Гривистый волк

Джентльмен – это просто терпеливый волк.

Лана Тернер

Недавно в нашей клинике списали ружье, стрелявшее транквилизаторами, после одного неприятного инцидента, случившегося субботним днем в местном парке дикой природы. Беременная самка волка начала выказывать признаки щенения. На протяжении нескольких часов она неустанно ходила, тяжело дышала, но, несмотря на явные схватки и напряжение, волчата все не появлялись. Смотрители, вполне понятно, забеспокоились и обратились в ветлечебницу за помощью, подозревая, что ей понадобится кесарево сечение. В тот день на дежурстве был Роб. Он схватил ружье с транквилизатором, несколько дротиков и еще какой-то необходимый инструмент, который мог понадобиться для данной процедуры, и отправился в парк.

Волчица спряталась в своем гнезде – специально построенной для нее пещере с обзорной площадкой сверху. Так что Роб мог подобраться достаточно близко, чтобы безопасно выстрелить в нее с расстояния около десяти метров. Она находилась в изолированном пространстве, а все волки уже в достаточной степени привыкли к контактам с людьми, так что их не особенно пугало присутствие незнакомцев.

Условия казались идеальными для такой несложной работы.

Но, к сожалению, Роб не учел одного фактора: состояние ружья, которое несколько лет назад переделали из старого ружья 22 калибра и теперь редко использовали. Большинство животных, с которыми мы имели дело в двух парках дикой природы, были приучены либо стоять во время инъекций, либо заходить в свои клетки в вольерах. Первые две попытки Роба закончились осечкой: дротик как-то вяло выпал из дула ружья. В третий раз дротик пролетел над спиной волчицы, впечатавшись в стену гнезда. Четвертая попытка закончилась тем, что шприц не долетел 2 метра до животного. И, наконец, пятая попытка увенчалась успехом. Для этого понадобилось еще 20 минут, чтобы теперь уже возбужденная волчица улеглась, и он смог сделать идеальный выстрел в крестец. Вся остальная процедура прошла гладко: она легко уснула, и врач обнаружил, что ей действительно требовалось кесарево, потому что первый волчонок умер и перекрыл родовые пути, но остальные пять родились здоровыми и крепкими. Мамочка восстановилась без осложнений, и смотрители быстро забыли те изначальные проблемы, случившиеся из-за ружья.

Но Роб не забыл, и на следующее утро в понедельник по внутренней электронной почте циркулировало довольно раздраженное послание: его отправитель настоятельно рекомендовал, так как ружье не безопасно в использовании, отправить его в ремонт. Поэтому пока ружьем нельзя было пользоваться до получения соответствующего извещения. Однако стоимость починки оказалась неприемлемо высокой, поэтому стали обсуждать, нужно ли клинике менять ружье, учитывая, как редко оно бывает нужно. Альтернативными вариантами было либо просить представителей двух парков, с которыми мы работали, купить ружье за свои средства либо вызывать специалиста в случае возникновения такой необходимости.

К сожалению, ни одно решение не было принято. Вдруг несколько недель спустя мы получили звонок из другого парка дикой природы. Звонивший был в панике.

Один из самцов гривистых волков с трудом мочился и, похоже, испытывал большой дискомфорт. Требовалась срочная помощь: было подозрение на острую задержку мочи. Если волк выказывал явные признаки дискомфорта, значит, его мочевой пузырь был уже полон. И если не решить проблему оперативно, то у него могла развиться почечная недостаточность или разорваться мочевой пузырь. Оба варианта не сулили ничего хорошего.

Дэйв позвонил мне из другой хирургии и обрисовал проблему, попросив меня ассистировать ему, если я свободен.

– Конечно, скажу Джеки, чтобы она переназначила мои утренние визиты и я смог отправиться туда сразу, – ответил я. – Но кто такой гривистый волк?

– Представь себе лису на стероидах. Они одного окраса, выглядят одинаково, но если поставить волка на задние лапы, то он будет выше на 8 футов.

– Ого! Интересно… Да, уже иду. Но что там с ружьем?

