Книга: Вокруг света за 80 бутылок вина
Назад: Глава 5 Испания Эль-Классико
Дальше: Глава 7 Прочь из Африки
Глава 6
Португалия
Каждый портвейн – это буря
Вот моя несколько приукрашенная история о том, как мир полюбил портвейн. Возможно, в 1678 г. о портвейне бы и не узнали, если бы Франция и Великобритания не вступили бы в торговую войну. Высокие пошлины на французский импорт заставили англичан искать другие источники, в том числе в Португалии, которая удобно расположена на европейском атлантическом побережье, откуда достаточно быстро можно добраться на корабле до Великобритании.
И, помня об этом, торговец вином из Ливерпуля отправил двух своих сыновей в Лиссабон в поисках приличного (и выгодного в плане пошлин) вина на продажу. Сыновья сначала отправились вдоль побережья в сторону Порто (с этого места моя история становится немного романтичной, но уж потерпите меня). В этом прохладном, дождливом регионе было множество вин, но в большинстве это оказались водянистые, кислые белые вина. Если вам когда-нибудь доводилось пробовать Винью-Верде, которое производится в этом регионе, то вы имеете представление об этих винах. Однако сегодняшнее Винью-Верде производится в более мягком стиле, и оно не такое кислое, как раньше, что сделало его более привлекательным в глазах покупателей.
Возможно, в 1678 г. о портвейне бы и не узнали, если бы Франция и Великобритания не вступили бы в торговую войну.
О нет, только не это, сказали друг другу братья. Мы не можем привезти отцу такие вина. Он никогда не сможет продать их в Ливерпуле.
И вот, послушав совета людей, они отправились вперед вдоль по реке Дору и обнаружили в глубине страны просторные территории, засаженные виноградниками, которые во всех смыслах были прямой противоположностью тому, что произрастало на побережье. Погода здесь была жаркой, а виноград – сладким, с легкой кислинкой и толстой кожурой, защищавшей ягоды от палящих солнечных лучей. На местных винодельнях производили темные, терпкие и резкие вина, что было связано с особенностями используемых сортов винограда и неконтролируемым бурным и быстрым брожением. «О нет, – снова сказали друг другу братья, – это не те вина, которые мы ищем. Отец никогда не сможет их продать в Англии. Мы пропали!»
И вот, обремененные плохими вестями, они двинулись по реке Дору в сторону Порто, чтобы вернуться домой. Они решили остановиться на ночлег в монастыре в Ламегу и познакомились там с вином, которое сейчас мы называем портвейном. Настоятель монастыря делал вино, которого они никогда раньше не видели и не пробовали. Темно-красный виноград давили ногами, а не при помощи прессов, высвобождая темный сок, а не грубые танины. Сусло проходило обычный процесс ферментации, но вместо того чтобы ждать, пока весь сахар не перебродит в алкоголь (выделение ферментов во время брожения), добавлялось небольшое количество виноградного бренди, что уничтожало дрожжевые клетки, и в результате получалось сладкое, мягкое, сбалансированное вино. В мире, где сахар был достаточно дорогим удовольствием, сладкий вкус был в почете, к сладким винам относились с бо́льшим почтением, чем сейчас. Более высокий градус алкоголя тоже принимался благосклонно, поскольку позволял предохранить эти вина от порчи во время неизбежного океанского путешествия. Это оказалось именно то вино, которое они искали. Это был успех!
Настоятель монастыря делал вино, которого они никогда раньше не видели и не пробовали. Темно-красный виноград давили ногами, а не при помощи прессов, высвобождая темный сок, а не грубые танины.
Братья из Ливерпуля не изобретали портвейн, но нашли свободную рыночную нишу для этого уникального вина, которое вскоре стало постоянным напитком на столе англичан. На самом деле портвейн получил столь широкое распространение, что, когда экономист Давид Рикардо в 1817 г. стал писать свой знаменитый трактат «Принципы политэкономиии и налогообложения», он в качестве примера выбрал портвейн, чтобы продемонстрировать выгоду свободной торговли. Поколения студентов, изучающих экономику, знакомятся с теорией сравнительного преимущества Рикардо, на котором во многом строится торговая политика, на примере того, какую выгоду можно получить, обменивая английское сукно на португальское вино, разумеется, речь идет о портвейне.
