого вы подкупили, когда против вас выдвинули обвинение в торговле людьми.
Боулдер поджал губы и прищурился.
– Хорошо.
Рейес кивнула Ковиту, и тот протянул нож. Боулдер подошел ближе, сорвал с него полоску кожи и съел ее, проглотив за раз – на белоснежных зубах даже не осталось крови.
– Бессмертие ждет, – сказал Боулдер.
Часть Ниты только что съели.
Она не задумывалась над тем, что ее похитили ради денег. Отчасти в Ните говорило детское убеждение: ее спасут, прежде чем ей придется по-настоящему забеспокоиться, а может быть, даже совершить побег. Но сейчас Нита признала: она давно понимала, к чему все идет, но не хотела признавать.
В конце концов, это ее работа. Но только на этот раз сама Нита вот-вот ляжет на секционный стол.
Кто-то – может, этот мужчина, а может, и кто-нибудь другой – собирался купить ее. Потом ее кровь выпьют, а тело порежут на части и будут смотреть, что получилось. Некоторые органы сверхъестественных существ обладают определенными свойствами. В организме каппа содержится смертельный яд. Части тел занни могут использоваться для облегчения боли и в качестве анестезии. Кость единорога приносит людям кайф.
А какие свойства у органов Ниты?
Боулдер, похоже, думал, что они даруют ему бессмертие. Нита не была в этом уверена, но версия казалась правдоподобной. Достаточно правдоподобной для того, чтобы очень многим людям тоже захотелось ее проверить и увидеть, насколько безграничны ее способности.
Ниту затошнило. Кто-то порежет ее на части и съест. Боулдер уже начал. Возможно, это карма?
«Нет, ты не можешь так думать. Когда они попадали на твой стол, они уже были мертвы. Ты не могла поступить иначе», – твердил мысленный голос.
«Да, а когда появился живой пленник, ты освободила его», – согласился другой голос.
«Да ты просто святая!» – вклинился третий.
«Это нормально – слышать столько голосов в голове?» – подумала Нита.
– Время покажет, – сказала Рейес. Поджав губы, она бросила взгляд на Миреллу, а затем повернулась к Боулдеру. – Мы удалим глаз и принесем его вам. Между тем…
Боулдер кивнул, не отрывая глаз от Миреллы.
– Я скажу своим людям, чтобы они принесли деньги. Так же, как в прошлый раз. И я дам вам имя и контактные данные.
– Отлично. Мы доставим его в ваш офис.
Боулдер с усилием оторвал взгляд от Миреллы, пожал Рейес руку и ушел.
Его шаги отдавались эхом. Не успела дверь полностью закрыться, как Рейес резко развернулась к шмыгающему телохранителю.
– Лоренцо.
Лоренцо повернулся к ней и сглотнул.
– Да, сеньора?
Она сверкнула глазами.
– Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.
Рейес с легкостью переключилась на испанский, и он звучал так же гладко и по-родному, как и ее английский. Однако акцент был Ните незнаком.
Лоренцо снова сглотнул и поднял голову.
Рейес прищурилась.
– Ты пробовал товар.
Теперь Нита видела это. Его зрачки были расширены, дыхание стало очень быстрым. Лицо блестело от пота, словно мишура.
Он нанюхался порошка из кости единорога.
Нита была удивлена. Она и не думала, что кто-то употребляет кость единорога здесь. Подобная проблема чаще встречалась в Европе и Штатах – в конце концов, единороги происходили из Западной Европы. За время проживания в Германии и США мать Ниты убила сотни единорогов и наводнила рынок порошком из их костей. Из-за этого цена на наркотик снизилась и стала доступной. Теперь зависимость от него считалась серьезной эпидемией в нескольких странах.
У матери имелся огромный запас порошка, и она ждала, когда продукт станет дефицитным из-за большого количества наркоманов, чтобы потом продавать его небольшими дозами и по сумасшедшим ценам.
– А-а. – Лоренцо отвел взгляд.
Голос Рейес стал низким и холодным:
– Если я еще раз увижу тебя под этой дрянью на работе, я отдам тебя Ковиту. Понял?
Глаза Лоренцо расширились. Мелко задрожав, он кивнул и уставился на Ковита, который улыбался ему с нескрываемым голодом. Затем опустил голову и прошептал:
– Да, сеньора.
– Хорошо. – Рейес отвернулась и махнула рукой двум охранникам. – Отнесите девчонку в мастерскую.