– Хороший вопрос. На самом деле я пока еще это не выяснил. Может быть, у нас получится загнать волка в клетку, где он спит, и каким-то образом сделать ему инъекцию или положить лекарство в корм. В Сомерсете у кого-то есть ружье с транквилизатором, но им ехать часа три, даже если они смогут выехать. Есть еще зоопарк Пейнтон, но там та же проблема. Так что, честно говоря, не знаю, что делать… Думаю, что нам просто нужно подойти туда, оценить ситуацию, а потом решить. Есть какие-то идеи?

– Шест для дистанционной инъекции. У нас есть такой?

– По крайней мере, я не слышал.

– Может, мы сделаем его сами?

– Не уверен, что знаю, как это делается, но можно попробовать. Если ты сможешь, отлично. Сейчас у меня работа, вероятно, освобожусь не раньше, чем через час. А ты можешь подготовить все для операции и отправиться на место оценить ситуацию, когда будешь готов? Я присоединюсь к тебе, как только закончу.

Я направился в кабинет Джеки и сообщил ей о ситуации. Она любезно согласилась перенести три моих несрочных визита к крупным животным, которые были запланированы на утро, что давало мне время заняться волком. Собирая необходимое оборудование, я ломал голову над решением этой сложной задачи. Обращаться к кому-то постороннему за помощью было сопряжено с разного рода проблемами. Во-первых, на дорогу уйдет минимум три часа, даже если они смогут выехать немедленно. Но, вероятно, стоит позвонить им, спросить, свободны ли, и если да, то попросить их быть наготове. Во-вторых, эта задержка нарушит наши планы на день, так как все назначенные визиты и встречи придется переносить в случае подмены.

Однако должно же было быть какое-то альтернативное решение данной проблемы? Я вспомнил обсуждение в ветеринарной школе использования шестов для дистанционной инъекции как надежный способ сделать животному укол через клетку или на расстоянии, чтобы зверь не оттолкнул тебя во время введения ему препарата. У нас не было такого приспособления, но я, конечно же, мог смастерить его сам. Мой мозг активно включился. Как ввести препарат на расстоянии? Проще говоря, все что понадобится, это игла, соединенная с одного конца с длинной трубкой, а с другого – со шприцем. Проблема первая: как придать жесткость трубке и иголке, чтобы можно было контролировать место, куда вводить иглу? Проблема вторая: мне нужна была трубка, к которой бы я надежно прикрепил иглу и шприц с обоих концов. Проблема третья: как контролировать количество вводимого препарата на расстоянии?

Решение всех трех проблем пришло в приступе вдохновения. Меня неожиданно осенило. На чердаке лечебницы хранилась длинная металлическая палка, которую использовали для открывания окна, она будет идеальным шестом. Выдвигающаяся трубка для капельного орошения имела подходящие соединения для иглы на одном конце и для шприца на другом. Я примотал лентой трубку к шесту так, чтобы иголка лишь слегка выступала на конце. И это позволяло достаточно хорошо и надежно контролировать процесс инъекции.

Кроме того, я бы смог набирать в шприц лекарство через иглу в трубку, а потом в шприц. И если подсчитать, какой объем жидкости вместит трубка, тогда можно сравнить его с необходимой дозой препарата и заполнить оставшееся свободным пространство трубки физраствором. Уверенный в успешности приспособления, гордясь собой, я быстро засел за конструирование моего примитивного шеста для инъекции.

Закончив необходимое конструирование, я провел испытания с физраствором: все сработало в точности так, как должно было быть. Теперь у нас был прибор дистанционного введения препарата для волка. Конечно, все равно придется подбираться к нему на расстояние метра. Но вооружившись этим инструментом, нам будет гораздо проще сделать ему инъекцию через клетку. Даже при таком раскладе я должен был позвонить в Сомерсет, чтобы узнать, смогут ли они помочь в случае крайней необходимости. Теперь уже с гораздо большей решительностью я принялся загружать все необходимое оборудование в машину: портативное устройство для анестезии, хирургические наборы, пакеты с физраствором, салфетки, шовный материал, препараты и мой шест для инъекции. Я нашел номер телефона специалиста по ловле животных Эрика Джеффериса и выехал, решив набрать его по дороге.

– Мистер Джефферис? Меня зовут Джонатан Крэнстон. Я ветеринарный хирург из Северного Девона. У нас возникла проблема с волком, и нам, возможно, понадобится помощь в дистанционной инъекции. Пока это еще не подтверждено, но я просто хотел узнать, сможете ли вы помочь нам сегодня.

