Глава 8
ОЙРО
В горячей ванне я провожу десять минут, чувствуя, как ноют мышцы в ногах. Боль то уходит, то возвращается. И я надеюсь, что подобный дискомфорт мой Дар тоже воспринимает как травму и скоро неприятное чувство прекратится.
Я переодеваюсь в лёгкие серые штаны, а белую туникообразную рубашку подпоясываю шёлковым кушаком, обматывая несколько раз вокруг талии. Решаю, что сегодня никаких платьев, даже если сестра будет мне угрожать. Желудок сводит от голода, и я бегом спускаюсь по лестнице, радуясь, что колени больше не подгибаются. А встретив в столовой Айлу, не сдерживаюсь и стискиваю сестру в объятиях, ощущая ещё большую близость с родными после свежего воспоминания.
– Неужели вечера и одного утра достаточно, чтобы ты так устала от наших мужчин? – смеётся Айла, когда я прижимаю её к себе слишком долго, из-за чего сестра не может поднести щербет ко рту и продолжить есть, запивая сладким чаем с мятой.
Она говорит это вслух, абсолютно игнорируя тот факт, что за столом также сидят Даян и Рушан. На последнего я бросаю мимолётный взгляд, он отвечает мне таким же быстрым кивком. Не решаюсь спросить, помнят ли они о той проверке, что устроил отец, или это воспоминание осталось памятным лишь для Аниса.
– Полегче, вы разбиваете мне сердце, – с наигранным вздохом бросает Даян.
– Было бы что разбивать, – себе под нос отвечает Рушан, пряча наглую улыбку в чашке с чаем.
– В последние дни я было решил, что начал скучать по твоему чувству юмора, – серьёзно отвечает принц.
– И? – удивлённо приподнимает бровь собеседник.
– И нет. Сейчас понял, что мне показалось.
Айла громко фыркает, когда брат пожимает плечами со снисходительной улыбкой на губах. Рушан её копирует, но ничего не отвечает на выпад своего принца.
– Ойро, как позавтракаешь, приходи к главному выходу из дворца, – обращается ко мне Даян, поднимаясь с места. – Я хочу кое-что тебе показать. Айла, если хочешь, тоже присоединяйся.
Накладывая себе фрукты в тарелку, я провожаю взглядом брата, который напоследок хлопает Рушана по плечу и выходит из столовой.
– Тебя тоже тренирует Рушан? – наклоняясь ближе к сестре, тихо интересуюсь я.
– О, Небеса! Нет. Я слышала, что он гоняет солдат по лестницам, пока у них ноги не отнимутся, – Айла тычет вилкой в сторону Рушана и говорит так, словно его тут нет.
– А что ты сделал Анису? – спрашиваю я, поворачиваясь к кахари.
Тот в ответ вопросительно смотрит на меня.
– Он упомянул о какой-то мести, – дополняю я.
Рушан продолжает задумчиво молчать, в итоге бросает короткое «не знаю» и возвращается к еде. Но я почему-то уверена, что знает. И Айла тоже, потому что она недоверчиво качает головой, слыша его ответ. Возможно, три дня ещё слишком мало для того, чтобы они поделились со мной всем.
Я поглощаю завтрак быстрее, чем обычно, предвкушая время с братом за пределами дворца и радуясь возможности взглянуть на Паргаду. Даже в детстве я почти не бывала в городе, а теперь и вовсе ничего не помню. Сестра говорит, что у неё есть дела и она не сможет присоединиться к нашей прогулке. Прежде чем покинуть столовую, я целую её в щёку и киваю Рушану.
– Кахари.
– Принцесса. Не опаздывай завтра, ты знаешь о последствиях, – отвечает тот.
Меня раздражает то, как начинает гореть лицо, но я почти у выхода и радуюсь, что собеседник не может его увидеть.
– Последствиях? – недоумевает Айла.
– Накину ей пару кругов по лестнице… пока ноги не отнимутся, – напоследок слышу я ответ Рушана, но даже издалека чувствую ядовитый мёд в его голосе, когда он передразнивает слухи о себе.
Даян встречает меня у подножия лестницы перед главным входом во дворец. Он одет в совсем простую одежду: обтягивающие чёрные штаны для верховой езды и песочного цвета потрёпанную тёплую рубашку. Никакой брони, кроме одного наплечника из плотной кожи, от которого тянутся ремни через грудь. На них крепится коллекция тонких кинжалов. За спиной закреплены два коротких меча. Сегодня он собрал волосы в хвост и держит под уздцы двух коней. Я подхожу ближе, и брат протягивает пару длинных кинжалов. Первый закрепляю на одной ноге, второй вешаю на бедро с другой стороны. «На всякий случай», – говорит Даян. По просьбе принца охрана приносит мне уличный халат бежевого цвета. Он не новый и даже протёрся в некоторых местах, но мне нравится. Эта одежда чем-то напоминает ту, в которой я впервые пересекла границу Илоса вместе с Дареном. Накидываю халат на плечи, а Даян отвечает лукавой улыбкой на мой вопросительный взгляд.
Илосийские кони длинноногие и поджарые, светлых окрасов. Конь моего брата нежно-песочного оттенка, его кожа и грива лоснятся так, что животное само выглядит как произведение искусства, сотканное из бледного золота и пустынного ветра. Мне же достаётся конь с рыжевато-коричневым окрасом, со светлой гривой и хвостом. Имя его Аркан. Он нетерпеливо бьёт копытами, а я понимаю, что не могу нормально закинуть ногу в стремя. Кони здесь непривычно высокие, и Даян подсаживает меня.
– Потренируйся на досуге. – Брат не может перестать посмеиваться, когда моё лицо становится мрачнее тучи.
– Тебе не нужна охрана? – я перевожу тему, и мы неспешным шагом, только вдвоём, направляем коней по дороге к главным воротам.
Стены вокруг нашего дома недостаточно высокие, и я видела раскинувшийся город за пределами дворца со своего балкона. Но одно дело рассматривать что-то издалека, а другое – прогуляться по улицам лично. Нетерпеливо ёрзаю в седле, пытаясь уменьшить волнение напополам с предвкушением посетить самый большой город в пустыне.
Есть ли в Паргаде цвета помимо песочного и золотистого? Смеются ли на улицах дети? Есть ли там хоть один фонтан или люди берут воду из глубоких колодцев?
– Ты думаешь, есть кто-то опаснее, чем я и ты за этими стенами? – насмешливо уточняет брат.
