Глава 22
ДАЯН
Рушан неожиданно вваливается в мой кабинет. Точнее, он просто появляется из ниоткуда прямо в центре комнаты, и его перенос настолько неуклюж, что Назари с жутким звоном напрочь сносит металлический столик с запасными свечами.
Я моментально подскакиваю с места, отрываясь от бумаг. И не я один. В двери сразу врывается охрана, обнажая лезвия мечей. Они, как и я, замирают, с недоумением наблюдая, как наш генерал неуверенно восстанавливает равновесие, а потом рявкает на солдат, приказывая покинуть помещение и отойти от дверей на несколько метров. Назари захлопывает дверь за их спинами.
Я молча слежу за другом, отмечая его растрёпанный вид, сбитое дыхание и даже несвойственный ему румянец, словно он едва оторвался от целой вражеской армии. Для подчинения солдатам достаточно его хмурого взгляда, но сейчас Рушан обеими руками упирается в дверь, будто боится, что кто-то вновь попытается сюда ворваться.
– У меня проблемы, – тяжело выдавливает он, побеждённо свешивая голову между вытянутых рук. Ногти Назари скребут по дереву двери, когда он напряжённо сжимает кулаки.
– Если ты убил каиданца – это не проблема, мы спрячем труп, – складываю я руки на груди. – Даже если это принц.
Этой шуткой я надеюсь прощупать почву. Вряд ли он настолько безрассуден, чтобы отправиться за Эолом и всё-таки набить ему лицо за недавнюю выходку с Ойро, но кто знает. Рушан отмахивается, всё ещё не восстановив дыхание.
– Я поцеловал твою сестру.
Какое-то время я хмуро молчу, ожидая, что во мне проснётся злость, вспоминаю, как я переживал о такой вероятности. Назари молчит, дожидаясь моего вердикта, а я усиленно копаюсь в своих чувствах в поисках раздражения, но, к своему удивлению, не нахожу ничего подобного. Подхожу к столику и наливаю для собеседника в кубок прохладной воды. Протягивая ладонь, Рушан подходит ко мне, но, чтобы остудить друга, первую порцию я спокойно плещу Назари в лицо. Сразу же вновь наполняю кубок и вкладываю в его всё ещё протянутую руку.
– Полегчало?
Стряхивая воду с лица, Рушан удивлённо кивает, а после делает несколько глотков. Я улыбаюсь, присаживаясь на край стола.
– Которую из сестёр?
– Ойро.
Прикрываю рот рукой, не зная, кому сочувствовать больше: себе, потому что не представляю, как буду говорить об этом с сестрой, или же Рушану, которого Ойро может и демонам скормить, если он что-то натворил.
– Рассказывай, что ты сделал.
– Тебе детально? – хмуро бросает кахари, падая на мягкий диван у стены.
– Короче. И, молю тебя, без подробностей.
– Я поцеловал её… наверное, больше, чем один раз. И я не спросил ни разрешения, ни хочет ли она…
– То есть ты просто напал на мою сестру?
– Из твоих уст это звучит слишком грязно, – жалобно морщится он.
– А так и было?
– Нет!
Одно это слово звучит настолько эмоционально для Рушана, что мои брови взлетают вверх.
– Нет, – уже спокойнее повторяет он. – За кого ты меня принимаешь?! – Назари растерянно поднимается на ноги. – Наверное, лучше посоветоваться с Анисом.
– С Анисом, чьи романы сменяются чаще, чем сезоны? – напоминаю я.
Друг устало стонет и падает обратно на диван. Я знаю, что у Рушана был опыт отношений, немало девушек стремились завладеть его вниманием и по сей день не сдаются, но его отношения были самыми редкими среди нас троих и настолько короткими, что их едва ли можно считать удачным опытом.
– Почему у меня нет нормальных друзей? Хуже того, чтобы спрашивать совета у старшего брата девушки, которая нравится, может быть только если… её старший брат – король твоей страны, – он побеждённо роняет голову, влажная чёлка падает ему на глаза.
