Следующий пункт нашего назначения – Лансароте, расположенный на Канарских островах, всего в 300 милях от Фуншала, столицы Мадейры. Такое небольшое расстояние, которое с легкостью преодолевают чайки, но уже совершенно другой винный мир. Остров Мадейра, например, принадлежит Португалии, а Канарские острова – Испании. Большое количество дождей – настоящая проблема для Мадейры, потому что теплый влажный климат благоприятствует развитию грибковых болезней винограда. А в Лансароте почти не бывает дождей. И в то время как на Мадейре интересна сама техника производства знаменитого вина, в Лансароте ваше воображение поражают именно виноградники. Представьте себе, как могли бы выглядеть виноградники на Луне, – это и есть Лансароте!

Лансароте – популярное туристическое место, в котором постоянно останавливаются круизные лайнеры, но вам бы и в голову не пришло, что здесь можно выращивать виноград, если бы виноградники уже не существовали в Ланасароте. Лансароте расположен в 60 милях от побережья Африки. Почвы здесь почти нет, потому что остров образовался в результате частых вулканических извержений, а каменистая поверхность или зернистый песчаник едва ли пригодны для пышной растительности. Скудные дожди идут довольно редко, а горячие ветры, которые дуют в пустыне Сахара, каким-то образом добираются и сюда. Дикий виноград растет по соседству с деревьями и, обвивая их стволы, стремится забраться повыше, поближе к солнечному свету. На Лансароте довольно немного таких бесценных деревьев для дикого винограда.

И все же на Лансароте есть виноградники, и здесь делают вино. В черном вулканическом пепле, заменяющем почву, выкопаны большие конусообразные углубления, на дне которых растут от одного до трех виноградных кустов. Таким образом виноградные лозы защищены от сильных ветров и снабжены редкой влагой, скапливающейся после дождя в углублении кратера. Низкие стены в форме полумесяца обеспечивают дополнительную защиту с наветренной стороны. Некоторые виноградники выращивают и по привычной для нас схеме, но эти «лунные кратеры» выглядят просто фантастично.

Однако упорный труд и решимость виноградарей Лансароте так и не были бы вознаграждены, если бы не древесный уголь. Древесный уголь вытягивает влагу из сухого горячего ветра так же, как тепловой насос вытягивает тепло даже из самого холодного зимнего воздуха. Древесный уголь обладает гидростатической способностью вытягивать влагу даже из сухого воздуха и распространять ее в нижние слои почвы, где она питает корни виноградных лоз. Как я писал в своей книге «Особенное вино», если бы существовали виноградники на острове Просперо, где разворачивались действия пьесы Шекспира «Буря», то они бы выглядели именно так.

Я не думал, что когда-нибудь попробую вино из Лансароте, но затем двое друзей объявили, что приобрели билеты в круиз на Канарские острова и побывают в этом месте. Они привезли с собой утонченное, сухое, выдержанное в бочках белое вино, изготовленное из винограда сорта Мальвазия Вулканика на Эль Грифо, старейшей винодельне на островах, основанной еще в 1755 г. «Настоянное на собственном осадке, – утверждает этикетка, – это вино приобретает вкус и аромат вулкана». Вино было необычным, отлично сбалансированным и просто восхитительно вкусным. Если вино призвано отображать особенности своего терруара, то это вино, несомненно, справилось со своей задачей!

Нашим следующим вполне очевидным шагом должно стать морское путешествие в Кейптаун, но я не могу устоять против поездки окольным путем в Кению. Если взглянуть на карту Африки, то становится очевидно, что самые подходящие места для виноградников расположены на оконечностях материка – в средиземноморской Северной Африке и в Капском винном регионе на южной оконечности Африки. Но как же быть с сердцем Африки, обширной областью, расположенной между главными винодельческими регионами? Климат там слишком жаркий и не подходит для выращивания винограда? Да, вне всяких сомнений. Но это не означает, что виноград там не растет, а вино не производят. Те, кто полон решимости заниматься этим делом, преодолевают все сложности на пути к своей цели.

