Кенгуру

Я не боюсь расстаться с жизнью – если мне потребуется спасти коалу или крокодила, кенгуру или змею, я сделаю это.

Стив Ирвин

Эта ночь дежурства была одной из тех ночей, когда сна не было не из-за бессонницы, а из-за множества звонков. Они начались ровно в тот момент, когда я сел перед телевизором, собираясь поужинать, где-то около 9 часов вечера. Хромающая кошка, очевидно, потерялась в магазине сети «Теско», и никто не мог ее поймать. Два часа спустя, охотясь за ней, я прошел вдоль нескольких продуктовых прилавков и вышел в складское помещение.

Наступила кульминация, когда я подошел к киоску, стоявшему позади магазина. К этому времени кошка была уже взвинчена и напугана и не собиралась даваться мне в руки без боя. Я попытался подлезть под здание, чтобы извлечь ее оттуда, уворачиваясь при этом от ее шипений и ударов лапой. Но потерпел сокрушительную неудачу. Я сделал вывод, что ловушка будет нашей единственной надеждой. Когда мы ее поймаем, то сможем осмотреть и вылечить ее больную лапу, а потом, будем надеяться, она, наконец, воссоединится со своим хозяином.

Потом была миссис Джонс, которая позвонила в 2 часа ночи, чтобы сообщить, что у ее собаки чесотка. Дерматологи с удовольствием признаются, что одна из причин, почему они выбрали эту специальность, в том, что проблемы с кожей редко требуют срочного лечения. Так что вы поймете отсутствие у меня особой радости, когда нарушили мой драгоценный сон просьбой осмотреть собаку на наличие у нее блох. Несмотря на мои тактичные сонные попытки убедить хозяйку, что это может подождать до утра, она твердо настаивала на том, чтобы я приехал к ее Бесси, маленькому вестхайлендскому белому терьеру лично. И я покорно вытянул себя из кровати холодной ноябрьской ночью, чтобы провести самый дорогой в мире курс лечения от блох. А потом в 6 часов утра я получил один из самых странных звонков за всю мою карьеру.

– Привет, это ветеринар? – произнес голос на другом конце линии, пока я нащупывал прикроватную лампу.

– Да, это Джон, дежурный ветеринар, чем могу помочь? – произнес я, пытаясь скрыть сонливость.

– А, хорошо, спасибо… Ну, сэр, у меня тут рыба-собака, понимаете, она все время плавает поверху резервуара… ну, всплыв, но не как нормальная рыба. Он на боку, и я не знаю, что с ним. Но с ним явно что-то не так.

– Простите, вы сказали, что ваша рыба-собака чувствует себя нехорошо? – спросил я.

– Да, моя рыба-собака. Ему и вправду очень плохо. Думаю, он умирает. Не могли бы вы взглянуть на него?

Поверьте, пытаться звучать убедительно, логично и профессионально, давая при этом разумный и мудрый совет, в шесть утра, когда тебя только что выдернули из глубокого сна, это тяжело во всех смыслах. Но когда предмет разговора касается одного из 8,7 миллиона видов, не относящихся к нашей ветеринарной практике, я совершенно пал духом.

– Вы хотите, чтобы к вам пришли, или принесете его к нам в клинику? – спросил я.

– М-м… он в 6-футовом резервуаре, так что лучше, если бы вы пришли к нам, – ответил он, явно удивляясь глупости моего вопроса.

– А, да, конечно, – ответил я, смущенно. – И где вы находитесь?

– Дома, – сказал он.

Так дело не пойдет.

– Простите, я имел в виду, где вы живете?

– О, понимаю. Вест Бром, рядом с футбольным полем. Назвать почтовый индекс?

– Было бы неплохо, спасибо, – сказал я, записывая адрес. – Итак, вы нашли его в таком состоянии сегодня?

– Да, с ним все было нормально. Я имею в виду, он всплывает, когда его что-то пугает, но это обычное дело. Но в последнее время он делал это гораздо чаще. Я не уверен, что теперь он контролирует данный процесс, как раньше – либо так, либо он становится немного прыгуч в своем преклонном возрасте. Он у меня уже шесть лет, так что уже начинает стареть. Но у него особенный характер. Я буду опечален, если он погибнет. И я должен сделать все возможное, чтобы помочь ему, не правда ли? Я как обычно пошел кормить их, когда проснулся, и он лежал там, всплыв, на боку, такое печальное зрелище.

– Сочувствую. Так у вас, получается, их несколько?

– О, да, обожаю их, такие забавные… В любом случае вы должны приехать и взглянуть на него, или как? Я имею в виду, вряд ли можно сделать что-то еще. Мне тяжело смотреть на его мучения, понимаете?

– Я буду у вас примерно через полчаса.

