Если бы Филеас Фогг хотя бы ненадолго задержался в Италии, чтобы попробовать местное вино, выпить кофе или отведать сыра, то в романе Жюль Верна наверняка было бы об этом написано. На самом деле мы ничего не знаем о путешествии с того момента, как он вышел со станции Чаринг-Кросс в Лондоне, до его прибытия на пристань в Бриндизи, кроме того, что он совершил пересадку в Париже, отправившись в Турин через Мон-Сенис и дальше вниз по «итальянскому сапогу» до самого «каблука». Возможно, он никогда не отступал от своего графика, не отрывал глаз от атласов и карт, пока его поезд мчался по направлению к Бриндизи, где должен был сесть на грузовой корабль судоходной компании «Пенинсьюлар энд Ориентал», под названием «Монголия». Но он участвовал в гонке на время. В отличие от Фогга, мы не можем не обратить внимание на Италию, но должны постараться познакомиться с ней в правильном смысле, что гораздо сложнее, чем вам кажется.

Правило, которое я назвал «Теорема невозможности Батали», названо в честь Марио Батали, американского шеф-повара и ресторатора, который сделал очень много для продвижения итальянской кухни и вина в США. Американцы часто говорят об «итальянской еде», которую мы обожаем, и «итальянских ресторанах», в которых она подается, но Батали заявил, что не существует такого понятия, как «итальянская еда», – существует множество кухонь разных областей Италии, и их нельзя низводить до одной-единственной обобщенной категории. Каждый, кто путешествовал или жил в Италии, знает, что в этом он прав. Тосканская, римская, неаполитанская кухни отличаются друг от друга, находясь под влиянием различных кулинарных традиций и используя различные ингредиенты, и все это только верхушка айсберга.

А если в общих чертах, Теорема Батали утверждает, что сложные вещи проще понять и оценить в полной мере, если подробно изучать их со всех сторон, а не пытаться свести к обобщению, которое скрывает больше, чем открывает. Теорема Батали представляется особенно важной сейчас, в мире, оснащенном смартфонами и интернетом, где любой человек может откопать поверхностную информацию о любом вопросе и найти клад со вкусными деталями. Теорема Батали – это не абстрактная концепция, это нечто, что направляет нас в каждодневной жизни.

Что такое итальянское вино? Все и ничего, это невозможно определить, в том-то и дело. Оно красное или белое (а возможно розовое)? Игристое или тихое? Крепкое или слабоалкогольное? Дерзкое и бесстрашное или легкое и утонченное? Я надеюсь, вы согласитесь, что итальянское вино сочетает в себе все эти качества и даже больше, а значит, это не одна его особенность, а множество. И я надеюсь, что вы также согласитесь, что Теорему невозможности Батали можно применить и в таком вопросе: не существует такого обобщенного понятия, как итальянское вино, а лишь вина из разных областей Италии. И что это за потрясающий винный мир!

Ян Д’Агата в своей книге «Натуральные виноградные вина Италии» 2014 г. выделяет 377 местных виноградных итальянских вин, что представляет собой не только огромное число разных винных источников, но и довольно значительный объем всех мировых виноградных сортов. Исчерпывающую информацию представляет книга «Виноградные вина» Янкиса Робинсона, Джулии Хардинг и Хосе Вуиламоса, сообщая о 1368 сортах винного винограда по всему миру, так что в одной только Италии находится более четверти мирового винного потенциала. Традиция выращивания винных сортов винограда в определенном роде так же важна, как и повсеместно узнаваемый вклад страны в мировую музыку, живопись, архитектуру и кухню. Если добавить сюда международные сорта, произрастающие на итальянских виноградниках (Мерло, Каберне, Шардоне, Совиньон Бланк и т. д.), становится понятно, что богатый мир вина поджидает в Италии страдающего от жажды знатока вин.

