Глава 20

До конца вечера я танцую ещё с Юном и Демьяном. С Юном легче всего, он абсолютно не зацикливается на правилах и мягко подшучивает над моей неуверенностью в танце. Однако я не чувствую обиды, его слова смешат даже меня саму, и мне почти до боли хочется видеть в нём настоящего родственника.

Демьяну я вначале хочу отказать, считая, что хватит с меня Квинтилиев на этот вечер, но Суа убеждает, что отказывать некрасиво. Удивительно, но среди потомков Каида именно Демьян кажется мне самым спокойным. Он делает всё по правилам, обращается со мной уважительно. Танец с ним детально выверен, словно партнёр может двигаться по лишь одному заученному курсу. Всё в его осанке и коротких предложениях говорит, что он солдат. Клетус вышколил его, сделав подчинённым, хотя Демьяну, как главному наследнику, нужно руководить другими и брать на себя ответственность. Он во всём подчиняется своему отцу, будто своих желаний у него нет вовсе. Эта мысль не расстраивает меня, но оставляет странную пустоту или даже жалость, что мы никогда не узнаем, какой личностью он мог бы быть. Я прекрасно помню рассказ сестры о том, что Демьян должен был присутствовать при нападении на меня и маму. Я внимательно разглядываю партнёра в поисках хоть намёка на вину или сожаление. Однако Демьян либо прекрасно всё скрывает, либо в действительности его там всё-таки не было.

Самый младший из присутствующих – Артур Эгеланн. Ему шестнадцать, но со своими короткими, слегка вьющимися, как у отца, светлыми волосами он выглядит пока как мальчишка, хоть и вымахал в росте. Я улыбаюсь, когда он приглашает меня на танец, но, судя по его напряжённому лицу, наша пара станет настоящей катастрофой. Поэтому я предлагаю ему просто присесть к Суа и поболтать, на что он сразу соглашается.

Я мало знаю об Исаре, поэтому деликатно интересуюсь о его младших братьях Рэне и малыше Коуле, которому недавно исполнилось пять. В отличие от других мужчин, ни я, ни Суа его особо не интересуем, хотя Артур старается проявлять все изученные правила этикета с достоинством и ведёт с нами хоть и скучный, но диалог. Я едва давлю смешок, в очередной раз замечая, как исариец разглядывает Аниса и Рушана, негромко переговаривающихся у стола. Отпускаю бедного юношу, предлагая ему пообщаться с Назари, и тот без промедлений хватается за предложенную возможность.

У меня вырывается неприлично громкий стон облегчения, когда после всех этих утомительных танцев приходит Даян и шепчет, что вечеринка для наших гостей закончена. Брат собирает всех потомков, мы прощаемся. Благодарим друг друга, обещаем семье Юн навестить их в Астаре. Я с предвкушением думаю об этой поездке, мне хочется увидеть город, который возвели Первые, будучи впятером.

Только один раз бросаю взгляд на Эола. Не знаю, что Айла сделала, но он удивительно молчалив. Я раздумываю ещё раз попытаться убедить его отдать мне Дарена, но сталкиваюсь с серьёзным взглядом и понимаю, что ничего не добьюсь. Его зрачок расширен больше, чем надо. Вероятно, принц осушил не один кубок, и часть выпитого оказалась лишней.

Большая часть ночи уже прошла. Гости-илосийцы тоже начинают расходиться, а Даян исчезает вместе с Рушаном, чтобы проводить на границу наших «родственников». Я не подаю виду, но переживаю, пока они вновь не появляются во дворце.

– Ну, наконец-то! Теперь можно нормально отпраздновать? – кричит Анис из другого конца зала, гремя кувшинами с вином, ища полные.

Бальный и Тронный Залы опустели, поэтому все голоса и любой звук эхом проносятся по помещениям.

– Конечно, брат! Неси всё! – смеётся наш король, падая на мягкий диван.

Мы все располагаемся поблизости, на соседних диванах. Я опускаюсь в мягкое кресло, забираясь в него с ногами. Не стесняясь, снимаю диадему, а многочисленные шпильки вытаскиваю из волос и бросаю их все в кучу на ближайшем столике. Запускаю пальцы в распущенные волосы, массирую голову и наслаждаюсь свободой.

