Гну

Природа – не место для экскурсий. Это дом.

Гэри Снайдер

Я был потный, голодный и уставший, но при этом чувствовал себя счастливее всех. Я снова вернулся в Южную Африку. И сейчас обозревал окрестности охотничьей фермы площадью 3000 гектаров. Выжженная, поросшая кустарником земля тянулась во всех направлениях, куда хватало глаз, и лишь редкие кусты акаций вносили в пейзаж некоторое разнообразие. Единственными признаками человеческого присутствия здесь были брошенные машины и группа из тридцати с чем-то человек, возившихся с брезентом цвета хаки и деревянными шестами.

Каких-то двадцать четыре часа назад эта местность была нетронутой землей, а теперь огромный V-образный загон протянулся от платформы грузового автомобиля-тягача до выступа маленького холма, едва заметного на горизонте в километре отсюда.

Целью этого временного сооружения было поймать и разместить здесь около 400 голубых гну. В Южной Африке на протяжении последних двух лет стояла сильнейшая засуха, а потому вся та когда-то обильная растительность, которой питались животные, стала скудной, а водоемы высыхали. И это подвергало смертельной опасности жизни диких животных, обитавших в местных заповедниках.

Сто лет назад эти животные просто мигрировали бы в другие места в поисках пропитания, но теперь жизнь на континенте изменилась. Численность населения выросла в разы, нанося ущерб дикой природе. И чтобы защитить диких животных, их пришлось размещать на территории больших заповедников, а это означало, что им некуда было пойти в случае наступления засухи. Управляющие заповедниками имели право вмешаться в таких случаях, а потому нас попросили перевезти часть гну с фермы в другие места, где последствия засухи были не столь серьезны, в надежде на то, что дожди в конце концов придут.

Данная конкретная территория была вотчиной «большой пятерки», а потому здесь обитала масса самых различных видов животных. Численность многих из них также следовало сократить. Но сегодня была задача переместить голубых гну. Мы нашли новое место примерно для четверти этой группы, что означало, что позднее нам придется повторить все сложные маневры. Казалось, что для выполнения данной задачи подключены непомерные временные и человеческие ресурсы. Но для команды ловцов и местных ветеринаров, с которыми мы работали, это были всего лишь несколько обычных рабочих дней. Один день, чтобы загрузить, перевезти и разгрузить все оборудование. Второй – чтобы все установить. А потом, вероятно, всего несколько часов на саму ловлю, хотя это зависело от мастерства пилота вертолета и удаленности животных от этого временного загона.

Технология поимки диких зверей представляла собой знаменитую версию загона рогатого скота пастушьими собаками, когда животных сгоняют с помощью вертолета и временного вольера для них. Вертолет должен был собрать всех вместе, загнать их в вольер, а потом дать сигнал наземной команде закрыть вход в вольер навесами, чтобы надежно запереть животных внутри.

Потом вертолет будет гнать стадо вперед, направляя зверей к грузовику, в то время как другие наземные команды побегут следом, расставляя навесы вдоль тропинки, чтобы удержать гну на все более уменьшающемся пространстве, пока они не дойдут до грузовика, и им не останется ничего другого, как только подняться на борт. Ну, по крайней мере, так звучало в теории!

Решить, где разместить вольер, учесть фактор доступности, направление ветра и маскировку – самое важное в этой сложной процедуре. Было вполне привычным делом провести весь день за возведением большого загона, чтобы затем обнаружить, что на входе животные испугались и не хотят переступать порог. Когда такое случалось, всю конструкцию приходилось разбирать, находить новое место и заново возводить вольер. Так что массовая ловля животных была (и остается) логистически невероятно сложной и затратной по времени операцией.

В 9 часов утра температура воздуха была уже около 25 °С. На небе ни облачка, а вокруг ни одного укрытия от солнца. Наша команда студентов и ветеринаров работала уже час, помогая команде ловцов вносить последние штрихи в конструкцию вольера. Мы начали работать в 5.30, а команда ловцов уже вовсю трудилась, когда мы подъехали. Ночь они провели здесь же. Их ничуть не беспокоил факт, что они находились на территории заповедника «большой пятерки» в окружении множества хищников. Я направился к микроавтобусу, чтобы захватить бутылку воды, размышляя над тем, кто из животных, окружавших меня, оставался незамеченным. Черные мамбы, африканские гадюки, кобры и скорпионы, бесспорно, но наверняка и другие существа затаились где-то в чаще. Может, там крадется лев, невидимый и идеально замаскированный, который внимательно следит за мной? Опыт подсказывал мне, что сейчас уже слишком жарко для охоты, и подобные животные предпочтут находиться где-нибудь в тени, крепко спя и тихонько отгоняя хвостом мух, что пытаются помешать им. Но мозг – это мощная сила, и я вдруг почувствовал, как в крови закипает адреналин.

