Глава 12
Проснувшись утром, Аттикус Хоффман первым делом пожелал себе смерти. В этом не было ничего нового. Смерти он желал очень сильно. Он желал ее после переедания, желал при простуде, жаждал ее, застревая на дороге в пробках. Но в последнее время его желание умереть становилось все более сильным.
Вина во всем этом лежала в основном на Дане Хоффман. Она была его женой — а если точнее, пятой по счету женой. Которой вскоре предстояло стать бывшей пятой. Именно из-за нее он сейчас проснулся на полу своего кабинета в одежде, ношенной с позавчерашнего дня, с едким привкусом блевотины во рту и одним из тягчайших похмелий за всю свою жизнь.
Дана выпихнула его из их квартиры два дня назад, после того как узнала, что он шпилит Мирабель. Закрадывалось подозрение, что настоящая причина ее гнева не в том, что он кого-то шпилит, а в том, что эта кто-то значительно моложе ее. И вот она выгнала его метелкой для пыли и хлебным ножом, размахивая ими, как безумный гладиатор. У него даже не было времени собрать вещи. Когда он наконец сумеет попасть домой, его одежда, вероятно, будет изрезана на ленточки. Собственно говоря, не впервой; аналогичным образом при расставаниях действовала его вторая жена Джессика. А третья, Ингрид, однажды сожгла все его нижнее белье.
Сама жизнь учила его не жениться на моделях, которых он представляет. Разумеется, предыдущие четыре раза оказались не впрок, так что не было никаких реальных причин полагать, что и на сей раз урок будет усвоен.
Аттикус неуверенно поднялся и открыл ящик стола. Там для подобных случаев была припасена дежурная бутылка вискаря. Резерв.
Она была пуста. Бл-лин… Худшее утро изо всех. Он вернулся к накликанию на себя черной смерти.
Кто-то тарабанил в дверь — хотя, признаться, ощущение было такое, что стучали непосредственно ему по черепу. И Аттикус сделал то единственное, на что был способен: свернулся и в позе эмбриона стал ждать, когда все это прекратится.
Но оно не прекращалось. Послышались крики: «Откройте! Полиция!»
Это что, привет от Даны? Неужели она рассказала им о нычке с кокаином, который он пользовал у себя в офисе? Ха! Хрен ей: он весь запас вынюхал накануне. Спотыкаясь, Аттикус подобрался к двери и распахнул ее.
А-а! Свет в самую морду! Подобно Горлуму, он, крякнув, отшатнулся назад, когда солнечный свет резанул по глазам. Ай, горит! Просто пожар! В кабинет вошли двое и закрыли за собой дверь, отчего комната погрузилась в прежний полумрак. Аттикус с облегчением перевел дух.
— Вчмдело? — обалдело выдохнул он, тщетно пытаясь сосредоточиться. Это были не обычные копы. На них были безвкусно дешевые костюмы. Один из них, лысый с холодным взглядом, предъявил жетон.
— Я ДЕТЕКТИВ КУПЕР. ЭТО МОЙ ПАРТНЕР ДЕТЕКТИВ ЛОННИ. ВЫ АТТИКУС ХОФФМАН? — спросил он, своим трубным голосом невыносимо плюща Аттикусу мозг.
— Угу, — вяло уронил тот. — Да. Перестаньте вопить, пожалуйста.
Он снова выдвинул ящик стола. Хотя бы таблетки на месте. Выжрать, что ли, сразу оба десятка и отойти без мучений?
Он проглотил две, насухую.
— Мистер Хоффман, — обратился к нему детектив Купер на громкости, чуть более щадящей. — У нас к вам ряд вопросов.
— Ну.
— Ваша супруга указала, что вы, скорее всего, здесь.
— Ну.
— И просила вас пристрелить, если вы не будете с нами сотрудничать.
— Ну.
— Впрочем, если и будете, то все равно пристрелить.
— На нее похоже. — Аттикус истомленно смежил веки.
— Мистер Хоффман, вы, кажется, были представителем Тамэй Мозли?
Аттикус наморщился, пытаясь начать соображать.
— Минуту.
Он включил компьютер, едва превозмогая нестерпимое полыхание экрана. Это было прямо как иглы в глаза; о, какая мука, жить на этом свете… Прокряхтел:
— Как она пишется?
— Та-мэй, — подсказал детектив помладше. Лонни. Симпатичный. А может, и его в модельные проекты завлечь? Детектив, в мундирчике, на подиуме… Прелесть.
Аттикус набрал имя, и на экране появилась фотография.
— А, ну да. Была такая. Приходила несколько месяцев назад, и я сказал, что буду иметь ее в виду, — сказал он, читая свои записи. Там говорилось: «Вполне факабельная. Ноги раздвигать отказалась. На предложение позировать ню игнор». — Ангажемент ей я так и не подыскал.