Теорема Батали находит свое применение, поскольку, хотя некоторые сорта винограда и стиль вин применяются в нескольких областях Италии, большинство из них носят местный, а не национальный или международный характер и отражают узкую специфику географического и культурного терруара. Пожив некоторое время в Италии, а также много путешествуя по этой стране, я выделил несколько любимчиков среди сотен вин из разных областей. Одно из них я обнаружил в Болонье, это Пинолетто, и спокойное и шипучее (fizzante) белое вино, которое идеально дополняет жирные местные сыры и мясо. И я до сих пор ощущаю вкус Руке, которое мы открыли для себя на региональном фестивале еды в Монкальво, нас с гордостью угостили этим вином в общественном клубе, принадлежащем коммуне Кастаньоле-Монферрато, где находится родина этого сорта винограда.

Мой личной список региональных винных откровений довольно обширен, но, просматривая книгу Д’Агаты, я пожелал расширить это знакомство. Одно из вин, которое мне не терпится попробовать, – это Мостоса из Эмилии-Романьи. По названию этого вина можно понять, что в процессе его производства остается огромное количество жмыха (mosto) и получается большое количество вина. Это довольно продуктивный виноград, скажете вы, и, возможно, именно по этой причине оно иногда ассоциируется с вином, известным как Пагадебит (тот, кто платит долги).

Полагаю, что Теорема невозможности Батали особенно важна для меня, потому что, замышляя эту книгу, я носился с идеей посещения разных мест, где можно выбрать одно вино, которое будет представлять свой винодельческий регион. Это выглядело серьезным вызовом, и на какое-то время я даже решил, что нашел свое единственное «итальянское» вино. Не Кьянти или Брунелло, Бароло или Барбареско. И не Амароне, хотя я очень люблю это вино. Нет, мой кандидат, который должен был представлять итальянские вина, происходит из совершенно неожиданного места и производится из малоизвестного сорта винограда. Позвольте мне рассказать вам о нем.

Множество образов приходят в голову, когда вы думаете о Венеции, – живопись, архитектура, каналы и гондолы. А виноградники? Как-то не очень. Сложно представить виноградники в Венеции, хотя историки убеждают нас, что они там существовали, некоторые даже в квартале Сан-Марко, в те давние времена, когда город был не так наводнен туристами и больше беспокоился о своей независимости.

Удивитесь ли вы, если я скажу, что в Венеции до сих пор существуют виноградники и производится вино? Не на скоплении островов, как мы себе представляем Венецию, а в оживленной лагуне? Вам необходимо сесть на пассажирский паром до острова Бурано (это остров мастеров кружевоплетения, не путайте с островом Мурано, островом стеклодувов), и, перейдя по короткому пешеходному мосту, вы попадете на остров Маццорбо и увидите виноградник Венисса площадью 1 га, засаженный Дорона ди Венеция, сортом винограда из Венецианской лагуны. Его природная устойчивость к грибковым болезням представляет собой дополнительное преимущество в этом влажном климате. Этот сорт, известный с XV в., был получен в результате естественного скрещивания сортов Гарганега и Берместия Бьянка (согласно сведениям из книги «Винные сорта винограда»), который популярен как виноград для производства столового вина из-за своего крупного, сладкого, золотистого, шарообразного плода. Виноград сорта Дорона повсеместно растет в области Венето (его легко спутать с Гарганега, виноградом, который в основном ассоциируется с Соаве), однако до недавнего времени он не так часто встречался в Венеции и на островах лагуны из-за трудностей выращивания винограда в морском климате. Но Джанлука Бизоль, производитель знаменитого Просекко, обнаружил несколько сортов винограда на острове Сант-Эразмо и использовал его для основания виноградника Дорона на территории старинного поместья Скарпа-Воло на близлежащем острове Маццорбо.

Золотистый виноград, золотистое вино. Вино и в самом деле отличается золотистым оттенком, что отчасти обусловлено ферментацией виноградной кожуры, которая придает вину особенный характер. Бутылки ручной работы, богато украшенные отбитой вручную золотой фольгой (таким образом прославляя два традиционных венецианских ремесла). Название винодельческой области Венисса и номер аккуратно выводятся вручную на каждой бутылке.

