Глава 9

На следующее утро я не опаздываю. Прихожу на тренировочное поле с первыми розовыми лучами рассвета, но Рушан уже тут и ждёт меня. Как и в прошлый раз, не торопясь, он мерит шагами пространство, разминая запястья с тренировочным мечом. Вчера я не видела его на ужине, и, судя по сонному взгляду, спать он лёг поздно. Кахари даже не собрал волосы в привычный хвост на затылке, а оставил их распущенными. Я и подумать не могла, что он отрастил их чуть ниже лопаток.

– Сегодня вовремя, принцесса, – насмешливая улыбка отвлекает меня. – Разомни немного мышцы и отправляйся на четыре круга по лестнице.

Не дожидаясь моего согласия, он равнодушно отворачивается, продолжая своё упражнение. И почему я ждала, что он будет добрее, если я приду вовремя? Эта мысль заставляет меня скривиться, будто я проглотила кислый лимон. А вид Рушана с этими свежими после ванны волосами портит мне настроение ещё больше. Тяжело злиться, когда он выглядит так по-домашнему.

Я делаю всё, что велено. В этот раз дыхание начинает сбиваться лишь под конец первого круга, но требовательное «продолжай», которое Рушан бросает каждый раз, как я возвращаюсь к полю, не даёт насладиться хоть маленькой победой.

Мы продолжаем упражнения для рукопашного боя, сегодня получается значительно лучше, но мой учитель больше не разбрасывается шутками, способными меня отвлечь. Лишь скупо комментирует мои слабые удары и ошибки. Зная, что отжиматься у меня не особо получается, кахари отводит меня к перекладине, что висит как минимум в двух метрах над землёй. Без предупреждения и, тем более, не спрашивая разрешения, он подхватывает меня за талию и поднимает вверх, заставляя ухватится за металл и повиснуть.

– Ты это специально, да? – раздражённо бормочу я, прекрасно зная, что больше нескольких раз подтянуться не смогу.

– Что? – спокойно спрашивает он.

– Втаптываешь моё достоинство в песок.

– Это делаю не я, а ты, принцесса, тем, что даже не пытаешься.

Я совсем забыла, что он действительно может вывести меня из себя при помощи нескольких фраз, сказанных этим раздражающе ровным тоном. Назло ему подтягиваюсь шесть раз и спрыгиваю обратно на землю.

После мы переходим к стрельбе из лука, и тут впервые за всё утро возвращается его привычный настрой. Назари протягивает мне илосийский лук. Он меньше того, на котором я училась у Роя, а плечи оружия изогнуты, придавая ему интересную форму.

– Стреляй! – приказывает кахари.

И я стреляю. Пять раз, ни разу не промазав. Одна стрела попадает ровно в центр цветного круга, остальные четыре близко. «Хотя бы не мимо», – решаю я, ощущая воодушевление от того, что могу смело взглянуть кахари в глаза. Даже вздёргиваю подбородок, поворачиваясь к Рушану. Но моя уверенность тает так же быстро, как на его лице появляется снисходительная улыбка.

– Как я и ожидал. Принцесса Илоса стреляет как каиданцы, – выносит он свой вердикт, а я первое мгновение хватаю ртом воздух, не уверенная, как ответить на это заявление, которое скорее похоже на очередное оскорбление.

Закрываю рот, потому что у меня нет ни одного достойного довода в свою защиту. Я не помню уроков отца, а последние годы со мной занимался каиданец.

– Лучше так, чем никак, – тихо бормочу я, отворачиваясь.

Рушан подходит сзади, начинает бесцеремонно поправлять мою стойку на илосийский манер. Поднимает облачко пыли ботинками, подталкивая мои ступни к правильной позиции, кладёт руки мне на талию, чтобы повернуть корпус. Проверяет правильность положения рук и угол локтя при оттягивании тетивы. Его руки касаются меня то там, то здесь, но едва я успеваю почувствовать его пальцы, как они уже исчезают.

– И самое главное, – он прижимается сзади, обхватывая пальцами лук поверх моей руки, а второй рукой помогает установить стрелу, – наклони лук.

Моей рукой он наклоняет оружие, кладёт подбородок на моё плечо, так близко, что его волосы щекочут мне щёку. Рушан смотрит вперёд, прицеливаясь.

– Илосийцы стреляют в наклоне. Так легче видеть цель. Прямой лук – это почерк Исара или Каидана, – заканчивает объяснения он.