Я прилег на кровать, обдумывая этот звонок. Неужели я действительно отправлюсь осматривать рыбу-собаку куда-то рядом со стадионом «Вест Бромвич Альбион»? Сама мысль об этом звучала абсурдно. Но мой клиент был искренне обеспокоен, и я вытащил себя из постели, оделся и поехал.

К сожалению, рыбы-собаки действительно были вне ветеринарной компетенции. И я с помощью бутылочки усыпляющего раствора гуманным образом уменьшил мировую популяцию рыб-собак на одну особь.

Направившись затем прямиком в клинику, я был на работе уже в районе 8.30, чувствуя себя вполне проснувшимся и бодрым, несмотря на разбитый сон. Хотя и понимал, что впереди у меня целый день консультаций, что очень быстро устану. Придется подкрепляться кофе и чаем.

Первые два часа работы прошли без особых проблем: обычная рутина с парой пациентов, которым требовались дальнейшие исследования, анализ крови, капельницы и прочее. Но я уже начал просить пощады, поэтому с удовольствием выпил чашку чая, которую мне принесла Люси в паузе в одиннадцать часов. Воспользовавшись краткой передышкой, чтобы насладиться процессом, я пробежал глазами оставшихся у меня на утро пациентов. Окошечко, образовавшееся на 11.50, было теперь занято нашим клиентом Ричем из местного зоопарка. Он должен был принести одиннадцатимесячного детеныша серого кенгуру по кличке Кевин, у которого были сильные выделения из носа и слезились глаза. Кенгуру с простудой: последние двадцать четыре часа становились одними из самых странных в моей практике.

Когда подошло время визита Кевина, я уже с трудом заставлял себя работать. После долгой ночи дежурства, практически без сна и без еды, уставший после целой череды утренних посещений, я прекрасно понимал, что далеко не в лучшей форме. Пригласили Рича зайти ко мне в кабинет. Он зашел с молодым ассистентом, вдвоем они держали тяжелую большую переноску с животным, которая едва протиснулась в дверь кабинета.

Ричу было под тридцать лет, ростом около 180 сантиметров, среднего телосложения, с длинными светлыми дредами, которые он прихватывал в хвост, и множественным пирсингом на лице. На нем были черные рабочие штаны и зеленая футболка поло с логотипом зоопарка. Он был старшим смотрителем. Я контактировал с ним раньше несколько раз и проникся к нему огромным уважением.

Он обладал глубокими знаниями обо всех обитателях зоопарка, всегда знал возраст любого животного, а также его историю болезни. Ему доставляло огромное удовольствие заниматься исследованиями и знакомиться со всеми последними идеями и теориями относительно питания животных, их витаминизации, усовершенствования среды обитания. Но особую симпатию он испытывал к приматам. Он частенько приходил с маленькой мартышкой или тамарином на плече.

– Доброе утро, Джон, – приветствовал он меня радостно. – Выглядишь ужасно. Не спал допоздна?

– Не спрашивай. Дежурил прошлой ночью – ночка выдалась длинной. Но я рад тебя видеть, Рич. Как поживаешь?

– Хотел бы я сказать то же самое, но визит к вам не радует. Ничего личного, конечно, просто это означает, что кто-то из наших заболел. Сегодня вот этот парнишка, малыш, которого мы выхаживаем. Мы даже не заметили, что он родился, очевидно, прятался у матери в сумке. Обнаружили его только пару месяцев назад. В любом случае, судя по размеру, его рост в один фут, думаем, что ему примерно 11 месяцев. Когда мы впервые заметили малыша, он выглядел совершенно здоровым. Но Тим, – он кивнул на молодого парня, помогавшего внести коробку, – сказал, что заметил вчера у Кевина небольшой насморк. Сегодня состояние заметно ухудшилось, и он даже не проявил интереса к своему завтраку.

– Все правильно, – сказал Тим. – Вчера он выглядел лучше, а сегодня ведет себя немного тише.

– Я хотел, чтобы вы осмотрели его, пока ему не стало еще хуже, – продолжил Рич. – Он сейчас у нас любимчик, ну, понимаете, такой сюрприз и все такое, все сотрудники привязались к нему. Хитрюшка наш, да, Кевин? – добавил он, разговаривая с переноской. Изнутри раздался глухой звук: это Кевин топнул лапой в знак протеста против своего временного заточения.

– Довольно справедливо, – сказал я. – Ну, давайте посмотрим на него, – я нагнулся и начал открывать его клетку, как делал это с любыми другими животными, которых мне приносили клиенты.

И это была явная оплошность, что объяснялось моим измученным состоянием, идущая вразрез со всеми обычными традициями, сложившимися у нас с Ричем, когда мы занимались животными из зоопарка. Мои действия так удивили его, что он не сразу среагировал.

