Петух

Терпение – ключ ко всему. Чтобы получить цыпленка, яйцо нужно высидеть, а не разбить.

Арнольд Глазгоу

Когда мы впервые видим человека, то, согласно одной теории, есть всего семь секунд, чтобы составить о нем первое впечатление. Исходя из этого, можно сделать вывод, что у нас только один шанс составить свой автопортрет. А потому вполне естественно, что мы хотим представить себя встретившимся людям в самом лучшем свете. Если по какой-то причине это не удается, требуется много времени и усилий, чтобы изменить первое впечатление, сложившееся о нас. Будучи ветеринаром, которому люди доверяют своих животных – будь то домашние или дикие, живущие в доме или на ферме, – крайне важно с самого начала демонстрировать ответственный, глубокий и дружелюбный профессионализм.

Однако как бы мы ни старались, бывают такие дни, когда кажется, что всё и все против тебя, словно сговорились. Хомяк маленькой девочки кусается, когда ты осторожно берешь его в руки; лошадь проносится мимо с бешеной скоростью, когда ты открываешь ее стойло; фермерская собака кусает за ногу, когда ты вылезаешь из машины; навигатор направляет на ферму, расположенную на противоположной от нужной тебе стороне долины.

Когда это происходит, ты либо чувствуешь себя неловко и мямлишь что-то клиентам, испытывая облегчение после ухода, либо прыгаешь обратно в машину и уносишься прочь при первой же возможности. Но иногда консультация или визит затягиваются, и тогда приходится прикладывать неимоверные усилия, чтобы вытерпеть один из самых нескладных дней в своей жизни…

Мне часто говорили мои старшие и более мудрые коллеги, что фермеры не терпят людской глупости. Да и с чего бы им терпеть, когда дело касается источника их существования? Все профессиональные ветеринары в целом сходятся во мнении, что они дают тебе только один шанс. Если сработаешь хорошо и понравишься фермеру, то на тебя будет часто и обильно изливаться его щедрость: кусок говядины, корзинка с яйцами, ящик яблок, домашние пшеничные лепешки, обед или завтрак после визита или даже приглашение на охоту. Но если все пойдет плохо, тогда будь готов выслушать нелицеприятное в свой адрес и быть стремительно выпровоженным со двора, а за тобой по пятам будет бежать встревоженная колли. А потом, когда этому фермеру понадобится помощь, ты вечно будешь читать в толстом журнале заявок фразу «любой ветеринар, кроме Джона».

– Джонни, я записала тебя к мистеру Ховарду на противотуберкулезную пробу в понедельник на 8.30 утра, – сказала мне Джеки, уходя с работы в пятницу. – Нужно будет проверить все стадо, голов четыреста. Вряд ли ты был там раньше, но это место довольно легко найти. Он приятный парень, если ты вызовешь у него симпатию. Но может быть очень вредным, если невзлюбит тебя. Я уверена, что ты с ним прекрасно поладишь.

Это была стандартная процедура. Джеки обычно заранее сообщала нам о любых назначенных на утро понедельника визитах, чтобы мы могли либо отправиться туда прямиком из дома, либо прийти в клинику пораньше, чтобы подготовиться. Взятие противотуберкулезной пробы было такой распространенной процедурой, что мы были завалены этой работой: каждый ветеринар брал как минимум одну большую пробу в неделю, а у меня это обычно выпадало на понедельник. Довольно рутинная работа, но зачастую она давала возможность познакомиться и завязать отношения с новым клиентом или узнать, как обстоят дела на его ферме.

После двух лет работы противотуберкулезная проба стала для меня привычным делом. Это было скучным началом недели, но данный визит не требовал подготовки в выходные, к тому же дежурство в выходные было не мое. Так что я не вспоминал о нем до вечера воскресенья, когда просчитывал необходимое время на дорогу.

Джеки полагала, что на дорогу до фермы уйдет двадцать минут, и дала свои обычные четкие указания. Однако мне еще ни разу не приходилось бывать на этой ферме, и для уверенности, чтобы не опаздать, решил поехать к восьми часам. Я прибыл на работу без четверти восемь, собрал оборудование и документы и, довольный, что у меня есть все необходимое, отправился к клиенту.