– Красивые причёски не твоё? – тихо смеётся Самия.

– Слава Илосу, королевой мне не быть, – передразниваю я подругу, а она шутливо кидает в меня расшитую узором подушку.

– Ойро распущенные волосы идут больше, – невзначай говорит Рушан, и даже Даян удивлённо моргает, смотря на кахари.

– О, Небеса! Рушану больше не наливать, он уже раздаёт комплименты!

Вначале у Айлы вырывается один смешок, а потом она заливисто смеётся и не может остановиться, пока её щеки не краснеют.

– У нас двое выбывших, – подводит очередной итог брат. – Сестре тоже не наливать. Мой первый королевский указ!

Теперь к смеющейся Айле присоединяемся я и Самия. Анис приносит несколько полных кувшинов, а мы с Айлой уходим искать подходящую еду. Сестра проверяет столы в Бальном Зале, а я выхожу в Тронный, надеясь найти здесь что-то вкусное, хотя еды осталось немного. Скидываю в вазу вишню, персики и инжир, но, когда я размышляю, стоит ли к вину брать ещё и виноград, мой взгляд притягивают два трона на возвышении. Я так к ним и не подошла.

Половину свечей уже загасили за ненадобностью. Сумрачная часть зала кажется утопающей в бесконечности. Я поднимаюсь на возвышение и, улыбаясь, провожу пальцами по шероховатостям пористого камня. Касаюсь уже не новой подушки, на которой, вероятно, сидели ещё мои мама и папа, трогаю украшающий трон золотистый шёлк. Ухожу в свои мысли слишком глубоко и оборачиваюсь, лишь расслышав своё имя в третий раз.

Я должна была испугаться ещё в первое мгновение, но так привыкла к его голосу, что моё сознание не связывает его с опасностью. А сейчас его тон такой же заботливый, как и всегда, с каплей неуверенности, словно он сам не желает меня прерывать.

Поворачиваюсь и наклоняю голову, глядя на друга, который и быть здесь не должен. Поэтому первое мгновение принимаю его за галлюцинацию. Желанный обман моего сознания, всё-таки я тоже пила на празднике.

– Ойро.

Нет.

– Ойро, – увереннее повторяет он, замечая мой взгляд.

Нет. Нет. Нет.

Дарен стоит у самого подножия лестницы. Мои глаза в ужасе распахиваются, я торопливо сбегаю по ступеням, желая схватить и больше не отпускать его. Мне нужно удостовериться, что это мой друг. Но парень отшатывается от меня, избегая физического контакта, его глаза всё ещё белые, что вызывает во мне волну злости. Он не может быть здесь просто так. Он не мог прийти сам.

Клятва. Мои мысли скачут, я стискиваю дрожащие пальцы, пытаясь понять, как это произошло. Очевидно, что Дарен всё ещё под контролем Эола. Дарен не каиданец, поэтому данная клятва не ограничивает его в действиях. Я нервно отступаю на один шаг, страшась мысли, что Эол вновь хочет убить меня руками моего друга. Но немного успокаиваюсь, не находя оружия при Дарене.

– Как ты здесь оказался? – Я нервно вглядываюсь в тени за колоннами, решая, что Эол где-то здесь.

– Помнишь, я тебе рассказывал, что могу перенестись, если знаю местность, – невесело бормочет друг, а его губы искривляются в вымученной улыбке. – Эол был здесь. Наши сознания связаны сейчас, поэтому я могу переноситься туда, где был он. Я здесь по его воле.

Треклятый Эол обхитрил нас.

– Но от границы минимум три дня пути?! – Я вновь пытаюсь взять друга за руку, но тот отшатывается как от огня.

– Эол сказал, что я сильнее, чем думаю, просто мне нужна тренировка. Он ещё как-то подпитывает меня, чтобы у меня хватило сил, однако после перемещения обратно я буду полностью истощён. Если честно, я не уверен, смогу ли дотянуть, но его воля меня заставит, у меня нет выбора, – послушно отвечает кахари.

– Где он? – Последний вопрос я выдавливаю тихо и угрожающе, надеясь, что ночь истечёт как можно быстрее и я смогу придушить принца. Он подвергает жизнь Дарена риску. Серош говорил, что переносы на подобные расстояния могут убить, даже Даян делает короткие паузы в прыжках.

