Крокодил

Миротворец – это тот, кто кормит крокодила в надежде, что тот съест его последним.

Уинстон Черчилль

Я захлебывался и кашлял, вдыхая вездесущую медно-красную сухую африканскую пыль, которая забивалась в микроавтобус через открытое окно, почему и пришлось закрыть его.

Было шесть утра. Стояло холодное августовское утро. И мы только что свернули с главной трассы на пыльную дорогу, которая уходила в бесконечность в бесплодной дикой пустоши южноафриканского буша. Единственным намеком на смутное продвижение в направлении какого-то жилища был покосившийся почтовый ящик, стоявший у дороги. Мои компаньоны, сидевшие в автобусе сзади, резко проснулись: смена ландшафта заметно увеличила уровень шума, одновременно лишив нас прежнего комфорта поездки. Каждые рытвина и камень заставляли весь автомобиль вибрировать и сильно трястись, словно кто-то решил проверить подвеску на прочность.

В истинно африканском стиле пыльная дорога казалась бесконечной, а видимость заметно ухудшилась из-за облака пыли, которую мы поднимали.

Мы ехали уже полтора часа, когда свернули с главной дороги к нашему конечному пункту назначения. И этот отрезок пути сразу начал напоминать некую прелюдию ко всей поездке в целом. Мы покинули наши комфортные жилища, отправившись в кромешной темноте на северо-запад от Нельспрута в ожидании приключения: сегодня мы должны были поймать и перевезти 4,6-метрового самца нильского крокодила весом около 700 килограмм.

Когда очередной красивый кроваво-оранжевый африканский восход солнца начал испарять стелющийся легкий туман, в отдалении появилось одинокое беленое кирпичное строение. По мере того как мы приближались, стали заметны другие постройки фермы. Там стояло с полдюжины строений, все одинаковые по форме: одноэтажные кирпичные ангары с покрытыми листами жести крышами. Каждый объект был примерно 10 метров в ширину и 20 метров в длину. По опыту посещений других крокодильих ферм я знал, что это загоны, где содержат крокодильчиков партиями по несколько тысяч штук. Их группируют по возрасту от яйца до двухлетних крокодилов. Там еще находилось с десяток одинакового размера бетонных ям, состоящих из зоны «бассейна» и зоны «пляжа». В них содержались крокодилы от 3‑х до 5 лет группами в зависимости от размера, их было несколько сотен. Последнее строение было одним большим загоном размером с футбольное поле, с двумя стоячими водоемами, окруженными широким, покрытым травой берегом. Именно внутри этого загона держали спаривавшихся самцов и самок. Всего их было 120 особей, все взрослые, полностью выросшие, в длину примерно от 3 до 5 метров. Границей этого загона служила метровой высоты бетонная стена, увенчанная 50-сантиметровой полоской рабицы. Два больших водоема были разделены проходом для кормления, который наполовину заходил в загон. В этот проход можно было попасть через запирающиеся ворота, и он был продолжением окружающей это пространство бетонной стены, но без рабицы. Я представил себе всю эту бойню во время кормежки, когда работники кидали мясо в море щелкающих челюстей.

Одной заметной особенностью загона для взрослых крокодилов было то, что его выстроили в первую очередь для удержания крокодилов внутри, а не для того, чтобы держать людей в безопасности снаружи. Там не было ни электрической изгороди, ни двойной загородки, ни укрепленного забора, ни колючей проволоки. Отсутствовала охрана. Стояла лишь парочка наклонившихся табличек с надписью «ВНИМАНИЕ! КРОКОДИЛЫ! ЛЮБОЙ ПРОНИКШИЙ СЮДА БУДЕТ СЪЕДЕН!» Если бы какой-то глупец рискнул перелезть через ограду, ему можно было бы только пожелать удачи – таков был посыл. Здесь не было той массы предписаний и правил, касающихся здоровья и безопасности, которые можно встретить в Англии, Европе или Америке. Это Африка: естественное чувство страха и здравый смысл казались достаточной защитой.