Указания Джеки были как всегда точны. Они без проблем привели меня прямо на ферму. Так как у меня еще было время, я решил заехать на стояночную площадку напротив фермы, чтобы еще раз подготовиться в оставшееся до визита время. Радуясь, что все мое оборудование в порядке, я проехал 200 ярдов до большого бетонированного входа в «Бич Фарм» и поехал по дорожке между деревянными заборами. Коровы джерсейской породы паслись на полях по обе стороны дороги длиной около 100 ярдов. Она была обсажена дюжиной деревьев купрессоципариса Лейланда высотой 20 футов, растущих двумя группами, по шесть с обеих сторон. По-видимому, они были посажены с целью загородить частное пространство вокруг современного краснокирпичного здания фермы в конце дороги.

Когда я приблизился к ряду вечнозеленых деревьев, росших примерно в 20 ярдах от фермы, разномастная стайка приблизительно из двадцати куриц разных пород и размеров медленно двигалась через дорогу справа налево, не обращая никакого внимания на меня. Они усердно выискивали червяков и гусениц, выклевывая и раскапывая лапами землю травяной полосы у забора. Я, естественно, остановился, чтобы дать им время пройти. Казалось, они будут бесконечно долго преодолевать такую короткую дистанцию, даже несмотря на все усилия моего пса Макса, лающего на них с пассажирского сиденья Isuzu Trooper, поторопить их.

Мне было плохо видно из-за руля, но я разглядел, что все птицы переместились влево, внимательно ковыряясь в пыли. Продолжая ехать вдоль деревьев, остановился возле дома.

Заглушив мотор, я вылез из машины, чтобы надеть сапоги-веллингтоны и непромокаемый плащ. Подходя к багажнику, боковым зрением я заметил за рядом купрессоципарисов какую-то кутерьму: перья, хлопающие и дергающиеся крылья по всему пятачку. К своему ужасу, мгновенно понял, что происходит и сразу же вспомнил эпизод из детства, когда ухаживал за своим собственным выводком из трех десятков цыплят. Иногда при появлении больного цыпленка или задиристого петушка, который был пригоден для еды, я гуманно отправлял их на тот свет, как учил меня с раннего возраста мой отец. Но однажды убиенная мной птица неожиданно выпрыгнула из раковины, перелетела у меня над головой, и стала заливать кровью шкафчики, стены и свежевыстиранную одежду, лежавшую в кладовке. Нейронные сети в спинном мозге птицы стимулировали активное движение мышц, которые больше не подчинялись командам, идущим из мозга. В тот момент мамы не было дома, и я отчаянно пытался ликвидировать следы погрома до ее прихода.

И сейчас, испытывая неприятное чувство, я знал, что хлопанье крыльев и судорожные движения были не танцем какого-то сексуально настроенного самца, преследующего самку из своего гарема, а, скорее всего, предсмертными судорогами их крупного, ярко раскрашенного красавца-петушка. Я прошел максимально быстро и непринужденно назад, где затихал убитый петух. Я молился, чтобы он был только оглушен, а не мертв, и отчаянно надеялся не привлечь ничьего внимания из фермерского дома.

Однако большие окна дома выходили прямо на дорогу, и я буквально почувствовал, что мистер и миссис Говард пристально наблюдают за мной из своей теплой кухни.

Когда я подошел к петушку, мои худшие опасения подтвердились. Обездвиженная птица была явно мертва. На его удлинившейся шее были четко различимы следы от шин. И не нужно было быть судмедэкспертом, чтобы определить причину его кончины. Я стоял на месте, оцепенев от шока и неверия, проигрывая в памяти последние несколько минут и проклиная себя за то, что не вышел из машины и не прогнал стаю птиц. Это помогло бы предотвратить сиюминутный сценарий. Я разглядывал петушка – молодой, породы Суссекс-Маран, ну, вернее, был молодым, – и проклинал его за то, что он выбрал именно меня и мою машину для самоубийства. Это был совершенно случайный, ненамеренный наезд. Я чувствовал себя скверно, и это было самое худшее начало как минимум пятичасового визита на ферму к клиенту, с которым никогда еще не встречался. Вспомнились слова Джеки: «Он приятный парень, если ты ему понравишься. Но может быть очень вредным, если невзлюбит тебя. Я уверена, что ты с ним прекрасно поладишь».

Теперь я в этом не был так уверен. И даже если меня тут же не выдворят с фермы, самое лучшее, на что мог надеяться, это бесконечные насмешки, которыми меня будут встречать при посещении каждой фермы весь следующий месяц. Потому что эта история, несомненно, будет рассказана в среду на вечерней игре в кегельбан, в которой участвуют многие наши клиенты. Слухи обязательно распространятся по всему графству и фермерскому сообществу со скоростью лесного пожара… Я украдкой оглянулся вокруг. Никто не вышел из фермерского дома, чтобы поприветствовать меня или узнать, что происходит. Может быть, их не было на кухне, может быть, их даже не было дома, и все произошедшее осталось незамеченным, и они даже не знают, что я приехал?