– Не здесь. Он приказал… привести тебя. Перенести тебя. Поэтому не трогай меня, Ойро. Я могу уклоняться от приказа, пока ты не коснёшься меня, – с мольбой и каким-то неимоверным усилием Дарен снова отступает на шаг.

– Что ему нужно?

– Я не знаю.

Мне стоит позвать брата на помощь. Стоит прислушаться к словам друга, но моя глупая злость и желание держать родных подальше от проблем сильнее. Эол не может сейчас мне навредить, клятва всё ещё действует, поэтому я даже не додумываюсь взять оружие, а просто хватаю руку друга, боясь, что он исчезнет.

– Ты никогда не слушаешь, – по лицу Дарена проходит волна сожаления.

Он начинает перенос, медленно исчезает вместе со мной, но тогда Айла выходит из тени и в последнее мгновение хватает меня за руку. Мой друг болезненно стонет, но уже не может остановить перемещение, и Тронный Зал растворяется, а мир вокруг растягивается.

Я понимаю, что дело совсем дрянь, когда единственная остаюсь стоять на ногах. Дарен, застонав, слишком бледный падает у моих ног в траву. У него из носа обильно идёт кровь. Судя по немногочисленным деревьям, мы на границе Теялы. И только одним Первым известно, как Дарен всё-таки справился и нас не разорвало на куски. Я оборачиваюсь назад, сестра так же сгибается на траве. Ей в разы хуже. Из носа и ушей льётся кровь, заливая лицо и шею. Девушка содрогается, и её обильно тошнит кровью на землю.

– Айла! – Я в ужасе обнимаю сестру, пока она едва держится в сознании. – Что случилось?!

– Перенос неверный. Твой… друг… трое слишком много. – Она выплёвывает новую порцию крови, и той так много, что сестра едва успевает прерывисто дышать. – Я стала… лишней.

Я начинаю шарить вокруг в поисках чего-нибудь, чем можно порезать руку, чтобы хоть вылечить сестру. Из-за кустов выскакивает встревоженный Эол, при виде состояния Дарена и Айлы его глаза в ужасе расширяются. Размашистым движением он втыкает в землю факел на длинном шесте, что был у него в руках.

– ТЫ! – я буквально рычу, понимая, что всё это из-за него.

Аккуратно прислоняю сестру к дереву. Не думая, бросаюсь на принца, но силой воли останавливаю кулак прямо перед его лицом. Вспоминаю о чёртовой клятве, которая ещё не истекла, и со злым воплем толкаю его в грудь, подальше от себя, пока другой рукой вытаскиваю кинжал из его ножен. Эол либо всё ещё пьян, либо слишком растерян, чтобы мне сопротивляться. Его кадык нервно дёргается, он знает, что не успеет перехватить лезвие, если я не сдержусь.

– Ойро, что за…

– Заткнись! – рявкаю я. – А не то это окажется в твоей глотке после окончания этой ночи! Но сперва мне нужно исправить дерьмо, что ты натворил.

Я хочу продолжить, мне есть ещё много что сказать ему, но по земле проходит дрожь, и мы замолкаем. Земля вздрагивает, будто просыпаясь. Как огромный, решивший потянуться после сна зверь. Я оборачиваюсь к сестре, Айла с трудом упирается руками в землю, а её кровь падает с лица вниз, впитываясь в почву.

Самое главное – не давайте им больше крови. Особенно крови Илоса. Но и кровь других потомков тоже родственна. Не воюйте с Каиданом. Нельзя одним родственникам губить других.

Каждое воспоминание о предупреждении Мальты волнами дрожи пробегает по телу. Не давать им крови. Я подскакиваю к сестре, переворачиваю её, чтобы кровь стекала на платье, хотя уже поздно, Айлу не раз стошнило на землю. Глубоко режу свою ладонь отобранным кинжалом. Сестра почти без сознания, я давлю свою кровь ей на язык и насильно затыкаю Айле нос, чтобы она начала глотать. С ненавистью к себе смотрю, как тело близнеца дёргается, когда она пытается вдохнуть, и отпускаю после того, как Айла покорно проглатывает скопившуюся во рту кровь.

Оглядываюсь на Дарена, тот лежит без сознания с другой стороны дерева. Он выглядит лучше, чем Айла. Но я всё равно проделываю с другом то же самое.