— А Кендел Байерс? — спросил детектив Купер. — Ее интересы вы тоже представляли?
— Это которая умерла? Вы меня уже спрашивали, — заметил Аттикус, вбивая ее имя. На экране появилось фото Кендел. В записи указывалось: «По красоте не дотягивает. Обнаженку отвергла».
— Тоже ничего не смог подобрать. Для модели не хватает качеств.
— Почему же? — спросил Лонни.
Аттикус пожал плечами. «Да страшила, вот почему», — хотел сказать он, но ограничился замечанием:
— Под нашу специфику подходят не все.
— Мистер Хоффман, где вы были вчера вечером?
— Здесь, — кашлянув, ответил Аттикус.
— Один? — уточнил Лонни.
— Ну да.
— Прямо всю ночь? — упорствовал детектив.
— Ну а как же.
— И чем занимались? — гнул свое Лонни.
«Пил и плакал».
— Работал, — ответил Аттикус. — Работы уйма.
— Мистер Хоффман, Тамэй Мозли вчера ночью сбила машина. Насмерть.
— Это ужасно, — промолвил Аттикус, пытаясь изобразить ужас, присущий, по логике, этой фразе. — Такая… э-э… молодая и… — он призадумался в поисках эпитета, — невинная.
— Невинная в чем? — бдительно спросил Купер.
Да черт бы ее знал. Что еще можно брякнуть ради приличия?
— Да просто. Вообще невинная.
— За последнее время многие женщины, которых вы представляли, ушли из жизни, — заметил Купер. — Вам это не кажется странным?
— Первую я не представлял, — нахохлился Аттикус, чувствуя, что на него наезжают.
— Но она была в вашей базе данных.
— И что с того? У меня модельное агентство, единственное в городе. Любая девушка из Гленмор-Парка, желающая стать моделью, рано или поздно оказывается у меня.
— А Ализу Кеннеди вы, случайно, не представляли?
Аттикус проверил.
— Нет.
— Ну, а Изабеллу Гарсия?
— Погодите… тоже нет. Кто они вообще?
— Женщины из Бостона.
— Тогда здесь они каким боком? В Бостоне есть свои модельные агентства, и весьма неплохие.
— У кого-нибудь еще есть доступ к вашим спискам?
— У секретаря, разве что.
— А еще у кого-нибудь?
— Нет.
— Вы с кем-нибудь делились своими списками?
— Вы в своем уме? Если б я это делал, то остался бы без работы. Знание — деньги.
— А ваша секретарша? Могла она, теоретически, кому-нибудь их передать?
— Если б она это сделала, то уже кормила бы рыб на дне морском, — рыкнул Аттикус. Оба детектива уставились на него. — Да шучу я, — спохватился он. — Надо же, какие все нежные… Я бы ее уволил. Секретарш я не убиваю. За провинность их не убивают, а… ну, сами понимаете. Это же относится и ко всем. Убийства я не практикую.
Вообще-то не самая удачная шутка перед детективами, расследующими гибель пары-тройки несостоявшихся моделек. Всему виной похмелье, дающее о себе знать: так и колотит, нагоняя дерганость и нетерпение.
— Мистер Хоффман, вы не хотели бы проехать с нами в полицейский участок, ответить еще на несколько вопросов? — спросил Купер.
— Хм. — Аттикус призадумался. — Смотря как на это посмотреть…
— На что?
— Вы меня арестовываете? — Он посмотрел на обоих детективов, пытаясь оценить их реакцию.
Купер был безупречен. Лицо невозмутимое, без всяких утечек информации. Взгляд холоден, как дырка супермодели. А вот лицо детектива Лонни слегка изменилось, и Аттикус понял: все, что у них есть за душой, это лишь предположения и завуалированные угрозы.
Прекрасно. А учитывая, что всего два дня назад он бежал от сумасбродной фурии с метлой и ножом, то что ему два каких-то детектива…
— Вовсе нет, мистер Хоффман, — дал ответ Купер. — Мы просто хотим задать еще несколько вопросов.
— Ну так задавайте их здесь в таком случае… Заодно дождемся, когда подъедет мой адвокат.
Детектив Купер тяжело вздохнул.
«Прокол, однако. Этот тип — стреляный воробей».
— Очень хорошо, мистер Хоффман, — сказал он вслух. — Для начала давайте поглядим на ваши вещи.
— Как?
Коротким пренебрежительным движением Купер кинул на стол какую-то бумагу.
— Ордер на обыск, — пояснил он.
— Что же вы собираетесь искать? — спросил Аттикус, беря бумагу и разглядывая ее.