Река Дору не слишком удобна для навигации, поэтому пришлось перенести центр торговли новым вином вниз по течению из винодельческого региона, расположенного во внутренних районах, в город Порто, в честь которого и было названо это португальское вино. Бочки с вином перевозились по реке в небольших лодках в Вила Нова де Гайя, где были построены специальные дома портвейна, чтобы производить выдержку, смешивать и в конце концов разливать вино по бутылкам, прежде чем отправить на рынок. Многие из этих домов были созданы британскими компаниями, что было вполне естественно, поскольку Британия была главным экспортером портвейна и до сих пор сохраняет английские названия этих домов и удерживает за собой право на владение ими. Таким образом, к домам производителей самого настоящего португальского портвейна, Феррейринья и Фонсека, присоединились совершенно не португальские имена вроде Грэхэма, Тэйлора Флэдгейта, Кокберна, Бурместра, Оффли, Смита Вудхауса и Уорра. Португальское вино и британское предпринимательство и маркетинг дали миру новый уникальный сладкий напиток.
Сегодня такой же дождливый день
После недолгой поездки в Порто у меня остался всего один свободный день, чтобы побеседовать с группой винных производителей этого региона, и хотя я ужасно хотел отправиться на виноградники в долину Дору, которые входят в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО, проливной дождь не дал мне выбраться из города. И потому я решил разузнать, насколько развит в Порто винный туризм, и узнал много интересного. В Порто есть на что посмотреть и чем заняться, но люди, серьезно интересующиеся виноделием, непременно должны перейти по мосту через Дору и посетить Вила Нова де Гайя, где вдоль реки и дальше на склонах холмов расположились дома портвейна. Моей первой остановкой стал Кинта де Новаль, где я укрылся от дождя и продегустировал несколько сортов вин, дожидаясь, когда высохнет моя одежда. И должен сказать, что нет лучшего способа согреться, чем этот!
Яркие впечатления поджидают вас, едва вы переступите порог винного дома Сандеман, который пробуждает чувства и дарит запахи, которые и должны ощущаться на огромном старинном складе, где вина терпеливо дожидаются своего часа в бочках, часто долгими десятилетиями.
Дальше мой путь лежал в Сандеман, один из старейших и известнейших домов портвейна. Знаменитый логотип Сандемана, на котором изображен черный силуэт испанского кабальеро Дона можно повсюду увидеть в Порто. Основанный в 1790 г. Джорджем Сандеманом, шотландским торговцем вином, винный дом Сандеман имел свои интересы и в Португалии (портвейн), и в Испании (херес). Необычный наряд Дона воздает должное обеим частям винного бизнеса – испанскую шляпу и накидку носили студенты Порто и в давние времена, и сейчас (я лично видел их в день экзаменов). Если вы подумали, что этот логотип связан с Зорро, то вы ошиблись.
Яркие впечатления поджидают вас, едва вы переступите порог винного дома Сандеман, который пробуждает чувства и дарит запахи, которые и должны ощущаться на огромном старинном складе, где вина терпеливо дожидаются своего часа в бочках, часто долгими десятилетиями. Они ждут того момента, когда их купажируют, разольют по бутылкам и отправят на рынок. Здесь создается совершенно уникальная атмосфера, которая дарит четкое понимание места и времени. Пройдя через большие двери, вы попадете в колоритный музей, посвященный успеху Сандемана в брендинге и маркетинге. Дон, возможно, самая оригинальная и мгновенно узнаваемая торговая марка вина, и музей рассказывает историю логотипа, начиная с первых образов, появившихся в 1928 г., и до наших дней. Это, несомненно, произведение искусства, но созданное в коммерческих целях, и любопытно наблюдать, как образы и идеи, заключенные в этих образах, видоизменялись, эволюционируя с течением времени.
Дальше следует экскурсия по главному зданию. Молодая женщина-экскурсовод была одета в костюм Дона, но больше походила на профессора, чем на студента, стараясь доходчиво объяснить туристам, приводя реальные примеры, классификацию портвейна – Vintage (винтажный портвейн), Late Bottled Vintage (LBV), Tawny (желто-коричневый портвейн) и т. д. Ее рассказ был посвящен тому, как изготавливают портвейны этих категорий и как их лучше употреблять. Она очень профессионально доносила информацию до своих студентов-туристов. Медленно проходя по залу, заставленному бочками, мы словно погружались в историю (и, полагаю, именно это с нами и происходило), но все же это рабочее предприятие, а не музей, и если бы это был другой день недели, а не воскресенье, то мы непременно увидели бы рабочих, трудящихся на винодельне. Экскурсия закончилась, и нам предложили продегустировать пару вин за длинными столами, расположенными по соседству с винным магазинчиком и сувенирной лавкой.