Лоренцо нажал кнопку на стене, и камера Миреллы открылась. Когда они вошли, Мирелла закричала, бросила одеяло в Лоренцо и накинулась на низкого, плотного телохранителя.
Он пошатнулся и завопил. Лоренцо тем временем схватил ее за руку, сбросил одеяло и швырнул девушку на стеклянную стенку. Затем выкрутил руку ей за спину. Она взвыла от боли, но все равно сопротивлялась, пытаясь отбиться от него ногами. Залитое слезами лицо со скрипом скользило по стеклу.
Заглянув в глаза Миреллы, Нита увидела в них ярость и панику. Рейес кивнула охранникам, и те потащили до сих пор сопротивляющуюся Миреллу на выход.
Чувствуя катящиеся по щекам слезы, Нита слышала, как крики Миреллы эхом разносятся по всему зданию. У нее перехватило дыхание. Она металась между двух огней: закричать, чтобы все это прекратилось, или оставаться тихой и невидимой, чтобы ее не заметила Рейес.
Однако молчание Ниту не спасло. Рейес обратила на нее взгляд холодных глаз и спросила:
– Ты расстроена из-за своей сокамерницы?
– Ее зовут Мирелла, – сквозь зубы процедила Нита.
– Так и есть. – Рейес слегка улыбнулась и уже хотела уходить, но внезапно остановилась. – Ах да. Еще же проблема с твоим видео.
Нита напряглась.
– Ковит, я отдавала тебе приказ.
Стоп. Рейес же не имеет в виду… Нет… Не может быть… Она ведь сделала то, что сказала ей Рейес!
Хрипло дыша, Нита отшатнулась. В голове звучали крики Фабрисио, когда мать отрезала ему ухо. Перед глазами Ниты встала картинка: ее пальцы отрываются один за другим, а Боулдер сует их в рот, словно ломтики моцареллы. Ей казалось, что она может умереть от ужаса, просто глядя на происходящее. Она слышала, что с людьми такое случалось. Если такой момент и должен был наступить в ее жизни, то сейчас он наступил.
Ковит моргнул и посмотрел на Рейес.
– Она не чувствует боли.
– И что? Какое это имеет отношение к отрезанию ее пальцев? – подняла брови Рейес.
Ковит заерзал на месте. Ему явно было неловко. Рейес засмеялась и повернулась к Ните.
– У тебя есть выбор. Либо ты потеряешь три пальца, либо снова включишь болевые рецепторы и позволишь Ковиту повеселиться в течение часа. Тебе решать.
Рейес удалилась за Боулдером и телохранителями, Ковит и Нита смотрели ей вслед. Затем он повернулся к ней. Нита отошла к дальней стенке камеры.
Какой выбор сделать? Подвергнуться пыткам или потерять пальцы?
Нита лихорадочно размышляла, но решение было непростым.
– Я не буду включать болевые рецепторы, – дрожащим голосом сказала она.
Да, она может лишиться пальцев. И не посмеет даже пытаться вырастить их обратно (не то чтобы она думала, что не сможет), поскольку в голову Рейес могут прийти новые идеи. У Ниты нет никаких гарантий, что пытки Ковита не нанесут большего вреда, чем простая потеря пальцев. К тому же похитители все равно планировали ее расчленить. Рейес только что сказала это – они будут продавать части тела Ниты. Если этого не миновать, то зачем добавлять пытки в список ужасов, которые ей предстоит вытерпеть?
Более того – если Ковит считал, что может угрожать ей включением болевых рецепторов, что помешает ему сделать это снова? Она не позволит ему шантажировать ее подобным образом.
Ковит долго смотрел на нее. Нита встретилась с ним глазами, пытаясь набраться смелости и сделать выбор.
Он вздохнул и положил нож в карман.
– На твоем месте я бы тоже не стал этого делать.
Он вышел из камеры и запер за собой дверь. Не веря своим ушам, Нита уставилась на него.
– Ты не…
– Нет.
Он смотрел, как Нита падает на пол и начинает судорожно всхлипывать и дрожать. Нита знала: она должна что-то сделать или сказать, но была очень напугана. Теперь, когда Рейес ушла, а Ковит вышел из камеры, она могла только плакать от ужаса.
Ковит ушел, а в ушах Ниты звучали отдаленные крики Миреллы, которую тащили куда-то в глубь здания…