– А Назари? Они не против?
– Скорее всего, против, – задумчиво прикидывает он, а потом ухмыляется и наклоняется в мою сторону, чтобы прошептать: – Поэтому мы просто улизнём, ничего не сказав.
Неожиданно Даян пускает коня галопом, а я устремляюсь за ним. Солдаты едва успевают распахнуть ворота, как наши кони в нетерпении прорываются в открывающуюся щель. Оказавшись снаружи, я почти сразу дёргаю поводья на себя, заставляя Аркана замереть.
У меня слезятся глаза из-за яркого полуденного солнца, но я боюсь моргнуть и упустить хоть одну деталь открывшегося пейзажа. Наш дворец располагается на малом возвышении, поэтому если спуститься немного вниз по дороге, сразу попадаешь в город. И он совсем не такой, как я себе представляла.
Перед собой я вижу оазис, уходящий во все стороны. Дома построены из каменных блоков светлых оттенков. Почти все невысокие, максимум три этажа. Крыши как плоские, так и куполообразные. Одни здания простые, а другие украшены орнаментами, вырезанными по камню, или барельефами на стенах и над дверьми. Самые богатые дома отделаны мрамором или разноцветной плиткой. Некоторые соединены открытыми галереями, что позволяет переходить из одного здания в другое, избегая солнечных лучей. Каждое окно, дверь или ниша украшены аркой. У многих домов есть небольшие балкончики, на них выращивают цветы или специальные травы. Улица, по которой медленно удаляется Даян, просторная, но в разные стороны от неё между домами расходятся мелкие дорожки и извилистые переулки. В распахнутых окнах колышутся на ветру занавески. По сторонам дороги торговые лавки с навесами и громко зазывающими всех вокруг продавцами. Однако обилие зелени, кустов и пальм никак не вяжется с образом города в пустыне. Буквально каждое пустое пространство между зданиями заполнено чем-то зелёным, а где-то по стенам домов даже вьются розы.
Даян свистит мне, оцепенение спадает, и я пускаю коня лёгким шагом вслед за братом. Радуюсь, что Аркан сам следует за конём Даяна, потому что я не могу перестать крутить головой, рассматривая лавки с угощениями, специями, тканями и разными диковинками, а прохожие отскакивают в стороны, убираясь с нашей дороги.
Некоторые с интересом поглядывают на меня и Даяна, заметив, откуда мы выехали, но никто не кланяется и не бросается в ноги. А чем дальше мы продвигаемся по улицам, тем менее интересными становимся для окружающих. Мы проезжаем пару переулков и выезжаем на мост, под которым в канале струится лазурно-голубая вода. Я оглядываюсь вокруг, замечая всё больше и больше рукотворных неглубоких каналов. Город полон небольших, выложенных разноцветной плиткой фонтанов и бассейнов, где резвятся дети, обрызгивая друг друга, или даже плавают розовые лотосы.
Я уже потеряла из виду брата и просто кружу на коне вокруг своей оси, оглядывая жителей Паргады. Большинство из них – в простых одеждах песочных оттенков, без излишеств, но все выглядят спокойными, счастливыми и занятыми своими повседневными делами. Наряды тех, кто побогаче, из шёлка и дорогой парчи. Оглядываю площадь, где водоёмов и зелени не меньше, чем в нашем дворце. Среди садов несколько невысоких башен с золотистыми куполами. Беседки с натянутой сверху тканью, где жители могут отдохнуть от солнечного света. Растерянно бросаю взгляд направо на далёкую гряду песчаных барханов, убеждаясь, что мне не кажется и мы всё ещё в пустыне. Оглядываюсь на дворец, возвышающийся над Паргадой. Рассматриваю блики зелени, которые украшают террасы на четвёртом и пятом этаже.
– Похоже, тебя это удивляет? – Даян подводит своего коня ближе и замирает рядом.
– Как? – Это всё, что мне удаётся выдавить.
Глаза продолжают бегать, я не знаю, на чём остановить взгляд.
– Когда Илос нашёл это место, здесь, на небольшом оазисе, уже располагалась Паргада. Хотя тогда город был во много раз меньше, но воды хватало. Наш Первый решил, что это идеальное место для столицы, а этот город мог бы стать настоящим сокровищем пустыни. Однако всё упиралось в воду, её нужно было в разы больше, для роста территории и населения. Втайне от остальных он попросил брата Шейна помочь. Тот ведь управлял водой.
– Но почему Шейн согласился? Ведь Илос, по мнению всех, повинен в смерти Теялы, – тихо возражаю я, пока мимо проходят илосийцы.
Те бросают на нас взгляды, но в них нет даже интереса, только недовольство, что наши лошади неудобно загораживают дорогу. Почему-то подобное, наоборот, веселит меня. Никто не трепещет и, кажется, даже не знает, что перед ними будущий король.
– По нашим историческим записям, Шейн был в долгу у Илоса, и, несмотря на всё, они хорошо ладили, – улыбается Даян, наблюдая, с каким недоумением я провожаю жителей, проходящих мимо. – И так он отдал часть долга. Вытянул на поверхность больше воды, расширяя оазис. Потом мы стали помогать теялийцам в целительстве, они в ответ помогли обустроить каналы. Сделали так, чтобы вода была здесь всегда, и много. В общем-то, нужна была только она, а позднее зелень сама взяла своё, – брат взмахивает рукой в сторону многочисленных пальм. – До сих пор король Юн иногда отправляет нескольких своих подчинённых проверять наши каналы. Обычно это самые надёжные его подданные. Несмотря на все слухи, мы с Теялой в дружественных отношениях, находимся близко и негласно помогаем друг другу.
Брат направляет своего коня дальше по улице, я двигаюсь рядом, жадно ожидая продолжения.
– У нас даже есть несколько теялийцев в Паргаде. Им здесь так понравилось, что они попросили разрешения остаться. Но главный наш помощник на данный момент в деле воды – это Рушан. Его сила не раз помогала возвращать потоки в нужное русло, наполнять бассейны. Он бесценный спутник для любого отряда в пустыне, потому что всегда может достать воды.
– Совет всё так же не доверяет ему из-за того, что он кахари? – неохотно уточняю я, помня об этой проблеме в детстве.