Я разговорился с семьей из Токио, которые путешествовали по Европе и провели три дня в Порто, посещая экскурсии вроде этой. У каждого дома портвейна была своя особенная манера проведения экскурсий, некоторые сосредотачивались на истории, другие на процессе производства. Многие, как Сандеман и Грэхэм, предлагали к дегустации несколько сортов портвейна после ознакомительной части тура. Например, дегустация портвейна в паре с закусками (сыр, шоколад) очень популярна, так же как и возможность попробовать портвейн категории Tawny, десятилетней, двадцатилетней и даже сорокалетней выдержки.
Португальские винные новинки
Вино существует в Португалии с древности, восходя еще к временам римского правления. Во время путешествия в регион Алентехо на юге мы обратили внимание на то, что многие виноделы работают над тем, чтобы воссоздать те самые римские вина, используя большие глиняные резервуары, напоминающие огромные амфоры без ручек. Они напомнили мне квеври, которые я видел в Грузии, но в отличие от грузинских, эти сосуды не закапывают по самое горлышко в землю. Ирония заключается в том, что страна, где вино пропитано древностью, также стала местом, где в мире вина постоянно происходят серьезные изменения. Инновации – мощная движущая сила в развитии португальского виноделия, и они принимают множество форм.
Одним из моих открытий во время пребывания в Португалии стало вино, которое нисколько не изменилось за долгие годы, но большинству любителей вина оно покажется новым и интересным, потому что раньше они просто его не пробовали.
Любители вина определенного возраста, возможно, лучше всего знакомы с Португалией благодаря инновационному типу вина, которое имеет мало общего с портвейном. Оно появилось вскоре после Второй мировой войны и было подогнано под вкусы потребителей из Южной Америки. Поговаривали, что целевой рыночной аудиторией изначально должны были стать ветераны войны из США, служившие в Европе и привыкшие к европейским винам. Но вскоре рынок расширился, и на него хлынул огромный поток новых вин. Я говорю об определенном типе шипучих розовых вин, продававшихся под этикетками Лансер и Матеуш Розе. Крупнейшая португальская винодельня, Согрейп, изготавливает Матеуш, а Джей Эм да Фонсека, известная винодельня в Сетубале, недалеко от Лиссабона, производит Лансер. Вино Матеуш, названное в честь знаменитого португальского замка, который изображен на этикетке, начинало свою историю как шипучее Винью-Верде, но было подогнано под вкусы потребителей и стало слаще и приобрело розовый цвет (продавалось и белое, и розовое вино). Одно время вино Матеуш было одним из винных бестселлеров в США и обрело невероятную популярность и в Великобритании. В 1980-х гг. винодельня Согрейп, которая сегодня владеет и брендом Сандеман, экспортировала в год более 2 млн ящиков. Одно лишь вино Матеуш составляло более 40 % всего португальского винного экспорта. Матеуш было повсюду, мелькая в телевизионных роликах и в рекламе с участием знаменитостей. (Я наткнулся на фотографию рок-звезды Джима Хендрикса, пьющего Матеуш прямо из бутылки.)
Одним из моих открытий во время пребывания в Португалии стало вино, которое нисколько не изменилось за долгие годы, но большинству любителей вина оно покажется новым и интересным, потому что раньше они просто его не пробовали. Это Бакалхоа Москатель де Сетубал, которое производится из Муската александрийского, на основе которого выпускают сладкие вина, но это вино замечательно сбалансировано. Это крепленое вино настаивается на виноградной кожуре, в течение нескольких месяцев обогащаясь танинами, а затем выдерживается в дубовых бочках, иногда двадцать, тридцать, сорок и даже больше лет. Я пробовал более молодые вина, но надеюсь однажды попробовать и более винтажные вина, которые, по отзывам знатоков, отличаются сложным характером. Это приятное вино, которое к тому же стоит недорого. Оно напоминает мне о том, что Португалия остается неизведанной землей для большинства любителей вина. Португальцы производят это вино уже более 700 лет. И я не могу понять, как те братья из Ливерпуля умудрились его не заметить.