Я внимательно разглядывал каждое дерево, мимо которого проходил, надеясь заметить леопарда, жадно вгрызающегося в тушу импалы, – обычная его награда за успешную ночную охоту.

Эта поездка разительно отличалась от моей недавней командировки на студию «Пайнвуд», где я работал в качестве консультирующего ветеринара на съемках голливудского блокбастера, подсказывая, как оперировать и брать кровь у динозавров, – как будто меня учили этому в ветеринарной школе! Это был опыт, полученный мной ранее, когда я работал здесь, в Южной Африке, и он помог мне оказаться на киностудии. Обладая нестандартным мышлением и применяя свой собственный профессиональный опыт, я не сомневался в том, что смогу быть надежным консультантом. А кто бы не согласился на такую подработку? Возможность увидеть результаты своего труда на большом экране вместе с миллионами зрителей из разных стран была слишком привлекательна, чтобы упускать ее. Весь процесс казался чем-то нереальным, но увлекательным. Работать с режиссером и актерами, понимать, какое количество человеческих и финансовых ресурсов задействовано, наблюдать за тем, как оживают превосходно выполненные модели динозавров, созданные руками исключительной команды кукольников. Я использовал любую возможность, чтобы понять и окунуться в мир, о котором прежде ничего не знал. А потом покинул его, убежденный в том, что выбрал правильную профессию. Душа моя тянулась к животным, заботе о них, а не к производству фильмов и обеспечению кассовых сборов. Я получил невероятный опыт, понимал, что мне повезло. Но пришло время вернуться из парка Юрского периода к текущей ветеринарной работе и проблемам охраны диких животных. И в этом смысле Африка была на переднем фронте. Пожалуй, я единственный человек, которому пришлось зашивать динозавра. Но теперь, когда я оглядывал окрестности, находясь в нескольких милях от ближайшего человеческого жилья, знал, что именно здесь мое место.

Мысли неожиданно нарушил ставший уже таким привычным гул вертолета R44, появившегося в виде белого пятнышка на горизонте.

Через несколько мгновений он уже кружил над нами, лопасти несущего винта поднимали облако пыли, в которое он приземлился. Наша «пастушья собака» прибыла, и загон был уже готов – теперь нужно было только поместить туда антилоп.

Мы собрались все на пыльной тропинке для короткого совещания, отдав Бьорну, главному в команде ловцов, холст, на котором можно было изобразить план атаки. Как он объяснил, каждый из нас отвечал за занавес внутри загона. Наша задача была простой: прятаться до тех пор, пока земля не затрясется от топота ног животных, и мы не услышим звук сирены вертолета над головой. И тогда «бегите, как угорелые с занавеской в руках и не останавливайтесь, пока не окажетесь на другой стороне!»

Бьорн окинул взглядом собравшихся, сидя на корточках над своим пыльным чертежом и размахивая веточкой, как указкой. Этот план напомнил мне о предыдущем моем опыте массовой ловли антилоп канна, которая походила на военную операцию по нападению из засады: скрытность и тишина, а потом взрыв адреналина, когда огромные животные галопом скачут всего в полуметре от тебя. Я чувствовал, что в любой момент меня могут затоптать, но потом они прошли мимо, раздался вой сирены, и я помчался по неровной поверхности к противоположной закрытой холстом стене, в безопасное место, с такой скоростью, словно от этого зависела моя жизнь.

Я оглядел собравшихся студентов-ветеринаров, в их глазах читалась готовность к действию. Они даже не догадывались, что их ждет. Но, как оказалось впоследствии, об этом было неизвестно и мне.

– Если все пойдет по плану, то мы загоним их легко, как овец. Но если ветер поднимет холст, и они увидят пути отхода, тогда начнется хаос. Их ничего не остановит, и мы больше никогда не сможем заставить их подойти к загону. Если почувствуете опасность или свою незащищенность, тогда просто выбирайтесь оттуда, – инструктировал Бьорн. – Помните, каждый из вас ответственен за свою личную безопасность и безопасность других! – добавил он.