С другой стороны, они могли даже сейчас наблюдать из одного из окон за моей рекцией.

Я оказался в затруднительном положении. Нужно ли поднять мертвого петуха или оставить его лежать здесь? Может быть, бросить его за деревья, с глаз долой, а ночью его наверняка, заберет лиса. Или я должен преподнести его мистеру и миссис Говард и сознаться в случайном убийстве, несомненно, очень ценного петушка? Я знал, что мне следовало делать. Но всеми фибрами души желал снять с себя вину, а когда отсутствие петушка, спустя день или два заметят, свалят всю вину исключительно на мистера Лиса. Более того, меня совершенно не радовала перспектива звонить в дверь и знакомиться с мистером и миссис Говард, представляясь новым ветеринаром и демонстрируя умение умерщвлять, а не спасать жизни, когда протяну им одного из их питомцев, так мастерски убитого мной.

Все еще пребывая в нерешительности, я нагнулся и поднял петушка. В тот же самый момент позади меня неожиданно раздался голос, и дилемма разрешилась сама собой:

– Доброе утро, молодой человек. Вы, должно быть, ветеринар, который приехал брать противотуберкулезные пробы.

Я подпрыгнул от неожиданности и обернулся в сторону говорившего. Убитый петушок безвольно повис в моей левой руке. Словно капризный маленький мальчик, которого застукали за чем-то постыдным, я попытался спрятать птицу за спину.

– Да, – ответил я довольно робко, отчаянно подыскивая слова объяснения по поводу мертвого петуха, зажатого в моей руке.

– Что у вас там? – прозвучал вполне естественный вопрос, пока хозяин шел через гравийную дорожку ко мне.

– А… боюсь, что я, э…тут вышел небольшой инцидент… м-м, с вашим петушком. Похоже, я случайно переехал его, когда подъезжал по дороге к вашему дому. Я безумно извиняюсь, – промямлил я, ожидая упреков и обвинений.

– О? Ха, ну это было сделано мастерски! Который из них, позвольте взглянуть.

Будучи в шоке и не понимая его реакции, я послушно подчинился. Приблизившись к мистеру Говарду, я протянул ему свою случайную добычу. Какое-то мгновение мистер Говард изучал птицу.

– О, этот парень! Даже не заморачивайтесь из-за этого. У нас их много. Жена постоянно донимает меня просьбами отрубить головы нескольким. А конкретно этого она будет рада увидеть – дикая маленькая бестия. Он наверняка атаковал вашу машину, вот почему вы переехали его. Нет, я считаю, что вы только оказали нам услугу – но только уж не выставляйте нам счет, предупреждаю!

Дрогнув от такой неожиданной реакции, я не до конца понял шутку мистера Говарда.

– Счет за что? – поинтересовался я смущенно.

– Ну как же, за гуманное лишение жизни моего душегуба-петушка, – ответил он смеясь.

– Конечно нет, ни в коем случае, – сказал я быстро, вымучивая улыбку и испытывая громадное облегчение от того, что весь этот печальный инцидент не испортит мне утро и не уничтожит мою репутацию во всем графстве.

– Итак, вы, должно быть, Джонатан. Меня зовут Джайлз Говард, приятно познакомиться, – сказал он, меняя тему разговора и одновременно перекладывая тушку в левую руку, чтобы освободить правую для рукопожатия.

– Рад познакомиться, мистер Говард. Еще раз извините за петуха. Совсем не так хотел я встретиться с клиентом в первый раз! – ответил я, пытаясь вторить его шутливому тону.

– Правда, не переживайте из-за этого. Рано или поздно это должно было случиться. И еще раз повторюсь – он был злобной маленькой дрянью. Жена будет рада. Я вижу, что вы проехали ему по голове и шее, так что остальная тушка в отличном состоянии.

Он прошел к боковой двери дома, которая открывалась в большую умывальную комнату.

– Мейбел, – крикнул он. – Ветеринар здесь, и он оказал нам хорошую услугу.

Несколько мгновений спустя появилась миссис Говард.

– Доброе утро, – сказала она, приветствуя меня, и повернулась к Джайлзу. – Что ты сказал?

– Я сказал, что Джонатан оказал нам услугу. Он проехал по Сиду Вишесу, специально для тебя. – Он поднял трофей. – К тому же сработано очень профессионально. Мы приготовим его на ужин.