«Разоблаченная Африка: Путешествие на территорию особенного вина» Джона и Эрики Плэттер стала одной из моих любимых книг о вине, потому что, подобно книге, которую вы сейчас держите в руках, она написана в стиле путевых заметок. Плэттеры известны своим ежегодником «Путеводитель Плэттеров по винам Южной Африки», но их интерес к африканским винам простирается гораздо дальше этих границ, и книга, вышедшая в 2002 г., подводит итог путешествию в поисках хорошего, плохого и даже отвратительного африканского вина. Их маршрут пролегал с севера, где мы уже побывали в поисках вина в Марокко, Алжире, Тунисе и Египте, на юг, в Зимбабве, Намибию и Южную Африку, а затем на острова у восточного побережья континента – Мадагаскар, остров Реюньон и Маврикий, и, наконец, в Восточную Африку, Эфиопию, Танзанию и Кению.

В Кении Плэттеры посетили старинного знакомого Джона, с которым когда-то вместе учились в Школе герцога Йоркского в Найроби в 1950-х гг. Это был Ричард Лики, знаменитый палеоантрополог и борец за охрану окружающей среды из знаменитой семьи Лики, известной многочисленными открытиями в области африканских истоков происхождения человеческой расы. Но это было нечто большее, чем простой частный визит. Лики вместе со своей дочерью Луизой возделывают Пино Нуар в виноградниках, раскинувшихся на крутых склонах холмов, и делают вино.

«Что ж, я один из тех упрямых ребят, которым не нравится, когда им внушают, что невозможно что-то сделать», – сказал Лики Плэттерам, объясняя появление виноградников и вина. Пино Нуар вообще довольно капризный сорт, тем более если растет неподалеку от экватора в Восточной Африке. И все же растет. Виноградник называется Ол Чоро Оньор, это название на языке племени масаи. Гряды холмов, на которых произрастает виноград, и сама винодельня в конце концов получила имя Иль Масин. Луиза Лики ведет блог, посвященный работе винодельни, который называется Забибу. И каковы же эти вина? Плэттеры отмечают, что Пино 2001 г. стало их любимым африканским тропическим красным вином, сочным, колоритным и полнотелым. «Педанты могут сосредоточить внимание на слегка сдержанном послевкусии», – писали они, – но в данных обстоятельствах это победа». И в самом деле.

Мне приходится полагаться на записки Плэттеров, потому что я никогда не пробовал и, возможно, не попробую вино Иль Масин. На самом деле должен признаться, что не был уверен, что винодельня существует и по сей день. Последняя запись в блоге Луизы Лики датируется 2011 г., а ее отчет о делах винодельни в Твиттере обрывается пару месяцев спустя. Я подозреваю, что внимание владельцев винодельни переключилось на новый амбициозный проект под названием Институт исследований Турканской впадины, который сочетает серьезные исследования в области антропологии с образовательной деятельностью (связан с Университетом в Стоуни-Брук, штат Нью-Йорк), а также позволяет себе такую роскошь, как туры для «охотников за окаменелостями», чтобы заработать деньги и поддержать дальнейшее развитие проекта. Но в 2015 г. в колонке «Ланч с Файнэншл Таймс» в Financial Times появилось интервью с Ричардом Лики, в котором он рассказал, что винодельня все еще существует и производит Пино Нуар и Шардоне. Они пытаются спрятать несколько бутылок от самих себя, говорит Лики, чтобы не выпить все запасы до того как придет время расширить производство.

Кенийское вино и вина тропической Африки – это, конечно, нечто гораздо более обширное, чем Шато Лики, поэтому Джон и Эрика Плэттер и написали целую книгу о нем, однако в настоящее время сердце Африки – это больше рынок сбыта, чем производитель вина. Страны Африки южнее Сахары, с их быстрым, но неровным экономическим ростом и с каждым годом растущим средним классом, представляют собой винный рынок будущего. Например, производители португальских вин видят в Анголе, бывшей португальской колонии, арену для роста сбыта вина. Ангола – это направление номер один для португальского экспорта, хотя снижение доходов от экспорта нефти за последние годы заставило померкнуть славу этого рынка.

Кто же станет управлять африканским винным рынком будущего? На эту роль существует много претендентов, но я ставлю на Южную Африку. И вот почему.

«Сегодня, с Божьим благословением, вино впервые было изготовлено из винограда, растущего на мысе Доброй Надежды». Эта запись сделана 2 февраля 1659 г. Автором стал Ян ван Рибек, глава поселения в Кейптауне, основанного голландской Ост-Индской компанией. Вино, по большей части из сорта Мускатель, по заверениям того же ван Рибека, было ароматным и вкусным, хотя первая партия оказалась не слишком большой, но дела постепенно менялись в лучшую сторону, и производство постепенно смогло утолить жажду не только местного населения, но и кораблей, пополнявших запасы провианта в Кейптауне по пути из Европы в Азию. Южноафриканское вино на удивление древнее, и некоторые из винных ферм, как здесь называют виноградники, несколько столетий подряд принадлежали разным поколениям одной семьи.