– Гм, звучит интересно. Я, несомненно, сумею сделать это. Северный Девон, говорите? – Он помедлил секунду, вероятно, взглянув на часы. – Сейчас десять утра, до двенадцати я буду занят, так что, боюсь, к вам смогу добраться в промежутке с полвторого до двух, не раньше.

Все выходило в точности так, как я и боялся: если мы не сможем ввести волку анестезию другим путем, тогда у нас не будет выбора; но если ждать четыре часа, прежде чем начать, тогда эта работа займет целый день.

Да и продержится ли волк так долго?

– Спасибо большое, для меня важно было это узнать. Не могли бы вы предварительно внести нас в свое расписание? Сейчас я как раз еду в зоопарк, и как только оценю ситуацию и пойму, что требуется, тогда я вам перезвоню. Договорились?

– Конечно, обращайтесь в любом случае. Я на месте, если вдруг понадоблюсь, Джонатан. И, пожалуйста, называйте меня Эрик.

– Я вам очень благодарен, Эрик. Перезвоню. Еще раз огромное спасибо.

Двадцать минут спустя я был уже в зоопарке. Меня встретил весьма встревоженный старший смотритель. Я встречал Джеймса прежде неоднократно, но в этот раз он был не похож на себя привычного – расслабленного и веселого.

– Спасибо, что прибыли так быстро, Джон. Какое-то время назад у него была похожая проблема – его осматривал Саймон, – но тогда он еще мог мочиться, его мочевой пузырь не был полностью заблокирован. В этот раз все гораздо хуже. Крис не заметил, чтобы он ходил в туалет в течение последних двадцати четырех часов, и ему явно некомфортно.

Крис был смотрителем, ответственным за волков.

– Если все обстоит именно так, то нам, возможно, придется его оперировать, – сказал я. – Дэйв приедет сюда примерно через полчаса. Но мы хотели как можно скорее оценить ситуацию и выработать план действий. А вы не знаете, есть ли у вас ружье с транквилизатором?

– Нет. Саймон упоминал о нем и высказал мнение, что у нас должно быть свое собственное. Мы собираемся его приобрести. Боюсь, что Марти – самый агрессивный из трех наших гривистых волков. А вы что думаете?

– По времени все складывается хуже некуда, – ответил я. – Но что есть, то есть. Я позвонил парню из Сомерсета, у которого есть ружье. Он к нам ближе всех, но сможет добраться сюда только к двум. Так что если есть другой способ ввести препарат, нам следовало бы им воспользоваться.

Послушайте, я сделал самодельный шест для дистанционной инъекции. И если бы мы смогли подобраться достаточно близко к ограде, тогда, возможно, удалось бы сделать ему инъекцию через клетку. Или мы сможем подойти к нему через ограждение вольера? При самом худшем раскладе придется положить ему лекарство в пищу, но это займет больше времени и не так надежно.

– Да… огорчает отсутствие ружья. А вы взгляните на Марти сами, лично я бы опасался ждать еще четыре часа. Думаю, что вы сможете сделать ему инъекцию в домике. Давайте посмотрим. Тогда, возможно, у вас появятся идеи получше.

Я последовал за Джеймсом через служебный вход в зоопарк по гравийной дорожке позади вольера черной пантеры. Мы подошли к двери здания из красного кирпича. Это было внутреннее жилище волков – три помещения 8 на 8 футов с узким проходом позади. Мы обошли дом вокруг, чтобы добраться до большого открытого загона, и именно там я впервые увидел гривистого волка. Животные совпадали с описанием Дэйва. Голова и уши были как у лисы, а шерсть имела тот же ржавый рыжий оттенок. Но их скелет был намного, намного больше. Складывалось ощущение, что лиса встала на четыре черные ходули, настолько непропорциональны были их лапы и туловище по отношению к голове. Но при этом животные обладали необычайной элегантностью и грацией.

– Да, они красивые, все так, и очень популярны у публики, – ответил он. – Вероятно потому, что не многие люди слышали о них. Марти вон там.

Ему можно было и не показывать мне волка. Животное было явно нездорово: оно беспокойно ходило взад вперед вдоль дальней ограды, время от времени останавливаясь в тщетной попытке опорожнить мочевой пузырь.