Каждый грузовик вмещал около сорока животных, это означало, что придется сделать три прогона. По опыту я знал, что первая поездка будет самой медленной, потому что пилоту вертолета Джерри понадобится какое-то время, чтобы найти стадо, находившееся где угодно в пределах данного владения.

Но после этого процесс пойдет быстрее. Надежда была на то, что в эти ранние утренние часы гну будут все еще толпиться вокруг одного из водопоев. Через несколько часов, в самое жаркое время дня, они, скорее всего, уйдут в другое место, ища укрытия на одном из многочисленных участков с густым бушем, которыми была испещрена ферма. И тогда переместить их будет гораздо сложнее и чревато возможными потерями.

Совещание закончилось. Джерри направился к вертолету, чтобы начать поиски. Через несколько мгновений вертолет ожил, загудел, поднялся в воздух и исчез в ясном голубом небе. С землей у него была радиосвязь, так что он предупредит нас, когда обнаружит стадо антилоп. А пока нам оставалось одно – ждать.

Мы с Бьорном переключили свое внимание, пытаясь камешком попасть в обрубок куста или валун, находившиеся примерно в 20–30 метрах от нас. Одна из тех разнообразных игр, чтобы занять время, ставших уже привычной частью нашей работы. Но я никогда не уставал от нее: оказаться снова в африканском буше, работать с местными дикими животными – это всегда давало мне огромное чувство удовлетворенности. Полная противоположность городской жизни, которой я наслаждался, будучи студентом, но от которой в итоге сбежал. Теперь же любая моя поездка была связана с животными и открытыми пространствами.

Когда солнце достигло своей высшей точки, стало сказываться отсутствие убежища. Мы уже выпили литры воды и теперь были вынуждены спасаться в тени грузовика. Минул час, когда в рации раздался трескучий голос Джерри. Он подтвердил, что обнаружил большое стадо более чем из ста антилоп. Они были в паре миль отсюда у водопоя, но уже начали уходить в поисках тени.

Джерри собирал животных медленно, не давая им перегреться. Так что мы предположили, что антилопы появятся здесь примерно через 15 минут. И значит, нам пора было занять свои места.

Во время этого первого прогона я должен был находиться рядом с узким проходом в загон, контролируя один из первых ключевых навесов. Как только его закроют, гну окажутся запертыми, при условии, что брезент будет служить надежным барьером. В конечном итоге успешная загрузка животных в грузовик зависела от того, сможем ли мы поддерживать стабильную скорость их движения, когда они окажутся в загоне. Это было сложно сделать. Находясь в стрессе из-за своего временного заточения, антилопы подчинялись естественному инстинкту двигаться по кругу и разворачиваться в поисках любого пути для побега.

Мы находились в километре от грузовой машины, и Джерри должен был вот-вот вернуться, поэтому мы ускорили шаг – я шел в компании Дерика, Думисона и Сидни, парней из команды ловцов. Несколько минут спустя мы заняли свои позиции. Я в первый раз видел вход в загон, и теперь мне сразу стало понятно, почему для него было выбрано место на вершине холма. То направление, откуда должны были появиться животные, означало, что большая часть загона, ведущая к грузовику, будет скрыта от них, так же как и мы, благодаря кустам и деревьям. Гну окажутся запертыми внутри загона прежде, чем они осознают случившееся.

Мы наскоро проверили завесы, они висели ровно. Любая сорванная занавеска могла помешать закрыть вход, что свело бы на нет все наши усилия.

Мы были на местах! В наступившей тишине я слышал, как бьется мое сердце. Теперь, привыкнув к подобным моментам, никогда не уставал от них. Будучи окруженными командой экспертов, осуществлявших подобного рода логистические операции сотни раз, мы понимали все потенциальные риски работы с дикими животными. Катастрофа могла разразиться в любой момент.

Несколько минут спустя раздался гул вертолета, он все нарастал и заглушал шум приближавшихся гну.

Сидя в неудобных позах на корточках в засаде, атакуемые мухами и муравьями, мы сохраняли полнейшую концентрацию внимания, остро осознавая свою ответственность. Я вдруг почувствовал, как земля затряслась подо мной, и тут же на нас двинулись гну. Топот их копыт оглушал, облако пыли заставило нас закашляться и отплевываться: они уже шли. И вот посреди всей этой заварухи раздался звук сирены вертолета – гонка началась! Потеряв всякую ориентацию, я нащупал занавеску, потянул ее вдоль загона и побрел по выжженной земле, помня о тех последствиях, которые повлечет падение. Но затем, когда облако пыли осело, я снова услышал звук сирены, сообщающий о том, что животные продвигаются: теперь они уже были во второй зоне, и опасность их побега миновала.