– Совет – возможно. Но как ты сама видела, Совет просто нас всех воспринимает как нерадивых подростков. – На мгновение Даян морщит нос, не удивлюсь, если упрямство советников уже сидит у него в печёнках. – А вот солдаты преданы ему всей душой. При возможных столкновениях я буду командовать всей армией и главным центральным блоком. Во главе правого фланга – Анис, за левый отвечает Рушан.
Я киваю, чувствуя разливающуюся гордость в груди от того, что все они – моя семья и многого добились за эти годы.
– Рушан давно подходит нашему двору намного больше, чем думает, – дополняет брат.
– Рушан умеет думать? – не сдерживаюсь я.
Даян заходится в хохоте и бьёт себя по колену, от чего его конь нервно дёргается.
– Только при нём такое не говори, – отвечает брат, качая головой, когда веселье его немного отпускает. Он вновь оглядывает меня и наигранно вздыхает, хотя ему никак не удаётся скрыть наглую улыбку. – Боюсь, что на коронации ты одного из Квинтилиев доведёшь до самоубийства своими речами.
– Сами сказали, что словесные оскорбления не считаются, – припоминаю я, пожимая плечами. – Но как никто ещё за все эти годы не нашёл Паргаду? Город кажется огромным.
– Так и есть. Паргада – самый большой город в нашей пустыне. Хотя у нас есть ещё несколько поселений южнее отсюда и одно на западе. Все они, кроме портового городка, необходимого нам для морской торговли, скрыты при помощи Дара.
– Как? Дар искажения – это же Дар Света.
– У нас это заслуга тьмы, – подмигивает он. – Но мы не скрываем города от глаз. Они видимы. Илос был одним из Первых и обладал способностями, что превосходят любого из нас. Он окружил города барьером с вплетённым сумраком, который шепчет, отгоняет путников и любого, кто хочет приблизиться. Он сбивает незваных гостей с пути, пугает их, разносит ауру страха, нашёптывая, что здесь проклятая земля. В итоге желающих рискнуть – единицы. Остальных либо утягивают демоны, либо уже отлавливают наши патрули. Тени – основа твоего Дара, Ойро. И твоя помощь в этом нам особенно нужна, ведь наша с Айлой тьма разве что капля от того, что имеется у тебя. Потомки Илоса могут подпитывать барьер, а наших сил недостаточно.
– Как мне помочь?
Я вспоминаю сон про маму. Одни тени – друзья, а другие – демоны, полные злости. Все мои детские сказки не сказки вовсе. Мама пыталась потихоньку рассказывать о моём Даре и моей роли в защите нашей земли.
– Потом пройдём с тобой по периметру, и я расскажу, как мы укрепляем границы, – беззаботно отмахивается брат, намекая, что ещё есть время.
Мы сворачиваем на небольшую улицу и двигаемся на юг от центра. Прохожих становится меньше, что даёт мне возможность задать более личные вопросы без страха быть подслушанными. Хотя на всякий случай я всё равно понижаю голос.
– Тебя никто не узнаёт? – уточняю я, пока брат прямо сидит в седле и расслабленно управляет конём одной рукой, поддерживая спокойный шаг животного.
– Нет. Мы давно не выходили в свет, демонстрируя статус.
– Почему?
– Потому что последние наши появления не были… гладкими. – Улыбка брата сходит на нет, челюсти сжимаются, и его ответ становится более скупым, хотя до этого он делился всем подряд без тревоги.
Я внимательно оглядываю Даяна, он больше на меня не смотрит. Всё его внимание сосредоточено на дороге.
– Что случилось? – твёрдо спрашиваю я, зная, что сейчас он раздумывает над каждым словом, боясь сказать лишнее. Что-то, за что я смогу уцепиться.
Брат бросает на меня мимолётный взгляд, а я демонстративно смотрю только на него, надеясь подметить, когда он начнёт лгать или уклоняться от ответа.
– После трагедии с отцом всё было не совсем… хорошо, – нехотя признаётся Даян. – Нападение на маму на нашей же территории, кончина отца и мысли о том, что страх перед пустыней и тьмой больше не отпугивает врагов, подкосили веру в нашу силу и Дар. Двое членов прошлого Совета нас… подвели. Они решили, что я должен передать право правления хотя бы на время в руки Совета.
Я не перебиваю, но выбор слов, на которых он запинается, кажется мне странным. Решаю пока промолчать, чувствуя, что Даяну неприятно рассказывать о произошедшем.
– Всего двое, но они умудрились начать волнения в столице, породили сомнения в умах глав богатейших домов. Я узнал, что даже командующие нашей армией перешёптываются за моей спиной, не уверенные, что я способен править страной, раз отказался от немедленной коронации. – Голос Даяна становится твёрже, а взгляд решительнее. Я хочу спросить, почему он так долго оттягивает принятие короны, но не прерываю, боясь, что брат опомнится и прекратит рассказ. – Меня пытались выставить слабым из-за возраста. Неспособным здраво мыслить из-за потери обоих родителей. Тогда я взял всё в свои руки, зная, что малейшее промедление лишит меня нужной власти. При потере поддержки армии не только наследие родителей было бы под угрозой, но и жизнь Айлы и Назари. Однако тебе не нужно переживать, сестрёнка, я всё уладил, и даже лучше. Горожане спокойны последние несколько лет, а произошедшее в Цере сплотило их и укрепило веру в меня и Айлу. И совсем скоро мы наконец расскажем о тебе. – Брат возвращается из мрачных мыслей, вновь начинает говорить быстрее и даёт понять, что продолжать рассказ не намерен.
Я натягиваю улыбку в ответ, но внимательно слежу за выражением лица брата, решая, что должна подробнее узнать о произошедшем, но не от него.
– Сегодня я позвал тебя с собой, потому что мы кое-кого отловили, – отвлекает меня от размышлений Даян. – Он здесь уже неделю, но я всё не мог решить, что с ним делать. Давай закончим путь галопом, а то Каиру уже не терпится подвигаться. Я чувствую, что он готов меня за ногу цапнуть.
Брат хлопает своего коня по шее. Каир и вправду сверкает недобрым взглядом, отбивая передними копытами землю. Мы выворачиваем на просторную дорогу, подальше объезжая скопления торговцев, и скачем вдоль домов. Улицы уже не такие загруженные. Здесь тише, хотя и тут полно спешащих по своим делам жителей. Я мотаю головой, выискивая бедняков, разрушенные или старые дома. Конечно, некоторые, что нам встречаются, выглядят обновлёнными. Есть и выцветшая краска или мелкие сколы на стенах или окнах, но всё равно постройки кажутся ухоженными, без опасных трещин. Нет ни одного развалившегося дома.