Никакого вина, пока не придет время
Портвейн, который считается визитной карточкой португальского виноделия, это пример вина, которое не подвержено времени и в то же время благосклонно к инновациям. Портвейн не подвержен времени в том смысле, что это вино во многом осталось таким же, каким было в момент его счастливого «открытия». Белые портвейны, портвейн Руби, коричнево-желтые портвейны (Тони) в основном остались такими же, как и 100–200 лет назад. Нет ничего более традиционного, чем портвейн с украшенными трафаретными надписями бутылками и историческими брендами. И большинство портвейнов – это вина вне времени еще и потому, что, подобно шампанским винам, они сочетают в себе купажи нескольких регионов и нескольких лет. Каждый бренд нацелен на стойкий «винодельческий стиль» для каждого вина определенной марки и не позволяет индивидуальным особенностям урожая проявить себя. Это плюс и одновременно минус. Плюс, конечно, заключается в условиях, которые дает присвоение товару торговой марки, только шампанские – это более известный бренд, чем портвейн, если рассматривать его в аспекте узнаваемости. Но это одновременно и минус, потому что тот бренд, вместе с хересом, ошибочно ассоциируется с однотипными сладкими винами. И как Родни Дейнджерфилд, порой не заслуживают должного уважения.
Портвейн не подвержен времени в том смысле, что это вино во многом осталось таким же, каким было в момент его счастливого «открытия».
И это минус, потому что лучшие винные стили изготовления портвейна – это состязание в терпении в очень нетерпеливом мире. Желто-коричневые портвейны Тони должны проходить процесс выдержки до своего полного созревания в течение 10, 20, 30 и даже 40 лет. Это довольно долгий период времени, и это невыгодно инвесторам. Винтажные портвейны тоже требуют времени, но в этом случае предполагается, что покупатель станет терпеливо ждать, когда вино созреет. Спустя определенный период времени купить винтажный портвейн нового выпуска – это почти то же, что посадить дерево – некий акт доверия и надежды, что вы успеете порадоваться этому вину, когда оно созреет. Время – лучший друг портвейна, играющее на руку его качеству, но с экономической и рыночной точки зрения время – злейший враг, и оно значительно сдерживало потенциал портвейна в послевоенный период.
Существеным ответом на проблему времени стало новшество 1970 г., когда винодельня Тейлора Флэдгейта выпустила свой Винтажный портвейн позднего разлива 1965 г. «Поздний» портвейн обладает особенностями винтажного портвейна, но его можно разливать в бутылки через 4–6 лет, а не через 20 лет, как винтажные портвейны. Конечно, это не было революционной инновацией в винном мире, обеспечившей невероятную популярность портвейну, но, несомненно, это новшество вдохнуло жизнь в рынок портвейна, который в тот момент так нуждался в переменах. Некоторые утверждают, что идея Алистера Робертсона изготавливать «поздний» портвейн спасла все производство портвейна в целом.
Я полностью сосредоточил внимание на создании новых видов продукции, не упомянув о внедрении инноваций в сам процесс производства вина, и это стало серьезной ошибкой, о чем я узнал от одного винодела во время пребывания в Порто. Джордж Сандеман, из той самой знаменитой семьи виноделов, занимающейся производством портвейна и хереса, пригласил меня продегустировать вина и портвейны из линейки Феррейра и, конечно же, попробовать портвейны Сандеман. И как я мог устоять? А самое главное, к нам собирался присоединиться Луис Сотомайор, знаменитый винодел, заслуживший награду за изготовление портвейна Феррейра. Мы приступили к дегустации за столом, уставленным множеством бутылок и бокалов, и попробовали вина Каза Феррейринья, а затем портвейны Феррейра и Сандеман. Это был бесценный опыт. Все они, начиная с самых простых вин, по цене за несколько евро за бутылку, и заканчивая винами премиум-класса, были отлично сбалансированы, своеобразны и восхитительны на вкус.
«Восхитительно», – написал я рядом с названием красного вина Каза Феррейринья Кинта да Леда, которое производят в винодельческом поместье всего в километре от испанской границы. Это продукт небольшой винодельни, входящей в крупную систему компании Феррейринья. «Эффектное вино, особенный терруар», – написал я.
Пока мы дегустировали портвейны, я завел разговор об инновациях: новых винных стилях, заново открытых винах и т. д. Сотомайор остановил меня. Если ты по-настоящему желаешь постичь, что такое инновации в Португалии, сказал он, то должен смотреть не столько на произведенный продукт, а гораздо глубже – на работу, которая была проведена для улучшения самого процесса выращивания винограда и дальнейшего изготовления вина. Вот где кроется наша главная выгода, о которой можно судить по столовым винам, которые я только что попробовал, и по вкусу портвейнов, которые собирался попробовать.