Бросаю раздражённый взгляд на Эола, молча наблюдающего за моими действиями. Открываю рот, чтобы осыпать принца проклятьями, но не успеваю издать и звука, чувствуя их. Пришедшие на пир.

Испорченных теней не много, ощущаю присуствие пятнадцати. Но мой предел – это восемь, и то при полной концентрации, которой у меня на данный момент нет. Будь у меня время, я бы смогла натренироваться сдерживать больше демонов, но теперь это не имеет значения. Сейчас в окружающих нас испорченных тенях нет ничего разумного. Их шёпот – смесь звуков и слов в неправильном порядке. Напряжённая поза и насторожённый взгляд Эола доказывает, что он тоже их слышит. Чувствуя надвигающуюся опасность, принц сосредоточенно оглядывает редкие деревья, пытаясь определить, с какой стороны появится враг. Однако я знаю, что единственная, кто может нам помочь, – в эти мгновения без сознания.

– Ойро, – с сомнением окликает Эол, пятясь ближе ко мне. – Я понимаю, что ты зла, но давай поговорим без твоего Дара. Ночь почти истекла, и всё же нападать друг на друга неразумно. Я не хочу войны.

– Они не мои, – сухо отрезаю я, вглядываясь в темноту вокруг. Мне нужно сосредоточиться, а Квинтилий сейчас меньшая из моих проблем. Я усаживаю сестру как можно ближе к толстому стволу, не отказываюсь от помощи Эола, и мы сажаем Дарена около Айлы. Пока они рядом, их легче защищать. – Тебе лучше приготовиться.

– К чему? – Принц собран, слушает внимательно, но в его голосе всё равно какое-то недоумение.

– К тому, что мы все можем умереть по твоей вине. Ты же ничего не знаешь, Эол, – с разочарованным стоном отвечаю я, отдавая ему кинжал.

Встаю так, чтобы закрыть собой сестру и Дарена. Зло думаю, чтобы принц сам выкручивался, но нехотя понимаю, что стоит его крови упасть на землю, и нам конец. Мы находимся в тусклом свете от огня факела, этого вряд ли достаточно, чтобы стать препятствием для легиона.

Первый демон прыгает из темноты, пытаясь добраться до моей сестры, чью кровь он сейчас чует. Едва успеваю схватить его поводок и оттащить назад. Моя рука сразу начинает ныть от напряжения, будто я отбросила что-то в два раза тяжелее моего тела. Кожа Эола начинает светиться, он бьёт слабым светом в другого демона. Принц пока собрал мало, но этого достаточно, чтобы тень скривилась и с визгом отскочила назад.

– Что это за тварь?! – ошарашенно шепчет Эол, вставая ещё чуть ближе.

– Собирай столько света, сколько можешь, тебе пригодится всё, потому что так просто они не уйдут, – предупреждаю я.

Негласно мы встаём бок о бок, деля пространство. Он берёт на себя правую сторону, а я левую. Демоны теперь нападают по двое, принц бледный, но его кожа светится золотистым, а своим Даром он успевает отбиваться. Свет потомка Каида силён, и даже легион теряет форму, не в силах удержать вид своих тел под внезапными яркими лучами.

Я хватаю два поводка зараз и оттаскиваю других демонов в сторону. Стоит мне закончить с этими, как нападают следующие двое. На них я спускаю обычные тени. Им друг друга не одолеть, они, считай, единая суть, но отвлечь на время могут. Я сама отвлекаюсь, когда одной твари удаётся сбить Эола с ног, но тот всовывает руку демону в тенистый живот, и тот пропадает, разрываемый изнутри светом. Я усиленно моргаю, ослеплённая яркостью.

Даян предупреждал меня, легион – учится. После неудачных попыток они действуют осторожнее, пытаются использовать обманные манёвры, чтобы обогнуть нас и добраться до желанной жертвы. Какофония их голосов вызывает у меня головную боль, я почти теряю возможность опираться на слух из-за разноголосого шума и ориентируюсь только на зрение и внутренние ощущения. Сердце беспрерывно бьётся где-то в глотке, я никак не могу справиться с тревогой, поэтому моё тело нервно трясётся. Я покрываюсь потом, несмотря на холодный ночной воздух, а юбка усложняет бой, я слишком часто спотыкаюсь о камни или торчащие корни. Из-за этого стараюсь твёрдо стоять на одном месте.

