Сахарная сумчатая летяга

Глаза животных наделены способностью говорить необычайным языком.

Мартин Бубер. «Я и ты»

Ветеринарному хирургу по роду своей профессии приходится выполнять множество различных хирургических процедур: например, доставать посторонние предметы из желудка чересчур любопытных собак, чинить сломанные кости или удалять опухоли. Но, бесспорно, чаще других операций нам приходится проводить процедуру кастрирования.

За долгие годы мне пришлось кастрировать так много животных столь разных видов, что это занятие можно уже считать моей специализацией. Хомяки, морские свинки, кролики, кошки, собаки, овцы, свиньи, альпаки, коровы, лошади и обезьяны – это лишь верхушка айсберга. Несмотря на то что конечная цель хирургической операции одинакова, ее методы варьируются в зависимости от анатомических особенностей конкретного вида. Если не знать этих различий и специфических приемов, применяемых в отношении каждого вида, то операция может закончиться опасной для жизни кровопотерей или образованием грыжи.

А потому, даже если тебе предстоит самая рутинная операция, но ты имеешь дело с необычным видом, ты должен понимать его анатомические особенности. Обычно их довольно легко отыскать в учебнике анатомии. Но время от времени тебе достается крученый мяч, и если нельзя найти профильную информацию, тогда лучше всего применить сверхосторожный подход.

У каждого из наших практикующих ветеринаров есть минимум один операционный день в неделю. У меня это среда. Когда я просматривал в то утро свое расписание, то все назначенные процедуры показались мне довольно обыденными: две операции по удалению яичников у кошек, кастрация собаки, удаление опухоли и операция на зубах. Ничего особо серьезного… пока мой взгляд не упал на последние два пункта списка: кастрация двух сумчатых летяг. Простите, а кто такие сумчатые летяги? Два дня назад я даже не догадывался об их существовании.

Список моих консультаций на вечер понедельника был стабилен и гладок вплоть до 18.00: на это время была записана мисс Тойа со своим скунсом Салли. Салли, вероятно, подумала, что остатки жареной курицы и овощей для нее скромная трапеза, а потому приняла рациональное решение добавить две чашки кошачьего корма, принадлежавшего Сократу и Шекспиру. Итог всего этого ужасал. Утро мисс Тойа началось с того, что она почувствовала неприятный запах. Не понимая его источника, она последовала за шлейфом этого запаха, выйдя из спальни и спустившись по лестнице, и там наступила в лужу поноса, оставленную Салли, забрызгав себе лодыжку и испачкав пальцы. В попытке сдержать приступ рвоты от ужасающей вони и спрятаться от этого зрелища, она запрыгнула в прачечную комнату, чтобы вымыться, но там обнаружила, что стоит в жидких коричневых экскрементах скунса, которые к тому же забрызгали низ почти всех шкафчиков. Операция по уборке заняла час, в результате чего она опоздала на работу.

Салли заперли в клетке на целый день, а мисс Тойа записалась после работы на прием к ветеринару в надежде, что будет найдено быстрое корректирующее решение.

Консультация проходила нормально. Салли была здорова во всех отношениях, за исключением неконтролируемой диареи. Я порекомендовал временную коррекцию диеты и пробиотики. Это должно было быстро решить проблему. На этом, я полагал, прием можно было завершить.

– Джон, прежде чем я уйду, могу я спросить вас еще кое о чем? – задала мне вопрос мисс Тойа, когда я уже собирался открыть для них с Салли дверь.

– Конечно.

– У меня два самца сумчатых летяг, они братья. Я завела их примерно четыре месяца назад, и они чувствовали себя прекрасно. Но в последнее время они стали часто драться, я думаю, их нужно кастрировать. Как вы считаете, это поможет, и вы бы лично взялись за это дело?

– Если это молодые самцы, то они, вероятно, просто входят в пору половой зрелости. И в этом случае кастрирование обычно помогает, – ответил я уверенно. – Но должно пройти несколько недель, прежде чем уровень гормонов снизится, так что это не мгновенное лечение. Что же касается их кастрации, то, я думаю, вы нас поймете: нам не часто доводилось видеть сумчатых летяг, но я изучу их специфику и с удовольствием сделаю им эту операцию.