Я хмыкаю, соглашаясь с его мыслью.
– Как сильно она тебе нравится? – перехожу я к делу.
– Очень нравится, – нехотя признаётся он.
Я озадачен, но стараюсь не показывать этого.
– Я… кажется, я люблю её, Даян. – Рушан вскидывает на меня шокированный взгляд, словно он сам боится своего откровения, впервые осознал свои чувства и теперь не знает, что с ними делать.
– Как давно? Извини, но ваши отношения никогда не были похожи даже на дружеские. В детстве так вы вообще ссорились так же часто, как виделись, – напоминаю я.
Теперь друг молчит дольше, крутит в руках кубок с водой.
– Это произошло не сразу. Если честно, почти всё детство я был убеждён, что Ойро меня ненавидит.
Я открываю рот, чтобы сразу возразить, прекрасно зная, что моя сестра любит всех Назари одинаково, но Рушан поднимает руку, прося не перебивать, и я подчиняюсь.
– Мы действительно ссорились каждый раз, стоило нам только начать разговаривать, – продолжает собеседник. – Поэтому мы и говорили мало, хотя я прекрасно знаю, что она следила за нашими тренировками, потому что сам наблюдал за каждым из вас. Вначале наши ссоры казались мне шуточными, но вместо того, чтобы угаснуть с возрастом, они становились всё хуже, и я сам не понимаю, почему был настолько упёрт. Поэтому к десятилетию близнецов я думал, что мы действительно подошли к неприязни и наши отношения всегда будут такими сложными. Первое изменение произошло внезапно. Это была весна, и мне едва исполнилось пятнадцать. Ты же знаешь, что я со многими не ладил из-за того, кто я есть.
Знаю, что Рушана никогда не волновало, что о нём думают остальные, поэтому спокойно киваю. Хотя меня начинают тревожить мысли, что он может сомневаться в отношении Калануа к нему.
– Тогда я подрался с двумя сыновьями прошлых советников.
– С кем? – моментально спрашиваю я.
– С Омидом и Дэром, – нехотя отвечает он.
– Но ведь они состоят у тебя в подчинении и вполне неплохие капитаны. Насколько я видел, они, наоборот, одни из самых преданных тебе людей.
Рушан растягивается в мрачной улыбке, наклоняя голову.
– И в этом немалая заслуга Ойро.
Я смотрю на Назари, глупо моргая, абсолютно не понимая, при чём здесь сестра. Рушан кивает моему недоумению и продолжает:
– В тот день у меня была с ними тренировка, и закончилась она скверно. Они вели себя подло. В итоге я ушёл со спарринга с глубоким порезом на левом предплечье.
– Не помню, чтобы ты мне об этом рассказывал. – Я сжимаю челюсти, злясь, что кто-то ранил нашего близкого друга, а я об этом даже не знал.
– Потому что я никому не хотел говорить. Даян, мне нравится, что вы защищаете меня, Аниса и Самию так, будто это вы наша свита, а не наоборот. Но в действительности ты – король. Защищать тебя – наша главная задача. А ты ещё спрашиваешь, почему в детстве я не хотел тебе говорить? – насмешливо интересуется друг. – Да ты и так из-за меня не в одну драку влез. Я не желал доставлять Калануа ещё больше проблем, чем создавал уже одним своим существованием. И сейчас не желаю.
– Ты не проблема, – твёрдо говорю я.
– Ты знаешь, что это не так. Если другие потомки узнают, что в твоей свите Назари с двумя Дарами, думаешь, они обрадуются?
Я молчу в ответ на этот тупиковый вопрос. В лучшем случае мы выслушаем ультиматумы посадить Рушана под пристальное наблюдение, на которое мы, разумеется, наплюём. В худшем – придётся защищаться. Рушан практически живое воплощение того, чего и стремились избежать наши предки, устанавливая законы на запрет браков между жителями разных стран. Они боялись не только произошедшего с пятой среди Первых – Теялой, но и появления людей с несколькими Дарами, ведь не ясно, насколько сильными они будут. Рушан всё прекрасно понимает по моему выражению лица и вновь кивает, не желая продолжать эту тему.