В период с 1950-х до начала 1970-х годов представители отряда крокодиловых массово истреблялись во всем мире, в первую очередь из-за их кожи, использовавшейся для производства кожаных изделий. Это привело к тому, что многие их виды оказались на грани исчезновения, включая африканского нильского крокодила. В 1975 году была принята Конвенция о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой уничтожения (СИТЕС), чтобы отрегулировать процесс торговли дикими животными. И многие страны, включая Южную Африку, внесли изменения в законодательство, чтобы защитить крокодилов и увеличить численность их мировой популяции.

Учитывая тот факт, что потребность в крокодиловой коже и мясе оставалась такой же высокой, разведение крокодилов на фермах стало способом уменьшить давление на дикую популяцию со стороны браконьеров, а также восстановить их популяции, выпуская молодых крокодильчиков в дикую природу.

И этот процесс оказался настолько успешным, что многие виды крокодилов перестали числиться в списках видов, находящихся под угрозой исчезновения. Данная инициатива продемонстрировала, как удовлетворить ненасытную человеческую потребность в животных продуктах, защищая при этом сам вид. Успех этой идеи позволяет использовать такую модель для защиты других видов, например, носорогов. Было бы приятно думать, что потребность в подобных продуктах можно сдерживать, но реальность такова, что как только человечество почувствует вкус к чему-то, ему еще долго придется отвыкать от этого. А большинство видов, нещадно истребляемых ради определенного продукта, ждать, к сожалению, не могут.

Мы выгрузились из микроавтобуса, потягиваясь и разминая мышцы, затекшие за время пути. Дерик, который ехал отдельно, стоял уже возле багажника, собирая оборудование, когда владелец фермы вышел поприветствовать нас. Пиет был высоким коренастым мужчиной лет пятидесяти с небольшим, в шортах цвета хаки, клетчатой хлопковой рубашке с короткими рукавами и камуфляжной бейсболке. Обратившись сначала к Дерику на африкаанс, он затем повернулся к нам, здороваясь в свойственной южноафриканцам теплой, радушной и дружелюбной манере. Он коротко описал свою крокодиловую ферму и причину для перемещения крокодила. Затем с благодарностью объяснил, как важно иметь команду людей, способных выполнить подобную работу. Крокодилу, о котором он говорил, было около пятидесяти лет, и на протяжении долгого времени он являлся на ферме главным производителем. Хозяин фермы хотел обновить генетический фонд, а потому собирался продать его на другую крокодиловую ферму.

Первым шагом было накинуть веревку на верхнюю челюсть животного. Тогда он инстинктивно сожмет ее челюстями и начнет тянуть на себя. Вот где должна была пригодиться наша дополнительная мужская сила, так как в этом процессе перетягивания каната 700-килограммовое доисторическое коварное существо попытается одержать над нами верх, утащив в воду. А там уже хищник не преминет воспользоваться невероятной мышечной силой своего хвоста. Нашей же целью было удерживать его на суше, чтобы обеспечить себе скромное преимущество и дать Дерику возможность усыпить его.

Процесс усыпления крокодилов до сих пор тайна, покрытая мраком, так как большинство препаратов, которые хорошо работают в отношении млекопитающих и эффективно воздействуют на других рептилий, не действуют должным образом на крокодилов.

Требуемые дозы зачастую так велики, что это делает непрактичным их применение. Время индукции минимум в пять раз дольше, чем у млекопитающих. Но потом лекарство может циркулировать в крови в течение нескольких дней, а иногда даже дольше, чем нейтрализующий препарат. А это означает, что крокодил может подвергнуться повторному усыплению на следующий день после процедуры – феномен, известный как «ренаркотизация». Так что владелец фермы, слив воду в бассейне в день процедуры, а на следующее утро набрав ее снова, рискует днем обнаружить, что его крокодилы утонули, потому что снова уснули.