Закрепив свою завесу, мы с Дериком и Сидни направились в загон к тягачу, чтобы помочь в загрузке. Сирена прозвучала еще дважды, а потом гул вертолета затих. Джерри приземлился, а гну прошли уже через последнюю завесу. Пока мы перемещались от одной секции к другой, к нам присоединились остальные члены команды, которые тоже завершили свою работу. Похоже, эта операция прошла гладко. Но пока дверцы грузовика не захлопнулись, нельзя было терять бдительность.

Дойдя до последней завесы, я почувствовал какое-то волнение на противоположной стороне. Но мои страхи улетучились, когда я выглянул из-под брезента и увидел, что животные под контролем заходят в трейлер. Спустя несколько мгновений дверцы захлопнулись, надежно закрыв внутри 38 гну. Мы вскарабкались на крышу грузовика, чтобы ввести транквилизатор каждому животному с помощью шеста через потолочный люк. Препарат успокоит и расслабит их во время поездки.

И теперь, когда животные были укрощены, тягач с грузом отъехал, увозя их в более надежные загоны в нескольких милях отсюда. Там гну подержат несколько дней, прежде чем отправить к последнему месту назначения в более прохладные условия.

Второй грузовик тут же занял место первого, демонстрируя гладкость хода всей операции, ставшей уже рутинным делом.

После первой переклички Джерри присоединился к наземной команде. Несмотря на то что он проработал пилотом вертолета больше двадцати пяти лет, все равно любил и другую работу с дикими животными и не хотел пропускать ни единого ее этапа. Но сейчас пришло время вернуться к основным обязанностям. Зная, что на земле достаточно народа и без меня, я спросил Джерри, могу ли составить ему компанию на вертушке во время второго облета.

– Конечно, Джон, запрыгивай, – отреагировал он со свойственным ему дружелюбием.

Когда я забрался в кабину R44, пристегнул ремень безопасности и надел гарнитуру, то ощутил радостное предвкушение от того, как буду сверху наблюдать за процессом массового сгона животных, который до этого видел только с земли. Этот второй прогон, несомненно, займет гораздо меньше времени, чем первый. Джерри теперь точно знал, где находится стадо. А потому, даже если животные найдут убежище от дневного зноя, их легко можно будет выгнать оттуда. Тем не менее, чтобы отделить какой-то конкретный вид животных от остальной группы, а потом определенное количество от стада, требуется глубокое знание их поведения и навыки пилотирования на уровне инстинктов. И того и другого у Джерри было в избытке.

Быстро поднявшись в небо, Джерри сделал разворот над загоном, и вскоре мы уже летели над открытой равниной к водопою, откуда пришла предыдущая группа. Мы летели, и идеальная тень нашего вертолета двигалась над землей в сотнях футов под нами. Несколько мгновений спустя мы увидели водопой. Расстроенные тем, что их отвлекли раньше времени, гну вернулись к оазису, присоединившись к стаду бубалов, которых они оставили. И теперь и те и другие снова довольно пили воду.

Но наше появление сразу привело их в смятение: они уже знали, что означает вертолет. Животные рванули на открытую равнину смешанной группой, и только благодаря умелым воздушным маневрам Джерри, когда мы опустились над ними, сработал стадный инстинкт, заставив животных разделиться на «своих» и «чужих». Джерри ожидал и мгновенно воспользовался этой реакцией, опустившись ниже и погнав бубалов прочь. Снова поднявшись и развернув вертушку, он вернулся к антилопам, которые теперь шли примерно в направлении загона. Но эта группа была слишком велика для одной загрузки, так что ее следовало сократить. И хотя Джерри мог уже инстинктивно определить, где делить стадо, чтобы забрать 40 животных, они шли галопом так плотно друг к другу, что ему пришлось максимально приблизиться, чтобы разделить их. Я мог в буквальном смысле протянуть руку и дотронуться до антилоп. Скорость и высота, на которых мы летели, могли, пожалуй, и испугать, но на самом деле лишь щекотали нервы, благодаря его расслабленной манере.