– О, аккуратнее, Джон, этот малыш просто огонь! – все, что он успел выдать, когда я открыл окошко в коробке, а затем осторожно отодвинул дверцу, дав Кевину возможность нюхнуть свободы. И он тут же высунул нос. А потом мощным прыжком продвинулся вперед. Я был совершенно не готов к подобному развитию событий, он застал меня врасплох. Прежде чем я успел остановить его, кенгуренок Кевин уже выбрался из коробки.

Если бы он просто остановился там, или если бы задняя дверь моего кабинета, ведущая в аптеку, была заперта, тогда это не имело бы таких серьезных последствий. Но, к сожалению, все было наоборот. Просидев взаперти в течение получаса, Кевин, очевидно, решил, что ему нужно размять ноги, и в два прыжка оказался в аптеке, откуда несколько мгновений спустя раздался ужасающий грохот. Я вскочил на ноги и погнался за ним, следом за мной припустили Рич с Тимом. Зайдя в аптеку, мы увидели следы разрушения, оставленные Кевином, которые вели в коридор: коробки и бутылочки с лекарствами, перевязочный материал, ножницы, щипцы и прочий инструмент, который до этого был аккуратно разложен на столах. Теперь все это было разбросано по полу. Дальше следы Кевина вели в препараторскую. Дверь, которая могла благополучно заблокировать ему проход, осталась открытой. Прыг, прыг, прыг – он прошел через дверь, завернул за угол и оказался в препараторской, где полный и откровенный хаос продолжился.

Двое моих коллег готовили все к проведению анестезии для последней операции, назначенной на это утро. Ханна только что завела пациента, маленькую таксу, которой должны были удалить опухоль. Собаку укладывали на стол, а Гейвин как раз проверял все необходимые инструменты.

В это время в углу комнаты Люси и Джесс склонились над одним из пациентов, которого я недавно принимал. Это была большая немецкая овчарка, в лапу которой они как раз собирались ввести катетер, чтобы поставить ей внутривенную капельницу.

И именно в этот спокойный и сосредоточенный момент в комнату запрыгнул Кевин, а следом вбежали Рич, Тим и я. Первой отреагировала немецкая овчарка, которая яростно залаяла и ринулась вперед, сбив с ног Джесс, оттолкнув в сторону Люси и разметав весь их инструмент. К счастью, овчарку сдерживал поводок, прикрепленный к крючку на стене, так что диапазон ее действий был ограничен. В противном случае погоня продолжилась бы, и тогда Кевин в панике бросился бы к нам, ища спасения. Но кенгуренок был так напуган той неожиданной агрессией, с которой его встретили, что просто запрыгнул на стол в препараторской. А такса, лишившись рассудка от испуга, энергично вклинилась в перепалку, пронзительно тявкая в общем неодобрительном хоре. Не найдя надежного убежища, Кевин запрыгнул на боковой стол, где на подносе сохли на полотенце хирургические инструменты. Поскользнувшись на полотенце, Кевин рассыпал весь инструмент, полетевший в разные стороны, и это, конечно же, вызвало у него еще большую панику.

Вся эта громогласная заваруха заставила Джейн прибежать с ресепшн. Ворвавшись в кабинет, она открыла дверь нараспашку, потеряв дар речи, раскрыв рот от удивления и округлив глаза. Она молча рассматривала учиненный погром, а в распоряжении Кевина появился единственный путь к спасению. Будучи в панике от лающих собак, валящихся со всех сторон инструментов и чувствуя себя в западне, он спрыгнул со стола и метнулся вихрем через открытую дверь к ресепшн.

Именно в этот момент нас ждала счастливая передышка: на ресепшн не было ожидавших визита клиентов, входная дверь была закрыта, и Кевин решил перепрыгнуть через стойку регистрации прямо к двери, ненамеренно загнав себя в угол. Наступил момент спокойствия. Хотя если бы в эту минуту к нам решил зайти новый клиент, хаос бы продолжился. Одним прыжком Кевин выскочил бы через входную дверь и оказался на свободе, и я сомневаюсь, увидели ли бы мы его снова. Я вздрогнул при мысли о том, как мне пришлось бы тогда объясняться с сотрудниками зоопарка.

Но несколько минут спустя Кевин перестал прыгать, не зная, куда ему идти и что делать дальше, а просто встал посреди помещения, осматривая незнакомое окружение.

В этот момент Рич взял ситуацию под контроль.

– Тим, – прошептал он, – заскочи в приемный кабинет и возьми те фрукты, что мы положили ему в коробку.

Несколько мгновений спустя Тим вернулся с пригоршней нарезанных фруктов.