Эол выдёргивает факел из земли, лёгким движением прокручивает его над головой. Я стою слишком близко и резко пригибаюсь, чтобы самой не получить импровизированным оружием по голове. В ответ на мой раздражённый взгляд принц одаривает меня мимолётной улыбкой, намекая, что мы уже слаженно работаем вместе. Горящей стороной Эол протыкает ещё одного демона, и тот с визгом распадается на бесформенный сумрак.

Как только в моём поле зрения появляются концы новых теневых поводков, я хватаю их и обматываю вокруг предплечья, чтобы оттащить тварей. Однако поздно обращаю внимание на то, что демоны замедляются, а потом и вовсе останавливаются, позволяя мне ухватить их поводки получше. Они ждут. Эта мысль, как молния, пронзает моё сознание, но я ничего не могу изменить. Тени разворачиваются и устремляются подальше от моей сестры, опрокидывают меня и тащат прочь. От удара о землю из горла вырывается громкий вздох, я прокусываю губу, ударяясь подбородком. Всё платье пачкается о землю, а юбка рвётся из-за торчащих корней. Я пытаюсь приказывать тварям остановиться, но те хрипло и безумно смеются. Оборачиваюсь и бессильно смотрю, что между остальными демонами и Айлой сейчас никого нет. Эол немного в стороне в ореоле своего света, поэтому я отлично замечаю страх и беспокойство в его взгляде, когда меня тащат по земле. Я резко дёргаю поводки на себя, немного замедляя движение, но легион вновь тянет меня вперёд, и я с силой врезаюсь в ствол дерева. Боль простреливает голову и руки, передавленные поводками, но препятствие даёт возможность затормозить. Я торопливо разматываю теневые нити, чтобы освободиться.

Ноги трясутся, но я поднимаюсь и бегу обратно к сестре. Боюсь даже моргнуть, ориентируясь на слабый свет, которым Эол ещё умудряется защищаться. Сердце пропускает удар от мысли, что я могу опоздать. Четыре тени прыгают к Айле разом. Всё, что я вижу дальше – это разрывающийся шар света. Он отбрасывает троих, четвёртого же, самого большого, демона не останавливает. Я бегу, но всё размыто и идёт пятнами из-за внезапной, ослепившей меня вспышки.

Кажется, я кричу или вою, когда тварь сбивает Эола с ног. Его факел сломан и тлеет в стороне, а принц, растратив свой свет, сам встал перед Айлой, принимая демона на себя. Тварь с наслаждением сжимает зубами его плечо, с жутким звуком ломая кость. По телу проходит крупная дрожь от крика боли младшего принца. Я тяну нить, отбрасывая демона, но пропускаю другого, который впивается молодому человеку в бок.

Я так ненавижу Эола в эти мгновения, что из глаз начинают течь слёзы. Ненавижу его за эту ситуацию, за знакомый виноватый взгляд, которым он смотрит на меня, за болезненный стон, что вырывается из его горла. Даже когда я оттаскиваю и другого демона, принц зажимает рану в боку рукой и пытается приподняться на коленях, оставаясь рядом с Айлой. Его плечо сломано, сквозь пальцы сочится кровь, его взгляд блуждающий, и он на грани потери сознания, но всё-таки продолжает защищать моего близнеца. Я ненавижу его за это глупое благородство и за то, что он отнимает у меня возможность отомстить ему в будущем.

Твари вкусили крови потомка Каида и теперь поворачивают свои разинутые пасти и в сторону принца света. Тот не теряет сознание, но его кровь капает на землю, а вперёд он смотрит пустым взглядом. Меня трясёт от ярости, я создаю так много теневых волков, насколько мне ещё хватает сил. Те атакуют своих же безумных собратьев. Они их отпугивают, сцепляются с противниками, катаются по земле. Мне нужна любая лишняя секунда, способная отвлечь легион от Эола, Айлы и Дарена.

Айла приходит в себя, когда я оказываюсь рядом с Эолом. Он словно чувствует, что может перестать нести стражу, падает назад. Синие глаза закатываются, и его начинает потряхивать от болевого шока.