Единственный класс препаратов, который действительно работает эффективно и предсказуемо, это паралитики, дозировку которых легко рассчитать и выбрать. Однако данные препараты – это исключительно мышечные релаксанты, а не анестетики. Так что они не годятся для тех процедур, которые вызывают боль, но идеальны для работы, ограниченной ловлей животного, его перевозкой и выпуском на волю. Галламин был идеальным препаратом, так как он хорошо расслабляет скелетные мышцы, но не влияет на мышцы, контролирующие процесс дыхания. Таким образом, данное лекарство обеспечивало бы нам безопасное рабочее пространство, не подвергая при этом опасности жизнь крокодила. И помимо всего прочего, после того, как животное будет безопасно перемещено, нам не потребуется вводить ему нейтрализующий препарат: через несколько часов лекарство естественным образом перестанет действовать. И тогда крокодил полностью восстановится.

После инъекции галламина должно пройти около пятнадцати минут, чтобы препарат начал действовать, и тогда мы сможем полностью контролировать ситуацию. Невероятную силу жевательных мышц крокодила – 3700 фунтов на квадратный дюйм – будет сдерживать галламин. Потом челюсти нейтрализуют, когда их крепко замотают лентой. 700 килограмм чистой немыслимой мышечной силы станут просто обычным весом, и тогда одну из самых эффективных машин для убийства в животном царстве можно будет временно укротить, чтобы надежно загрузить на грузовую платформу, безопасно перевезти, а потом выпустить в новый дом.

В общем, план был простой, но как это часто бывает в работе с дикими животными, сопряженный с массой потенциальных рисков.

Пока мы не спеша двигались от припаркованных машин, снаряженные всем необходимым для работы, то смогли в первый раз внимательно осмотреть загон для взрослых животных. Вода мутного коричневого цвета не давала возможности рассмотреть, кто в ней находился. Прямо над поверхностью было видно несколько крокодилов. Но пока большая их часть оккупировала пыльный травянистый берег, греясь под лучами раннего утреннего солнца.

Перед нами раскинулось море самых крупных крокодилов, которых я когда-либо видел. Их зеленые с серовато-коричневым оттенком тела ярко контрастировали с песчаной красноватой землей, на которой они лежали. Одни в нерешительности замерли у воды, другие привалились к бетонной ограждающей стене. Кто-то широко раскрыл пасть, демонстрируя все свои блестящие белые зубы, другие держали пасти крепко сомкнутыми. Головы одних были обращены к воде, а других – к стене. Единственное, что объединяло их всех, это абсолютная неподвижность и застывшие стеклянные зеленые глаза. Было легко представить, что перед тобой просто коллекция статуй. Но в то же время при малейшем воздействии их реакция была бы стремительной, как молния, и смертельной.

Именно в тот момент до меня дошло, что мы по своей воле идем на плантацию, чтобы бороться с 700-килограммовым нильским крокодилом в загоне, где содержатся 119 других взрослых особей. Намеренное желание подвергнуть себя такой острой опасности казалось совершеннейшим безумием. Хотя я понимал, что именно незнание поведения крокодилов усиливало страх в моей голове. Несмотря на то что неприятные инциденты неизбежно возникают при общении с такими опасными животными, их вызывают по большей части либо беспечность, либо незнание поведения крокодилов. Если мы должны были войти в загон, значит, несомненно, существовал безопасный способ сделать это. Но здесь все равно требовалось быть предельно внимательным.

Одним из факторов, способствующих нашей безопасности, было время, выбранное для поимки крокодила. Холоднокровные, как и все рептилии, зависят от солнечного тепла, регулирующего их обмен веществ. Поэтому любая рептилия менее активна утром, чем в конце дня. Вот почему у собаки больше вероятности быть укушенной змеей во время утренней прогулки, а не во время вечерней. Утром змея будет медленнее уходить от приближающейся к ней любопытной собаки, а значит, наверняка нападет на нее, защищаясь, а не уползет прочь, как это обычно происходит позднее в течение дня.

Вторым фактором был день, выбранный для переезда. Взрослые крокодилы, как правило, питаются раз в неделю. А этих животных кормили накануне, поэтому они будут довольно медлительны, учитывая то огромное количество энергии, которое требуется им для переваривания пищи. Хотя, конечно, их реакция не идет ни в какое сравнение с нашей. Но еще важнее то, что они сыты. А значит, при условии, что мы не нарушим их утренней сиесты или не наступим на них случайно, они будут просто загорать на солнце, вместо того чтобы хватать зубами мелькнувшую у них перед носом ногу.