– Несмотря на своё ранение, я побил их обоих на тренировочном поле. Но они решили отомстить мне за поворотом у бассейна. Я не ожидал, и Омид сильно врезал мне по лицу. Я уже решил, что драки не избежать, как появилась Айла. Она шла с белым зонтиком, спасаясь от полуденного солнца. Тогда ещё маленькая совсем, поэтому зонтик полностью скрывал её голову по самые плечи. Мои обидчики сразу притихли, делая вид, что ничего не происходит. Я думал, что Айла идёт ко мне, поэтому пошёл к ней навстречу, но она проигнорировала меня, пройдя мимо. И тогда я понял, что это вовсе не Айла.
– Ойро?
– Да, по цвету кожи это стало ясно. А вот Омид и Дэра этого не знали. Она подошла к ним, не открывая лица, и сказала, что если ещё раз увидит, как они трогают её Назари, то она разрешит своим теням сожрать их почку.
– Почку? – переспрашиваю я.
Рушан хмыкает с трудом, сдерживая улыбку.
– Они задали точно такой же вопрос. И тогда Ойро мило ответила, что выучила на занятиях, что в теле человека две почки и если одну вырезать, то человек не умирает.
Мне с трудом удаётся удержать челюсть на месте, но всё равно уверен, что выгляжу глупо, потому что Рушан начинает смеяться.
– Я сам похолодел, слушая её рассуждения, а парни так вообще побледнели. Потому что она добавила, что, если почек её теням будет недостаточно, она позволит сожрать глаза моих обидчиков. С тех пор они меня боялись, а после зауважали, когда подросли.
У меня нет слов. Мне хочется и похвалить Ойро и отругать одновременно.
– Ты полюбил её из-за этого? – возвращаюсь я к первоначальной теме.
– Не совсем. Тогда я понял, что она не испытывает ко мне ненависти. Но она назвала меня «своим», Даян. Об Анисе или Самии она всегда говорит «наши Назари», но обо мне она сказала по-другому, и эти слова врезались в мою память так сильно, что я не смог их выкинуть, как бы ни пытался. А после эта глупая принцесса без спроса забрала мой кинжал и чуть не разрыдалась, надрезав палец. У неё слёзы стояли в глазах, но она упорствовала и злилась, требуя, чтобы я выпил её кровь и залечил рану. Ты представляешь себе эту картину?
Я улыбаюсь, прекрасно представляя Ойро такой. Упрямой, в чём-то злой, но готовой отдать всё ради своих.
– Значит, ты пил её кровь и раньше?
– Только тогда. А потом мы опять разругались.
Я фыркаю, во всей истории эта часть самая предсказуемая.
– Воспоминания об этом плотно засели во мне, – продолжает изливать душу Рушан, и я прикусываю язык, боясь, что он вновь замолчит и замкнётся, но тот продолжает, глядя куда-то невидящим взглядом. – Примерно за шесть месяцев до своей смерти она попросила меня о помощи. Ойро никогда ни о чём меня не просила, а тогда по коридору её волокли два демона, которые каким-то образом пробрались во дворец, либо она случайно призвала их и не смогла выгнать. – Он говорит бесцветным голосом, словно это воспоминание и приятное и болезненное одновременно. – Она пыталась их удержать, но демоны тащили её, маленькую, в сторону спальни Самии. Стоило мне это увидеть, как она заплакала. Плакала, но сопротивлялась в попытках оттащить тварей от комнаты подруги. Я никогда не видел её такой напуганной…
Он едва заметно качает головой. И эту историю я не слышал. Похоже, она принадлежит только им двоим.