Мы вместе натягиваем тетиву. Перед глазами проносятся воспоминания, как отец с Даяном говорили мне что-то похожее. Давно. В детстве. Я с трепетным нетерпением удерживаю оружие в напряжении. Рушан медленно выпускает меня из этих странных объятий и отходит на пару шагов. Я сохраняю позицию, рука со стрелой едва вздрагивает, лишившись поддержки. Стоит тихому «стреляй» сорваться с губ учителя, как я отпускаю тетиву, а стрела со свистом рвётся вперёд и попадает в разрисованный круг, недалеко от центра.

– Неплохо, принцесса. А теперь повтори.

И я повторяю, воодушевлённая ещё одним шагом близости к культуре своей страны. Стреляю снова и снова, пока Рушан не хмурится, замечая ободранные подушечки пальцев, на которые я дую, надеясь унять зуд от заживления. Как он и говорил, боль я чувствую.

Тренировку мы заканчиваем отработкой ударов по чучелу деревянной копией среднего меча. У меня получается лучше, а движения становятся увереннее. Рушан будто чувствует моё воодушевление и предлагает небольшой поединок. Мы выходим друг напротив друга. Соперник проворачивает в руке такой же муляж, как и у меня, а потом демонстративно перекладывает его в левую руку.

– Уравняем шансы.

Опять эта насмешливая улыбка. Я понимаю, что о выигрыше не может быть и речи в момент, когда нападаю первой. Кахари с лёгкостью, даже скучающе, отбивает мой меч и уходит в сторону. Он обходит меня со спины, но не атакует. Теперь я жду, но он опять улыбается и намеренно опускает клинок вниз, полностью открываясь. Все его движения ленивые, специально замедленные. Я вздыхаю, понимая, что он играет со мной, но всё равно продолжаю свои попытки. Теперь действую умнее, делаю ложный выпад, сразу пытаюсь обмануть телодвижением и опять нападаю, но и в этот раз он отбивает так же легко и тихо смеётся. Я не понимаю, почему любому кахари так легко вывести меня из себя, ведь у Дарена, как и у Рушана, талант к этому. Стараюсь двигаться быстрее, нападаю в лоб, вкладывая больше силы, но Рушан отходит, прокручиваясь вокруг своей оси, словно играет в чересчур простую для него игру.

– Тебя слишком легко разозлить, принцесса. Даже проще, чем Аниса.

– Может, проверим?

Мы оба отвлекаемся на голос второго Назари. Его кудри, как обычно, неряшливо закрывают ему лоб, прикрывая глаза.

– Ставлю кинжал, что она тебя достанет хотя бы раз, – он хищно улыбается, глядя на Рушана.

– Это будет слишком легко.

– Достанет хотя бы раз, – с нажимом повторяет Анис, – вот с этим.

Он протягивает мне два деревянных муляжа слегка изогнутых клинков. Они почти копия тех, что я использовала на тренировках с Роем и ребятами на Островах. Только эти из тёмного, почти чёрного дерева и совсем новые.

– Я так и знал, что Рушан будет поднимать свою самооценку за счёт непривычного тебе оружия, поэтому попросил приготовить эти. Надеюсь, они похожи на те, что ты использовала. Ориентироваться по увиденным воспоминаниям не просто, но возможно.

Анис мило улыбается, но затем встречается взглядом с серыми глазами Рушана, и его улыбка превращается в хитрый оскал. Кахари отвечает другу таким же. Воздух практически искрится от напряжения этих двоих, похоже, стычки между ними – частое дело. Однако оба Назари уникальны каждый в своём, это как соперничество между цунами и торнадо, определить, кто опаснее – невозможно.

Я проверяю вес, прокручиваю тренировочное оружие в руке, привыкая к свежему дереву. Вновь отхожу на небольшое расстояние от Рушана, и тот удивлённо вскидывает бровь. Анис уходит на край поля.

– Ты серьёзно хочешь поспорить? – спрашивает меня Рушан.

– Мне нужно лишь достать тебя, – пожимаю я плечами, откидывая растрёпанную косу назад. – Анис поставил кинжал. Что поставишь ты?

– Всё моё и так твоё, принцесса.

– Отлично. Тогда мы оба поставим по желанию, годится?

– Годится.

Я отмечаю, что он продолжает держать меч в левой руке. Не воспринимает меня всерьёз, но это мне на руку. С привычным оружием у меня больше шансов, нужен всего один хороший удар.

Теперь я жду. Как и противник, не нападаю, но и не расслабляюсь, не позволяю себе опускать оружие. Тренировочное поле светлеет под лучами всё выше поднимающегося солнца. Небо становится ярче. На другом конце поля стягивается малый отряд солдат для утренней тренировки. Они недоумённо бросают взгляды на двух своих генералов и принцессу, застывших недалеко друг от друга.