– В чём дело? – интересуется брат, заметив мои метания.
– Бедняки, – прямо говорю я.
Даян понимает неверно, его глаза расширяются от удивления, он вертит головой под стать мне, приподнимается в седле, чтобы видеть дальше.
– Нет. Я имела в виду: где бедняки? – неуверенно бормочу я себе под нос.
– А! Ты об этом. – Даян вновь садится, расслабленно улыбаясь. – У нас их нет.
– Как это «нет»?
– Пустыня богата минералами и драгоценными металлами. Исарийцы особенно хорошо платят нам за платину.
Я растерянно киваю, вспоминая упоминания Элиота о платиновых монетах ещё в начале нашего с Дареном путешествия.
– Мы с лёгкостью торгуем с Теялой и Исаром, раньше даже с Каиданом вели дела, но не теперь. Нашим мастерам есть что предложить, а наши специи ценятся в Астаре. К тому же остальные потомки Первых и не догадываются, что илосийцев в действительности мало. Если сравнить количество жителей в других странах, то нас как минимум вдвое меньше, а люди с Дарами появляются не так часто. Денег и богатства хватает на всех. Мы можем прокормить жителей и дать работу каждому. Единственной проблемой пустыни всегда была вода, но мы дружны с семьёй Юн, и среди нас есть Рушан.
Я вновь глупо киваю, по-новому оглядывая город. Паргада действительно похожа на сокровище песков, раз здесь никто не голодает.
– Но малочисленность – как плюс, так и минус. Армия Каидана превосходит нас количеством. И довольно сильно.
Я отчётливо замечаю тени, что пробегают по лицу брата, но тот моментально берёт себя в руки. Поднимает на меня взгляд и вновь растягивается в лукавой улыбке.
– Мы приехали.
Даян останавливается перед обычным домом в три этажа. Отличает его от других разве что наличие двух илосийских охранников перед дверью и присутствие недовольного Аниса, который прислонился плечом к дверному косяку.
– Молю, скажи, что ты пришёл один? – с разочарованным стоном спешивается Даян.
– Один, но по просьбе Самии. Она была весьма недовольна, что ты ушёл, ничего нам не сказав, – бросает Анис принцу, но ко мне поворачивается с привычной улыбкой и тянет руки, чтобы спустить меня с коня. Однако я оскорблённо цокаю языком, и Назари отступает, оставляя лишь одну руку протянутой, чтобы при желании я могла на неё опереться. Эту помощь я принимаю, соскальзывая со спины животного.
– Просто недовольна? – слышу надежду в голосе брата.
– Скорее зла, как тысяча демонов, – с напускной вежливостью поправляет Анис.
Даян вздыхает, отдаёт поводья наших коней охранникам и приглашает нас зайти внутрь.
Мы оказываемся в простом доме, где есть вся нужная мебель и удобства, но нет излишнего убранства или украшений. На второй этаж ведёт лестница, где, должно быть, находится спальня, потому что кровати в помещении я не нахожу. Анис замирает у закрытой двери. Даян присаживается на один из стульев за деревянным столом, по-собственнически пододвигает к себе медную чашу с фруктами, отрывает несколько зелёных виноградин и бросает в рот. Я не понимаю, кому принадлежит этот дом, но брат ведёт себя так, будто он его. Моё внимание привлекает внезапный шум в дальней комнате, а потом ругань и звук воды. Похоже, там умывальня. Дверь комнатки распахивается, и из неё выходит Элиот. Я даже вскрикиваю от неожиданности.
Элиот Холлан – исариец, который вывез меня и Дарена с Островов. Он выглядит хорошо в простой илосийской одежде. Светлые волосы, как и всегда, стянуты в неряшливый пучок, а судя по не совсем ровным краям его недельной щетины, в ванной он пытался побриться.
– Элиот! Как ты здесь оказался? – спрашиваю я.
Вытирая лицо перекинутым через шею полотенцем, мужчина с сомнением бросает взгляд на Аниса и Даяна, а меня оглядывает с ног до головы. Он хмурится, пока его тёмные глаза внимательно разглядывают моё лицо в сумраке помещения. Здесь не горят свечи, единственный свет пробивается через немногочисленные арочные окна.
– Извини, подруга, но мы не знакомы. Думаю, я бы запомнил симпатичную девушку с разноцветными глазами.
– За комплимент спасибо, но, когда ты вытаскивал меня и Дарена с Островов, мои глаза были одинаковыми, – с понимающей улыбкой отвечаю я, радуясь, что с капитаном всё нормально.
– Ойро?
Он выглядит ошарашенным, шок сменяется недоверием, и только после этого во взгляде мелькает узнавание. Элиот стремительно подходит ближе, возможно, хочет обнять, но в последний момент тормозит и осторожно кладёт ладонь мне на плечо. Брат напрягается, но я сама обнимаю Элиота в ответ, похлопывая его по спине.
– Это и вправду ты? Вы добрались! – Исариец отходит на шаг и начинает разглядывать меня тщательнее. – Я был уверен, что вы погибли. Слышал, как парень и девушка, похожая на тебя, спрыгнули в Теневой залив, я слышал, что тебя ранили! И твои глаза… А где твой друг-кахари?
Моё настроение мрачнеет после напоминания о Дарене, я обещаю всё рассказать, если Элиот спокойно присядет. Что он и делает, даже не акцентируя внимания на том, что садится за один стол с принцем Илоса. Похоже, его это никак не удивляет.
Прежде чем начать рассказ, я подхожу к Анису и шёпотом прошу отправиться во дворец и привести Мальту. Только после того, как дверь за другом закрывается, я присаживаюсь за стол и начинаю рассказ. С Элиотом вместе мы провели лишь несколько дней, но он спас жизнь мне и Дарену. Если бы не исариец, мы бы даже с Островов не выбрались. Вкратце я рассказываю ему, чем обернулось наше путешествие. Как убили Теренса и миссис Отеро и что нас с Дареном поймали каиданцы и отвезли в Церу. Когда я произношу свою настоящую фамилию, Элиот тревожно вскакивает и начинает мерить комнату нервным шагом.
– Ты же знал, что сидишь за одним столом с наследным принцем и будущим королём Илоса? – киваю в сторону Даяна, который просто хищно улыбается, но в разговор не вмешивается.
– Да, это не первая наша встреча. Кстати, он не желает выпускать меня из этого дома, – недовольно жалуется Элиот.