Каково же на вкус это вино? На момент нашего посещения было реализовано лишь два урожая – 2010 и 2011 гг., и Ян Д’Агата пишет, что ему больше понравилась свежая нотка урожая 2011 г. Виноделы Дезидерио Бизоль и Роберто Кипрессо, судя по всему, отошли от некоторых особенных практик хранения после первого урожая, стремясь к чему-то более свежему, однако вы никогда не спутаете это с Соаве! Нам с Сью очень понравился цвет вина, и мы были поражены его утонченным ароматом. Легкий привкус соли тоже оказался невероятно привлекательным, однако, возможно, все дело в силе убеждения, поскольку мы дегустировали вино с Маттео Бизолем, любуясь виноградником и простирающейся прямо за ним лагуной. Если в вине и присутствует соленый привкус, то он появился в вине по естественным причинам. Соленые воды омывают виноградники во время периодических приливов, и много усилий тратится на осушение виноградников. Лично я предпочитаю более насыщенный вкус урожая 2010 г., хотя, возможно, этого и следовало ожидать от автора книги «Особенное вино». Красное вино из винограда сортов Мерло и Карменер, выращиваемых на другом крохотном островке в лагуне, было выпущено в 2014 г. Мы с Сью отметили насыщенность, богатство оттенков и соленый привкус.

Возвращаясь на пароме обратно на Сан-Марко в свете полной луны, мы с Сью беседовали о Вениссе. Поначалу я подозревал, что это платформа для продвижения бренда Бизоль, но моя гипотеза не подтвердилась. Похоже, это действительно искренняя попытка семьи Бизоль отдать дань уважения истории и традициям Венеции и венецианского вина. И еще больший интерес к Вениссе вызывает тот факт, что это живая выставка – реальные виноградники сосредоточены прямо здесь, в лагуне, а не просто как точки на старой карте, а в ваш бокал наливают настоящее вино, и это не просто этикетка на стене. И, очевидно, это все создает более яркое, чувственное впечатление. И это впечатление усиливается благодаря вытягиванию этих чувств путем яркой упаковки, живописных окрестностей, посещением таверны, ресторана и так далее.

Надеюсь, вы сможете понять, в безмятежном настроении возвращаясь на пароме обратно в Венецию, что вполне возможно представить, что Венисса была особенной – единственным вином, представляющим всю Италию, благодаря тому утверждению, которое она делает о культуре, истории и вине. Но затем неизбежно вступает в силу Теорема невозможности Батали. Венисса слишком многогранна, но не способна одна принять на себя все бремя такой разнообразной винной культуры Италии. В каждом итальянском винодельческом регионе должна быть своя Венисса (и, думаю, во многих регионах так и есть, если присмотреться повнимательнее), но нет одного-единственного вина, даже того, которое задумывалось специально для этой цели, которое могло бы справиться с этой задачей. Но в нашей коллекции 80 бутылок нет места для каждого итальянского вина. И что теперь?

Тре бикьери – три бокала. Это очень важные слова для тех, кого действительно интересует итальянское вино. Красный гид Мишлен дает три звезды первоклассным ресторанам во Франции и по всему миру, и, возможно, по этой причине в Vini d’Italia журнала Гамберо Россо («Итальянские вина» в названии английского издания) говорится именно о трех бокалах первоклассного итальянского вина. Это выглядит как вполне объективный отправной пункт. Сколько вин из Италии может существовать и сколько из них достойны высочайшей награды?

Но моя надежда быстро улетучилась, когда я сделал подсчеты. В издании за 2015 г. редакторы провели обзор 2042 виноделен и дали оценку 20 тыс. видов вина (и это при том, что они проявили избирательность – не каждая винодельня и не каждое вино прошло проверку). Двадцать тысяч вин! Если вы или я попытались бы попробовать эти возможные сорта вина во время перелетов, по пять разных сортов за вечер, то потребовалось бы почти 11 лет, чтобы справиться с задачей. Но к тому времени, когда мы бы закончили, еще тысячи и тысячи сортов ждали бы своей очереди. Дегустаторы Гамберо Россо были очень избирательны, как и всегда, и из этого огромного списка лишь 423 вина (около 2 %) получили оценку Тре бикьери. Четыреста двадцать три. И это огромное количество вина. И что дальше?