– Помоги ему, пожалуйста. – Голос сестры хриплый и тихий.

Хочу накричать на неё, потому что первое, что она говорит – это просьба спасти каиданского принца, но молчу, испытывая слишком много противоречивых эмоций. Сестра кладёт руки на землю и отправляет серебряные волны, которые вибрацией проходят по земле. Они вялые и тусклые, но Айла пытается изо всех сил, чтобы успокоить всех демонов разом. Она шипит и морщится, потому что едва пришла в сознание и силы ещё не восстановились. Из-за этого из её носа снова начинает идти кровь, но не так обильно, как раньше.

Мне приходится резать ладонь несколько раз и поить Эола своей кровью, потому что одного раза недостаточно, чтобы вылечить его тело. Даже мои порезы на руке затягиваются быстрее, чем его травмы. Меня мутит от вида его сломанных костей, кусками торчащих из плеча, а на боку сквозь порванный мундир видны разорванные мышцы. Всё начинает срастаться и заживать, но наверняка слишком болезненно, потому что кожа Эола становится горячей и липкой от пота, а сам принц стонет, не приходя в сознание. Ужас этой ночи довёл меня до того, что я начинаю беззвучно молиться, надеясь, что он выдержит.

Айла побеждает, она разгоняет почти всех, включая моих волков. Остаются лишь три демона, и сестра валится на траву без сил, но в сознании.

– Он поправится? – Опять она говорит только о нём.

– Будем надеяться, – отзываюсь я, продолжая прижимать к себе молодого человека, но тяну руку, чтобы проверить, есть ли у сестры жар.

Она вяло цепляется за неё, щекой лежа на земле, перемешанной с песком. Айла прерывисто дышит, будто запыхалась, но именно этот звук помогает мне успокоиться. Она дышит, и это уже хорошо.

Я бросаю насторожённый взгляд на оставшихся демонов. Те кружат, но больше не нападают. Они выглядят растерянными, будто не понимают, зачем пришли. Смотрю на светлеющее небо, прикидывая, что до рассвета пара часов, с уходом теней даже при этих сумерках я отчётливо вижу всё вокруг. Раны Эола затягиваются, мышцы срастаются, а на месте старой кожи появляется новая, тонкая и розовая. Принц начинает дышать спокойнее, хотя губы всё ещё бледные, почти сливаются с его оттенком кожи. Я оставляю Эола и проверяю состояние Дарена, двигаюсь медленно, почти не спуская глаз с тварей, что продолжают ничего не понимать. К счастью, Дарен был легиону не интересен, и его никто не тронул. Я прикладываю руку к его груди, чувствуя уверенное сердцебиение.

В таком положении меня и находит Рушан, появляясь из теней. По немигающему взгляду и напряжённо сжатым челюстям я сразу понимаю, что он зол, очень зол. У него вид, будто он готовился встретить армию каиданцев, но Назари теряется, замечая нас четверых и в столь отвратительном состоянии.

– Что, чёрт возьми, произошло? – тихо обращается он ко мне – единственной, кто ещё в сознании и может стоять. Хотя во втором я не уверена, потому что меня шатает, даже когда я сижу.

– Отгони их, – устало прошу я, кивая на демонов.

Рушан использует свои тени, как плети, хлещет тварей. Те вначале недовольно скалятся на Назари, но всё-таки отступают, уходя в глубь леса.

– Мы заметили вашу пропажу слишком поздно, – объясняет кахари. Он осматривает Айлу и проверяет глаза Дарена, оттягивая тому веки. Заметив принца Каидана, Рушан также проверяет и его пульс, хотя скрипит при этом зубами. – Даян почувствовал, как тьма буйствует, но ему мешал свет, поэтому мы абсолютно вслепую перемещались в поисках вас.

Я киваю или просто роняю голову. Сглатываю, чтобы смочить сухое горло, и с трудом выдавливаю:

– Забери Айлу. Забери её во дворец.

– Я заберу вас обеих, – раздражённо отрезает Рушан и тянет ко мне руки, но я отстраняюсь.

– Нет, мне нужно разобраться с Эолом, – отвечаю я.

– Проклятье, Ойро! – рявкает он. Рушан зовёт меня по имени, но не так, как я бы хотела. – Я сказал, ты вернёшься домой!