– Их было всего двое и не такие агрессивные, как сейчас, поэтому мы смогли их отпугнуть. В конце она обняла меня, и впервые я, словно настоящий старший брат, смог её утешить. После этого что-то изменилось, я вновь и вновь хотел почувствовать, что нужен ей.
Киваю, понимая это чувство, и верю, что он не врёт о своей любви, потому что за последние десять минут я увидел на лице Рушана больше эмоций, чем за все последние годы. Теперь мне становится понятнее его закрытость после потери королевы и принцессы много лет назад.
– Когда я увидел, что она вернулась к нам… что она жива. Я понял, что не переживу, если потеряю её ещё раз.
Я медленно выдыхаю, стараясь собраться с мыслями за эти недолгие секунды. Ситуация непростая, но если он откровенно признал, что здесь замешано что-то посильнее обычного желания, то не мне их останавливать. К тому же Ойро взрослая, и такие вещи должна решать только она.
– Если ты так любишь её, то тогда в чём проблема?
Рушан вскакивает, начиная мерить шагами комнату.
– Она же принцесса, а я… кахари, Даян. Полукровка! Меня и в свите-то терпят, потому что король выбрал, а в Зове Назари никто не может усомниться.
Я ещё больше удивлён, впервые слыша, что его это беспокоит.
– И она твоя родная кровь. С детства мы росли как брат и сестра… боюсь представить, как может быть неприятно ей от подобных прикосновений.
– Пойди и спроси её сам.
Друг смотрит на меня так, будто я предложил ему голышом пробежаться по центру Паргады.
– Советчик из тебя дерьмовый, – приходит к выводу Рушан.
– Хочешь, можем ещё и у Самии спросить?
Его лицо и побелевшие пальцы, стискивающие серебряный кубок в руке, подсказывают, что ещё одна шутка, и он швырнёт мне его прямо в голову, даже не обращая внимания на то, что я королевских кровей.
– Ладно, ладно, – я примирительно поднимаю руки.
Подхожу к нему и хватаю за плечи, поворачивая к себе. Он ниже меня на несколько сантиметров, но это не мешает нам смотреть друг другу в глаза.
– Рушан, – уверенно начинаю я, а тот хмуро смотрит мне в лицо, – если бы Ойро не понравилось, думаю, твои кости сейчас бы уже обгладывали её демоны. Это раз. Второе: то, что ты – кахари не волнует никого, а уж тем более Ойро, так что закрой рот на эту тему. Мне лестно, что ты пришёл с таким вопросом ко мне. Не буду скрывать, я думал, что захочу свернуть шею тебе или Анису, если вы попытаетесь пристать к моим сёстрам.
Он терпеливо слушает, а я перевожу дыхание и продолжаю:
– Но когда ты сказал, что она тебе нравится, я почувствовал облегчение. Вряд ли есть вообще кто-то достойнее тебя или Аниса, кому я бы мог доверить счастье близнецов.
– Аниса? – насмешливо переспрашивает кахари.
– Хорошо, с ним я погорячился, – хмыкая, добавляю я и отпускаю плечи друга.
– Спасибо. – Рушан едва слышно говорит это мне в спину, когда я возвращаюсь за стол.
– Я не буду встревать в ваши дела, пока ты или Ойро сами ко мне не придёте. Но если ты ждёшь моего благословения, оно у тебя есть.
На лице кахари появляется такое облегчение, что я не решаюсь больше над ним шутить.
– И, Рушан, – окликаю я друга, хватающегося за дверную ручку. – Ты же не бросил мою сестру где-то одну после того, как поцеловал?
Я так и думал.
Кахари не бледнеет, но в глазах отчётливо появляется понимание его промаха.
– Иди и извинись, – строго приказываю я и продолжаю озадаченно наблюдать, как тихо, с нехарактерной скромностью Рушан выходит из моего кабинета, практически беззвучно прикрывая за собой дверь.