Стоит мне моргнуть, как Рушан нападает. Он чертовски быстрый, и я едва ухожу в сторону, отмечая свист, с которым его деревянный меч рассекает воздух. Спина покрывается мурашками от мысли, что это малая часть сил одного из Назари. Отпрыгиваю назад, ищу огрехи его защиты, всё-таки левая рука у него не ведущая. Пячусь, не выпуская противника из поля зрения, а он кружит вокруг, как кот. Я делаю обманное движение назад, он ведётся, резко приближается, но я устремляюсь вперёд, целясь в торс и стараясь нырнуть ему под руку. Выходит проскочить мимо в опасной близости, но стоит мне повернуться, как едва успеваю принять удар его клинка своими двумя.

От соприкосновения дерева у меня ноют даже плечи. Рушан давит оружием сильнее, пригибается, критично оценивая дрожь, проходящую по моим рукам.

– Неплохо, – вяло замечает кахари.

Я его отталкиваю, а он повторяет удар, я снова блокирую, шипя от вибрации в руках. Вновь отталкиваю, но уже не так уверенно. Пару раз сама наношу удары один за другим, противник хоть и отступает, но легко отбивается. Слишком поздно замечаю, как его меч возвращается и выбивает один из моих клинков. Рушан тут же оказывается рядом, он обходит меня слишком быстро. В следующий момент соперник прижимает меня спиной к себе, моя шея зажата в сгибе его локтя, он не душит, но держит крепко, а из-за его роста мне приходится стоять на носках.

– Этого хватит, принцесса? – шепчет он мне в ухо.

Я не отвечаю, вспоминая его же трюк. Свободной рукой тянусь к его ладони на правой руке, которая держит мою шею. Обхватываю мизинец и, не думая, болезненно выгибаю в обратную сторону. Этот палец самый слабый, и такое движение очень неприятно. Я не хочу ломать другу мизинец и с облегчением выдыхаю, когда Рушан болезненно охает и ослабляет хватку. Выскальзываю вниз, разворачиваю корпус и бью вторым деревянным клинком его по бедру.

Глаза Рушана удивлённо увеличиваются, он смотрит, как я устало валюсь назад на песок, решая, что спарринг окончен. Будь это настоящий бой, он бы давно свернул мне шею. Используй он правую руку, я бы точно проиграла. Но сейчас я, потная, с болью в руках, начинаю смеяться вслед за Анисом, чей хохот проходится по всему тренировочному полю.

Впервые вижу одобрение на лице Рушана, когда он с довольной улыбкой протягивает мне руку. Принимаю помощь, пальцами обхватываю его ладонь, и кахари легко тянет меня вверх.

– Похоже, не все уроки ты забыла.

– Похоже, ты должен мне желание, – в тон отвечаю я.

– Заставишь меня побегать по лестнице?

– Возможно, – фыркаю я, решая всерьёз поразмыслить об этом.

К нам подлетает довольный Анис. Он порывисто обхватывает моё лицо ладонями и целует в угол губ. Я смущённо отшатываюсь, выскальзывая из объятий. Моё лицо горит, я не знаю, как на это отреагировать, но Анис не подаёт никаких признаков беспокойства.

– О да! Наша маленькая Ойро победила! – ехидно улыбаясь, он протягивает руки Рушану.

В ответ кахари морщится, но снимает перевязь с длинным кинжалом, который закреплён у него на ноге. По форме ножен понимаю, что кинжал имеет необычную форму, а рукоять хоть и простая, но вся из слоновой кости. Рушан нехотя передаёт оружие Анису.

– Это кинжал отца, – я подскакиваю и оборачиваюсь, не ожидая увидеть Айлу.

Сестра и вправду выглядит здесь странно, не на своём месте. Она в нежно-персиковом платье, бисер на ткани сверкает в утренних лучах, волосы убраны в высокую причёску и украшены серебряными гребнями.

Айла словно цветок, а рядом с ней я. Вся в пыли, потная, усталая, моя коса полна песка и растрепалась.

– Папа тоже был хитёр. Он отдал им всего лишь один кинжал со словами «пусть он будет у лучшего». И, как ты видишь, с переменным успехом эти двое за него соревнуются, – объясняет девушка, закатывая глаза.

Я невольно улыбаюсь и наблюдаю за довольным Анисом, который вешает оружие себе на бедро. Однако мне немного жаль, я не знала, что кинжал, поставленный на кон, является чем-то важным для самого Рушана.

– И, Анис, – мы все поворачиваемся на мягкий голос Айлы. – Я тебя когда-то предупреждала. Прежде чем лезть к девушке с поцелуями, предложи ей руку и сердце.