Одно из самых первых вин делали на винной ферме губернатора Симона ван дер Стелла в Констанции, которая находится на склонах Столовой горы рядом с Кейптауном. Недавно винное хозяйство было поделено на две части, и две винодельни разделили знаменитое название: Грут Констанция и Кляйн Констанция. Мы посетили обе винодельни во время своего последнего путешествия в Южную Африку и обнаружили, что оба хозяйства впитали в себя богатейшую историю Южной Африки, но каждое в своей собственной манере. Грут Констанция сочетает в себе функции винодельни и музея и воссоздает исторический дух этого места с его отреставрированными голландскими домами в колониальном стиле и видом на виноградники, спускающиеся к Фэлс-Бей. Этим винодельческим хозяйством управляет трест, созданный для сохранения этой важной ценности южноафриканской истории.

Архитектура Кляйн Констанции тоже выглядит довольно внушительно, но это место больше знаменито именно своими виноградниками, особенно Вин де Констанс. Это сладкое вино, изготовленное из спелого и насыщенного винограда сорта Мускат де Фронтиньян, было одним из самых знаменитых алкогольных напитков в мире в XVIII и XIX вв. – королем вина и вином королей одновременно. Известно, что оно было в большом почете у Наполеона Бонапарта во время его изгнания на остров Святой Елены. Виноградная тля положила конец производству этого вина, опустошив виноградники Южной Африки в конце XIX в. Благодаря напряженным усилиям упорных владельцев и талантливых виноделов Кляйн Констанции удалось воссоздать эту частичку живой истории. И каково же на вкус это вино? Получившее новую жизнь Вин де Констанс завоевало множество призов и удостоилось высших похвал. Несомненно, оно восхитительно, но теперь почти невозможно узнать, каков его вкус в сравнении со знаменитыми винами прошлого.

Почти? Что ж, специально для тех, кто читал мои предыдущие книги, скажу, что мне посчастливилось попробовать одно действительно очень старое южноафриканское вино, которое дает представление о том, какими были эти старые вина. Это вино было произведено в 1800-х гг., когда еще был жив Томас Джефферсон и, вполне возможно, время от времени наслаждался этим или другим похожим вином, когда был американским послом в Париже. Это вино Жубер Мускат Д’Александри, произведенное виноделами из семьи Жубер, чьи корни уходят глубоко в южноафриканскую историю, у которых была всего одна бочка этого вина, припрятанная в винном погребе их дома рядом с Баридейл. Каждый год они сливали немного вина и добавляли новую порцию свежего вина, следуя, таким образом, стилю солера, применяемому для состаривания вина. Немногим посчастливилось продегустировать это вино или приобрести небольшую бутылочку на благотворительных распродажах. Но мы со Сью оказались в числе тех, кому повезло больше всех, и нам удалось приобщиться к истории, пообщавшись с семьей Жубер за обедом, а затем в сопровождении Кобуса Жубера спуститься в темный, пахнувший плесенью подвал, где хранилась бочка с вином, и попробовать это вино.

Хотя южноафриканское вино появилось очень давно, стоит сказать, что сама винная индустрия еще относительно молода и появилась с момента политических реформ, положивших конец апартеиду и открывших Южную Африку миру, и последующей ликвидации монополии «Кооперативного объединения виноделов Южной Африки» (KWV), тормозившей инновации и рост инвестиций в винную индустрию. Отважный новый мир южноафриканского виноделия, у истоков которого стояли такие пионеры, как Норма Рэтклифф, Дани де Вет и доктор Поль Клюве, возглавляемый в настоящее время группой амбициозных «молодых стрелков», похоже, становится все сильнее и сильнее.

Сегодня в ЮАР производится столько великолепных вин, что очень сложно выбрать одно или два (или даже десять!), чтобы представить новую эру, но я все-таки знаю одно вино, которое справится с этой задачей. Это вино 2008 г. Блэк Лейбл Пинотаж из Канонкопа (это название пошло от оборонительной пушки, как-то установленной на холме, где рос виноградник). Пинотаж – это характерный для Южной Африки красный виноград, получившийся в результате скрещивания сортов Пино Нуар и Кинсолт (традиционно назывался Эрмитаж) в Стеленбосском университете около ста лет назад.