Теперь уже я удивлена, а брат безразлично пожимает плечами, продолжая общипывать виноград.
– Подожди! То есть вы брат и сестра? А как же принцесса Айла? Ты она и есть? Или её не существует? – вдруг теряется в догадках исариец.
– Существует, она моя сестра. Мы с ней близнецы.
Элиот всё ещё в шоке, ходит туда и обратно по комнате, что-то бубня себе под нос.
– Ты уверена, что мы можем ему доверять? – шепчет брат.
– Настолько же, насколько можем доверять Мальте, – так же шёпотом отвечаю я и вновь поворачиваюсь к исарийцу: – Расскажи, как ты здесь оказался.
Элиот вновь садится за стол.
– После того как мы расстались, я, как и намеревался, поплыл в портовый городок в Илосе. Корабли Каидана плотно обступили порт, но никак не помешали мне причалить. Единственное, они проверили мою лодку и меня, когда я высадился на берег. Тогда я не понял, что происходит, потому что корабли стояли, а на берег спустилось лишь пару отрядов каиданцев. Вели себя так, словно они путники торговых судов. Спокойно снимали комнаты в постоялых дворах, покупали еду в лавках, пили пиво в тавернах. Они не трогали местных жителей, никак их не оскорбляли. Если вначале илосийцы относились к ним насторожённо, то спустя неделю расслабились. Всё это время я был там, подливая каиданцам алкоголь, старался узнать о том, чего они ждут и где Мальта. Именно от них я узнал слухи о тебе и твоём друге-кахари.
– Почему вы сразу не выгнали каиданцев оттуда? – я, наконец, задаю давно мучающий меня вопрос Даяну.
– Они не нападали, – с неприязнью морщится брат, бросая только что оторванную виноградину обратно в чашу с фруктами, теряя аппетит. – Совет запрещал нам вступать в конфронтации, ведь они даже яблока у илосийского продавца не украли. Вели себя законопослушно.
Помолчав, он продолжает, глядя мне в глаза:
– И мы были слабы. Мой Дар. Мы не могли себе позволить начать бой первыми. Все силы уходили по сокрытие Паргады и других крупных городов.
Они были слабы из-за меня. И старались, как могли.
Всё, что я могу, – это пристыженно кивнуть, проглотив неприятный ком в горле.
– Но потом они напали, – продолжает рассказ Элиот. – Ночью. Сделали это так, что до утра никто ничего и не понял. Корабли были битком набиты каиданцами с Даром отражать свет. Они не нанесли удар в лоб, потому что не знали, как может ответить Илос, поэтому сделали это исподтишка. Даже если у каиданца слабый Дар отражения, хоть одного человека незаметно утащить он может. Так они и делали. Вырубали и утаскивали на корабли столько людей, сколько могли. Кто-то одного, кто-то троих разом. К утру они забрали весь город. Остались лишь путешественники, как я. Не илосийцы, – Элиот с сожалением смотрит на меня. – Город опустел, большая часть кораблей ушла, и я не знал… не знал, что мне делать.
– И принял самое глупое решение, – впервые встревает Даян, одаривая Элиота демонстративно натянутой улыбкой. – Представляешь, Ойро, твой друг решил взять коня и отправиться в Паргаду, которую так сложно найти. И сделал он это, чтобы предупредить нас.
– И ты нашёл? – с долей восхищения и недоумения поворачиваюсь к исарийцу.
– Конечно, нет! – смеётся Даян, а Элиот, как смущённый подросток, тупит взгляд в стол.
– Что произошло? – Я уже ничего не понимаю.
– Его, полуживого, нашёл отряд Рушана. Надо отдать ему должное, он чуть не загнал коня, но был очень близко. Тебе оставалось пару часов, исариец. Хотя к тому моменту мы уже знали, что что-то произошло, Анис был в портовом городке, чтобы разведать обстановку.
Элиот скрещивает руки на груди и устало откидывается на спинку стула. В его взгляде, обращённом к Даяну, недовольство, перемешанное с едва сдерживаемым желанием ответить что-нибудь резкое. Но исариец держит себя в руках, зная, с кем сидит за столом.
– Однако мы тебе благодарны, так как ты наш свидетель, и мы смогли надавить на Совет, что пора прижать Каидан, – признаёт Даян заслугу собеседника.
– Твой друг Дарен тоже какой-нибудь ваш кузен? – вдруг переводит тему Элиот.
– Нет. Дарен – просто мой друг. Он у них, Элиот, у каиданцев. Ему поставили Метку контроля. – Я обхватываю себя руками, стараясь даже не вспоминать лицо друга, которое всё чаще встаёт у меня перед глазами.
– Мне жаль.
– На Мальту они тоже поставили метку.
– Она тоже у них? – резко подаётся вперёд мужчина.
– Ты ему не сказал? – бросаю я Даяну.
– О чём? – удивляется тот.
– Элиот – приёмный сын Мальты. Она вырастила его как родного.
Даян так и сидит, глядя то на меня, то на Элиота, глупо моргая.
– О-о-о, – выдавливает он и, осознавая ошибку, медленно поворачивается к исарийцу, – вообще-то Мальта у нас. В Паргаде.
Это всё, что он успевает сказать, прежде чем дверь дома вновь распахивается. Она с таким грохотом ударяется о стену, что мы все подскакиваем от неожиданности. В проёме стоит Мальта, и я на мгновение жалею, что попросила Аниса привести её сюда. Не ожидала, что сперва стоит подготовить Элиота к встрече.
– Где этот мальчишка?!
Исарийка, злобно сверкая глазами, оглядывает комнату, привыкая к полумраку, пока не замечает нас троих за столом. Её волосы растрепались от спешки, а одежда явно выбрана наспех. Кажется, даже вместо уличного халата она случайно накинула домашний, расшитый цветами, но вряд ли кто-то решится ей сказать об этом.
– Элиот Холлан, какого чёрта ты сунулся в Илос?! Ты в своём уме?! Отправиться в пустыню, не зная дороги! А если бы принц Даян не нашёл тебя?! – Она подходит ближе, не переставая кричать на Элиота.
Анис тихонько закрывает дверь, чтобы не собрать случайно всех прохожих неловкой сценой воссоединения семьи. Элиот же в таком шоке, что просто смотрит на женщину снизу вверх, забывая моргать.