Когда стадо было поделено, я посчитал их количество. У нас была группа из тридцати шести животных. Джерри поразительно точен в своих расчетах. Он передал по радио Бьорну и наземной команде наше время прибытия. Стадо уже двигалось туда в своем темпе, поэтому Джерри вмешивался, только когда они сбивались с курса: аналогия с пастушьей собакой оказалась точной. Медленно и уверенно мы гнали животных вперед по открытой равнине. Когда мы приблизились к выступу холма, на горизонте уже виднелся загон. Его вход загораживали кусты и деревья, в очередной раз подтверждая правильность выбора места. Несмотря на инстинктивное чувство опасности, присущее диким животным, гну не подозревали о ловушке, к которой их подгоняли.

Подтолкнув их в последний раз и подогнав к вольеру, Джерри включил сирену, и мгновенно, словно из ниоткуда, появились навесы, перекрыв вход. Вертолет продолжал гнать группу вперед, периодически подавая звуковые сигналы, подсказывающие наземной команде, когда перекрывать следующую секцию.

С воздуха мы наблюдали, как в считанные минуты антилопы прошли последнюю секцию, прежде чем зайти в грузовик. Джерри сделал круг и приземлился. К тому времени, как мы подошли к машине, животные были уже на борту, и нужно было только ввести им транквилизатор.

Итак, две группы животных были успешно собраны, на сегодня оставалось только одно стадо. Начав неторопливо, мы сделали все оперативно и гладко.

– Джон, ты нужен мне рядом у этой завесы для самоубийц во время последнего прогона, – сказал мне Бьорн, пока Джерри заправлял вертушку.

Завеса для самоубийц была последним барьером на входе в грузовик. И названа она была верно. Она располагалась в самом узком месте загона, и животные проскачут мимо всего в полуметре от бегунков завесы, прежде чем за ними закроют проход. Если они пойдут прямым ходом в грузовик, тогда опасность для стоящего там человека будет минимальной. Но если они остановятся и начнут кружить или повернут назад, наталкиваясь друг на друга, тогда ситуация примет совсем иной оборот. Данная процедура требовала твердой уверенности бегуна в том, что завеса будет держаться плотно, и животные просто увидят перед собой препятствие, что сделает маловероятным возможный рывок для побега. Но когда в маленьком пространстве запирают паникующее стадо диких животных, где единственной защитой служит брезент, то это проверка на прочность даже для самых смелых.

– Конечно, я сделаю это, – ответил я Бьорну небрежно. Меня еще бодрил тот утренний взрыв адреналина, к тому же доверял его профессиональному мнению. Если он был уверен, что именно я нужен ему на этой опасной завесе, значит, и я уверен в успешности своей работы.

Когда Джерри снова поднялся в воздух, я остался с наземной командой, и все мы тут же разошлись по своим новым местам. В пятидесяти ярдах от грузовика в брезенте была небольшая прореха, позволявшая коротким путем пройти в загон, чтобы не нужно было идти обратно к главному входу или перелезать через грузовик. Нырнув между стальными шестами, на которых были закреплены занавески, я вошел в загон и направился к опасной завесе, пока остальные члены команды заходили снаружи, распределяясь по своим местам.

Моя занавеска была задернута, но не заклеена, ее оставили так после предыдущего прогона, когда антилоп гнали прямо по проходу, а потом по трапу в грузовик. Идеальный сценарий. Когда я дошел до своего места, подумал, ждет ли и меня такая же удача. Но тем не менее отрепетировал все движения: что мне нужно сделать, чтобы надежно закрыть ее, а потом снова открыть, проверив, что завеса ровно ходит на своих бегунках. И хотя я знал, что сужающаяся конструкция прохода была сделана для того, чтобы антилопа не могла двинуться в сторону, а только назад, до предпоследней завесы, но если я не успею запечатать ее вовремя, то все равно буду нервничать.

Довольный от того, что все мое оборудование функционирует, я спрятался за мятым брезентом. В памяти возникли живые воспоминания о детстве, когда мы прятались и искали друг друга в доме дедушки и бабушки. И так же, как тогда, я знал, что мне следует вести себя тихо и ждать. Джерри не было уже минут пять. И хотя я был уверен в его способности быстро согнать другую группу из тех животных, что мы оставили у водопоя, отсутствие связи с ним или с Бьорном означало, что первым сигналом об их прибытии станет для меня звук сирены. Но не было точного понимания, случится это через десять минут или через два часа.