* * *
Я понимаю, что тем вечером Рушан и Ойро так и не разобрались в своих отношениях, когда на завтраке меня встречает напряжённая тишина, которую изредка пытаются скрасить Дарен и Анис. Ойро и Рушан тоже временами поддерживают разговор, но их ответы невпопад, они часто переспрашивают вопросы или вообще не слышат, когда к ним кто-то обращается. Они всеми силами стараются не смотреть друг на друга, а я, разрезая ветчину, перевожу взгляд с одного на другого, гадая, насколько они меня возненавидят, если я попытаюсь помочь им наладить отношения.
Может, поручить им двоим какое-нибудь задание? Отправить потренироваться? Запереть в кабинете, пока они со всем не разберутся?
На последней идее я едва встряхиваю головой, отметая её. Запирать их где-либо вместе – плохой вариант. Очень плохой во всех смыслах.
Айла тоже чувствует неладное и вопросительно поглядывает на меня, но я вяло мотаю головой. Если Ойро захочет, она сама поделится со своим близнецом. Ко мне же Рушан пришёл за советом, и его чувства я не стану раскрывать даже сестре. Хотя я бы не отказался от тёплой поддержки Самии, которая в чувствах разбирается лучше и сейчас почему-то опаздывает на завтрак.
Я вскользь наблюдаю, как Рушан сохраняет безразличное лицо, пока Дарен касается руки Ойро несколько раз, чувствуя её рассеянность. В первый раз она вздрагивает, а потом улыбается соседу. Назари немигающим взглядом следит за тем, как сестра в ответ сжимает пальцы друга. Дарен кажется отличным парнем, он мне нравится. Судя по воспоминаниям Ойро, он по характеру неплохо впишется в нашу компанию. К тому же он помогал сестре множество раз в тяжёлые времена. Я до сих пор уверен, что именно его дружба помогла прожить ей годы на Островах относительно счастливо. Хотя я бы всё отдал, чтобы вернуться и забрать эти годы для нас. Ещё я чувствую небывалое облегчение от его присутствия.
В прошлые недели не раз мои мысли возвращались к моменту, когда я бросил друга сестры в Цере. Не знаю, как бы я смог смотреть Ойро в глаза, если бы Клетус убил его после нашего ухода. Поэтому в качестве определённой благодарности я доставил Эола прямо на границу Астары и даже сделал это достаточно сдержано. Его лишь сильно шатало после перемещения, но ужин остался у него в желудке. Каждый раз при встрече с каиданским принцем я не могу решить, что с ним делать и как относиться. Сразу удавить или постараться найти что-то схожее в наших взглядах на политику и решить вместе, как можно сгладить напряжение между нашими странами.
– Завтра у нас день рождения, чем займёмся? – Айла улыбается сестре, а та копирует улыбку первой, задумчиво закусывая губу.
Меня как молния пронзает этот вопрос. Я только надеюсь, что никто не заметил, как эта очевидная новость шокировала меня. Не сказать, что я забыл о празднике, но в последнее время ни одно дело не оканчивалось без непредвиденных последствий, поэтому моя голова была вечно занята другим.
Я усмехаюсь, замечая, как глаза Аниса так же шокированно увеличиваются, и он опускает взгляд в тарелку. Вероятно, не один я перебираю в голове список возможных подарков.
Нашу эмоциональную пытку прерывает моя невеста, которая наконец присоединяется к столу. На ней потрясающее золотое платье. Я откидываюсь на стуле и запрокидываю голову назад, чтобы улыбнуться ей. Самия присаживается рядом с моим стулом, запускает руку мне в волосы и мягко массирует шею, отчего я закрываю глаза, наслаждаясь прикосновением.
– У нас проблемы.
Я слабо мычу, когда она шепчет мне на ухо. Но улыбка всё так же держится на моих губах, а глаза по-прежнему закрыты, потому что смысл слов моё сознание пропускает мимо.
– Даян, проблемы не подождут.
Разочарованно выдыхаю и нехотя открываю глаза, чтобы посмотреть на девушку.