В теории все было просто и легко, но, посмотрев в сторону загона, я не увидел пути для отхода в море тел, покрывавших землю. Это означало, что кому-то придется расчищать нам дорожку, осторожно заставляя их подвинуться. Я понятия не имел, насколько легко это будет, но на подобную работу идти добровольно не собирался.

Один из работников фермы встретил нас у ворот, ведущих к проходу для кормежки, открыл их и впустил внутрь. Пиет шел впереди, показав на берег на дальней стороне водоема и погрузившись в беседу с Дериком. Несмотря на мое обидное незнание африкаанс, было понятно, что он показывает на самца, к которому мы направлялись.

Когда я взглянул повнимательнее на крокодила, мне показалось, что он вырос прямо у меня на глазах. Если на первый взгляд все крокодилы в загоне казались примерно одного размера, то при ближайшем рассмотрении я заметил широкое разнообразие их размеров и ширины. Но, вне всякого сомнения, этот мальчик был крупнее всех. Он лежал без движения, под острым углом, отвернувшись от воды, с широко разинутой пастью, зубы блестели на утреннем солнце. Было ощущение, что он приглашал нас поймать его, если осмелимся.

Пока Дерик с Пиетом продолжали беседовать, мимо нас прошел другой работник фермы, держа черную пластиковую трубу длиной 10 футов и шириной 2 дюйма. Он перелез через стенку прохода прямо в вольер. Он смело бил по земле этой трубой рядом с любым крокодилом, лежавшим у него на пути, чтобы создать безопасный проход к нашему крокодилу от той дорожки, где мы стояли. Я не сомневался, что его метод – прямой путь закончить свои дни в качестве бонусной трапезы крокодила. Но что удивительно, хотя животных не слишком радовало то обстоятельство, что их самым грубым образом отвлекают от принятия солнечных ванн, неудовольствие проявлялось в серии резких щелчков пастью и шипении – они медленно отодвигались в сторону или отходили к воде. Просто невероятно, насколько глубоко этот человек понимал и чувствовал поведение крокодилов. Примерно десять минут спустя дорожка была расчищена, и теперь он принялся обходить ее.

Тем временем Пиет готовил лассо из 20-футового отрезка крепкого ремня, который он легко закрепил на 6-футовом шесте. Закончив приготовления, он вместе с другим работником последовал за первым, перелезая через метровую стену в загон. Пиет шел впереди, приближаясь к своей жертве сбоку. Наш крокодил даже не шевельнулся, когда заметил потенциальную угрозу. Стоя, казалось бы, на безумно близком расстоянии, на линии огня, Пиет размотал самодельное примитивное устройство, пытаясь накинуть его на верхнюю челюсть животного.

Но крокодила не так-то легко было одурачить, и как только он почувствовал на своей морде лассо, схватил его, вырвав из рук Пиета и отбросив в сторону, после чего повернулся к воде и прикрыл пасть. Дерик произнес бранное слово на африкаанс, которое даже я мог понять: подобное явно не было частью их плана.

Теперь ситуацию следовало деликатно стабилизировать: крокодил мог в любой момент двинуться к воде, и тогда поймать его станет невозможно. И если бы это произошло, то у нас оставались две возможных альтернативы: либо приезжать сюда в другой день, либо ждать три часа, пока не спустят воду в бассейне. Я знал по собственному опыту, что работа с дикими животными в Африке сопряжена со многими потерянными днями и целым набором планов – B, C, D и так далее. И это было одной из причин крупных трат, задействованных в подобных операциях. В отличие от любого домашнего животного дикий зверь требует огромного терпения.