– Да, он определенно испытывает затруднения. Даже если не придется его оперировать, нам все равно нужно его хорошенько осмотреть и понять, можно ли ввести ему катетер, – подтвердил я.

– Ок, думаю, лучше всего загнать его в домик. Если вы выстрелите в него транквилизатором на улице, и он уснет, нам придется отделять его от остальных животных. Так что надо сначала загнать их всех внутрь.

– Согласен. А это легко сделать?

– Да, они приучены заходить в свои домики. Мы откроем все три двери и посмотрим, в какие они зайдут. Если Марти зайдет первым, отлично, мы закроем дверь прямо за ним. В противном случае придется закрывать всех, а потом разделять их. Все три клетки соединены между собой.

Он вынул рацию, прикрепленную на поясе.

– Крис? Ветеринар здесь. Ты можешь подойти к вольеру Марти?

– Сейчас буду, – ответил голос в рации.

Крис подошел несколько мгновений спустя: атлетично сложенный мужчина лет под пятьдесят, ростом 182 сантиметра, с коротко стриженными седеющими волосами.

– Что думаешь, Джон? – спросил он, переходя прямо к делу. – Что-то он совсем не радостный, да?

– Да, – согласился я. – Нам, конечно, обязательно нужно осмотреть его поближе.

– Мы можем загнать его внутрь, Крис? – спросил Джеймс.

– Без проблем, подождите секунду.

Он зашел за угол кирпичного здания, и через несколько минут правая дальняя дверь загона открылась, и мы услышали, как Крис зовет Марти. Волк отреагировал на удивление быстро, побежав робкой рысцой к открытой двери. Два других волка последовали за ним. Меня неожиданно осенило, что Марти был альфа-самцом. В этом случае его проще было отделить от остальных. Подойдя к входу в свой загон, Марти помедлил секунду, очевидно, смущенный сменой его привычной рутины. Но после недолгого обнюхивания медленно побрел внутрь.

Крис, вероятно, стоял и наблюдал за ним, потому что как только Марти пропал из виду, за ним тут же закрылась дверь.

– Это было очень конкретно, – сказал я Джеймсу. – Так Марти, получается, альфа?

– Конечно, и еще какой.

Мы пошли обратно вокруг здания в сторону Криса по темному коридору шириной около метра. Три клетки волков располагались по правой стороне. Левая стена была из красного кирпича, а пол забетонирован. Слева по всей длине здания тянулся водосточный желоб. Слева от двери, которая вела в клетку Марти, была установлена система полиспаст, которая контролировала внешнюю дверь в клетку. Когда мы подошли, Крис как раз заканчивал закреплять механизм. Было слышно, как Марти сердито ворчал и рычал.

– Он недоволен нами, – прокомментировал Крис.

– Да, но его можно понять, – сказал Джеймс. – Ему наверняка чертовски больно, и он не понимает, что мы пытаемся ему помочь.

– Это точно, – сказал я.

– Итак, каков план? – спросил Крис. – У вас есть ружье с транквилизатором, или оно все еще не функционирует?

– Я рассказывал Джеймсу, наше ружье списали, поэтому договорился с парнем из Сомерсета на случай, если он нам понадобится. Но он доедет до нас не раньше двух. Я сделал шест для дистанционной инъекции, который позволит мне вколоть волку препарат с расстояния примерно в метр. Но, – я посмотрел, как Марти беспокойно ходит по клетке, громогласно жалуясь, – здесь все равно слишком большое пространство, чтобы можно было поступить таким образом. Как я понимаю, у вас нет возможности закрыть его в более тесном пространстве, правильно?

– Да, к сожалению… – ответил Крис, смотря на часы. Было почти одиннадцать. – Но до двух часов ждать слишком долго.

Мы все замолчали на какое-то время, раздумывая над подходящим решением, которое, как мы были уверены, должно было найтись. Крис первым нарушил молчание.

– Помнишь тот матрац, который мы использовали для чернопятых антилоп, чтобы они не покалечили себя, когда мы брали у них образцы крови?

– Да, и что? – спросил Джеймс.

– Может, попробовать с его помощью прижать Марти в угол, чтобы Джон быстро сделал ему инъекцию?

Какое-то мгновение мы с Джеймсом обдумывали предложение Криса со всеми вытекающими последствиями. Раздавшийся из соседней клетки страдальческий рык напомнил нам о серьезности этих последствий.

