Глава 19

Суа двадцать лет, а с учётом моего приближающегося дня рождения нас отделяет только год. Однако, как и остальные теялийцы, девушка выглядит моложе своего возраста и оказывается одним из самых приятных собеседников. Вначале она смущается, кажется излишне скромной для потомка Первых, что не скажешь об остальных, которые охотно демонстрируют свою изворотливость и умение играть словами. Когда я подсаживаюсь к Суа для разговора, девушка аккуратно разглаживает складки на платье, отвечая односложными фразами, и только после третьего моего предложения всё-таки принимает кубок с гранатовым вином. Я пытаюсь сделать наш диалог менее неловким и задаю все интересующие вопросы о Теяле. Правда ли, что там круглый год что-то цветёт? Действительно ли начало каждого года – второй по величине праздник после празднования Окончания Чёрной Зимы? Что означает подвеска принцессы в форме лотоса с множеством тонких нитей и шнурков, переплетённых в причудливые узоры?

Девушка постепенно раскрывается, с большой страстью рассказывая об их праздниках, архитектуре и продуманности теялийских домов. Она заранее приглашает меня и всю мою семью к ним на Церемонию Начала Года, которую они называют Ёнчо. Празднование состоится в последний день первого зимнего месяца. А свою подвеску она отцепляет от юбки и протягивает мне.

– Это норигэ. Традиционное украшение, которое мы крепим на одежду.

Я касаюсь прекрасного изделия, рассматривая основную часть, выполненную из бледно-зелёного нефрита с вырезанным на нём лотосом. Ниже тянутся узоры, созданные из узлов, а те, в свою очередь, сплетены из множества серебристых нитей. Внизу нити собраны в длинные кисти.

– Возьми себе. Как мой подарок в знак дружбы, – улыбается мне Суа.

– Я не могу, оно же твоё! – пытаюсь вернуть украшение, но Суа предупреждает, что возвращать подарки – это дурной тон.

– И к тому же здесь секрет. – Она раскрывает нефрит, оказывающийся серебряным медальоном, просто полностью покрытым драгоценным камнем, а внутри него находится смесь, приятно пахнущая мандарином и мятой. – Здесь можно что-то хранить, но чаще я кладу травы для приятного аромата. Мне кажется, этот тебе подойдёт.

Зелёно-серое украшение никак не подходит к моему платью цвета розового золота, но я искренне благодарю новую подругу и закрепляю подарок на юбке. А потом снимаю с указательного пальца золотой перстень с крупным куском янтаря. Камень огромен и занимает одну треть пальца, его форма выполнена в виде извивающегося языка пламени, а благодаря идеальной шлифовке можно увидеть множество прожилок, переливов и граней, словно он и вправду живой огонь, просто заключённый в каменную тюрьму. Это кольцо – одно из моих любимых и напоминает о потерянном огне Теялы, поэтому нахожу его идеальным подарком для теялийской принцессы. Суа, как и я, вначале отказывается, смущаясь принимать подарок, но в итоге соглашается и улыбается так широко, что я закусываю губу, чтобы не копировать эту улыбку.

– А это правда, что ты разворотила Тронный Зал во дворце Церы? – заговорщически шепчет собеседница и наклоняется ближе, чтобы никто не услышал. Наконец Суа интересуется тем, что ей и вправду интересно, до этого она не спрашивала ничего серьёзнее погоды в Илосе.

– Не скажу, что разворотила, но декор точно подправила, – хмыкаю я, а Суа прыскает в кулак. – Какие у вас отношения с Квинтилиями?

Девушка бросает взгляд на светловолосых братьев, которые что-то обсуждают на другой стороне зала, сидя на диване.

– Особо никаких. Они никогда не проявляли агрессию ко мне, но Шиун говорит, что мне лучше их избегать. Особенно после того, как они попытались насильно взять твою сестру в семью.