С этим вином у меня связана одна история. Мы приехали в Стеленбош, где я должен был читать лекции, и Джонатан Кридж налил Сью бокал Канонкоп Пинотаж. Она понюхала вино, отпила глоток и улыбнулась. «Это – южноафриканское Хилл оф Грейс!», – провозгласила она. Если вы не слышали о Хилл оф Грэйс, стоит немного потерпеть. Я непременно расскажу о нем, когда мы окажемся в Австралии. Но Кридж хорошо знал, что такое Хилл оф Грейс, и потому для него это был самый лучший комплимент! На следующее утро мы нашли на столе бутылку вина, которую он оставил для нас в подарок. Как и Хеншке Хилл оф Грейс, Блэк Лейбл изготавливается из особого вида винограда, высаженного в 1953 г. И как и Хилл оф Грейс, требует уважения (оно считается высшей категорией среди вин ЮАР) и больших денег.

ЮАР – страна великих контрастов, простирающихся далеко за пределы старого и нового. Невозможно остаться равнодушным к глубокой нищете, идущей рука об руку с фантастическим экономическим прогрессом. На нашем пути повстречалось множество этих противоположностей, когда мы отправились из богатого Стелленбоса на мыс Доброй Надежды. Мы въехали в крупное и быстро растущее селение Каэлитша, расположенное на полпути между комфортабельным университетским городком и роскошными виллами на побережье. Это довольно обширное поселение, еще издалека привлекающее внимание, с населением 400 тысяч человек и с уровнем семейного дохода, считающимся одним из самых низких в регионе. Нищета и сопутствующие ей болезни и социальные проблемы приводят в ужас.

Эти две стороны ЮАР отражаются и на винной индустрии. Например, последний день в Капском винном регионе мы провели в роскошных винных владениях семьи Руперт. Антон Руперт, умерший в 2006 г., был талантливым бизнесменом, который начинал свое дело всего с несколькими пенни в кармане и накопил состояние в несколько миллиардов долларов благодаря успешному развитию бизнеса в различных областях, включая табачную промышленность и предметы роскоши. Швейцарская холдинговая компания Ришмон контролирует портфель известных брендов в области производства предметов роскоши, включая Картье, Альфред Данхилл и Монблан. Семья также выгодно инвестирует в пиво, вино и крепкие алкогольные напитки в ЮАР, включая инвестиции в Дистель – крупнейшего винного производителя.

Хотя, судя по всему, Антон Руперт лично предпочитал простые и недорогие вина, он и его дети способствовали появлению некоторых особенно роскошных винных поместий в районе мыса Доброй Надежды. А мы наслаждались гостеприимством хозяев на исторической винодельне Ла Мотт с ее знаменитым рестораном и в классическом капском винном поместье Антоний Руперт во Франшхуке. Винная дегустация Руперт&Ротшильд (совместный проект двух знаменитых фамилий) в компании с виноделом и исполнительным директором Шалком Виллемом Жубером (братом Кобуса Жубера, который пригласил нас в винный погреб, чтобы попробовать старинное вино его семьи). Особенно нам понравилось вино Руперт&Ротшильд Баронесс Надин Шардоне, которое я добавил в нашу винную коллекцию.

По южноафриканским стандартам вина семьи Руперт относятся к разряду дорогих и считаются предметами роскоши, а не массового потребления. Ла Мотт и Руперт&Ротшильд, например, нашли рынок сбыта в Китае, где особое отношение к роскоши и высокому статусу. Я выбрал их, чтобы представить одну сторону южноафриканского вина (и вина в общем), хотя существует множество других превосходных винных поместий с плодородными землями и роскошными ресторанами, которые тоже можно было бы внести в список.

Например, продукция виноградников семьи Ван Ловерен в Робертсоне полностью соответствует всем требованиям великолепного, изысканного вина, особенно если речь идет о красотах этих виноградников. Мы остановились здесь, потому что я хотел встретиться с Филиппом Ретифом, одним из четверых братьев, управлявших виноградниками и винным производством, поскольку мы выступали на одном и том же мероприятии, посвященном винной индустрии, и мне хотелось узнать от него как можно больше по этому вопросу. Ван Ловерен – крупнейшая в ЮАР семейная винодельня, которая очень удачно вписалась во все повороты и изгибы бурно развивающегося рынка.