— Прежде всего одноразовые телефоны, которых может быть несколько, — сказал Купер. — Далее — пряди волос. Парик. Ну и всякое другое.
— Я звоню своему адвокату, — протягивая руку к телефону, сердито заявил Аттикус.
— Сколько угодно, мистер Хоффман. Только, пока мы ждем, наши люди начнут выполнять постановления ордера, — сказал Купер.
Детектив Лонни подошел к двери и открыл ее; к ужасу Аттикуса, внутрь вошли четверо полицейских и начали методично опустошать и переворачивать все в его кабинете.
«Вот ведь житуха, — горько размышлял Аттикус, наблюдая, как с его компьютером начинает возиться Лонни. — Огромная куча вонючего дерьма».
Ему опять захотелось умереть.
* * *
По возвращении от импресарио Джейкоб и Митчелл направились прямиком в кабинет капитана Бейли. В офисе Хоффмана они ничего не нашли, кроме списка клиентов, которых он представлял. Митчелл скопировал его вместе со всеми данными клиентов. Ханна и Бернард находились в доме Аттикуса с аналогичным обыском, но имелось подозрение, что и у них результат окажется нулевым. Убийца был невероятно осмотрителен, не оставляя после себя никаких следов. Будь Аттикус действительно убийцей, он не оставил бы никакого компромата, лежащего просто так на виду.
Митчелл постучал в дверь и открыл ее, не дожидаясь ответа. Об этом тут же пришлось пожалеть. В кабинете находились мэр и шеф полиции. Они оживленно что-то втолковывали капитану Бейли, который с измученным видом сидел за своим безнадежно захламленным столом.
— Прошу прощения, — поспешно извинился Митчелл. — Зайдем в другой раз.
— Нет-нет, — Бейли ожил лицом. — Входите, детективы. Давайте-ка и вы внесете свой вклад в нашу дискуссию.
Кабинетным стратегом Митчелл не был, но фразу своего начальника понял вполне. Ее смысл можно было свести буквально к следующему: «Поддерживайте меня во всем, что я скажу, и по ходу кивайте».
— Господин мэр, — почтительным кивком поприветствовал Джейкоб, — уважаемый шеф.
Непринужденно пройдя по кабинету, он занял единственный свободный стул. Митчелл остался стоять, чувствуя себя не в своей тарелке.
— Приятно всех видеть, — сказал Джейкоб. — О чем пойдет разговор?
— О пресс-конференции, — сказал Бейли.
— Вот как?
— Шеф полиции только что сообщила, что дело дошло до ушей губернатора. А наш уважаемый мэр убедил его, что продолжать расследование должна полиция Гленмор-Парка.
— В самом деле? — Джейкоб приподнял бровь. — Ведомство штата не захотело взять его под свою опеку?
— Намеревалось, — твердо ответил мэр. — Но я умею находить аргументы. Губернатор дал указание полиции штата оказывать нам полное содействие. Шеф заверила меня, что полиции Гленмор-Парка справиться с этим делом вполне по силам.
— Я в этом не сомневаюсь, — взвешенно сказал Джейкоб.
Митчелл знал: Веронике Догерти очень хотелось, чтобы это дело оставалось в руках ее отдела. При условии, что они смогут поймать убийцу.
— Во всяком случае, мы это обсуждали…
Дверь снова стукнула, и в кабинет вошла молодая женщина в сером костюме. Она огляделась и сказала Джейкобу:
— Вы заняли мой стул.
— Очень сожалею, — невозмутимо сказал Джейкоб, — мисс, э-э… как вас?
— Мисс Бентли, — ответила она, — Зои. Криминальный психолог-профайлер.
— Зои будет работать с нами над этим делом, — сказал капитан Бейли. — Она прикреплена к нам от ФБР. Митчелл, принесите, пожалуйста, еще два стула.
Лонни вернулся в отдел, прихватил стулья, вкатил их в кабинет и занял один из них. Зои села на другой. Митчелл поймал себя на том, что внимательно ее рассматривает. Лет тридцати, не больше. Нос с изрядной горбинкой, напоминает орлиный клюв, что, впрочем, делает ее лицо по-своему привлекательным. Волосы небрежно подстрижены до плеч; он спокойно мог представить, как она подстригает их себе перед зеркалом.
Выражение лица такое, будто она действительно орлица, окидывающая взором окрестности в поисках добычи. Когда Бентли посмотрела на Митчелла, он буквально вздрогнул. Ощущение было такое, будто она видит все, что у него снаружи и внутри. Мысли, чувства — даже, черт возьми, селезенку.
— Зои, не могли бы вы поделиться с детективами Купером и Лонни своими соображениями об убийце? — попросил капитан Бейли.
Она коротко кивнула.