– О, это было бы здорово. Вы знаете, самокалечение животных – большая проблема в послеоперационный период, так что хорошее обезболивающее и кормежка в это время действительно помогают им … но я бы не хотела вас учить.

– Нет проблем. Я разузнаю все об этом, и если вы хотите сделать все как можно скорее, то проведу операцию в эту среду.

Мисс Тойа с благодарностью согласилась, и после ее ухода, я быстренько забил в «Гугл» «сумчатая летяга». Некое скрещение шиншиллы и хомяка. Что это такое?

Весь вечер вторника я провел в поисках любой информации о сумчатых летягах, а также тех сведений, которые мне нужно было знать для успешной операции этих двух в среду. Самотравмирование действительно было большой проблемой, как сказала мисс Тойа. В качестве обезболивающего средства предлагалось использовать бупренорфин. О, и еще у самца сумчатой летяги был раздвоенный пенис. Не то чтобы это как-то сильно повлияло на ход операции, но всегда полезно узнать какой-нибудь интересный факт! Вооруженный всеми этими новыми знаниями – пусть скромными – вида Petaurus breviceps, я почувствовал себя достаточно подготовленным к тем процедурам, которые вскоре должен был провести.

– О боже, ты должен взглянуть на этих двух сумчатых летяг, – сказала Джулия, входя в препараторскую в то утро. – Они такие невероятно милые, с большими глазами и маленькими носами.

– То есть ты приняла их? – спросил я.

– Да, они были первыми в списке визитеров. Хозяйка принесла немного корма и сказала, чтобы мы покормили их, как только они проснутся, – добавила она, а потом несколько озадаченным тоном сообщила:

– Еще она оставила какие-то сумки, в которых их нужно положить потом.

– Да, они склонны к самотравмированию после операции, так что придется покормить их сразу, как только они проснутся, чтобы отвлечь. Они относятся к отряду сумчатых, и эти мешочки, вероятно, дадут им чувство защищенности, они будут меньше интересоваться своей раной.

– Ого, похоже, ты знаешь о них немало, Джон. Чувствую, кто-то проделал серьезную домашнюю работу. До вчерашнего дня я вообще не слышала о сумчатых летягах.

– Я немного почитал о них прошлым вечером, – признался я. – Они на самом деле очень интересные. Сумчатые летяги ведут ночной образ жизни, вот почему у них такие большие глаза.

Они в буквальном смысле парят в воздухе, перелетая с ветки на ветку в поисках сладкого нектара. Отсюда и название.

– Ого, круто. А откуда они родом, и много ли людей держат их в качестве домашних питомцев?

– Их родиной является Океания, и в Штатах у них много поклонников. Но у нас эти животные только начинают обретать популярность. А потому за ними очень гоняются, и они весьма дороги.

– Ну ты посмотри на него! Ты точно проделал серьезную подготовительную работу! А что мы делаем с анестезией?

– Я нашел пару разных протоколов, но, учитывая их маленький размер, думаю, будет лучше просто усыпить их газом. Не собираюсь мучиться и делать им внутримышечную инъекцию: если они проснутся, это только усилит их стресс.

– Логично. А как насчет аналгезии?

– Бупренорфин лучше всего. Нестероидные противовоспалительные препараты – это вопрос спорный, так что мы обойдемся без них.

– Ок, рада, что ты знаешь, что делать. А в каком порядке ты хочешь сделать операции?

– Давай сначала кошек, потом собаку, потом удаление опухоли, потом сумчатых летяг и закончим зубами.

Два часа спустя я накладывал последний шов, закончив оперировать десятилетнюю боксершу, у которой удалил подозрительную шишку в левом боку. И теперь настало время обратить внимание на двух наших маленьких друзей-антиподов.

– Кого ты возьмешь первым, Шона или Шейна? – спросила Джулия.

Шон и Шейн – австралийские сумчатые летяги? Ну конечно, а как еще их могли назвать? Особенно когда рядом коты Сократ и Шекспир, да еще скунс Салли.

Я подумал, а много ли у нее других животных? К примеру, саламандра Саймон, собака породы салуки Сет.

– Мне все равно. Ты их различаешь?

– У Шейна крупная черная полоска на лбу и желтее окрас низа живота, чем у Шона.