– О, понимаю, – Джеймс тяжело выдохнул сквозь зубы. – Думаю, что это сработает. А ты как считаешь, Джон?

– М-м, честно говоря, это кажется мне не самым надежным планом. Здорово, если он сработает, но пока я вижу только подстерегающие нас опасности и неприятные неожиданности.

– Да, но ты не думаешь, что Марти может просто забиться под скамью и не бросаться на нас в атаку? Ему действительно нездоровится, и это рычание – своего рода протест, разве нет? – Крис явно настроился на свой план и, похоже, Джеймс также склонялся к этой мысли.

– Думаю, что ты, вероятно, прав, – ответил он. – Мы, по крайней мере, можем попробовать. А что теряем, в конце концов? Разве только рискуем получить серьезную травму руки. Где матрац?

– Думаю, Дженна знает.

Крис потянулся за рацией.

– Скорее всего, он в кладовке. Захватное устройство понадобится? – раздался голос в рации.

– Спасибо, Дженна, было бы здорово. Я подойду туда через минуту, ты же свободна сейчас?

– Конечно.

Крис тут же скрылся.

– Ты действительно в этом уверен? – спросил я Джеймса нерешительно, когда тот ушел.

– Да, я уверен, все будет отлично… Если ты, к примеру, встанешь наготове у внешней двери, то в случае, если возникнут какие-то проблемы, ты сможешь просто открыть заслонку. Если он и вправду решит атаковать, то это будет агрессия страха. И когда он увидит открытую дверь, то, я уверен, он просто захочет убежать.

Джеймс говорил довольно убедительно, но я не понимал, пытался он убедить меня или себя.

Я не знал наверняка, как правильнее поступить. Конечно, здравый смысл подсказывал отвергнуть данный план или как минимум заставить их дождаться прихода моего коллеги Дэйва, который наверняка подскажет, как правильно. С другой стороны, частично я уже начал склоняться к этой идее и задавал себе вопрос: а мог ли гривистый волк вести себя гораздо хуже очень агрессивной крупной собаки? К тому же при наличии шеста нам бы не пришлось сильно его сдерживать, матраца было бы вполне достаточно в качестве щита, разве нет? Я, конечно, большой оптимист, но в подобной ситуации такое отношение было опасным. Если все пойдет не так – а мы рисковали, и еще как, – нас ждали жестокие укусы, травмы и, может быть, даже летальный исход. Были ли это реальные риски или это преувеличение? Я не знал. «Ну, когда не знаешь, тогда лучше ошибаться в сторону предосторожности», – сказал я себе. Но если мы не поступим так, то нам придется ждать еще три часа, а для Марти в его теперешнем состоянии это может оказаться слишком долго. Кроме того, я был уверен, что Джеймс прав. И если что-то пошло бы не так, то всегда можно открыть заслонку, и Марти бы рванул наружу. Все эти мысли крутились у меня в голове, когда Крис и Дженна вернулись к нам, неся матрац. На их лицах была уверенность.

– Для чего он вам нужен? – спросила Дженна, когда они положили матрац в коридор.

– Тебе лучше этого не знать, – ответил Джеймс, – но если что-то случится, просто передай нашим женам, что мы любим их. Они с Крисом засмеялись.

– Что? – спросила Дженна с удивлением и тревогой.

– Не беспокойся, я пошутил, все будет отлично. Нам просто нужно сделать инъекцию Марти.

– Я только подскочу к машине и заберу шест и свой чемоданчик, – сказал я, теперь уже решительно настроенный осуществить план Криса и Джеймса.

– Я могу сходить и принести перчатки, чтобы защитить руки, – предложил Крис.

– О, хорошая идея, и захвати заодно мою защитную куртку.

– Хорошо, я тогда и свою возьму. Мы застегнем молнии до подбородка, и воротник защитит шею.

– Ну, ребята, вы крепкие орешки, – воскликнула Дженна.

«Неужели мы и вправду сделаем это?» – размышлял я, когда шел обратно к своей машине.

Несколько минут спустя все оборудование было выложено в коридоре, а Крис вернулся с куртками и перчатками. Дженна предпочла удалиться, чтобы не волноваться.

– Сколько они весят? – спросил я, готовя свою смесь.

– Около 25 килограмм, – ответил Крис.