Тон моей сестры хоть и ласковый, но с каким-то холодом. Это больше похоже на угрозу, чем на аккуратное предупреждение.

– Так моё сердце уже ваше, – сразу парирует молодой человек. – Но всё я понял! – быстро добавляет он и виновато улыбается мне, как только замечает, что первый ответ Айлу не устроил.

– Ты не обращай на него внимания, – призывает меня Айла, – это он и вправду из-за своей любви к нам. В мои четырнадцать лет этот хитрый лис вообще мой первый поцелуй украл.

Она хоть и жалуется, недовольно надуваясь, но знаю, что на Аниса в действительности она ни капли не злится.

– Ты вновь разбиваешь мне сердце, любовь моя. Ты ведь сама сказала, что не знаешь, каково это, а я хотел, чтобы первый поцелуй у тебя был лучшим, – нагло улыбается Назари сестре.

Парень нервно дёргается назад, когда Айла делает порывистый шаг вперёд, явно желая отвесить ему подзатыльник. Это напоминает, как часто их получала я сама от своей рассудительной младшей сестры.

– Ты ведь знаешь, что у Айлы терпение не безграничное? – с усмешкой бросает Рушан Анису.

– Не уверен, – пожимает плечами тот. – Уже годы пытаюсь нащупать дно, но его всё не видно.

– Я тебя предупредила, Анис! Сперва дай Ойро узнать, в какого наглеца ты вырос, – с наигранной строгостью отчитывает принцесса своего Назари.

– Здесь я уже точно опоздал. Она такая взрослая, и меня злит мысль, что кто-то успел украсть её первый поцелуй. Если бы все эти годы…

Анис начинает бодро, продолжая затянувшуюся шутку, но с каждым словом атмосфера между нами наливается свинцом, становясь тяжёлой и вязкой. Улыбки исчезают с лиц дорогих мне людей, а день хоть и остаётся таким же тёплым, но будто становится темнее. Я бросаю короткий взгляд на солнце, что скрылось за несколькими облаками, чтобы убедиться, что мне не показалось и это просто неудачный момент.

Мне так не хочется видеть их расстроенными, что я выпаливаю первую же фразу, приходящую на ум:

– У тебя ещё есть шанс.

Все трое поворачиваются в мою сторону с таким изумлением, что я моментально жалею о сказанном. Они молчат, явно прикидывая, насколько правильно поняли смысл моих слов. Я не раскрываю больше рта, не желая помогать им в догадках. Хочется развернуться и как можно быстрее уйти, но моё поспешное бегство полностью выдаст меня с головой.

– Но ведь… – Анис нелепо указывает на моё тело рукой, словно мой вид должен всё объяснить. – Ты никогда ни с кем не…

– Заткнись, – моментально перебивает друга Рушан, не отрывая от меня взгляда.

Айла с сомнением наклоняет голову, а мои щёки предательски краснеют. Я напряжённо молчу, не находя ответа.

– Не может быть, – недоверчиво тянет она, – у тебя даже не было поцелуя?!

Сестра настолько удивлена, что забывает понизить голос. Я едва успеваю зажать ей рот рукой, чтобы вся округа не услышала этого, хотя некоторые тренирующиеся солдаты вдалеке всё равно оборачиваются.

– Думаю, тренировка окончена, и я хочу помыться, – деловито говорю я Рушану, а его растерянный согласный кивок смущает меня ещё больше.

Продолжая удерживать ладонь у рта сестры, как можно быстрее тащу её к входу во дворец и только на безопасном расстоянии даю свободу. Не дожидаясь её очередных вопросов, неестественно быстрым шагом пытаюсь сбежать, чтобы скрыться от задумчивого выражения лица Рушана, которое стоит у меня перед глазами. После того как Айле удаётся справиться с первоначальным недоумением, посмеиваясь в кулак, она семенит за мной, не отставая.

– Ни разу? А как же твой друг Дарен? – не унимается сестра, когда мы уходим достаточно далеко от тренировочного поля. – Или тот Марк, он хоть и каиданец, но вроде симпатичный.

– Дарен – просто друг, и до такого дело у нас не дошло. А Марк – это Марк, – морщусь я, не зная, как объяснить лучше.

Срываюсь с места и бегу к себе в комнату, стоит только Айле вновь открыть рот, чтобы вспомнить других возможных кандидатов. Даже боль в ногах не задерживает меня, пока с небывалым рвением я поднимаюсь по лестнице.

– Я буду ждать на завтраке, – кричит мне вслед сестра и вновь звонко смеётся.