И, как обычно, Сью продемонстрировала критический подход. Ключ в том, чтобы попытаться подумать об итальянском вине несколько иначе, сказала она. Отличительная особенность итальянских вин – это их разнообразие, а разнообразие проявляется в разных видах. Если, предположим, вы будете исходить из разнообразия сортов винограда и винных стилей, то в таком случае не видать конца и края винам, которые стоит включить в ваш список. Если станете исходить из географического разнообразия, произойдет та же история. Но есть и другие способы подумать о вине.

Обозреватель New York Times Томас Фридман как-то определил глобализацию как «все и его противоположность», что является гораздо более полезной характеристикой, чем может показаться. Поскольку я уже начал свой список вин из Италии с золотистой Вениссы, то, возможно, будет интересно взглянуть на противоположную сторону винной монеты. Венисса – это воплощение истории и роскоши и утверждение о том, какими должны быть итальянские вина. Это вино также явный пример того, что где-то в другом месте я назвал бы нереальным вином. Конечно, оно вполне реально – оно существует. И мы со Сью даже дегустировали его, но это вино производится в таких ограниченных количествах и доступно лишь в нескольких местах, что если вы не отправитесь на тот остров в Венецианской лагуне, то ваши шансы насладиться этим вином практически равны нулю. Фактически оно может быть выдумкой, как и Филеас Фогг. Увы, винные журналы пестрят статьями о недостижимых, почти нереальных винах, которых большинству из нас никогда не доведется попробовать.

Противоположность нереального вина, вроде Вениссы, это вино, которое столь широко распространено, что мы относимся к нему как к чему-то само собой разумеющемуся. По сути, оно становится невидимым, поскольку оно повсюду. Помня об этом и следуя совету Сью, я выбрал Риюнайт Ламбруско, игристое вино из Эмилии-Романьи (провинции Болоньи), которое ошеломляющие 26 лет было бестселлером среди итальянских вин в США. В самом деле, это вино номер один из импортируемых в США вин, и за это время было продано более 165 млн ящиков этого вина.

История Риюнайт началась в 1950 г., когда итальянская винная индустрия переживала послевоенный кризис и многие виноградари создавали кооперативы, чтобы производить и продавать свои вина, продавая оптом или под своей собственной маркой. Это была, главным образом, защитная стратегия, потому что они не могли рассчитывать, что частные винодельни купят их виноград по приемлемым ценам. Кооперативы способствовали выживанию винной индустрии в Европе в то время, так же как во времена кризисов 1920-х и 1930-х гг. И, несомненно, они очень важны и сегодня. Вполне возможно, что половина всего вина, производимого в Европе сегодня, и одна из четырех бутылок вина по всему миру происходят из бочек и резервуаров кооперативных виноделен!

Думаю, что компания «Кантин Кооперэтив Риюнайт» была создана как кооператив «второго уровня», что означало, что его девять основателей сами представляли местные кооперативы и вовсе не были индивидуальными виноградарями. Такой кооператив кооперативов. Они объединились, чтобы делить инвестиционные расходы, равномерно распределять риски и обеспечивать экономию за счет роста масштабов производства. Устав кооператива был видоизменен в 1970 г., чтобы разрешить вступление для индивидуальных виноградарей. Согласно отчету 2012 г., в «Риюнайт» входило 3700 членов, у кооператива было 12 центров винного производства в Эмилии-Романье, плюс еще дополнительные 14 тысяч членов и 15 взаимосвязанных виноделен в разных частях Италии. «Риюнайт» – один из крупнейших «невидимых» винных производителей в мире.