– Давай проведём свадьбу быстрее. Уверен, носи ты сейчас корону, я бы услышал, что у нас были проблемы, но со свойственным тебе изяществом ещё до завтрака ты успела унизить наших врагов и решить все дела.
Самия смеётся и тянет меня из-за стола. Я прощаюсь со всеми и выхожу вместе с невестой. Мы идём по коридору в мой кабинет, я позволяю себе обнять её за талию, притягиваю и вдыхаю аромат её волос. Хоть какое-то удовольствие перед плохими новостями.
– Всё очень плохо?
– Не совсем, но, судя по всему, сегодня нас ожидает непредвиденное путешествие.
* * *
У Самии и нескольких наших шпионов, прибывших из Каидана, уходит час, чтобы во всех подробностях изложить ситуацию. Вначале я сомневаюсь, стоит ли делать всё именно сегодня, потому что мы морально измотаны после коронации, а завтра особенный день у сестёр, но моя невеста права. Сегодня – самый подходящий вариант для нашего плана.
Мы вернули Дарена, но я не забыл про план, изложенный Совету – отрывать от Каидана по кусочку. Шпионы нашли одно из мест, где держат илосийцев в Цере. По докладу, их не много, не больше десяти человек. Мы хорошо следим за границами, но контролировать всё невозможно. К тому же не все илосийцы боятся покидать пределы родной страны, некоторые не отказывают себе в путешествиях.
Их местоположение хорошо скрывали у подножия горы, но наконец нам стало известно, где конкретно их содержат. Дар переноса действует достаточно просто. Если хоть раз видел место – то можешь туда перенестись. Кроме того, у нас есть Айла, способная видеть и передавать прошлое, поэтому увидел кто-то один – увидели все.
Мне также доложили о нескольких заключённых в королевской тюрьме – тут нам отлично помогут воспоминания Ойро. А если ещё и Дарен позволит Айле заглянуть в его память, то в каиданском дворце я буду, как у себя дома.
И, как я уже упомянул, – сегодня и вправду идеальный день, потому что Квинтилии ещё долго будут в пути домой, а значит, мы можем провернуть всё без ущерба для мирных жителей Каидана. Наш конфликт – это противостояние Калануа и Квинтилиев, поэтому нет смысла втягивать лишних людей.
Меня тревожит только одна новость, с которой я пока не знаю, что делать. Самия докладывает, что вернулся Элиот Холлан – приёмный сын Мальты, и новости у него неожиданные. Он не нашёл Сесциа. Тех просто нет, дом пуст. После расспросов жителей в Городе Элиот выяснил, что за ними приехали солдаты Каидана. По словам местных, Сесциа никто не тащил, Рой и Лайла сами взошли на корабль в сопровождении воинов и отплыли на север. Эта новость сбивает меня с толку, и я не решаюсь пока рассказывать об этом Ойро, надеясь позже узнать через шпионов, где сейчас её приёмные родители и почему они покинули Острова. Людям в смешанном браке этого никогда не позволяли, но в последнее время Квинтилии делают что хотят и нарушают свои же правила.
Я прошу привести ко мне в кабинет всю семью. Собираю всех, включая нашего нового друга-кахари. Смотрю, что настроение у многих улучшилось, потому что они буквально вваливаются в комнату, и от каждого я слышу в свою сторону весьма наигранное «ваше величество». Хищно улыбаюсь и пока позволяю им шутить насчёт моего нового статуса, решу, как наказать их, попозже. Они рассаживаются по диванам и креслам, а я с удовольствием отмечаю, что здесь стало тесновато. И мне нравится, что нас много.
– Надеюсь, что ни у кого нет важных дел, ведь у нас внеплановое посещение Церы, – растягиваюсь в довольной ухмылке, наблюдая за их удивлёнными лицами, и начинаю рассказывать план.