— О’кей. Я вчера ознакомилась с материалами дела. Некоторые черты в нем вполне внятные; вы это, вероятно, заметили. Отсутствие следов на местах преступлений, четкое планирование, ритуал передачи сообщений об орудиях убийства — все это указывает на высокую степень одержимости.
— Разве это не типично для серийщиков? — спросил Джейкоб.
— Не вполне, — ответила Бентли. — Все жертвы убийств — красивые молодые женщины, и, я подозреваю, он упивается своей властью над ними.
— Каким образом? — поинтересовался Джейкоб.
— Вероятно, наслаждается тем, что ему удается убивать своих жертв, несмотря на то, что они якобы знают, как умрут, за полчаса до того, как это случится на самом деле. Именно об этом и говорится в посланиях.
— Но на самом-то деле им это неизвестно, — возразил Митчелл. — Свои сообщения он маскирует. В основном они похожи на те, что по ошибке попадают не на тот адрес.
— Да, это так, — она кивнула. — И тем не менее у жертв на руках есть информация. Ему нравится ощущать свое превосходство в ситуации. По его мнению, жертвы располагают всеми необходимыми сведениями и тем не менее идут прямиком к своей смерти. — Она кашлянула и, казалось, призадумалась. — Меня беспокоит то, что между убийствами стало проходить все меньше времени. Он как будто ускоряется. Свидетельством тому — его растущая небрежность. Он даже не потрудился спрятать машину, на которой убил Тамэй Мозли. Серийные убийцы часто становятся неосторожными, когда ускоряются. Это проявление их повышенной уверенности в себе. Страх быть пойманным перестает их сдерживать.
Бентли говорила тоном, каким обычно объясняют, как работает тостер, — без тени каких-либо сомнений или нерешительности. Уверенность в себе у нее была такой, что даже раздражала. Преступники не бывают предсказуемыми, а уж серийные убийцы — тем более. Именно поэтому их так чертовски трудно поймать.
— Нам нужно проверить, действительно ли мы имеем дело с психопатом, — сказала Зои.
— Я назвал бы это само собой разумеющимся, — сказал Митчелл.
— Весьма вероятно. Изощренность ходов, стремление доминировать, пониженность сопереживания, проблемы с женщинами. Все это признаки психопатии. Если так, то за ним, скорее всего, имеется история насилия. Следует искать человека с асоциальными наклонностями в повседневной жизни. Вместе с тем он способен на тщательное и четкое планирование, что свидетельствует о высоком интеллекте. Высока вероятность, что ему удается вполне успешно функционировать в обществе, просто имитируя поведение других людей.
Мэр прочистил горло.
— Мы намерены устроить пресс-конференцию, — сказал он. — Надо обсудить лишь, когда и как ее провести.
Митчелл посмотрел на Бейли, который взирал на пару своих влиятельных гостей с холодком. Было ясно, что капитан не являлся частью тех «мы», что намеревались провести пресс-конференцию.
— А зачем она, пресс-конференция? — недоуменно спросил Джейкоб. — Убийца еще не в курсе, что мы соединили все точки. Нужно подождать еще несколько дней, попытаться собрать как можно больше информации…
— Люди должны быть настороже, — сказала шеф. — Чтобы на сообщения убийцы женщины реагировали звонком в полицию.
Хорошая мысль. Если оповещение спасет жизни людей, то лучше сделать его как можно скорее.
— Завтра он вряд ли на кого-нибудь нападет, — нетерпеливо сказал Бейли. — Так что у нас есть еще несколько дней. А пресс-конференция сделает его более осторожным, заставит лучше скрывать следы.
— Насколько я могу судить, никаких следов он не оставлял, — сказал мэр. — И я не хочу, чтобы из-за нашего промедления пострадал еще кто-то.
— Пресс-конференция может спровоцировать его ударить раньше, — рассудила Зои. — Это типаж, для которого доминирование превыше всего. Он захочет показать, что здесь хозяин он, а не полиция.
— Это может заставить его проявить оплошность, — заметил Митчелл. — А любая его ошибка нам на руку.
Чувствовалось, как температура в комнате падает. Капитан и Джейкоб смотрели на него неприветливо. Он нарушал построение, изменяя своим союзникам.
— Хорошая мысль, — одобрил мэр. — Сегодня же мы оповестим общественность.
— Ну хорошо. — Бейли нехотя повернулся к шефу. — Тогда не мешает предупредить диспетчеров. Народ впадет в истерику. Они утонут в звонках.
— Я их проинструктирую, — отреагировала она. — Нужно, чтобы через два часа у меня на столе лежало резюме всего, что мы знаем об убийце.
— А об этом позаботится детектив Лонни, — не скрывая сарказма, сказал Бейли. — Строчить отчеты — его конек.