Я киваю, наблюдая, как Эол поднимается с дивана, отходит к противоположной стене и подливает себе вина. Я продолжаю следить, когда он разворачивается и расслабленно опирается поясницей о стол. Мы сталкиваемся взглядами, Эол замирает с недонесённым до рта кубком, удивлённый, что я смотрю на него.

– Не возражаете? – не дожидаясь ответа, Шиун присаживается с другой стороны от сестры. – Вам весело?

Улыбка едва ли касается его губ, а я отмечаю, что они имеют слишком нежный розовый оттенок. Вблизи отлично видно, что у него густые чёрные ресницы. Он спрашивает сестру, но смотрит только на меня, и впервые мне настолько тяжело под чьим-то взглядом. Кажется, он подмечает интерес в моих глазах, пока я рассматриваю его лицо, глаза и линию челюсти. Не выдерживаю и отворачиваюсь, глядя, как Айла и Эол идут в центр зала, чтобы присоединиться к танцующим.

– Брат, прекрати! – Суа строго смотрит на Шиуна, хлопая рукой по его колену. – Даже не думай начинать.

– Не буду, однако, по этикету, я хоть раз должен пригласить принцессу Ойро на танец.

– Ты не станешь, – строго выговаривает ему Суа, но её голос слишком мягкий, и Шиун едва ли воспринимает предупреждение всерьёз.

Молодой человек поднимается и встаёт передо мной, протягивая раскрытую ладонь. Я не тороплюсь принимать предложение, а оценивающе оглядываю его с ног до головы, гадая, что в этом принце такого опасного, что даже Назари единодушно сказали избегать Шиуна. От него не укрывается моя насторожённость, он тихо смеётся, распахивая передо мной свою традиционную накидку, показывая, что под ней нет ничего острого. Лишь его стройное тело в чёрной рубашке и штанах.

– Клянусь, при мне нет ничего опасного, – насмешливо подчёркивает он.

Я удивляюсь, как улыбка преображает его лицо. Теперь он похож на озорного молодого парня. Меня интригует такая перемена, и я беру его за руку. Танец начинается легко, он ведёт мягко, заставляя скользить под медленную мелодию. Ведёт себя по всем правилам этикета, разве что рука на моей спине лежит чуть ниже, чем нужно, но я не чувствую угрозы и не возражаю.

– Я очарован, – говорит он с обаятельной улыбкой, когда я едва не наступаю ему на ногу.

– Моей неуклюжестью?

– Вашим смущением.

Щёки непроизвольно краснеют, и я немного отворачиваюсь, хотя должна смотреть партнёру в глаза.

– Все присутствующие здесь давно умеют танцевать, – вяло рассказывает он, поглядывая по сторонам на танцующие пары, – да настолько хорошо, что это стало скучно. Все танцы потеряли свою изюминку, стали просто вежливостью и лишь обязательным пунктом в списке хороших манер.

Он кружит меня и возвращает в изначальную позицию так легко, даже скучающе, что я едва замечаю этот момент, продолжая слушать его плавную речь.

– Танец – это же часть игры или флирта, кому как хочется.

Шиун замечает, что скоро мы врежемся в другую пару. Не сбивая танцевального шага, он поворачивает меня и одновременно укладывает мою правую руку себе на плечо, чтобы я не задела локтем соседей.

– Но что интересного, если партнёра невозможно смутить? – Он наклоняет голову, словно и вправду ждёт ответа на этот вопрос.

– Для чего нужно смущать партнёра? – отвечаю я вопросом на вопрос, не понимая его логику.

– Человеку труднее лгать или притворяться, если его мысли путаются. Многим смущение доставляет дискомфорт, они пытаются его скрыть, прикрыв чем угодно. Большинство скорее продемонстрируют злость или агрессию, чем смущение. А сильные эмоции делают человека порывистым. Откровенным, – его тон размеренный и плавный, как вода в ручье. Я прекрасно слышу и понимаю смысл сказанных слов, но голос Шиуна каким-то образом убаюкивает.

– Значит, вы намеренно пытаетесь меня смутить?

