Глава 6

Она вышла из лифта, но не сразу направилась к выходу. Присела на диван в фойе, чтобы написать и отправить смс коллеге, лейтенанту Букину, или как его называли коллеги, Буке.

– Варя? – услышала она мужской голос и сразу его узнала.

– Леша? – подняв глаза увидела перед собой бывшего.

– Не ожидал тебя здесь увидеть… Привет.

– Здравствуй.

– Какими судьбами?

– По работе, – лаконично ответила Варвара и принялась рассматривать Лафу.

За те два года, что они не виделись, он изменился. В профиле блогерши он еще мелькал некоторое время, потом пропал. Варя отметила, что Лафа поправился. А еще обрился. От австралийского серфера не осталось и следа. Что не удивительно, ведь с блогершей Лафа расстался. Варя доподлинно этого не знала, сделала вывод на основании наблюдений: в ее профиле появлялись другие мужчины, всегда разные, но чаще мускулистый мулат с дредами. Если девушка на кого и променяла Лафу, так это на него.

– Ты нисколько не изменилась, – сказал он с улыбкой. Смотрел на нос, потому что обожал ее веснушки. – Даже с новой прической, – Варя раньше стриглась, но ей надоело делать укладку, и она отрастила волосы, чтобы собирать их в хвост.

– А ты возмужал.

– Раздобрел и полысел, – хмыкнул Лафа и присел рядом. Животик чуть опустился на ремень, а еще два года назад и намека на него не было.

– Полысел? – переспросила она. У Лафы были густые кудри.

– Представляешь? Год назад волосы начали стремительно выпадать вот тут, – и шлепнул себя по макушке. – Но я знал, что рано или поздно это случится – у нас в роду все мужики плешивые.

– И упитанные? – она не сказала толстые, потому что Лафа пока был нормальным. Лишние килограммы ему даже шли.

– Тут гены ни при чем. В период пандемии отъелся. Вкусняшки помогли пережить изоляцию.

– У тебя здесь офис?

– Нет, я давно работаю дистанционно. В этой башне я живу. И предвосхищая твой вопрос, отвечаю: квартиру снимаю, не купил, потому что тут обитать мне нравится сейчас, но куда меня потянет завтра, я не знаю.

– Молодец. Живешь, как мечтал. Дышишь полной грудью. – Она поднялась с дивана, убрала телефон, на который пришел ответ от Букина. – Идти мне надо. Пока, Леша.

– Может, пообедаем? Тут полно отличных ресторанов. – Варя покачала головой. – Не хочешь есть, выпьем кофе или вдарим по кислородному коктейлю.

– Я спешу. Служба.

– Ты все в ментовке?

– Да. – Она пошла, Лафа за ней.

– Значит, это действительно твое призвание.

– А ты сомневался?

– Иногда посещали мысли о том, что ты из упрямства не увольняешься.

Сказать на это было нечего, и Варя промолчала.

– Замуж вышла? – задал очередной вопрос Лафа. Не просто для поддержания разговора, ему было интересно, как сложилась ее жизнь.

– Нет. Но есть любимый мужчина. Зовут Славик.

– Тоже мент?

– Да. – И, хохотнув, добавила: – Был полицейским псом. Наркотики искал, пока не сжег нос и не потерял обоняние. Я взяла Славика себе. Правда, живет он на два дома, мой и родительский.

Они дошли до парковки, на которой Варя оставила машину.

– О, знакомая старушка! – воскликнул Лафа и ласково похлопал «Рено» по бамперу. – Все бегаешь?

– Она у меня боевая.

– «Мустанг» продала?

– Свою мечту? Конечно, нет. Регулярно выезжаю на нем. Негоже племенному жеребцу в загоне стоять.

Она открыла машину, собралась забраться в салон, как услышала:

– Прости меня.

Варвара замерла.

– За то, что все испортил.

– Виноваты всегда двое, – тихо проговорила она.