«Попробуй этот портвейн позднего разлива, – сказал Сотомайор. – «Поздние» портвейны, которые мы производим сегодня, не уступают по качеству винтажным портвейнам, которые мы делали 15 лет назад. И качество винтажных портвейнов тоже значительно улучшилось. Новые винные продукты – часть истории португальских винных инноваций, но улучшенное виноградарство и виноделие по-прежнему играет очень важную роль и, возможно, станет еще важнее в долгосрочной перспективе». Урок усвоен! Я уходил с дегустации, став богаче и одновременно беднее. Богаче, потому что урок, преподанный Сотомайором, поможет мне сэкономить деньги, потому что хотя я и обожаю винтажный портвейн, теперь я могу заменить его винтажным портвейном позднего разлива, который стоит намного дешевле.
А почему же беднее? Что ж, Сандеман и Сотомайор провели специально для меня небольшой эксперимент, сначала дав попробовать свои желто-коричневые портвейны Тони десятилетней выдержки, а затем уже двадцатилетней выдержки. «Нам нравятся портвейны двадцатилетней выдержки, – сказал Джордж Сандеман, – потому что ты можешь ощутить, какими они были (сравнив с портвейном десятилетней выдержки), и какими станут (сравнив с портвейном сорокалетней выдержки, который я попробовал следующим). Напряженность между юностью и зрелостью делает портвейн двадцатилетней выдержки особенно интересным», – сказал он. И я с грустью говорю, что мог попробовать именно то, что он описывал. С грустью? Да, потому что желто-коричневый портвейн Тони двадцатилетней выдержки стоит гораздо дороже, чем десятилетний, и всю оставшуюся жизнь мне придется доплачивать эту разницу!
Есть еще одно новшество, о котором стоит упомянуть до того, как мы покинем Порто. В последнее время стали особенно популярны винные коктейли во главе с Апероль Спритц. Перед этими освежающими слабоалкогольными коктейлями сложно устоять в жаркий летний день. И мы были рады обнаружить в Порто новый напиток, спритцер с белым портвейном, в состав которого входят равные части белого портвейна и тоника. Он подается со льдом и ломтиком лимона или лайма. Отличный коктейль, который можно с удовольствием выпить в конце напряженного дня (и легкий в приготовлении). И довольно инновационный способ познакомить потребителей с родным братом традиционного портвейна – белым портвейном.
Живая история на Мадейре
Португалия – это не просто пункт назначения в нашем путешествии вокруг света, это также отправная точка, поскольку португальцы заслуживают внимания своим глобальным размахом. Разве португальцы – самая глобальная нация? Это сложно доказать, но Мартину Пейджу удалось найти серьезные аргументы в книге «Глобальная деревня: Как португальцы изменили мир». Я читал книгу Пейджа во время перелета в Лиссабон и вспомнил о португальском влиянии по всему миру. Португальские церковные службы в Новой Англии? Португальские рестораны морепродуктов в Кейптауне и Гонолулу? Португальский торговый порт в Макао? И, конечно, Гоа, португальское поселение в Индии. Случалось ли вам посещать японский ресторан и на прощание сказать arigato, благодаря официанта за вкусную темпуру? На португальском вы можете поблагодарить и за вкусную еду, и за приятное обслуживание. Obrigado, что по-португальски означает «спасибо», вместе со вкусной едой оказалось в Японии с помощью многочисленных португальских священников-иезуитов. Португальцы встречаются повсюду, и мы будем постоянно сталкиваться с ними в своем кругосветном путешествии в поисках 80 бутылок для нашей коллекции.
Острова Мадейры – не ближний свет. Согласно сведениям Оксфордского путеводителя по Вину (к которому я обращался, чтобы выяснить подобные факты), эти португальские острова находятся в тысяче километров от Португалии и в 750 милях от побережья Северной Африки. Но по иронии, именно такое удаленное расположение в Атлантическом океане стало причиной успеха Мадейры во время колониальной эпохи, поскольку остров был идеальной остановкой для пополнения запасов провизии для торговцев, направляющихся в Европу, Африку или Америку или в обратную сторону, и, конечно, для тех, кто огибал мыс Доброй Надежды, чтобы двинуться в Индию и дальше.
Но крепленые вина с острова Мадейра не только смогли достойно переносить долгие путешествия в жарких трюмах, но еще и выиграли от подобных условий перевозки.
Вино – это один из продуктов, который искали торговые суда, и потому виноградники на Мадейре выращивали, где только возможно, и производили вино на многочисленных винодельнях. Произведенные на острове вина, как и большинство вин того времени, не выдерживали долгого путешествия в жарких трюмах кораблей, поэтому, как и в случае с портвейном, в них добавлялся алкоголь, чтобы увеличить срок их годности. И так здесь возникла индустрия виноделия.