Мы продегустировали великолепные вина Кристина Ван Ловерена и разговорились об изменениях на рынке вина в Капском регионе. А затем я спросил, нельзя ли нам попробовать вино, которого не было на столе, но о котором я постоянно слышал с того момента, как наш самолет приземлился в Кейптауне. Не могли бы мы попробовать вино «Четыре кузена»? «Конечно», – с улыбкой откликнулся он.

Вино «Четыре кузена», один из винных бестселлеров в ЮАР, появилось в 2000-х гг., когда четверых братьев Ретиф посетила безумная идея создать недорогое вино, которое станет популярно среди студентов, приезжих и всех, кто стеснен в средствах. Бренд «Четыре Кузена» был выпущен на рынок в 2005 г. Стеклянные бутылки объемом в 1,5 л украшали этикетки с фотографией четырех братьев и надписью «Четыре Кузена» (на английском, а не на африкаанс (один из 11 официальных языков Южной Африканской Республики. – Прим. ред.), как мы могли подумать). Вино было сладковатым на вкус, чтобы привлечь внимание покупателей, не привыкших к танинам и кислому вкусу, которые могли некоторых отпугнуть. Однако это вино отличалось высоким качеством – чистое, правильное и сбалансированное. Оно напоминало американские вина Беринджер Уайт Зинфандель, Ту Бак Чак или, возможно, Берфут – довольно успешные винные бренды.

Возможно, нет ничего удивительного, что вино обрело популярность среди молодежи и стало популярным у новых, в основном, амбициозных европейских потребителей. Но что действительно удивительно, так это его возросшая популярность в черных поселениях вроде Каэлитши, где раньше вино не относилось к числу алкогольных предпочтений. Однако «Четыре кузена» все изменили. Мы слышали, что достаточно зайти в сельскую таверну, показать четыре пальца, и вам тут же подадут бокал вина «Четыре кузена». «Четыре кузена» помогли создать новый образ южноафриканского вина среди черных южноафриканцев.

Я показывал этикетку «Четырех кузенов» многим людям в США, но они всегда качали головой в ответ. Ужасно, говорили они. Так дело не пойдет. Ты нигде не сможешь продать вино с фотографией четырех белых парней на этикетке. И как только это возможно в ЮАР, стране, где по-прежнему не решена окончательно проблема расизма? Что ж, но ведь на самом деле существуют четыре брата, создавшие это вино, что придает этой истории некоторую долю аутентичности, и если они желают, чтобы их фотография украшала этикетку продукта, что же в этом плохого? Каждый год продается более десяти миллионов бутылок. Пятую часть общего объема составляет экспорт.

Экспорт? Что ж, да. Филипп Ретиф заявляет об увеличении продаж вина в Нидерландах, Китае, Бразилии, США и Новой Зеландии. Но думаю, больше всего он гордится ростом популярности «Четырех кузенов» на 14 африканских рынках, особенно в Уганде, Кении, Замбии, Намибии, Нигерии и Гане. Африка больше не экономическая мусорная корзина, как многие считают, и в последние годы переместилась на второе место после Китая по региональным показателям экономического роста и увеличения доли среднего класса во многих областях. Эти факты привлекли внимание производителей вина по всему миру, которые теперь включили Африку в свой стратегический план. Думаю, именно поэтому мы увидели бутылку Галло Берфут на полке рядом с «Четырьмя Кузенами» в супермаркете в Стелленбосе.

Неужели Африка станет следующим оплотом вина? Огромный потенциал потребительского рынка слишком соблазнителен для международных производителей вина. Но с точки зрения винного производства ответ – нет, Африка не станет следующим оплотом. Вино существовало здесь сотни лет! Настало время для мира познакомиться с африканским вином.

Так какое же оно, африканское вино? Это древняя история Кляйн Констанции, географические особенности Лансароте, упорство Ричарда Лики, первосортное Гран Крю Канонкопа, аристократичность Рупертов или же демократичность «Четырех кузенов»? Ответ прост. Это все вместе и еще немного больше.

От вин Африки веет стариной и одновременно восхитительной новизной. Следующий винный оплот? Да, но не единственный, потому что места и лица, которые у нас ассоциируются с вином, слишком быстро меняются. Считайте это вступлением к следующей главе, в которой мы более глубоко погрузимся в будущее вина.

Констанция, ЮАР

Стелленбос, ЮАР

Западно-Капская провинция, ЮАР

ЮАР