– Я так же думал. И успокаивал себя этим. Не я козел, оба виноваты… – Он подошел к ней, накрыл ее руку, держащую дверку, своей. – Я ошибался. Наши отношения разрушил именно я. За что прошу прощения.

Что ответить на это? Бог простит?

– Не кори себя, – подобрала-таки слова Варя. – Мы все равно расстались бы, потому что ждем от жизни разного. Надо было сделать это раньше, до того, как ты завел женщину на стороне.

Варвара выдернула руку из-под Лешиной. Вспоминать о его измене было неприятно. Чем дальше, тем больше. То есть время не лечило, а, наоборот, усиливало неприятие.

– Мне на самом деле пора, – выпалила Варя. – Уже опаздываю. Пока.

И нырнула в салон.

Лафа пытался что-то еще сказать, даже потянулся к стеклу, чтобы стукнуть по нему, но Варя газанула, старушка сорвалась с места не по годам резво.

Лафа… Первая и, пожалуй, единственная любовь. До него у Вари были парни. Она начала встречаться с ними в старших классах. В первые серьезные отношения вступила в одиннадцатом. На выпускном по негласной традиции своему избраннику отдалась. Расстались они через полгода из-за того, что парня забрали в армию. Варя ждать его не собиралась, да он и не просил. Оба решили, что не созданы друг для друга.

Второй роман был с аспирантом. Двадцатипятилетний преподаватель вскружил девятнадцатилетней девушке голову. Варя восхищалась его умом, зрелостью и умением доставлять ей удовольствие. Одно напрягало: встречаться приходилось тайно. Запретный плод сладок лишь первое время, но постепенно набивает оскомину. Они одновременно нашли себе других. Варя такого же студента, как она, только театрального вуза, а аспирант медсестру. Когда заболел, она приходила уколы ставить. Варвара со своим актером быстро рассталась, а он женился на своей медичке.

Варвара же решила посвятить себя учебе целиком, на носу был диплом, и тут Лафа попросил подбросить его за город, машина сломалась, они застряли на четыре часа и…

Она влюбилась по-настоящему.

– Эй, курица, куда несешься? – услышала Варя грубый окрик. Оказалось, задумавшись, подрезала какого-то грубияна. – Все равно не взлетишь!

Хотелось ответить, хотя бы жестом, но Варвара не стала опускаться до уровня автохама. Перестроилась и сбавила скорость.

Теперь она вспоминала недавнюю встречу с Лафой. Анализировала свое поведение. Оценила его на «хорошо». Варвара была вежливой, спокойной, она шутила и уходила от личных вопросов. Немного поплыла при прощании, но сумела вовремя сбежать…

«Я не забыла его, – призналась себе Варя. – И не разлюбила!»

Чувства всколыхнулись в ней. Все, и хорошие, и плохие. Стало больно от того, что Лафа променял ее на другую. Будто это произошло вчера, а не два года назад. То, что расстался с ней, не успокаивает. Наоборот. Ладно бы нашел свою половинку, ту, с которой по кайфу постоянно, а не временами. Значит, у Лафы сейчас другая. Интересно, какая?

Почему-то не было сомнений в том, что Алексей не одинок. Симпатичный молодой мужчина с кучей денег, веселый и щедрый, разве такой останется без внимания? Тем более обитая в комплексе «Москва-сити». Туда слетаются, как мотыльки, барышни со всей столицы. Не только эскортницы, желающие подцепить толстосума, но и девушки из высшего общества. Где им еще искать достойную пару, как не в «отрыжке Дубая»?

Варя не заметила, как снова разогналась. Сбавив скорость, позвонила Букину.

– Ты на месте? – спросила она.

– Подъезжаю.

– Я минут через пятнадцать буду. Обойди пока квартиры, в которые мы не попали вчера. Может, сегодня повезет?

– В будний день? Конечно.