Ключевой момент в развитии «Риюнайт» произошел в 1969 г., когда компания подписала на 10 лет эксклюзивное маркетинговое соглашение с компанией «Вилла Банфи», нью-йоркским импортером вина, которая сейчас знаменита своими собственными высококлассными итальянскими винами, как мировым, так и международным портфолио дистрибьютера. Джон Ф. Мариани-младший увидел в Риюнайт Ламбруско «красную колу», только в винном варианте, которая вполне могла понравиться великому американскому среднему классу. Первый заказ на сто ящиков Риюнайт Ламбруско в конце концов вырос до миллиона ящиков. С помощью Банфи «Кантин Риюнайт» адаптировала свой продукт к американскому рынку, улучшив качество, снизив содержание алкоголя и минимизировав неравномерность получения урожаев. Компания Банфи занималась упаковкой и маркетингом, в том числе выпустив незабываемые серии телевизионной рекламы с заключительными репликами: «Не попробовав Риюайт, вы не поймете, что теряете» (очевидно, но совершенно верно) и мое любимое: «Риюнайт на льду… это класс».

Ламбруско только выигрывает от охлаждения, и Банфи рекламировали его как вино, которое стоит хранить в холодильнике, чтобы оно всегда было наготове. Мариани продумал все до мелочей, даже закручивание винтовой крышки, чтобы бутылку с остатками вина можно было бы снова легко закрыть и убрать в холодильник. Это гораздо удобнее, чем пробка и проволочная сетка от шампанского. Ну вот, теперь отлично! Без сомнения, Банфи и «Кантин Риюнайт» опередили время, адаптируя свой продукт к нуждам потребителя, и продолжили заниматься этим и спустя годы, представляя множество вариаций, вносимых в базовое Ламбруско, включая вина со вкусом фруктов, которые очень популярны в наше время, когда вина с низким содержанием алкоголя (благодаря добавлению фруктового сока) пользуются большим спросом.

Вина Риюнайт можно повсеместно приобрести в США (Сью как-то видела такое вино на витрине магазинчика на заправке, недалеко от Касл Рок, Вашингтон), но когда вы в последний раз пробовали его? Возможно, оно слишком незаметно, чтобы вы обратили на него внимание. Мы отыскали стандартные бутылки Риюнайт объемом 750 мл и 1,5 л на нижней полке в винном отделе местного супермаркета (стоимостью 4,99$ и 8,99$ соответственно) и попробовали охладить его при помощи льда. Получилось неплохо, хотя, мне кажется, оно понравилось бы мне больше в качестве основы для сангрии. Если вы не пробовали Риюнайт, то, возможно, не догадываетесь, что теряете. Для миллионов людей это то вино, которое отмечает Италию на их личных картах вкуса.

Поскольку из Италии я смогу забрать всего несколько вин для нашей коллекции, то обращусь к старым и новым друзьям. Винный дом Антинори и в самом деле может похвастаться древней историей – Маркези Антинори насчитывает 26 поколений виноделов в Тоскане, начиная с 1338 г., когда Джованни ди Пьеро Антинори стал членом Флорентийской гильдии виноделов. Семейный бизнес развивался на протяжении веков, и сегодня им управляют Маркус Пьеро Антинори и три его дочери, Альбиера, Аллегра и Аллесия. Диапазон вин довольно широк, начиная от доступного по цене сухого красного Санта Кристина Тоскана ИГТ, которое мы со Сью попробуем сегодня за ужином, до новаторского супертосканского Тиньянелло. Вина Антинори производятся в Тоскане и повсюду в Центральной Италии, а также существуют международные проекты в США, Чили, Венгрии, на Мальте и в Румынии.