– Рада, что кто-то делает за тебя грязную работу! – сказала Мейбел со смехом. А потом повернулась ко мне. – Уверена, что вы этого не хотели, но все равно спасибо. Я уже сто лет пытаюсь заставить Джайлза выбраковать птицу. А этот петух, похоже, знал, когда я буду без сапог, и всегда появлялся из ниоткуда, набрасываясь на мои лодыжки. Я уже привыкла выходить из дома с веником, чтобы прогонять его!

Обвязав веревкой его шею, Джайлз подвесил петуха на кронштейн среди пальто и пиджаков у двери так, чтобы его не достали три собаки, которые примчались, чтобы поприветствовать своего хозяина раньше Мейбел.

– Как насчет кофе, прежде чем начнем, Джонатан? – спросил он.

– Это было бы замечательно, спасибо, – ответил я, все еще пытаясь переварить те эмоциональные американские горки предшествующих десяти минут.

Пока мы шли на кухню, Мейбел вмешалась:

– Джайлз, может быть, я приготовлю яйца с беконом для молодого человека? Ему не мешало бы подкрепиться. Уверена, что со всеми этими делами он не успевает поесть.

– Отличная идея, я составлю ему компанию. Нам нужно поднабраться силенок перед предстоящей работой.

И вот так я неожиданно оказался в почете у этой приятной пары, а их доброта и щедрость не знали границ. Я однозначно не заслужил подобного, и, конечно же, предпочел бы не начинать свой визит с наезда на их петуха, даже несмотря на его злобность. Но то, что мне показалось ужасным первым впечатлением, оказалось на самом деле идеальным способом растопить лед.

Жадно поглощая яйца с беконом и попивая маленькими глотками кофе, сдобренный свежим джерсийским молоком, я испытывал безграничную благодарность к этим добрым людям, будучи абсолютно уверенным в удачном взятии проб.

Так все и было. После возвращения в четверг утром, три дня спустя, меня пригласили остаться на ланч. С лукавым огоньком в глазах мистер Говард сообщил мне, что на обед у них запеченная курица. Блюдо было вкуснейшим. Но когда я с благодарностью уминал свою порцию, решил не интересоваться, был ли это Сид Вишес.

КУРЫ: КОРОТКИЕ ФАКТЫ

Gallus gallus domesticus: одомашненные куры.

Ареал: куры – это одомашненный подвид красной джунглевой курицы, первоначально обитавшей в Юго-Восточной Азии и перебравшейся из Непала в Индонезию. Но теперь она повсеместно распространена.

Продолжительность жизни: 5–10 лет.

Среда обитания: изначально джунгли, а теперь всюду, где живут люди.

Питание: в дикой природе куры всеядны, они свободно гуляют, выискивая в земле семена или насекомых, а также поедая ящериц, змей и мышей.

Инкубация: 21 день. Курица делает кладку примерно из 12 яиц, которые начинают развиваться, только когда она принимается высиживать их. И поэтому все 12 цыплят вылупляются одновременно.

Вес: 30–50 г при рождении, во взрослом возрасте – 0,5–4,5 кг.

Рост: самцы и самки считаются взрослыми с 1 года.

Температура тела: 40,6–41,7 °C.

Куры как еда: ежегодно для производства мяса и яиц разводится свыше 50 миллиардов кур (это примерно 6,5 курицы на человека.) Из этих птиц 74 % бройлерных кур и 68 % несушек активно размножаются. В настоящее время в Англии при производстве бройлерных кур в промышленных масштабах требуется всего 30 дней, чтобы птица достигла своего «убойного» веса в 1,5 кг (в 1925 году на это уходило 120 дней). А свободно пасущихся или органических бройлерных кур убивают через 100 дней. Несушки на промышленных предприятиях в первый год производят до 300 яиц, но затем их производительность падает ниже коммерчески выгодного уровня, и тогда их забивают и пускают на переработку. В некоторых других странах, к сожалению, когда производительность падает, кур лишают еды и даже питья на срок до 14 дней, после чего оживляется процесс откладки яиц.

Охрана: подсчитано, что в настоящее время во всем мире обитает 19 миллиардов кур. Так что исчезновение этому виду явно не грозит. Но в плане их условий существования ситуация остается довольно напряженной. В силу того, что куры – самый большой источник белка, птицеводство на промышленной основе неизбежно. Но наш долг – установить высокие стандарты условий содержания этих птиц, как и во всей мясной промышленности. Так что если у вас есть время и желание, почему бы не помочь сделать лучше жизнь вышедшей на «пенсию» курочке? Для этого зайдите на сайт .