– Некоторые по сменам работают. На той же фабрике, что неподалеку. Так что иди, выполняй служебные обязанности.

– Ладно, так и быть.

– Хотел сказать: «Так точно?»

– Не дождешься, – хмыкнул Бука.

Оба шутили. Варвару коллеги уважали. Все до единого были сексистами и считали, что баба-опер – это катастрофа, поэтому такое отношение пришлось заслуживать. Сомнения в том, что Варвара Утесова путный мент отпали, когда коллеги узнали о ее женихе-богатее. Другая бы уволилась из органов или хотя бы в кабинете засела. Варя же оставалась «на передовой» и вкалывала наравне со всеми.

…К дому, где жил покойный Кулик, она подъехала, как и обещала, через четверть часа. Машину приткнула между забором и рефрижераторной будкой. Места там было мало, но Варя парковалась виртуозно. А по словам коллег, как мужик.

Бука поджидал ее в квартире. Сидел на подоконнике в кухне и пил квас из жестяной банки.

– Уже обошел квартиры? – удивилась Варя.

– Ага. Никто не открыл. Зато чокнутая бабка с первого этажа выбежала.

– Ниндзя?

– Она самая. Еле отвязался.

Они дали прозвище бабке не просто так. Она уверяла, что видела ниндзя. Те, мол, лазили по крышам ближайших гаражей и метали сюрикены. Опера удивились, когда услышали из ее уст название древнего оружия. Потом узнали, что бабка смотрит старые боевики с Брюсом Ли и прочими звездами боевых искусств. Цифровую приставку к телевизору старушка не поставила, не из жадности – из принципа, вбила себе в голову, что ее, как ветерана труда, обязаны ею снабдить бесплатно, вот и гоняла кассеты, что от сына остались, на видеомагнитофоне. Когда это надоедало, в окно начинала смотреть, там другое кино, можно сказать, документальное. Иногда одно на другое накладывалось, и мерещились бабке ниндзя, прыгающие по крышам складов и метающие друг в друга сюрикены.

Варвара подошла к товарищу, отобрала у него банку и сделала три глотка кваса. После крепкого кофе ее мучила жажда.

– Есть какие новости? – спросила она.

– Доллар опять поднялся, – с серьезной миной проговорил Бука. Он вообще редко улыбался, хотя имел отменное чувство юмора. – В Израиле изобрели новую вакцину. Корова в Курской области родила двухголового теленка.

– А по делу?

– Пока нет. А ты что-нибудь нарыла?

Варвара достала из сумки обернутую в пакет записку.

– Угроза в адрес Кулика? – Бука приоткрыл полиэтилен, понюхал. – Да, в его. Специями пахнет. Где обнаружилась?

– В кармане его фартука. Кстати, о специях. Кулик уволок из дома хозяина целый набор, заказанный в самом Пакистане.

– Нашел чего воровать, – фыркнул Бука.

– Не скажи. Для повара специи – ценная вещь. Тем более в наборе наверняка был шафран.

– И что? – Лейтенант допил квас и смял банку. Ручища у него была большая, и жестяной комок скрылся в кулаке.

– Он стоит космических денег. Кило чистого шафрана – двадцать пять тысяч евро.

Варя прошлась по кухне, заглянула в каждый ящик и нашла-таки деревянный сундучок с дюжиной выдвижных ящичков. Некоторые пусты, только на дне немного ароматного порошка, а большинство наполнены. Варя сунула палец в субстанцию, похожую на сухую горчицу, поднесла его ко рту, лизнула.

– Шафран? – полюбопытствовал Бука.

– Вообще нет. Я почитала о нем: на вкус и пряный, и горький, и кислый, и даже медовый. А это… – Она облизнула губы. – Будто орех протертый. Но не мускатный.

– Я бы на твоем месте ничего из коробки в рот не тащил. Вдруг жуки молотые?

– Не смеши.