Дарен не отказывает мне в просьбе показать нам своё прошлое. Он странно смотрит на Ойро, когда Айла протягивает руки, а потом, хоть и с волнением, но берёт вторую сестру за руки.
– Обещаю, я посмотрю лишь с момента, как на тебя поставили метку. Ничего больше, – успокаивает парня Айла, а он ей смущённо улыбается.
После этого она показывает всё, что увидела, мне.
– Ну как? Достаточно, чтобы перенестись в королевскую тюрьму? – нетерпеливо смотрит на меня Рушан.
Я задумчиво тру подбородок.
– Скажу, что благодаря Дарену мы теперь не то что в тюрьму можем перенестись. При желании мы в любой момент и каиданских принцев сможем выдернуть из постелей.
Анис и Рушан довольно улыбаются, Айла и им передает всё, что видела. Я не глупец, чтобы раздавать такие знания всем солдатам. К тому же только мы трое достаточно сильны, чтобы перемещаться множество раз.
– Наш план – закончить всё быстро и незаметно, – наставляю я. – Нам нужно пробраться в два места, поэтому разделимся на две группы и покончим со всем одним ударом. Больше всего людей, которых нужно перенести, в обычной тюрьме у горы, поэтому туда пойдём мы с Анисом. Королевская тюрьма останется на Рушана и Дарена. Ты сможешь? – поворачиваюсь к новому другу.
– Да, Эол не столько позволял мне тренироваться, сколько заставлял это делать, чтобы я был в форме. – Дарен ни секунды не сомневается, и я удовлетворённо киваю.
Я не могу отправить Рушана без прикрытия, Дарен так же владеет переносом на непредвиденный случай и знает тюрьму. К тому же я помню, что возможно там содержится его отец, которого он хочет вытащить. Я даже не вздыхаю, когда Ойро бесцеремонно перебивает меня и говорит, что пойдёт с ними. Я ждал от неё подобного, поэтому отрезаю заготовленным «нет».
– Я хоть немного знаю дворец! – не унимается она.
– Ты не пойдёшь. – Я складываю руки на груди и хмуро смотрю на сестру сверху вниз.
Ойро задумчиво возводит глаза к потолку, и у меня мурашки идут по рукам от неприятного предчувствия, что ей что-то пришло на ум.
– Во сколько лет ты впервые убил каиданца? – она дерзко вскидывает подбородок и, копируя меня, складывает руки на груди.
Этот вопрос настолько неожиданный, что я открываю и закрываю рот. Айла сразу прикрывает глупую улыбку рукой. Вся моя семья задумчиво подсчитывает, кто из нас первый оборвал чью-то жизнь. Нечем гордиться, но и покрыть эту карту я не могу, потому что разбирался с каиданцами в прямом столкновении уже после исчезновения Ойро. А сестра впервые оборвала жизнь человека в двенадцать лет, отбиваясь при нападении.
– Ойро – это стена, брат. Она нас всех уделала, – выносит вердикт Анис. – Ты проиграл.
Сестра, как зверь, чует победу. Она пытается контролировать лицо, но из нас всех у неё это выходит хуже всего, и губы несдержанно расползаются в улыбке.
– Ладно, – скрипя, сдаюсь я. – Пойдёшь с Рушаном и Дареном. Рушан, после совещания найди им броню по размеру и оружие. – Тот кивает, а я продолжаю: – Айла и Самия останутся. На случай раненых приготовьте целителей.
Девушки кивают, и я упираюсь руками в стол, где лежит карта Континента.
– Переносами в основном займусь я. Поэтому, Рушан, когда найдёте всех, кого сможете, приведи их в эту точку на территории Исара. Там же, где мы собирались в прошлый раз. А оттуда я перенесу всех до Илоса. Ваша главная задача – просто тихо зайти и тихо выйти.
После шлифовки плана и обсуждения деталей, что затягивается до полудня, мы расходимся, решая собраться на тренировочном поле ближе к вечеру. Сразу после заката мы отправимся в путь.