Что касается нашего случая, то даже слив воды не давал нам гарантии на успех, так как крокодил мог решить остаться там на прежнем месте. И если так, то фактор риска для человека однозначно возрастал, потому что водорослевый ил на дне этих осушенных водоемов был предательски скользок. Попытка войти туда в погоне за взрослым крокодилом стала бы самоубийством. Я вспомнил одну жуткую историю, которую рассказал мне Кобус. Однажды его попросили перевезти 150 взрослых крокодилов с фермы, владелец которой был убит после попытки осушить водоем. Просила жена убитого. Ее муж проделывал эту работу тысячу раз, но в тот день он поскользнулся и упал, так как на дне еще была вода. К тому моменту, когда вода ушла, исчез и он, практически весь. Возможно, было бы лучше вернуться в другой день…

К счастью, поменяв положение тела, крокодил затих, очевидно, вполне довольный нахождением на берегу, не выказывая никакого интереса к воде. Но мы все равно подождали, пока он снова откроет пасть, чтобы дать Пиету еще один шанс накинуть на него лассо. Дав крокодилу возможность устроиться поудобнее и вновь собрав лассо, Пиет отступил назад, наблюдая за ним с расстояния в несколько метров.

Прошло, вероятно, минут десять, прежде чем крокодил достаточно расслабился и медленно открыл пасть. Пиет дал ему еще несколько минут, а потом снова стал неторопливо подходить к его голове. В этот раз он расположил петлю прямо напротив морды животного, убедился, что стоит вровень с его верхней челюстью, а потом быстрым движением набросил лассо, заведя его под верхнюю челюсть и поверх пасти крокодила. Все остальное сделал крокодил, плотно сомкнув челюсти, дернув головой и шеей вбок тем движением, в котором воплотилась вся фирменная мощь этого животного. И именно это движение требовалось для того, чтобы петля стропы плотно обхватила его верхнюю челюсть. Теперь 4,6 метра и 700 килограмм мышечной массы доисторического существа были пойманы. И он это понимал.

Щелканье челюстями и рывок шеей были только началом проявления его ярости из-за столь неприятного для него ограничения. Он начал извиваться всем телом, задействовав мощную силу своего хвоста. Он двигался вперед и назад, из стороны в сторону. Скорость и сила, с которой он перемещался, ужасала. Пиету оставалось только стоять и наблюдать за этим. Два фермерских работника быстро присоединились к нему. Но их троих было явно недостаточно, чтобы сравниться по силе с таким существом. Теперь крокодил, будучи не удовлетворенным ходом дела, решил перенести схватку в свое излюбленное место охоты и рванул в воду.

Этот огромный внушительный хвост, который был таким мощным рычагом на суше, мгновенно стал превосходным рулем, позволявшим крокодилу вращаться на 360 градусов, щелкая челюстями и извиваясь всем телом с такой невероятной силой, что удивительно, как выдерживала стропа. Водоем, всего несколько минут назад безмятежный и неподвижный, теперь яростно бурлил и клокотал в хаотических вихрях шторма. В воде мощь крокодила вырастала в разы, так что пытаться хоть как-то контролировать его было теперь совершенно невозможно.

С каждым перекатом, рывком и поворотом крокодила трое мужчин, ненадежно удерживающие лассо, сдвигались все ближе к воде, и в мгновение ока ситуация могла стать крайне опасной. Малейшая потеря концентрации, чуть заметное поскальзывание, и Пиет со своими помощниками свалятся в эти первобытные воды. Наступил критический момент, о котором нас проинструктировали ранее. И прежде чем мы смогли о чем-то подумать или выкрикнуть то, что следует делать, мы среагировали все вместе, одновременно, мгновенно забыв о других 119 опасностях, поджидавших нас в загоне. Перебравшись через метровую стену, мы рванули на помощь, схватив кусок лежавшего на земле ремня. И теперь вместо трех нас стало четыре, пять, шесть. Но все равно крокодил одерживал верх в этом состязании. Семь, восемь, девять… И вот, когда уже десять тел потянули крокодила, мы смогли, наконец, крепко и надежно удерживать зверя. И теперь, как в случае с клюнувшей рыбой, нам нужно было, чтобы он вымотал себя, а мы в конечном итоге вытянули его из воды.

Та буря, что он поднял в воде, не позволяла разглядеть его, но неослабевающий напор, с которым крокодил тянул туго натянутую стропу, не оставлял сомнений в его силе. Секунды перетекали в минуты и казались вечностью, и все равно он не проявлял признаков усталости. У меня возникла мысль, что, быть может, первыми устанем мы, и что в этом случае? Я попытался стереть возникшие в голове картины.