– Сейчас бы твой труп был где-нибудь, занесённый песком, а я бы даже никогда не нашла тебя, чтобы… чтобы… – словесный поток женщины иссякает, она спотыкается на горькой мысли и начинает плакать, – чтобы похоронить по всем… правилам.
Исариец, чуть не опрокидывая стул, поднимается с места, обнимает Мальту, а та продолжает плакать, пытается прикрыть слёзы трясущимися морщинистыми руками, утыкаясь молодому мужчине в плечо. Почему-то вид плачущей Мальты ломает что-то во мне посильнее, чем её крики. Раньше я даже не была уверена, что эта женщина вообще знает такие эмоции, как печаль, грусть или страх. Но оказывается, что она, как и мы все, любит и боится за свою маленькую, но семью. Брат бесшумно поднимается с места и берёт меня за локоть, уводя за собой наружу, давая возможность исарийцам побыть наедине.
– Позволь догадаться – ты ей всё по дороге рассказал, – с ходу бросает Даян Анису, пока я прикрываю за нами дверь.
– Лишь главное, но она сорвалась с места, стоило сказать его имя. Вы знали, что она быстро бегает, несмотря на свой возраст? – Анис задумчиво качает головой, словно до сих пор не может поверить в то, о чём говорит. – Я еле догнал, пытаясь сказать, что могу её перенести в нужное место.
Я вновь бросаю ещё один удивлённый взгляд на закрытую входную дверь. Мы ждём не больше десяти минут в тишине, пока Мальта не выглядывает наружу и спокойным голосом, но с неловкостью, просит нас войти внутрь.
– Прошу прощения, принц Даян, за сцену, которую вам пришлось наблюдать, – бормочет женщина, когда мы с братом вновь садимся за стол. Разве что краснота белков выдаёт её, в остальном она выглядит даже лучше, чем раньше. Словно наконец-то сбросила тяжесть беспокойства.
– Брось, ахна, всё в порядке. Если бы я знал, что он твой приёмный сын, я бы сообщил тебе ещё раньше. – Брат поворачивается к Элиоту: – Мы держали тебя под стражей, потому что особо не знали, что с тобой делать, и доверять слепо тоже не могли.
Исариец понимающе кивает в ответ.
– Теперь ты можешь жить у нас в Паргаде вместе с Мальтой столько, сколько пожелаешь. Если хотите, оставайтесь навсегда.
– Спасибо, Даян. – Мальта слегка склоняет голову наподобие поклона.
– Но я привёл сюда Ойро ещё по одной причине. Если, конечно, ты, Элиот, согласишься нам помочь.
Я с недоумением смотрю на брата, который мягко мне улыбается.
– Если есть что-то, в чём я могу помочь, то я с радостью.
– Помоги выполнить последнее обещание Ойро. Отправляйся на Острова и передай весть Рою и Лайле Сесциа, что она в порядке и что мы были бы рады видеть их в Илосе.
Я с шумом втягиваю носом воздух, понимая, что Даян запомнил момент среди моих воспоминаний и нашёл время подумать даже об этом. С благодарностью касаюсь его руки, лежащей на столе, и едва слышно шепчу «спасибо».
– Я надеялся, что такой вариант тебя устроит, – он сжимает мои пальцы в ответ.
– Вы впустите бывшего капитана гвардии Каидана в Илос? – уточняет Мальта.
– Если они захотят, они могут остаться здесь навсегда. Они спасли жизнь моей сестре и заботились о ней, – он опять переводит взгляд на исарийца, – только не упоминай, что Ойро – принцесса. Твоя лодка всё ещё в портовом городе. Когда ты сможешь отправиться?
Мужчина задумчиво скребёт светлую щетину на подбородке.
– Через два дня. Мне нужно собрать хоть какие-то вещи.
– Отлично. Тогда через два дня Анис даст тебе коня и перенесёт на дорогу вдоль Теневого залива. Там тебе останется максимум день пути верхом. Оставшиеся дни поживи здесь, а пока тебя не будет, я найду вам с Мальтой дом поближе ко дворцу, но достаточно просторный для вас обоих.
Даян поднимается с места, завершая разговор. Я встаю вслед за братом.
– Я рада, что ты в безопасности, – говорю я Элиоту, а тот отвечает тёплой улыбкой. – И спасибо за твою помощь.
Брат первый распахивает дверь и выходит наружу, а я замираю, когда Мальта зовёт меня.
– Ойро, позже найди меня во дворце. Я нашла кое-что, что тебе нужно знать.
– Про Дарена?
– И да, и нет. Найди меня завтра.
Я только киваю напоследок и покидаю дом.
* * *
На обратном пути Даян и Анис показывают мне несколько живописных садов в Паргаде. Мы заезжаем на рынок, где всегда шумно, пахнет фруктами и сладостями, а с прилавков блестят шёлковые и парчовые ткани, расшитые сложными узорами и украшенные бисером. Рядом же торгуют браслетами, серьгами и другими украшениями из серебра или золота с драгоценными камнями.
Наблюдая за илосийцами на Островах, мне казалось, что они замкнутые, скрытные и немного мрачные. Но здесь всё совсем не так. Жители Паргады открыто смеются или громко ругаются, споря о цене на товар. Другие переговариваются, обсуждая последние новости о том, что все жители портового городка вновь вернулись благодаря их принцу и принцессе. Я даже слышу крики в честь короля Даяна Герея Калануа, которые рвутся из распахнутых дверей полных таверн. Каждый такой крик ширит улыбку на моём лице, а брат держится невозмутимо, лишь изредка уголки его губ дергаются, когда мы слышим обрывки совсем нелепых историй о том дне. Мальчишки-подростки сражаются на палках, а маленькие дети спокойно играют у прохладной воды неглубоких бассейнов.
Я наблюдаю за происходящим. Всё кажется по сказочному идеальным, и это чувство оставляет странное беспокойство, словно здесь есть какой-то подвох. Что-то, что я не могу заметить за всей этой странной беззаботностью, которая особенно выделяется на контрасте ещё свежих событий, когда таких же илосийцев тащили в тюремных повозках Смотрители. Я тру переносицу, силясь разгадать, что во всей этой картине кажется мне странным, откуда у меня это чувство нервозности, но не нахожу ответа. Решаю, что жителям Паргады повезло быть под защитой моей семьи, и я должна радоваться, что Даян смог так хорошо о них позаботиться.