Мне не сразу становится ясно, что за всеми этими поворотами, сменой направления и его словами мои руки давно лежат на его плечах, а он сам притянул меня намного ближе и согревает мою талию своими ладонями. Я даже ничего не заметила. Эта мысль пугает, но я почему-то ничего не предпринимаю, чтобы изменить позицию.

– Разве не для этого нужны танцы, Ойро? – всё тем же тоном, вопросом на вопрос отвечает партнёр. – Чтобы опасно балансировать на грани приличия и близости?

Не только мои ноги путаются, но и мысли. Он говорит, а я, словно наслаждаясь, вдыхаю цветочный аромат, но чем больше он произносит, тем более приторным становится этот запах. Он забивает мне ноздри и туманит голову, отчего дыхание становится затруднённым. Мне и дурно, и приятно одновременно, это сбивает с толку. Я вяло встряхиваю головой, стараюсь скинуть пьянящий дурман. Проще всего было бы уйти, прервав общение, но колени ослабли, и я цепляюсь за плечи Шиуна, надеясь, что непонятное чувство уйдёт.

– Вы со всеми так откровенны? – выдавливаю я из себя, бросая взгляд в сторону дивана, где сидит Суа вместе с Анисом. Они о чём-то переговариваются, но замечаю, как оба следят за нами.

– Только с теми, чьи эмоции так притягивают, – пожимает он плечами, тоже глядя на сестру и Назари. – Вы нравитесь Суа, а я доверяю суждениям сестры. Вся семья Калануа нам близка. Анис тоже хороший парень, в отличие от Рушана.

Поднимаю взгляд чуть выше, замечая кахари, стоящего дальше. Он пьёт вино и о чём-то спокойно говорит с двумя молодыми девушками. Возможно, дочери наших советников, они обе ему смущённо улыбаются. Но мне ясно, что он так же не спускает глаз с Шиуна, потому что Рушан замолкает, его голова едва заметно наклоняется, и он встречается со мной взглядом. Я не успеваю губами попросить о помощи, как Шиун разворачивает меня к другу спиной, вновь забирая моё внимание.

– Почему вы так говорите?

– Потому что Рушан эмоционально пуст, как… – партнёр думает, подбирая слово, – пустой колодец, от которого не получить даже эхо, если туда закричать.

Его слова действуют, как холодная вода, выплеснутая в лицо пьяному. Я моргаю, освобождаясь от его приторных сетей. Его слова не были слишком обидными, Рушан холоден со всеми, кто не входит в круг нашей семьи. Но любое неаккуратное слово в сторону моих любимых вызывает у меня желание специально оттоптать ноги партнёру. Мои губы сами растягиваются в кривой улыбке.

– Аккуратней, Шиун, потому что там и не должно быть эха. Ведь в нём тьма. Однажды попробовав туда закричать, можно и провалиться.

В карих глазах удивление и даже немного обиды.

– И ты прав. – Я стираю всю вежливость между нами, потому что он посмел применить на мне свой Дар, играл с моими эмоциями, и теперь я это запомню. – Нет ничего интересного, если невозможно смутить партнёра.

– Где я ошибся? – интересуется он, и мы постепенно замираем под стихающую мелодию.

– Когда назвал моего Назари «пустым» и повёл себя как осёл. Достаточно очарования для одного танца?

– Даже больше, чем я надеялся, – криво улыбается он, полностью снимая свою вежливую маску.

Я хочу отойти, но Шиун сжимает мою ладонь, не отпуская. Если я не уйду, то мне придётся танцевать с ним вновь. Дёргаю свою руку, но молодой человек оказывается удивительно сильным. Прикидываю, а не отдавить ли ему ногу, как между нами появляется Анис. Он слегка толкает Шиуна в грудь, а меня подхватывает, умело уводя в танцевальный круг, оставляя растерянного принца позади.

– Вот же засранец, – весело улыбается Назари, отчего я тихо смеюсь, расслабляясь в его руках.