Вина Антинори легко найти в США, но мои воспоминания тесно связаны с Флоренцией и Палаццо Антинори на улице Торнабуони. Именно там в 1957 г. семья открыла ресторан и винный бар, названный «Кантинетта Антинори», который стал моим любимым местом во время сбора информации для книги 1990 г. под названием «Горы долгов» (о финансовом кризисе во Флоренции эпохи Ренессанса, викторианской Англии и послевоенной Америки). Там вы можете купить бокал любого из вин Антинори по приемлемым ценам, и еда в этом ресторане отличная и тоже вполне недорогая. Кроме того, поскольку это был самый дешевый пункт в меню, я постоянно заказывал papa al pomodoro (томатный суп) («суп из хлеба», как с притворным презрением называл его наш любимый официант каждый раз, когда я делал заказ). Когда мы несколько лет спустя снова вернулись в «Кантинетту», вина здесь были те же, но место оказалось переполнено состоятельными туристами из Азии, а не американскими студентами колледжей, у которых когда-то проходили занятия на верхнем этаже здания. И суп из хлеба остался в меню. Теперь у «Кантинетты» есть филиалы в Цюрихе, Вене и Москве, и эти рестораны помогают распространять взгляды Антинори на еду и вино на мировом уровне. Все эти рестораны совершенно разные, но papa al pomodoro непременно присутствует в каждом меню. Для нашей коллекции я выберу всего лишь одно из многочисленных вин Антинори – Маркезе Антинори Кьянти Классико Ризерва, как нельзя лучше подходящего для такого случая, как дружеский ужин в компании закадычных друзей.

Вина Антинори олицетворяют историю итальянского вина и его неразрывную связь с землей, культурой, праздничными пиршествами и итальянской кухней. Это старый друг в различных значениях этих слов. Мой новый друг среди вин – это Просекко. И не потому, что Просекко само по себе новое вино, и не потому, что мы только что сами открыли его для себя, но потому, что недавно оно штурмом захватило мир, и разговоры о триумфе этого вина кружились в Лондоне еще несколько месяцев назад, о том, что мы выпили все запасы Просекко. Запасы Просекко серьезно истощились! Конечно, это были всего лишь несостоятельные слухи, но паника оказалась вполне реальной. Мир без Просекко? Уму непостижимо. А ведь всего несколько лет назад об этом вине почти ничего не знали за пределами Италии.

Просекко – это игристое белое вино из винодельческого региона на северо-востоке Италии, который включает области Фриули и Венето (Венеция). Вино названо в честь региона и производится из винограда сорта Глера, в стиле, изобретенном в 1878 г. Антонио Карпене, основателя знаменитой винной школы в Конельяно, где я читал лекции в 2015 г. Неигристое базовое вино готовится так же, как и шампанское, а процесс вторичной ферментации необходим для появления пузырьков, но это достигается в специальном герметичном контейнере под давлением (в автоклаве) вместо бутылки. «Итальянский метод» изготовления игристых вин требует меньше прямого контакта с дрожжами, в результате чего вина получаются свежими и с ярко выраженным фруктовым вкусом и ароматом.

Во время посещения области Просекко мы побывали у многих производителей, включая Карпене Мальвольти, Паладин, Понте (кооператив), Борголуче, Бизоль (семья, производящая Вениссу), Мионетто, Сорелли Бронка и Сильвано Фолладор, небольшое производство, управляемое братом и сестрой. По пути мы увидели большую винодельню Ла Марка. Кооператив второго уровня, который производит самое популярное Просекко на рынке США. Просекко заставило многих потребителей по-новому взглянуть на игристое вино и укрепило свои позиции на рынках по всему миру.

Какое именно Просекко стоит выбрать для нашей коллекции? Этот выбор в какой-то мере будет произвольным, поскольку Просекко обладает множеством стилей, включая и очень интересное неигристое Просекко, изготовленное студентами, которое нам предлагали профессора в винной школе Конельяно. Думаю, я должен выбрать Карпене Мальвольти за его связь с историей и Сильвано Фолладор за его сосредоточенность на особенной философии вина, но существует и много других прекрасных вариантов. И что их все объединяет? Высокое качество и огромные амбиции. И, конечно, Теорема невозможности Батали. Они (и другие вина, упомянутые здесь) – это продукты определенного времени и места. Ни одно вино не может претендовать на то, чтобы единолично представлять Италию, но каждое из них отражает частичку ее сущности.

Итак, с Италией все. Настало время произнести тост, а значит, поднять бокалы (с Просекко) и выпить за Теорему невозможности Батали, прежде чем мы продолжим наше путешествие вокруг света.

Венето, Италия

Эмилия-Романья, Италия

Тоскана DOGG, Италия

Венето, Италия

Венето, Италия