Мы возвращаемся во дворец как раз за несколько часов до ужина. У главного входа нас ждёт Самия, на ней простые штаны и рубашка. Судя по потным прядям, прилипшим к лицу и шее, она только что с тренировки, где ей так и не удалось выпустить пар из-за нашего исчезновения. Она смотрит хмуро, уперев руки в бока. Ни мне, ни Даяну не светит быстрое прощение.
– Мне стоит напомнить вам, ваше высочество, что не следует уходить из дворца без сопровождения хотя бы одного из Назари, – хлёстко бросает она своему будущему королю.
Брат ловит мой удивлённый взгляд.
– Злясь, Самия всегда переходит на официальные обращения, – тихо бубнит он. – Кстати, ты не спрашивала, но её главная позиция – посол. Именно Самия стоит между мной, народом, Советом и остальными потомками. Если Рушан и Анис – наша грубая сила, то Самия – наше мирное урегулирование. Правда, за её же спиной сеть шпионов и всех тайн.
– Даже Айла иногда взрывалась, когда Совет запрещал идти против Каидана, но Самии всегда удавалось уговорить все стороны, находя новые возможности, – согласно добавляет Анис.
Выражение лица девушки никак не смягчается, хотя она точно услышала комплименты в свою сторону.
– Должен же хоть кто-то быть у нас уравновешенным, в противном случае мы бы из конфликтов с другими странами не вылезали бы, – холодно отрезает подруга. – А сладкими речами вы сейчас ничего не добьётесь, можете и не пытаться.
– Но как у тебя это выходит, раз даже Айла теряет самообладание? Я думала, сестра самая спокойная среди нас, – интересуюсь я, перетягивая внимание на себя.
– Дар. Я не умею перемещаться, как Рушан, Анис или Даян. Не могу видеть прошлое, как Айла, или призывать тени, как ты. Но умею сглаживать обстановку, успокоить напряжённых или разозлённых. Заставить прислушаться. Как будто я могу заставить тени шептать. Я не могу навязывать волю или какие-то решения, но могу подготовить почву, чтобы склонить людей к нужному решению.
Отдаю поводья Аркана Анису и беру подругу под руку, утаскивая её во дворец и отвлекая от желания отчитать Даяна. Прежде чем скрыться за дверью, бросаю брату выразительный взгляд, что однажды я спрошу с него долг за эту услугу. Наш принц же, улыбаясь, как можно быстрее скрывается за поворотом вместе с Анисом, пользуясь тем, что Самия ослабила внимание.
– Ты когда-нибудь применяла Дар на Даяне или Айле? – тихо спрашиваю я, чтобы никто не услышал.
– На Даяне иногда, ему временами требовалось спокойствие, на Айле лишь два раза. – Лицо девушки мрачнеет, и я без подсказки догадываюсь, что это было после смерти мамы, а потом и папы. – После смерти королевы всем было тяжело, и я применяла его ко всем. На Анисе тоже получилось. Но вот Рушан каким-то образом сбросил мои уговоры, стряхнул как дурман и наорал на меня. Я была так удивлена, что даже не обиделась. Это был единственный раз, когда он грубо со мной говорил.
– Возможно, Дар Воды ему как-то помогает сопротивляться, – предполагаю я.
– Возможно. Мы никогда больше не говорили об этом. – Неожиданно Самия накрывает мою руку своей. – Ойро, не говори остальным, что я так поступила. Они не знают. Я не должна была этого делать. Не должна была вмешиваться в их эмоции, но они потеряли сон, временами мне казалось, что кто-то из них сойдёт с ума. Потеря королевы и тебя, а спустя короткий срок король Хисара тоже…
– Я не скажу, – перебиваю я подругу, избавляя её от необходимости оправдываться. – А где твоя комната? Ты живёшь с Даяном?
– Нет! Так нельзя, ведь традиции…
Я проглатываю смешок, наблюдая, как она смущается.
– Мы и видеться-то не должны были согласно обычаю. Помнишь? После помолвки обычно выдерживают месяц в полной разлуке. Но я – Назари, мы оба во дворце. После всего я не могла из-за помолвки бросить свои обязанности. Хотя Даян пытался придерживаться правил.
– Даян?! Пытался не видеться с тобой? – Я так удивлена, что сбиваюсь с шага.
Я прекрасно помню, что в детстве Даян протестовал буквально против половины наших традиций. Игнорировал те, что считал глупыми. Уверена, что и об этом правиле он думал так же. Разлука нужна, чтобы за месяц пара вновь обдумала своё решение, без слепоты влюблённости или желания. Самия вновь тянет меня к главной лестнице.
– Он целую неделю продержался, применяя перемещение каждый раз, как слышал мой голос или шаги, – усердно кивает она.
– А потом?
– Потом пришли каиданцы.
И всё испортили.
Шёпот словно озвучивает мои мысли и прилетает откуда-то из-за спины. Я начинаю привыкать к ним и даже не вздрагиваю, но мимолётно оглядываюсь.
– Самия. – Я стискиваю руку подруги и оттаскиваю её в сторону, понимая, что сейчас удачный момент для разговора.
– Да? – Та немного удивляется, когда я прячусь с ней в нишу, украшенную мозаикой, чтобы скрыться от глаз стражей, что стоят вдалеке. – В чём дело, Ойро?
– Расскажи, что произошло, когда два члена Совета начали настраивать людей против Даяна.
Лицо подруги моментально приобретает мрачное выражение, она явно не уверена, что стоит мне говорить, но я сильнее стискиваю её пальцы, доказывая, что отпускать не собираюсь.
– Рассказывай.
То ли я выгляжу достаточно серьёзной, то ли она вспоминает, что я тоже Калануа и её принцесса, но Самия начинает говорить, нерешительно облизывая нижнюю губу.
– Двое членов Совета настраивали других против Калануа. Они хотели сделать всё с минимальным ущербом для города и жителей, хотели уменьшить количество возможных жертв при перевороте.
Сама мысль о возможном восстании в моей же стране уже заставляет меня пошатнуться. Самия крепко хватает меня под локоть, помогая удержаться на ногах.
– Какой переворот? О чём ты говоришь? – лепечу я, не в силах сосредоточить взгляд на лице собеседницы, всё расплывается.
Я прекрасно знаю понятие переворота, но меня начинает подташнивать от мысли, что кто-то среди советников моих родителей хотел навредить их сыну. Этого просто не может быть, я помню, что Совет всегда был на стороне потомков Илоса. Самия молчит, озабоченно разглядывая моё лицо.