– Ого, всего лишь? Учитывая их размер, я полагал, что они тяжелее.

– Да, они высокие, но у них очень тонкая кость.

– Ок, спасибо.

Я высчитал дозу и набрал смесь в шприц, снял иглу, вставил шприц в насадку трубки и наполнил трубку лекарством. Добавив в шприц физраствор, снова соединил его с трубкой и надавил на поршень, пока лекарство не оказалось в другом конце трубки, где была прикреплена игла. Теперь, когда шприц насажен, все было готово, оставалось воткнуть иглу в волка и нажать на шприц, лекарство будет введено.

Пока я занимался этим, Джеймс с Крисом тоже готовились: примеряли куртки, перчатки и австралийские широкополые шляпы, так что видны были только их лица.

– Ты готов, Джон? – поинтересовался Джеймс.

– Да, но вы точно уверены, что хотите сделать это? – уточнил я в момент последнего сомнения. Однако колеса уже пришли в движение, а уровень адреналина и тестостерона подскочил, и теперь уже ничто не могло изменить принятого ими решения.

– Да, все отлично. Не волнуйся, мы не станем винить тебя, если что-то пойдет не так! – сказал Крис смеясь.

– Да, но ваши жены могут, – парировал я.

– Ок, поехали. Мы скажем тебе, когда будет безопасно входить. Так что сперва закрой за нами дверь, – сказал Крис, поднимая матрац и медленно открывая дверцу клетки, входя внутрь с Джеймсом, идущим за ним по пятам.

Когда они исчезли в вольере, ворчание и рычание Марти усилилось. Надавив на дверь, я закрыл ее за ними. Дверь открывалась только внутрь, и это означало, что если один из них застрянет там, то я не смогу вытащить его иначе, как только зайдя в клетку сам. Я вжался в стену за углом, так как мне было слишком страшно наблюдать за происходящим: шум только усиливался. Мое воображение немедленно предложило массу самых ужасных сценариев. Но сейчас уже было слишком поздно что-то менять. Мне оставалось только стоять там и молиться, чтобы все шло по плану.

Прошло, вероятно, всего пара минут, но по ощущениям целая жизнь. Уровень свирепости достиг максимума, а потом вернулся к негромкому рычанию. И тут раздался голос Джеймса:

– Мы готовы, Джон. – Правильно ли я услышал? План сработал? Я не мог поверить, но затем Джеймс позвал снова, теперь уже более настойчиво, – Джон, мы держим его, можешь входить.

Я открыл задвижку и вошел внутрь, держа шест для инъекции наготове. Крис с Джеймсом были в ближнем ко мне углу, придавив матрац, который частично застрял под деревянной полкой, что шла вдоль всей задней стены вольера.

Из-за матраца виднелась только задняя часть туловища Марти и хвост. Я не стал колебаться, быстро всадил иглу волку в крестец и ввел препарат.

– Ок, сделал, – сказал я, отступив назад и выйдя за дверь.

– И все? Мы закончили? – спросил Крис удивленно.

– Да.

– Ого, а ты не стал ходить вокруг да около, – добавил Джеймс. – Крис, раз-два-три и мы уходим, хорошо?

– Хорошо.

– Раз, два, три – уходим! – сказали они одновременно. Оказавшись снаружи, мы тут же захлопнули дверь, закрыв ее на засов.

– Эй, все прошло даже лучше, чем я предполагал, – сказал Джеймс.

– И правда, – согласился Крис.

– Теперь нам нужно дождаться, когда препарат начнет действовать, и он заснет, – добавил я.

– Ох, так-то лучше. Не думаю, что мое сердце выдержит подобное еще раз. Я не вру, мне действительно было по-настоящему страшно, – признался теперь Джеймс.

Это и вправду был неразумный план, – подумал я, чувствуя, что нам просто повезло. К тому же хорошо, что Дэйв не прервал нас.

Было сложно оценить состояние Марти через узкие оконные решетки дверцы клетки, но его рычание и ворчание медленно ослабевали, а спустя примерно пять минут и вовсе прекратились. Мы осторожно открыли дверь, достаточно для того, чтобы протиснуться внутрь и потыкать его шестом. Он не реагировал.

– Отключился, – сказал я со вздохом облегчения. Мы сделали это. Марти заснул, и никто не пострадал.