– Или наркотики. Они ж в Пакистане не пьют, значит, принимают что-то дурманящее.

Варя отмахнулась от него.

– Я все же возьму щепотку ореха-неореха на экспертизу. На всякий пожарный, – и Бука зачерпнул щепоть специи, затем завернул ее в бумажное полотенце.

– Кулик посещал мастер-класс по приготовлению блюд пакистанской кухни.

– Поэтому скрысил специи? Понятно. У кого учился?

– Надо узнать. Возможно, тот, кто учил Глеба, был последним, кто его видел.

– Минутку! – Бука поднял большой палец и, потрясая им в воздухе, направился в комнату. Варя за ним.

В квартире пахло хлоркой. И совсем чуть-чуть мертвечиной. Жильцы подъезда упросили полицию разрешить им убрать место преступления сразу после того, как они закончат его осмотр. Детей рвало от вони, да и взрослых подташнивало. Им разрешили, и народ скинулся, чтобы нанять небрезгливую уборщицу. Та, что мыла их подъезд, отказалась.

Пока Букин что-то искал, Варя стояла у окна. Фрамуга была открыта для проветривания той самой не брезгливой уборщицей, и с улицы в помещение врывался свежий воздух. На подоконнике она увидела книги, взяла две. Обе кулинарные. Складывалось впечатление, что Глеба ничего кроме кулинарии не интересовало. Разве что музыка. Точнее, ее виниловые носители. Варвара подошла к столу, на котором стоял проигрыватель семидесятых годов. «Электроника Б1-4» было написано на нем. Советский, значит, а сделан под фирму. Наверняка, слизали дизайн с западной модели, как зачастую делали. Пластинки находились тут же. Стояли в специальной подставке, сделанной в форме веера. Варя просмотрела обложки. Много Вертинского, есть Утесов, Бернес. Из иностранного Луи Армстронг. Хорошая коллекция. Варя от такой не отказалась бы. Но ее не украли, как и часы. Значит, причина убийства – личная неприязнь. Точно она, потому что квартира не в собственности, а на счетах Кулика несколько десятков тысяч. И не долларов – рублей.

– Нашел, – воскликнул Бука и помахал блокнотом, страницы которого были скреплены пружинкой. – Помню, листал его вчера. Но в блокноте ничего интересного, рецепты.

– Чем же он тебя заинтересовал сегодня?

– А вот чем, – и он продемонстрировал яркую обложку. На ней нарисована сковорода, в которой жарится стручковая спаржа, уложенная в слово «Шафран». – Хорошо, что ты мне про эту специю рассказала. Это помогло вспомнить. Читай мелкие буквы.

– Студия кулинарного искусства. Восточная кухня. Курсы и мастер-классы для любителей и профессионалов. Международный сертификат.

– Узнай, где этот «Шафран» находится.

– Да тут написано, – Бука показал оборот обложки.

– Съезжу. А ты походи по соседям…

– Говорю же, нет никого.

– Не ври. Ты испугался бабушки-ниндзя и сразу сюда прошмыгнул. Надо опросить всех. И на фабрику сходить. Склады, что ей принадлежат…

– Не используются, – оборвал ее Букин. – В них ничего не хранят, поэтому нет сторожа. Камер тоже. Их бы давно снесли, а землю продали какому-нибудь крутому застройщику, но там карстовый провал. Современная пеноблочная коробка не выстоит. Уж если построенная из советского кирпича поплыла. – И указал на склад, который начал «стекать» в яму. – Можно было бы по новым технологиям попробовать возвести таунхаусы, да кто их купит? Рядом фабрика и работяги, которые на ней вкалывают.

– Хватит разглагольствовать, пошли, – она взяла его за руку и вытащила из квартиры.

Бабушки-ниндзя видно не было. Варя проверила, свесив голове между перил. Опера покинули подъезд. Букин пошел к соседнему, а Варя к своей машине. Следующая точка, куда она направится, это «Шафран».