Но крепленые вина с острова Мадейра не только смогли достойно переносить долгие путешествия в жарких трюмах, но еще и выиграли от подобных условий перевозки. Вина изменялись (для этого в виноделии существует термин «мадеризироваться») и совершенствовались, обретая интересные особенности, во время перевозок в жарких трюмах и часто в условиях качки. Вина, перевозимые на кораблях, обладали большей ценностью, чем свежие вина или вина, которые проделали долгий путь с Востока на Запад, а затем обратно (больше в качестве балласта, чем торгового груза).
Мадера успешно заняла свою нишу на рынке, когда корабли, заходившие в порт столицы острова, Фуншал, стали доставлять вино потребителям в порты других стран. В XVIII в. возник настоящий бум мадеры, в центре которого оказалась Америка. Как объясняет Дэвид Ханкок в своей книге 2009 г. «Океаны вина: Мадера и появление американской торговли и вкуса», мадера, в сущности, была повсеместно распространена в американских колониях. Подписание Декларации о независимости отмечалось именно мадерой!
Растущему рынку мадеры требовалось расширение площади виноградников и модернизация производства. Конечно, было совершенно не практично содержать армаду кораблей, плавающих по океану с трубами (так назывались контейнеры для перевозки мадеры), заполненными мадерой, только для того, чтобы обеспечить вину необходимые условия для созревания. И потому были созданы специальные приспособления, до некоторой степени имитирующие условия в душном корабельном трюме, особенно при помощи длительного нагревания вин. В таких помещениях резервуары с мадерой нагревались до 100 градусов по Фаренгейту (37,7 по Цельсию). Лучшие вина хранились высоко между стропилами крыш, где температура достаточно высока, но ощущается морской бриз.
Производство мадеры пережило и взлеты, и падения с того дня, когда Джон Адамс и Бенджамин Франклин осушили свои бокалы с этим вином. Болезни винограда, особенно нашествие виноградной тли, сократили масштабы производства, а грянувшие следом русская революция и американский «сухой закон» сильно снизили спрос на это вино. В настоящее время рынок мадеры значительно уже, чем был в пору своего расцвета, но интерес к этому вину постепенно растет.
У меня в жизни есть два приятных воспоминания, связанных с мадерой (я запоминаю людей и места гораздо лучше, чем вина). Мы вместе с Бартоломео Бродбентом отправились в его офис в Ричмонд, штат Вирджиния, и он подарил нам бутылку молодого вина Мадера Бродбент, которое в тот вечер мы выпили вместе с родителями Сью и их соседями. Им очень понравилось вино, и мы были рады, что угостили их.
Лучшие вина хранились высоко между стропилами крыш, где температура достаточно высока, но ощущается морской бриз.
Поскольку это крепленое и выдержанное в уникальных условиях вино, мадера может храниться долгие годы. Мое второе воспоминание связано с вином урожая 1875 г. Барбьето Мальвазия Мадера, которое нам подали в конце обеда в ресторане «Гербафарм», в Вудиввилле, штат Вашингтон. Некоторое время это было самое старое вино в моем личном списке. И это вино непременно должно войти в список наших 80 бутылок.
Как же выбрать направление?
Так что же нас ждет дальше на нашем пути? Мы могли бы отправиться на северо-запад в США, увлекаемые мощными колониальными течениями торговли мадерой. Или же двинуться южнее, в говорящую на португальском Бразилию, где когда-то мадера была последним писком моды и где теперь существует собственное производство этого вина.
Бразилия, конечно, звучит соблазнительно, но я слышу, как Филеас Фогг окликает меня. Он отправился в Индию, и мы должны следовать за ним. Поэтому давайте двинемся на юг, возможно ненадолго задержавшись в Анголе, которая стала отличным рынком для португальского вина, или где-нибудь еще в Африке, но не будем сводить глаз с компаса, указывающего на Кейптаун, а оттуда отправимся прямиком в Индию.
Вина
Матеуш Розе
Португалия
Тэйлор Флэдгейт LBV (винтажный портвейн позднего разлива) 1965
Дору, Португалия
Винтажный Портвейн Сандеман 2011
Дору, Португалия
Бакалхоа Москатель де Сетубал
Сетубал, Португалия
Барбьета Мальвазия Мадера 1875
Португалия
Назад: Глава 5 Испания Эль-Классико
Дальше: Глава 7 Прочь из Африки