– Буду знать. Но, на самом деле, мне все равно, кого в какой очередности.

Мы отвели боксершу Мейзи обратно в ее конуру, где Хизер позаботится о ней, и вернулись в препараторскую, чтобы подготовиться к первой операции. Приготовив все необходимое, Джулия исчезла и через несколько мгновений вернулась с маленьким свертком в руках и положила его в небольшую коробку на столе. Из зеленой вязаной сумки торчали маленький нос и две бусинки глаз, жадно ищущие, чего бы пожевать. Я должен был признать его очарование. Коробка, в которую уложила его Джулия, специально предназначалась для проведения анестезии любых мелких животных. Закрыв крышку, я подсоединил ее к аппарату для анестезии и включил, пустив в коробку смесь кислорода и фторированного простого эфира. Через несколько минут сумчатая летяга спала крепким сном. Я продул коробку струей воздуха, прежде чем открыть, и вынул оттуда маленького парнишку.

– Так это, получается, Шейн? – спросил я, заметив крупную черную полоску у него на лбу.

– Думаю, да, – подтвердила Джулия, подсоединяя маленькую маску для анестезии к аппарату. Потом мы накрыли ею рот и нос Шейна, чтобы сохранять анестезию во время процедуры.

Перевернув Шейна, я испытал анатомический шок. Немало прочитав о сумчатых летягах, я не был готов к тому, что у них довольно крупные и выпуклые яички.

– Настоящие шасси для этих маленьких летчиков, – заметила Джулия.

– Действительно. Теперь я понимаю, почему они называют их помпонами!

– Что?

– Очевидно, мошонка у сумчатой летяги называется помпон.

– Ты серьезно? Мне нравится. И ты удалишь помпон вместе с яичками?

– Я прочитал и про обычный метод, и про скорэктамию, или депомпонизацию. Но я пока еще не решил, к какому из них прибегнуть.

– Депомпонизация? Это просто восхитительно! Это технический термин? Итак, ты хочешь, чтобы я состригла шерсть и подготовила его?

– Давай уложим его в операционной на подушку с подогревом и убедимся, что он стабилен. Я вколю бупренорфин и обработаю руки, пока ты его готовишь.

– Конечно.

Я посчитал дозу – неполный шприц, – набрал лекарство и ввел под кожу. Шейн не шелохнулся.

– А он крепко спит, – сказал я Джулии, пока она укладывала его на стопку полотенец поверх подушки с подогревом и укутав в термозащитное одеяло.

– Так ему будет уютно и тепло.

Я начал мыть руки, а Джулия обстригала оперируемое место. Это была очень деликатная процедура, которую она делала неторопливо и скрупулезно. И получилось, что я закончил обрабатывать руки прежде, чем она закончила. Тогда она ненадолго отвлеклась, чтобы открыть набор стерильных инструментов, где лежали полотенца для рук, салфетки и хирургические инструменты. Надев стерильные перчатки, я начал раскладывать инструмент, а Джулия продолжила стричь.

– Упс! – неожиданно вскрикнула она. – Не думала, что я сделаю это. Я только что депомпонировала его!

Так и было. Несмотря на все ее старательные усилия обстричь оперируемое место, ножницы зацепились, и одним движением она сделала так, что мои хирургические навыки уже не понадобились.

– Ну, я так понимаю, именно этим приемом я и воспользуюсь дальше!

Я рассмотрел рану, где несколько секунд назад были яички. Удивительно, но там фактически не было крови. Все было сделано чисто.

– Извини, Джон, я чувствую себя ужасно. Бедный малыш, – добавила она извиняющимся голосом.

– Похоже, мы обнаружили очень эффективный способ нейтрализации сумчатых летяг! Если наложу шов вокруг сосудов, то мы сможем склеить кожу, и работа сделана! – Я наложил клипсу на открытые сосуды. – Передай мне, пожалуйста, викриловый шовный материал 4–0.

Несколько мгновений спустя операция была завершена.

Вот и все. Самая эффективная процедура кастрации в истории!

– Не могу поверить, что я сделала это, – сказала она, посмотрев на свисающие с ножниц причиндалы. – Как думаешь, мисс Тойа захочет взять эти помпоны?

– Я представляю себе, как весь мир моды сходит с ума по сережкам в виде помпонов, но только не в ближайшее время.