– Отлично.

– Хорошая работа, молодцы.

Напряжение сошло с наших лиц, но мы знали, что это всего лишь первая трудная задача. Еще предстояло разобраться, что с Марти.

Крис, все еще нерешительный, начал аккуратно убирать матрац, проверяя, не заворочается ли Марти и действительно ли он спит. К счастью, так все и было. Уже больше не чувствуя страха, мы подняли его на полку, которая будет служить нам в качестве рабочего стола. Затем я вкатил в клетку переносной аппарат для анестезии. Мне нужно было интубировать его, прежде чем подсоединить к аппарату. Пока же я наложил ему на пасть и нос маску.

И вот посреди всей это кутерьмы наконец-то прибыл Дэйв. Когда он понял, что мы уже ввели Марти препарат, на его лице отразились одновременно шок, неверие и смущение.

– Как вы это сделали? – поинтересовался он.

– Я сделал шест для дистанционной инъекции и воспользовался им, – ответил я как бы между прочим, не собираясь вдаваться в подробности из-за возникшего неодобрения. К счастью, Дэйв быстро включился в текущую работу, начав помогать мне вводить трубку и катетер.

– Дэйв, ты рад? Мне только нужно позвонить специалисту по отлову из Сомерсета и сказать ему, что мы в его услугах больше не нуждаемся. Я попросил его на всякий случай быть наготове.

– О, ты все продумал, молодец. Да, конечно, позвони, а я пока займусь тут.

– Спасибо.

И я вышел из здания, собираясь позвонить Эрику.

Я уже возвращался назад, идя по проходу к клетке, когда Дэйв бросил на меня удивленный многозначительный взгляд. В отличие от меня ни Джеймс, ни Крис явно не испытывали нежелания делиться подробностями нестандартной рискованной методики введения инъекции.

Было понятно, что позднее он наверняка обсудит со мной эту тему. Пока же мы были полностью сконцентрированы на пациенте, лежащем на столе. Я протянул Дэйву катетер для отвода мочи. Понадобилось несколько попыток и минут терпения. И вдруг неожиданно катетер вошел, и тут же потекла струя темной, неприятно пахнущей мочи.

– Отличная работа, – сказал я Дэйву.

– Да, у него явно заблокирован мочеиспускательный канал, и я не удивлюсь, если в его мочевом пузыре полно камней. Но без рентгена не определишь наверняка. Так что, пока он у нас усыплен и стабилен, мы вскроем и промоем мочевой пузырь сильной струей воды. Как думаешь, Джеймс?

– Как ты считаешь нужным.

– Джон? – Дэйв повернулся ко мне.

– Да, я согласен. Он выглядит стабильным, и мы будем кусать локти, если через день-два случится повторная блокировка.

– Ок, ты не против сделать ему анестезию, а я проведу операцию? – спросил меня Дэйв.

– Да, без проблем.

– Отлично.

Дэйв взял ножницы и начал срезать шерсть с живота Марти в том месте, где будет сделан надрез.

– Мы можем вам чем-то помочь? – спросил Джеймс.

– Не могли бы вы принести кувшин теплой воды? – попросил я.

– Конечно, – ответил Джеймс и исчез.

Я проверил состояние Марти. Дыхание ровное, сердечный ритм 80, мигательный рефлекс отсутствует. Он спокойно спал и был стабилен.

Джеймс вернулся через несколько минут с кувшином. Дэйв закончил срезать шерсть. А я, добавив немного раствора йода в воду, начал тереть ею оголенный участок кожи, готовя к операции. Закончив, сбрызнул спиртом, а Дэйв протер руки антисептическим гелем. Затем я открыл коробку с инструментом, пока он надевал халат и перчатки.

Накрыв Марти салфеткой и разложив инструменты, я дал Дэйву скальпель и шовный материал, и теперь он был готов приступить к операции. Еще раз проверив Марти, и убедившись, что тот крепко спит, Дэйв начал оперировать.

Оказалось, что мочевой пузырь Марти переполнен студенистым веществом, а не классическими камнями, как мы ожидали. Тем не менее наша находка подтвердила необходимость хирургической операции. Удалив содержимое и промыв мочевой пузырь, Дэйв зашил пузырь, живот и кожу, наложив рассасывающиеся швы, не требующие удаления.