Процесс ожидания заставил меня задуматься обо всех тех потенциальных опасностях, что окружали нас. В этом был минус, но были и плюсы. У меня появилась редкая возможность остановиться и оценить природу, в которую мы погрузились. Сидя там в ожидании, я заметил лоснящегося скворца, нырнувшего в загон, а потом быстро улетевшего: он не нашел там для себя никакой еды. Маленькая армия муравьев сновала в пыли, таская кусочки листьев и веточек размером в десять раз больше, чем они сами. Всего в полуметре от меня полз навозный жук, направляясь к одной из куч, оставленных предыдущей группой животных.

А я все ждал. Я снова проверил гладкость хода занавески в тщетной попытке отвлечься. Я заметил еще пару человек, стоявших наготове у следующей завесы, боясь шевельнуться, в любую секунду ожидая появления животных. А потом с пронзительной силой прозвучала сирена, антилопы уже были близко! Я вжался в брезентовую стену, съежившись за занавеской и крепко схватившись за нее, уже готовый к тому, что меня неминуемо затопчут. Сирена прозвучала еще раз, а потом, через несколько мгновений, в третий раз. Животные были близко. Мое сердце рвалось из груди. Я почувствовал, как земля начала вибрировать, и высунулся из-за шторы, увидев приближающееся облако пыли. Сирена прозвучала в четвертый раз, и животные галопом промчались мимо, всего в полуметре от меня, с оглушающим шумом, засыпая нас пылью. Мельтешение хвостов и голов с грохотом скачущих мимо антилоп не позволяло посчитать их количество. Но я заметил растущую массу рогов, когда они начали собираться между грузовиком и опасной завесой.

Первые несколько антилоп резко остановились у трапа грузовика. Они ждали, чтобы их подтолкнули, а потому через несколько секунд могли повернуть назад. Мне нужно было закрыть за ними завесу, но я подождал, пока мимо меня не пройдет последнее животное. Я осторожно выглянул из своего укрытия. Последние несколько животных были всего в полуметре от границы с моей зоной, но замедлили ход и перешли на рысь из-за затора, возникшего впереди. Мои шансы на удачное завершение операции стремительно сокращались.

К счастью, последнее животное переступило порог прежде, чем сигнал к отходу поступил к другим животным. Не упуская свой последний шанс, я помчался, натягивая занавеску и блокируя путь для побега. Дойдя до дальнего конца стены, я закрепил холст большими булавками. Гну были внутри, так что я добился своей цели. Но повернувшись, чтобы оценить обстановку, я понял, что еще рано торжествовать. Животные тоже очень хорошо чувствовали ситуацию. Отходя от грузовика в сторону дорожки, ведущей к вольеру, они натолкнулись на еще одно препятствие – меня. Почувствовав угрозу, некоторые антилопы начали рыть копытом землю, словно бы готовясь к нападению, в той же угрожающей манере, в которой они отражают атаку хищника. Я вдруг неожиданно обрадовался, что передо мной гну, а не буйвол, который бы атаковал без колебаний. Тем не менее ситуация была угрожающей. Я попытался спрятаться за холстом, надеясь больше не потревожить их. Животные становились уже все более возбужденными из-за своего заточения и, отчаянно пытаясь найти пути для побега, терлись боками о брезентовые стены загона. Если мы не загрузим их в ближайшее время, то тогда, несомненно, последуют разрушение и побег. Один здесь я был бессилен, и все, что мог, это ждать подкрепления. А еще надеяться, что периодические копания земли копытами не перейдут в атаку со стороны одного из более уверенных самцов.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я услышал, как к занавеске подошли Бьорн и Сидней, хотя на самом деле прошло всего несколько минут.

– Джон, ты там? – прошептал Бьорн. – Кто-то из них уже загрузился?

– Нет, они просто кружат на месте, боясь подходить к трапу и грузовику, – ответил я.

– Я так и думал. Впусти нас, у нас с собой брезент, мы попробуем загнать их.

Я почувствовал, как с моих плеч свалилась тяжкая ноша, теперь я был не один. Действуя осмотрительно, я отколол занавеску, стараясь не дать антилопам заметить проблеск свободы. Бьорн и Сидни проскользнули в узкую щель и через несколько мгновений развернули большое полотно вдоль загона. Животные отреагировали со смесью страха и агрессии: одни еще плотнее сбивались в кучки, другие нерешительно атаковали полотно, захватывая его рогами и отходя, услышав шелестящий звук.