– Мы же наследники Илоса, – бормочу я. – Наше право на трон незыблемо.
– Нет, Ойро, – с сожалением отвечает девушка. – В действительности покушения на потомков или попытки сместить их с трона были всегда. Не в каждом поколении, но каждая страна – Теяла, Исар, Каидан и даже Илос, – все сталкивались с попытками переворота. Ты не изучала эту часть истории на занятиях, потому что это преподают в четырнадцать лет.
Я помню, как Рой учил меня истории. Он упоминал о подобном в Каидане и Исаре, но об Илосе он ничего не знал и не мог мне поведать. А правители Теялы, похоже, неплохо скрывают свои хроники, раз Рою было о них неизвестно. Я не знаю, что чувствовать, оказываясь в новой реальности. Из тёмных углов доносится недовольный шёпот, я дёргаю головой то в одну, то в другую сторону, боясь дослушать рассказ. Силюсь разобрать слова, что шипят мне демоны в тенях. Самия сказала, что те советники желали минимум ущерба для города, а значит, хотели ограничиться невооружённым восстанием и тихим убийством.
– Ойро. – Самия встряхивает меня, и шепот смолкает. – Сейчас всё хорошо. Мы держались все вместе, и никто не пострадал, но время было сложное. Даян выяснил, кто именно из Совета занимался распространением ложных мыслей, и прекратил это, – пытается успокоить меня подруга, но это не всё, что я хочу знать.
– Назови мне их имена. Они всё ещё в Совете? – требую я, зрение наконец обретает чёткость, и я перестаю чувствовать себя как беспомощный котёнок, барахтаясь в эмоциях.
– Нет, в Совете их нет. Даян назначил вместо них Сероша и Шакира. Первому мы безоговорочно доверяем, а второй хоть и любит зубы заговаривать, прикрываясь сладкими комплиментами, но в действительности отличный торговец и хороший шпион, поэтому Даян отправил его в Теялу.
Я киваю, переваривая информацию.
– Где предатели? – не отстаю я, желая слышать точный ответ.
– Даяну было девятнадцать, Ойро. Он дал им один шанс исправить положение и принести ему клятву на крови. Те отказались, – больше не увиливает девушка. – Он их казнил. Лично. На главной площади Паргады.
– Только их двоих? – Я нервно сглатываю, прогоняя тошноту от картинок, что начинают всплывать в голове.
– Нет. Он казнил десятерых. Остальные были пособниками среди богатых домов. Даян был в крови, Ойро. Как и весь помост. – Голос Самии становится сиплым, она чуть чаще моргает, вероятно, пытаясь избавиться от видений прошлого. – Он специально сделал эту казнь настолько показательной, насколько мог, чтобы все уяснили на будущее и вспомнили, что Калануа предателей не прощают, особенно если те отвергли протянутую им руку. Мы просили Даяна дать нам возможность помочь, снять с него этот груз, но он отказался, напоминая нам о своём имени. Он считал, что обязан вершить суд своими руками, раз уж приговорил тех людей. Даян растягивал казнь на часы. Рубя головы с перерывами, в которые доходчиво рассказывал собравшимся, для чего это делает и почему эти предатели заслужили такой позор.
Переваривая услышанное, я почти до боли закусываю губу, а девушка молчит, дожидаясь моих вопросов.
– Вы уверены, что больше нет предателей среди Совета?
– Теперь уверены, но несколько лет кряду не доверяли им, следя за обстановкой. Со временем наша подозрительность ослабла. Сейчас действительно всё хорошо, Ойро. А после твоего появления совсем спокойно. Я уже забыла, какой Даян на самом деле, когда он счастлив и почти беззаботен.
Я благодарю Самию за рассказ, за то, что она не стала мне врать или уходить от ответа.
– Он не хотел, чтобы ты слышала о нём подобное. Айле он тоже не позволил присутствовать на казни.
– Не говори Даяну, что я всё знаю, – прошу я.
Я не осуждаю брата, наоборот, я полностью на его стороне. Однако уважаю его желание и не стану высказывать свои мысли относительно случившегося. Даже если это слова поддержки, кажется, им он рад не будет.
– Так, где твоя комната? – вновь перевожу я тему, пытаясь вернуться в реальность. – Наши спальни все в восточной части дворца, но где спит наша свита, я всё ещё не знаю.
– Наши комнаты в западной. Пойдём, я тебе покажу, – на лице подруги расцветает неуверенная, но улыбка. Она ведёт меня на второй этаж.
От главной лестницы мы сворачиваем налево, коридоры здесь шире и темнее. Вспоминаю, что лишь мельком прошлась здесь, в первый день прогуливаясь по дворцу. Мы сворачиваем ещё несколько раз и выходим в более светлый коридор, где слева большие окна украшены узорчатыми решётками, пропускающими свежий воздух.
– Это комната Аниса. – Девушка, не останавливаясь, взмахивает рукой в сторону первых двойных дверей справа.
– А заглянуть можно?
– Лучше не стоит. Комната Аниса – это как кошмарный сон. Никогда не знаешь, что там увидишь, – хмыкает она.
Я задумчиво оглядываю двери из тёмного дерева и иду вслед за подругой, которая уже шагает дальше.
– Это моя спальня, – останавливается она перед следующими дверьми, ничем не отличающимися от предыдущих. Всё такое же тёмное дерево и позолоченный узор сверху. – В конце коридора комната Рушана.
Поднимаю взгляд на третьи такие же двойные двери, но они в самом конце коридора и утопают в тени от занавесок. Самия приглашает меня войти к ней. Комната значительно меньше моей. Здесь одно большое окно, напротив которого стоит огромный стол, заваленный документами, и нет балкона. Кровать и мебель скромнее по размерам и убранству, но в гармонично подобранных цветах чувствуется уют. Переступаю порог и моментально останавливаюсь, вспоминая, что я только с дороги и моя накидка вся в песке.
– Я оставлю тебя умыться, наверняка ты устала после тренировки. Мне и самой не помешает, – отвечаю я на вопросительный взгляд Самии, указывая на свой пыльный халат.
– Тогда увидимся за ужином, – кивает та.
Я пошатываюсь, отходя на пару шагов, мысли наплывают одна на другую, не давая мне ухватиться хоть за что-то и всё обдумать. С трудом пытаюсь заставить себя забыть и направляюсь в комнату, повторяя слова Самии о том, что сейчас у нас всё хорошо.
Почти всё хорошо.