Я вновь отстраняюсь, хватая Дарена за руку. Знаю, что Назари не может забрать отмеченного Меткой контроля в Паргаду. Рушан замечает это и понимает, что я делаю и как манипулирую ситуацией. В серых глазах потрясение и горечь. Я опять его разочаровываю.

– Пожалуйста, ты сам знаешь, что мы не можем оставить принца Каидана вот так. Он спас Айлу, хотя и виноват во всей этой ситуации, – молю я, помня о просьбе сестры спасти Эола.

По лицу кахари проходит тень, он обнимает Айлу и хмуро смотрит на меня, всё ещё не желая подчиняться. Мы же семья, и мне больно от мысли, что придётся приказывать ему. Я никогда всерьёз не использовала это право по отношению к Назари.

– Ты проиграл мне желание. Вот оно. Забери сестру и уходи! – надавливаю я.

– Ты не сделаешь этого. Не заставишь меня снова отпустить тебя. – Тихий голос выдаёт его потрясение моим выбором.

– Сделаю! Забирай её и уходи, а потом возвращайся за мной.

Последней фразой я искренне пытаюсь смягчить свой приказ, но всё равно вижу боль и обиду в его глазах, когда он берёт Айлу на руки.

– Это приказ? – отстранённо уточняет он.

– Это моё желание, – нехотя признаю я.

– Как скажешь, принцесса, – без лишних эмоций отвечает Назари.

Они исчезают, а я отпускаю напряжение и приваливаюсь к стволу. Сердце болезненно отдаётся в рёбра, боль ещё пульсирует в висках, но уже меньше. Моё дыхание слишком шумное, а тишина вместо покоя продолжает тревожить. Дарен приходит в себя. Его глаза вновь ореховые, но я знаю, что он всё ещё связан с Эолом, просто тот пока без сознания.

– Ойро, всё в порядке? Кто был третьим? Я старался дотащить вас всех, я и вправду старался…

– Тише. Всё хорошо, – я успокаивающе глажу друга по растрёпанным волосам в песке и траве. – Отдохни. Всё закончилось. У тебя что-нибудь болит?

Кахари отрицательно мотает головой и пытается приподняться, чтобы сесть.

– Голова немного кружится, я вымотан, но в целом нормально. Кто ещё тут был?

– Моя сестра. Она была третьей.

– Сестра?

Я выдавливаю ласковую улыбку, понимая, что Дарен ведь так ничего и не знает. Ему неизвестна моя настоящая фамилия. Он видел нас у границы, но не уверена, в каких подробностях Эол рассказал ему про Айлу. Наш разговор перебивает тихий хрип Эола. Я даю ему кровь ещё раз, боясь, как бы не осталось внутреннего кровотечения. Дарен наблюдает за мной, но ничего не говорит. Хочу спросить, чувствует ли друг сейчас влияние Эола, но принц приходит в себя, и я тяжело выдыхаю. Каиданец смотрит на меня с потрясением, будто забыл или не узнаёт, а потом резко пытается вскочить, но у него не получается. Ноги скользят по земле, и только на второй раз ему удаётся встать, опираясь на ствол дерева. Квинтилий нервно щупает места ранений, где теперь новая, пока что розоватая кожа.

– Как ты это сделала? – хрипит он.

– Благодари мою сестру, она попросила тебе помочь.

– Где Айла? Она в порядке? – Он растерянно оглядывается вокруг.

– Да, хотя ты нас чуть не угробил! – рявкаю я, вспоминая, как мы вообще здесь оказались. – Ты заставил Дарена перенестись в Паргаду! Ты мог его убить!

– Ты недооцениваешь парня, – сухо отзывается Эол, предпринимая тщетные попытки поправить порванную одежду на торсе. – Он сильнее, просто нетренированный. Как я знаю, для длинных переносов нужна практика.

– Не прикидывайся, что знаешь Дар Илоса!

– Ты права, знаю я мало. Но Метка контроля тоже не проста, я связываю свои силы с ним, поэтому знал, что он сможет добраться и вернуться. Просто он должен был вернуться с одной сестрой, а не с двумя.

Эол бледный, потрёпанный и в крови. Его взгляд всё ещё лихорадочный и даже немного испуганный, но, вероятно, у принцев какая-то особая выучка, потому что он продолжает логично высказывать свою мысль обыденным тоном.