– Хороший мальчик, – сказал Рич, бросая первый кусочек в сторону Кевина. Летящий к нему предмет привлек внимание, и он сделал несколько шагов, чтобы исследовать его. Поняв, что это еда, он пришел в благодушное настроение, и подобрав кусочек, стремительно сожрал его, а потом стал осматриваться в поисках добавки. Рич бросил ему второй кусочек, медленно крадясь к кенгуру.

– Оставайтесь там, – прошептал он нам. – Люди напугают его.

К этому времени Кевин определил источник еды, и после жадно поглощенного второго кусочка он сделал пару шагов в сторону Рича. Рич встретил Кевина на полпути, бросив ему третий кусок, и этого оказалось достаточно, чтобы восстановить между ними узы доверия и дружбы. Рич протянул руку с оставшимися кусочками фруктов, и Кевин склонился и начал сам брать еду. Когда он зажал в лапах последний кусочек, Рич смог легко подцепить его и отвести обратно в мой кабинет.

– Ну, и где же мы были? – спросил он весело.

Испытывая облегчение от того, что наши мучения закончились, я быстро восстановил профессиональный настрой и приступил к осмотру.

– Думаю, это простая инфекция верхних дыхательных путей, – заключил я, закончив осматривать пациента. – Но имей в виду, что не следует недооценивать последствия сегодняшнего инцидента. Боюсь, что эта маленькая проделка не пойдет ему на пользу, так что будет лучше, если мы назначим ему курс антибиотиков.

– Ты прав. А в какой форме они будут? – спросил он, осторожно заводя Кевина обратно в его контейнер. – Ты закончил с ним?

– Да, спасибо. В жидкой форме, вам нужно будет добавлять препарат в его еду с помощью шприца.

– Отлично, так мы обычно и делаем.

Я высчитал точную дозу, распечатал наклейку и отправился искать бутылочку на полу в развороченной аптеке.

– Спасибо, Джон. Надеюсь, это поможет. Увидимся – но надеюсь, не очень скоро, – сказал Рич, и они с Тимом вынесли Кевина из кабинета. – О, Джон, – добавил он, – будь любезен, окажи нам услугу.

Он помедлил, пока я выходил вслед за ним к ресепшн.

– Что такое? – спросил я.

– Поспи немного.

КЕНГУРУ: КОРОТКИЕ ФАКТЫ

Macropus giganteus: восточный серый кенгуру.

Ареал: южная и восточная Австралия, Квинсленд, Новый Южный Уэльс, Виктория и Тасмания.

Продолжительность жизни: 8–12 лет.

Среда обитания: леса и лесистая местность днем, луга и кустарниковые заросли ночью.

Питание: кенгуру ведут ночной образ жизни, они травоядные, предпочитают траву, в частности, молодые зеленые побеги, наиболее богатые протеином. Хотя также едят целый ряд других растений.

Период беременности: 36 дней, по истечении которых малыш совершает невероятное перемещение в сумку матери, там он сосет молоко и находится в течение последующих девяти месяцев.

Вес: всего 0,8 г при рождении, во взрослом возрасте достигают веса 42–85 кг.

Развитие: в 9 месяцев малыш начинает ненадолго вылезать из сумки. В 11 месяцев он окончательно покидает ее, но продолжает сосать мать до 18 месяцев. Самки созревают примерно в 22 месяца, а самцы – в 25 месяцев.

Температура тела: 36,2–37,3 °С.

Интересные факты: восточный серый кенгуру – самый быстрый из всех кенгуру, способен развивать скорость до 40 м/ч. Самки обычно перманентно беременны, начинают спариваться вскоре после того, как детеныш переместится в сумку. Хотя в периоды засухи или нехватки корма самцы не производят спермы, и самки входят в эмбриональную диапаузу. В хорошие сезоны самка способна произвести 3‑х малышей одновременно, причем всех на разных стадиях развития: одного кормит в сумке, второго – вне сумки, а третий находится в утробе с задержкой в развитии, в ожидании, когда сумка освободится. Самка также способна вырабатывать два разных вида молока одновременно с учетом потребностей каждого детеныша.

Охрана: в настоящее время восточный серый кенгуру является законодательно защищенным видом в Австралии. Когда европейцы начали заселять Австралию, на кенгуру активно охотились. В 2010 году их популяция на материке составляла 11 миллионов особей. Это один из самых многочисленных видов сумчатых. По мнению представителей Международного союза охраны природы, он не требует защиты. На самом деле в отдельных регионах они так многочисленны, что их необходимо отбраковывать в рамках программы контроля популяции, чтобы минимизировать уровень заболеваний и предотвратить голодание животных в данных группах. Однако большинству других видов, обитающих в Австралии, повезло меньше: свыше 1700 видов животных и растений находятся на грани исчезновения. Вот почему работа австралийской организации по охране дикой природы так жизненно важна: .