Отключив аппарат для анестезии, мы подождали, пока Шейн придет в себя. Довольные, что его рана выглядит аккуратно, мы сунули его в вязаную сумку и вооружились сушеной клюквой и кусочками яблок, чтобы отвлечь его сразу после пробуждения. Через несколько минут он зашевелился. Чувствуя себя вполне хорошо после операции, он сразу же учуял еду. Джулия предложила ему клюкву, которую он ухватил обеими лапами и жадно впился в нее, а потом с той же готовностью принял мое подношение.

– Как же он забавно держит еду, поднося ко рту.

Это и вправду было очень милая картина.

– А что теперь?

– Если Хизер закончила заниматься Мейзи, тогда пусть продолжит кормить этого малыша, а мы займемся Шоном.

Чуть подкорректировав метод в ходе второй операции, я успешно и традиционно кастрировал Шона с помощью скальпеля. Он так же легко пришел в себя, как и его брат. И я смог вернуть Шейна и Шона довольной мисс Тойа, которая заодно сообщила нам, что дела стали налаживаться: Салли перестала украшать лестницу в ее доме.

– Мисс Тойа очень благодарна нам за нашу помощь, – доложил я Джулии, когда она складывала хирургические инструменты.

– О, я рада. А как себя чувствует скунс Салли?

– Намного лучше.

– На одной неделе сумчатые летяги и скунсы. Страннее не бывает, Джон.

– Знаю, это не то, чего ожидаешь в сельской ветеринарной лечебнице. Как думаешь, наш метод депомпонизации когда-нибудь попадет в учебники?

СУМЧАТЫЕ ЛЕТЯГИ: КОРОТКИЕ ФАКТЫ

Petaurus breviceps: сумчатая летяга.

Ареал: обитает на севере и востоке материковой Австралии, в Тасмании, Новой Гвинее и на некоторых индонезийских островах.

Продолжительность жизни: 9–12 лет.

Среда обитания: тропический лес, эвкалиптовый лес и заросли акации. Им требуется густая крона деревьев, чтобы они могли прятаться там, перелетая с дерева на дерево. Эти животные ведут ночной образ жизни, а днем прячутся в дуплах деревьев.

Питание: сумчатые летяги всеядны, их рацион зависит от времени года – летом они насекомоядны, а зимой питаются эвкалиптом ветвечашечковым, соком или нектаром растений. Но также употребляют в пищу маленьких ящериц, яйца птиц, грибы или местные фрукты, если они доступны.

Период беременности: 15–17 дней, обычно производят на свет 1–2‑х детенышей.

Вес: 0,2 г при рождении, во взрослом возрасте весят около 120 г.

Развитие: новорожденный малыш попадает в сумку к матери и присасывается к соску. Там он остается в течение 60 дней. Самцы могут достигать половой зрелости уже в 4 месяца, а самки созревают не раньше, чем в 8 месяцев. И те и другие становятся взрослыми только в 2 года.

Температура тела: 35,8–36,9 °С.

Интересные факты: в холодную погоду и в случае нехватки еды сумчатые летяги способны входить в состояние торпора – механизм сбережения энергии, когда температура тела может опускаться до 10,4 °С без вреда для организма. Торпор отличается от зимней спячки тем, что представляет собой краткосрочный дневной цикл, который длится от 2 до 23 часов. Между пальцами передних и задних лап у них имеется мембрана, которая позволяет им прыгать с дерева и парить в воздухе на расстояние до 50 м. Подсчитано, что на каждые 1,82 м их горизонтального полета приходится 1 м падения.

Охрана: несмотря на потерю большей части их естественной среды обитания в Австралии за последние 200 лет, сумчатые летяги адаптировались жить на маленьких участках оставшегося буша. Их численность вполне внушительна. Так что им ничто не угрожает. Однако несколько их близких родственников, таких как поссум Ледбитера или махагоновый поссум, находятся под угрозой исчезновения из-за вырубки лесов. С 1990 года мир потерял свыше 129 миллионов гектаров леса – площадь размером с Южную Африку. Международный фонд защиты природы работает над тем, чтобы заставить правительства разных стран применять методы более разумного использования земель с целью предотвратить дальнейшую вырубку лесов в период до 2030 года. См.: .