– Моя семья скоро будет здесь, поэтому тебе лучше уйти. Пока тебя спасает клятва, но я не уверена, что Даян будет благоразумен, после того как ты стащил его сестёр, – устало предупреждаю я, не желая больше спорить.

Я вновь осматриваю Дарена, глажу его по лицу, проверяя температуру, а тот сонно моргает. Ему нужен отдых.

– Что это были за твари? – спрашивает Эол, наблюдая за мной.

– Демоны. Они живут под землёй, а теперь они безумнее, чем раньше. И всё из-за крови. Нам всем конец, если она будет впитываться в землю, если мы будем пытаться убить друг друга. Войны между нами погубят весь Континент. – Я рассказываю устало, немного нехотя, но чувствую, что он должен знать хоть немного, чтобы избежать повторения в будущем. – Вначале кровь Айлы, потом и твоя свела их с ума. Они хотят больше. Я почти не способна ими управлять.

– Как их остановить?

– У моей сестры есть Дар контроля над ними. Пока только Айла и вправду может их успокоить. – Я поднимаюсь, опираясь рукой о дерево.

Дарен поднимается на ноги вслед за мной, а принц подхватывает меня под локоть, когда я невольно качаюсь, делая шаг вперёд. Он поддерживает меня рефлекторно, скорее это манеры, которые ему вдолбили в самом детстве. Уже при нашей первой встрече он хорошо знал этикет и был даже немного чопорным для десятилетнего мальчишки. Хочу оттолкнуть его руку, но лишних сил нет.

– Не смей больше подвергать мою семью и друзей опасности. В следующий раз я не стану тебе помогать, – предупреждаю я, пытаясь вложить в голос как можно больше раздражения.

Принц внимательно смотрит мне в глаза и кивает, принимая условие.

Рушан вновь появляется из темноты, но в этот раз он приходит не один. С ним Даян, и я морщусь, представляя, что за картину они видят. Моё платье порвано и в земле, а весь кружевной топ залит кровью. Хотя там практически нет моей. В основном кровь Эола и сестры. Рядом Квинтилий, одежда которого также в крови, разорвана в двух местах, на лице грязь, а волосы в беспорядке. И этот принц придерживает меня за локоть, хотя мне стоило бы ему врезать. Брат делает шаг в сторону Эола, а земля вибрирует из-за его раздражения.

– Он спас Айлу, прикрыв собой, – моментально оправдываю я Эола, надеясь успеть до того, как Даян сломает ему челюсть или, ещё хуже, шею. Ночь ещё не завершилась, договорённость в силе, поэтому нельзя этого допустить. Брат замирает. Он верит мне, но всё равно зло смотрит на Квинтилия.

– Ойро. – Моё имя Даян произносит нежно, что не вяжется с тенями на лице. Брат тянет меня к себе после того, как я хватаюсь за его поданную руку. Я благодарно приваливаюсь к его груди, отпуская напряжение.

Брат сквозь зубы выпускает набранный воздух, сражаясь с желанием выместить весь свой пережитый страх на виновнике, но всё-таки мы отступаем, зная, что сейчас нельзя ничего делать.

– Подожди.

Мы замираем от слов Эола. Молодой человек запускает руку в светлые волосы в попытке прийти в себя и поправить хотя бы причёску. Его одежде уже ничего не поможет.

– Не люблю быть в долгу, – внезапно скупо бросает Эол, отворачивается и подходит к Дарену.

Я порывисто дёргаюсь к нему, пока принц кладёт ладонь на шею моего друга. Даян удерживает меня на месте, когда я едва не падаю, оступаясь на камне. Глаза Дарена вновь становятся белыми. Как и в Цере, рука Эола начинает светиться, но он снимает метку. Глаза моего друга расширяются и приобретают привычный ореховый оттенок. Стоит Дарену почувствовать свободу, как он отшатывается от Эола. Я поспешно хватаю парня за руку, подтягивая ближе к нам.

– Жизнь за жизнь, – коротко объясняет Эол своё решение, слегка пожимая плечами.

Я лишь киваю, благодарить мне его не за что, но рада, что в этом светлом принце есть хоть крупица достоинства и благородства.