Прошло, должно быть, минут двадцать, как мы крепко держали ремень, вдавливая каблуки в травянистый берег. Пот стекал со лба, а пальцы онемели от долгого держания, когда наконец почувствовали, что крокодил начал ослабевать. В какое-то мгновение мы начали сдвигаться от водоема, а не к нему. И в течение следующих нескольких минут шаг за шагом, дюйм за дюймом, потихоньку стали отходить от края водоема, постепенно вытягивая наш гигантский «улов» на берег.

Оказавшись на суше, крокодил, похоже, решил сдаться, но наша работа была еще далеко не завершена. Пока мы продолжали крепко держать стропу, Дерик отделился от нас, чтобы взять шест со шприцем и набрать галламин для инъекции.

Одной из особенностей рептилий является наличие у них чешуи, варьирующейся от мягкой, скользкой кожи змеи до жесткого, костистого панциря черепахи. Снизу у крокодилов более мягкая ткань, а на спине и боках – твердые костяные пластинки, или чешуи. Эти чешуи затрудняют процедуру введения препарата, так как они настолько твердые, что игла может просто сломаться или согнуться, если нажать на нее сильно. А потому важно вставить иглу между чешуями, чтобы она проникла сквозь внешний слой в мышцу, и препарат попал в организм. Лучше всего делать инъекцию у основания хвоста, где он соединяется с туловищем: там промежутки между костистыми чешуями больше. Кроме того, в этом месте наибольшая концентрация мышц в теле животного, и именно сюда нам нужно ввести препарат, так как мышца имеет хорошее кровоснабжение, что будет способствовать скорейшему всасыванию лекарства в кровь.

Дерик вернулся с 6-футовым шестом для дистанционной инъекции – простым металлическим шестом с тяжелым пластиковым шприцем и иглой, чтобы сделать инъекцию этому опасному животному на расстоянии. Он не стал терять времени и ввел галламин, на что крокодил отреагировал последним яростным ударом хвоста. А потом мы стали ждать, пока не пройдет пятнадцать минут. Проверить, подействовал ли препарат, можно было, тронув крокодила аккуратно палкой по верхней челюсти: если сработало, то крокодил с трудом разинет пасть, а если нет…

Мы убедились, что со стороны головы у нас есть достаточное пространство для маневра.

Спустя десять долгих минут Дерик осторожно коснулся носа крокодила длинной палкой – никакой реакции. Затем с чуть большей силой он попытался закрыть ему пасть, но в то же мгновение крокодил среагировал, схватив палку зубами и превратив ее в месиво. Было ясно, что нужно ждать.

Пять минут спустя Дерик предпринял ту же поэтапную провокацию, на которую не последовало никакой реакции. Осторожно убрав палку с кончика носа крокодила, он переместил ее к передней части морды, легонько постучав по торчащим сверкающим зубам, – опять ничего. Похоже, галламин работал. Несколько человек ослабили хватку на ремне, приготовившись к финальной фазе. Теперь нам нужно было набросить другое лассо сразу вокруг верхней и нижней челюсти. А потом мы будем крепко его держать. И когда челюсти крокодила будут крепко сжаты, Дерик обмотает ему пасть четыре или пять раз промышленной клейкой лентой. Чтобы только приблизиться к пасти такого монстра, требовалось свято полагаться на достижения науки и фармакологии. Одно дело – прочитать о препарате в книге, знать, как это работает, какие рецепторы задействованы и какое влияние он оказывает на организм. Но поверьте мне, что знания не помогут в этой опасной ситуации. Здесь важна колоссальная вера в правильность совершаемого действия, если делаешь это в первый раз. Дерик проделывал это уже несколько раз. И пока мы держали зверя, он без всяких колебаний мгновенно закрепил лассо и заклеил пасть лентой, обмотав ее множество раз для надежности.

Вот теперь мы полностью контролировали ситуацию. Отпустив стропу, которая за полчаса выжала все наши силы, мы переключили внимание на его лапы. Нужно было закрепить их так, чтобы не повредить во время движения. Но главной задачей было поднять его на платформу с крепежным устройством. Транспортным средством была фура с прикрепленным к ней подъемным механизмом.