– Что ты делаешь, Анис?

– Я буду худшим из твоих партнёров, Ойро, но уверен, что со мной намного приятнее, чем с Шиуном.

У этого парня самомнение всегда было огромным, но его обаянию можно простить всё. Я не сопротивляюсь объятиям Аниса, а когда на ухо он делится со мной несколькими забавными историями про неловкие ухаживания брата за Самией, я с трудом сдерживаю смешки.

– Признай, любовь моя, что я танцую всё же лучше, чем Рушан?

– Ты просишь оценить мастерство у той, кто уже четыре раза наступила тебе на ногу всего лишь за половину мелодии? – недоумеваю я.

– Правда? А я ничего не заметил, – притворно удивляется он.

– Льстец!

– Благодарю!

Я не могу не улыбаться в ответ на его белоснежную улыбку и эти ямочки на щеках.

– Ты потрясающий.

Слова вырываются сами, Анис впервые сбивается с шага и немного удивлённо смотрит на меня. Потом крепко обнимает, вновь наклоняясь к моему уху.

– Я так скучал по тебе. Особенно по твоему таланту говорить, что думаешь. Или по тому, что ты говоришь, прежде… чем подумать.

Слегка бью его по плечу, и мы вместе смеёмся. На него даже невозможно обижаться.

– И прекрати раздражать кахари, – намеренно строгим голосом говорю я.

– Откуда ты знаешь?

– Думаешь, я не замечаю, как ты иногда поглядываешь в его сторону, – пытаюсь обернуться туда, где стоит Рушан, но Анис не даёт. – Что за глупая месть у вас?

– Мы всегда в чём-то соревнуемся, – равнодушно пожимает плечами Назари, явно уклоняясь от темы.

– Анис, – предупреждающе тяну я. Меня такой ответ не устраивает, я устала от загадок.

– Когда мы были подростками, – с побеждённым вздохом начинает рассказ Анис, – тогда ты ещё была с нами, была одна девушка…

– О нет! Серьёзно? – Чувствую, что не готова слушать об их влюблённости в каких-то девушек.

– Ш-ш-ш, слушай. Была девушка в городе, которая мне понравилась. Мне казалось, что я тоже её привлёк. Она была первой, к кому я почувствовал интерес. Однако тогда я был наивен и неопытен, не знал, как ей признаться. И в один злополучный день, прогуливаясь вместе с ней, мы встретили Рушана. И ты знаешь, что она сказала?

– Что? – Мне и интересно и не хочется знать.

– Попросила меня, чтобы я познакомил её с моим другом. Сказала, что её привлекают длинные волосы у мужчин. Ты представляешь?

Моя челюсть отпадает, и я с недоверием смотрю на Аниса.

– Представляешь, Ойро, я проиграл свою первую влюблённость даже не его лицу, а его волосам. – В его ломающемся голосе нет ни какой печали, одна наигранность. Похоже, тогда ему и вправду было обидно. Хоть сейчас он и взрослый мужчина, в которого влюблена половина всех девушек нашего двора, но этот момент, к своей глупости, он запомнил слишком отчётливо.

– Он знает об этом?

– Конечно, я тогда пожаловался Рушану, а он только пробубнил, что я дурак и слишком хорош для такой глупой девицы. Вначале мне хотелось ему врезать, но, наверное, это один из лучших комплиментов, которых от него можно дождаться.

– Тогда к чему ваша игра, раз ты не злишься?

– После этого я хотел проверить, могу ли привлечь ту, что ему понравится, но…

– Играть на чувствах – жестоко, Анис.

– …но и проверять-то было не на ком.

Я вновь удивлённо смотрю на собеседника, заинтригованная этим откровением.

– Однако недавно я понял почему, – хитро улыбаясь, добавляет Назари.

– И почему?

Музыка замолкает, наш танец заканчивается. Анис прижимает палец к своим губам, намекая на секрет, и, игнорируя мой вопрос, ведёт меня к столам с едой.