– Ну что, все прошло замечательно, – подтвердил Дэйв, снимая перчатки и складывая инструмент.

– Спасибо, парни, мы сделали правильный звонок, – сказал Крис.

Мы вынесли весь инструмент из клетки. Как только помещение освободили, я отключил анестезионный аппарат, отсоединил и выкатил его из клетки. Дэйв набрал в шприц нейтрализующий препарат, и, после того, как я достал эндотрахеальную трубку, ввел его Марти. Затем мы оба вышли, закрыв за собой дверцу клетки, и стали ждать, когда волк проснется.

Десять минут спустя он заворочался, а через несколько минут был уже на ногах и в движении, вышагивая по клетке.

– Подержите его несколько дней взаперти, может быть, дайте ему доступ в соседнюю клетку.

– Конечно, – согласился Крис. – Ему нужны еще какие-то лекарства?

– Да, я оставлю их в клинике, пусть кто-нибудь потом заберет.

– Замечательно, спасибо.

Мы понесли все оборудование обратно к машине, загрузили, попрощались и уехали.

На следующий день мне позвонил Саймон.

– Джон, Дэйв рассказал мне про вчерашнее…

Он не закончил фразу. Мы оба понимали, что он имел в виду.

– Да, пожалуй, не лучший мой поступок, извини.

– Ты понимаешь, насколько серьезно все могло обернуться? А ты как приглашенный ветеринар несешь за это ответственность.

– Да, знаю. Урок хорошо и надежно усвоен. Извини.

– Хорошо, это все, что я хотел понять. Матрац и самодельный шест для инъекции – это крайне изобретательно. Но думаю, что на будущее предпочтительнее будет использовать ружье с транквилизатором.

– Согласен, – ответил я. – Но только если оно будет стрелять прямо.

ГРИВИСТЫЙ ВОЛК: КОРОТКИЕ ФАКТЫ

Chrysocyon brachyurus: гривистый волк.

Ареал: Южная Америка, южная и центральная часть Бразилии, Парагвай, север Аргентины, Боливия и юго-восток Перу.

Продолжительность жизни: 12–15 лет.

Среда обитания: полуоткрытые участки лугов, саванна и лес.

Питание: гривистые волки всеядны, они в одиночку охотятся на мелких и среднего размера животных, таких как грызуны, кролики, птицы и рыба. Но при этом более 50 % их рациона составляют овощи и фрукты (включая так называемое «волчье яблоко»).

Период беременности: 65 дней. В выводке бывает от 2‑х до 6 черных щенят.

Размер и вес: при рождении детеныши весят около 450 г. Во взрослом возрасте достигают примерно 23 кг.

Развитие: щенков выхаживают 4 недели. В 10 недель у них появляется характерный рыжий оттенок шерсти. В 4 месяца малышей отлучают от матери. Взрослыми они считаются по достижении 1 года, когда покидают родительское гнездо, а размножаться начинают с двух лет.

Температура тела: 38–39 °С.

Факты: гривистый волк – самый крупный представитель семейства псовых в Южной Америке. И хотя он напоминает лису с длинными лапами и широко известен как волк, на самом деле это отдельный вид, единственный представитель рода Chrysocyon.

Они ведут преимущественно ночной образ жизни с пиками активности в сумерки. Живут моногамными парами, деля с партнером территорию примерно в 10 квадратных миль, но охотятся, путешествуют и отдыхают в одиночку. Вне репродуктивного сезона общаются редко. Они метят свою территорию сильно пахнущей мочой, которая, говорят, напоминает по запаху мочу скунса. Самка входит в период гона раз в год, длится он примерно 5 дней, в апреле-ноябре. Самки выхаживают детенышей, но самцы приносят корм, который срыгивают молодняку.

Охрана: Международный союз охраны природы относит гривистого волка к разряду «видов, близких к уязвимому положению», хотя в Бразилии их почти не осталось, а в дикой природе их насчитывается всего около 25 000. Разрушение естественной среды обитания вследствие разработки земель и строительства скоростных трасс; болезни, передающиеся от домашних собак; браконьерство и гибель на дорогах – все это приводит к сокращению их численности. Всемирная ассоциация зоопарков и аквариумов запустила программу по защите гривистого волка, способствуя его выживанию в Аргентине за счет вовлечения в этот процесс местных жителей: .