Надежно закрепив крокодила на платформе, мы дали знак водителю фуры, чтобы он опускал подъемный кран, и в считанные мгновения подъемная лебедка подняла 700-килограммового нильского крокодила в воздух и опустила в фуру. Загрузив крокодила, водитель отправился с ним в двухчасовое путешествие к его новому дому. А мы, попрощавшись с Пиетом и его командой, поехали следом в нашем микроавтобусе.

Прибыв к месту назначения, мы успешно и легко выгрузили его. Галламин все еще продолжал действовать, обеспечивая необходимое мышечное расслабление, которое позволяло нам спокойно работать. Пройдет еще несколько часов, прежде чем действие препарата закончится. И тогда для крокодила настанет время начать исследование его нового окружения. Когда мы отъезжали, я почувствовал, что мне понадобится гораздо больше времени переварить весь незабываемый опыт, полученный в тот день. Еще одна успешная работа прошла хорошо и без инцидентов. Но я чувствовал себя полностью выжатым и физически, и эмоционально. Данный опыт определенно заставил меня выйти из зоны комфорта. Мне довелось многое узнать о поведении крокодилов и о том, как с ними обращаться, но я старался не думать о целом ряде возможных опасностей, хотя иногда украдкой вспоминал.

И до сих пор я так до конца и не знаю, удачно ли прошел тот день благодаря навыкам и знаниям профессионалов.

КРОКОДИЛЫ: КОРОТКИЕ ФАКТЫ

Crocodylus niloticus: нильский крокодил.

Ареал: широко распространены по всей Субсахарской Африке.

Продолжительность жизни: 70–100 лет.

Среда обитания: крупнейший пресноводный хищник в Африке, обитающий в пресноводных озерах, реках, болотах, лиманах и мангровых болотах.

Питание: основной рацион составляет рыба, но они также питаются падалью и, сидя в засаде, нападают на любое существо, которое окажется у них на пути, включая гну, которые переплывают реку Мара во время их «великой миграции». Взрослые животные способны прожить год без еды.

Инкубация: 90 дней, в течение 2‑х месяцев откладывают от 25 до 80 яиц.

Вес: после вылупления малыши весят около 70 г, длина тела составляет около 4,5 см. Во взрослом возрасте достигают 2–5 м в длину и весят от 220 до 700 кг.

Развитие: к 2 годам крокодильчики вырастают примерно до 1,2 м, именно тогда они покидают свое гнездо. К 4 годам они достигают уже около 2 м в длину и будучи такого размера, уже гораздо меньше подвержены опасности каннибализма или нападения на них хищников. Половой зрелости достигают к 12–16 годам в зависимости от здоровья, размера и веса. Расти продолжают на протяжении всей жизни.

Температура тела: подобно всем рептилиям, крокодилы холоднокровные. Идеальная температура тела, позволяющая греться на солнце и оптимально чувствовать себя в воде, – от 18,8 до 29,2 °С.

Интересный факт: температура тела нильского крокодила определяет пол: если средняя температура во второй трети инкубационного периода выходит за рамки промежутка от 31,7 до 34,5 °С, то потомство будет женского пола, если нет – то мужского.

Охрана: в 1971 году все 23 вида крокодилов были отнесены к видам, «находящимся под угрозой исчезновения» либо «на грани уничтожения». Это привело к созданию организации Crocodile Specialist Group (CSG). Численность крокодилов с тех пор существенно возросла, если подходить с мерками охранного статуса и сравнивать с любой группой беспозвоночных: 7 видов остаются под угрозой исчезновения, 8 видам ничего не угрожает, а все остальные успешно процветают, обеспечивая регулярные ежегодные «урожаи» яиц. Ключ к успеху данного процесса – в совместной деятельности компаний, участвующих во всех этапах международной торговли кожей рептилий. Сегодня индустрия производства крокодиловой кожи рассматривает вопросы сохранения данного вида как инвестиции в будущее. И многие компании помогают в рамках проектов по охране животных, активно сокращая незаконную торговлю. Организация CSG всячески содействует тому, чтобы всем видам крокодилов перестало угрожать исчезновение. См.: .