Бьорн с Сидни встали по краям брезента, а я держал его по центру. Тем временем подошли Дерик и Думисон и теперь перелезали по другую сторону загона, где стена была укреплена. Медленно, с их помощью, Бьорн, Сидни и я, держа брезент, погнали животных вперед, заставляя их зайти в грузовик. Мы испытали громадное облегчение, когда несколько минут спустя захлопнули дверцы кузова, наконец-то закрыв стадо внутри. Работа сделана!

Я сидел и смотрел в окно, пока мы ехали домой. Мы проезжали поля сахарного тростника, апельсиновые рощи и банановые плантации. Изгороди отделяли их от жующих траву антилоп и зебр. Впереди маленькое стадо бабуинов переходило пустую дорогу.

Сегодня был умопомрачительный день в африканском буше – еще один день в моей веселой и интересной карьере, далекой от перспективных мечтаний меня, шестилетнего. В это сложно было поверить. Какие приключения ждали еще впереди? С этой мыслью я закрыл глаза и погрузился в сон.

ГНУ: КОРОТКИЕ ФАКТЫ

Connochaetes taurinus: голубые гну.

Ареал: Южная и Восточная Африка. Существует 5 подвидов.

Продолжительность жизни: 20 лет.

Среда обитания: равнины с низкотравьем на краю покрытых кустарником и акациями саванн. Их миграция зависит от ежегодного количества осадков и доступности пастбищ.

Питание: антилопы гну – травоядные животные, питающиеся преимущественно низкой травой.

Период беременности: 257 дней, обычно производят на свет одного детеныша.

Вес: 20 кг при рождении, во взрослом возрасте достигают 260–290 кг.

Развитие: новорожденный малыш встает уже в течение 15 минут после рождения, а через несколько дней может присоединиться к стаду. Их отлучают от матери примерно в 4 месяца, но в течение первого года жизни они остаются с матерью. По достижении 1 года самцы покидают стадо, образуя группу одиноких самцов. Самки достигают половой зрелости примерно в 2 года, а самцы – в 3–4 года. В возрасте 4–5 лет самцы закрепляют за собой свою территорию.

Температура тела: 38–39,2 °С.

Факты: способны развивать скорость до 50 миль в час, это одно из десяти самых быстрых наземных животных в мире. Детеныши появляются на свет в течение 2–3‑х недель сезона дождей, когда самка питается сочными травами и может легко выкормить своего малыша.

Охрана: в Библии человечеству дается право «владычествовать над рыбами морскими и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами пресмыкающимися по земле» (Книга Бытия, 1:28). Оксфордский словарь английского языка определяет слово «владычествовать» как право руководить. Но с этим правом приходит и ответственность. Мы все жаждем лидерства, основанного на определенных принципах, а не злоупотреблениях. И то же самое должно применяться в наших взаимоотношениях с природой.

Поэт семнадцатого века Джон Донн, как известно, утверждал, что «человек не остров сам по себе; каждый – часть материка, часть всей суши. Если частичку мыса поглотит море, то меньше станет вся Европа, словно твой дом или друга твоего был на той унесенной земле: смерть любого человека убивает часть меня, ибо един я со всем родом людским, поэтому не спрашивай, по ком звонит колокол; он звонит по тебе».

Возможно, в этой цитате «человека» следует заменить на «вид», потому что когда один вид будет истреблен, то жизнь на земле в целом станет хуже, в том числе и для человека. Каждый день на планете истребляется 200 видов живых существ – скорость, в сотни раз больше той, что можно было бы считать нормальной. Погребальный колокол Джона Донна звонил бы теперь круглосуточно. За последние сорок лет численность диких животных на планете сократилась в два раза. Большинство этих видов исчезают незаметно для всего остального мира. Но достаточно вспомнить о той популярности документальных фильмов о природе и диких животных или о зоопарках и природных заповедниках, чтобы понять, насколько тесно связано человечество с миром природы.

Организация United for Wildlife выступила с инициативой объединить ведущие мировые благотворительные фонды по защите дикой природы с целью создать всемирное движение, ратующее за перемены (см. ). Какой мир мы хотим оставить нашим детям и внукам? Каждый из нас несет ответственность за сохранение природных богатств, и каждый из нас способен сделать что-то позитивное для защиты природы. А что сделаете вы?