Глава 6

Машина отказывалась заводиться. Еще вчера резво бегала, не чихала, не кашляла, а сегодня притворилась умирающей. Варвара хотела доехать до работы на общественном транспорте, но обнаружила в кармане накинутой в последний момент косухи ключи от «Мустанга». Что ж, пора явить свою дикую лошадку ментовскому миру. Хватит скрывать ее от коллег. Получила Варя тачку законным и этически приемлемым путем, так что стесняться нечего.

Она добежала до парковки, прыгнула в «Мустанг» и блаженно зажмурилась. Как же хорошо ей было в нем! Просто сидеть, а уж ехать просто кайфово. «Рено» Варя тоже любила. Но разве сравнится рабочая лошадка с диким мустангом?

На работу она не ехала – летела. Попала на камерах под пару штрафов, но не расстроилась. К управлению подкатила, как говорится, с шиком и понтом. Припарковалась на своем привычном месте, открыла дверку, чтобы услышать:

– Эй, мадам, машину переставьте, тут служебная стоянка.

Это к ней обращался непосредственный начальник майор Архаров, шедший от своей машины к крыльцу. Варвара улыбнулась ему и пожелала доброго утра.

– Утесова, ты взятки брать начала?

– Никак нет, товарищ майор. Насосала!

Грубовато прозвучало. И противненько. Именно так, с суффиксом уменьшительного значения. Потому что никого уже не возмущало то, что о женщинах на дорогих машинах так и говорят: «Насосала!» Приятельницу Вари, жену успешного бизнесмена и мать троих детей, на золотом «Ауди ТТ» чуть не побили мужики из «ВАЗ 2114», когда их автомобили столкнулась на шоссе. Они орали именно это слово, а она, заблокировав двери, бормотала: «Нарожала я, дебилы, нарожала…»

В кабинет Варя зашла, когда часы показали девять. Не опоздала ни на минуту.

– Явилась наша королевишна, – так поприветствовал ее Букин. Два других коллеги в пол ей поклонились.

– Клоуны.

– Тогда уж шуты, – хмыкнул один из них. – Ты, Варвара Олеговна, зря перед Архаровым на своей карете нарисовалась. Он так гордится своей, что тебя теперь начнет недолюбливать. Посрамила ты его!

– А вы откуда знаете, что мы столкнулись на парковке?

– В окошко видели. Давно тачку купила?

– Мне ее подарил бывший, – стала серьезной Варя. – И давно, да. Не гоняла ее, чтоб ажиотажа не создавать.

– Ой, ладно тебе, – отмахнулся Букин. – Скажи лучше, жрет она, как зараза. Да вкусненький бензинчик. Страховка дорогая. А зимней резины у тебя даже и нет.

– Резина имеется. Но в остальном ты прав. А теперь, когда мы обсудили мою лошадку, давайте работать.

«Шуты» тут же засобирались и покинули кабинет, а Букин остался и занялся приготовлением кофе. Включил плитку, достал турку. Его иногда переклинивало, и привычный растворимый превращался в пойло. Бука выливал его из своей кружки с брезгливой миной и начинал варить натуральный.

– А тебе делать больше нечего? – спросила Варя.

– Пока нет, я в ожидании.

– Чуда?

– Можно и так сказать. На тебя варить?

– Уж будь любезен. – Запах по кабинету разнесся замечательный. – А теперь об ожидании.

– С минуты на минуту компьютерщики пришлют видео с кассеты, найденной в зимнем саду Рыжова.

– Смогли восстановить?

– Несколько эпизодов. Пленка сильно пострадала. Ее даже поливали химикатами.

– Или они попали на нее случайно.

– Или так, – не стал спорить Бука. – Но напоминаю, кассета была в пакете.

Зазвонил сотовый Вари. Прочитав имя звонившего, она чертыхнулась.

– Бабушка-ниндзя говорить желает, – сообщила Утесова коллеге.

– Поставь на громкую связь.

Варя так и сделала.

– Марина Ивановна, доброе утро.

– Да какое там! С рассвета ор во дворе, спать невозможно.

– Кто шумит? Опять ниндзя?

– Коты. Из-за Нюрки моей дерутся. Я ее не выпускаю, так они под окнами собираются. Но я звоню не поэтому. Показать мне тебе кое-что надо. Думаю, это для следствия важно.

– Что ЭТО?

– Я так не объясню. Приезжай.

– Марина Ивановна, у меня вообще-то много дел в производстве, не только об убийстве в вашем доме…

– Его раскроешь, будет одним меньше, – не дала себя смутить бабка. – И не присылай Буку своего. Не нравится он мне.

– А я вас обожаю, Марина Ивановна! – крикнул тот.

– Вот черт лопоухий, – проворчала та и отключилась.

Уши у Букина на самом деле торчали. И сильно. Из-за этого он носил чуть удлиненную стрижку. За что получал нагоняй у Архарова.

– Поедешь? – спросил у Вари лейтенант.

– А что делать? Бабка – единственный свидетель, от которого хоть какой-то толк. Но сначала выпью кофе.

– О, файл от компьютерщиков пришел. Я открою, а ты кофе разливай.

Варя послушалась. Сняв турку с плитки, она распределила ее содержимое по двум кружкам. Они были большими, и кофе заполнил их только до половины.

– Хрень какая, – пробормотал Букин, глядя в экран компьютера.

– Подожди, без меня не смотри.

– Да мы с тобой ничего не поймем.

– Настолько плохое качество?

– Ужасное. И тут маленькие клочки, собранные в трехминутную короткометражку.

Варя, подошедшая к нему, уже сама это видела. На видео мелькали бородатые мужчины в длинных одеждах. Они говорили друг с другом, что-то рассматривали, склонившись над столом, курили кальяны, смеялись, пили чай или кофе, о чем-то спорили. На последних секундах они все шли за каким-то белокожим европейцем в костюме и шляпе. Он говорил на том же языке, но мягко, и голос его был тих.

– Хрень какая-то, говорю же, – повторился Букин и включил воспроизведение с начала. – Я думал увидеть компромат какой-то, а тут обычная встреча восточных мужчин. Арабы?

– В массе своей пакистанцы. Но у крайнего другие черты, более грубые.

– За спиной самого старого охранник с оружием. В углу как будто еще один стоит. Уж не террористы ли эти чинные дяденьки?

– Просто богатые люди, которых охраняют. В стране не безопасно. С одной стороны – Афганистан, с другой Индия, с которой непрекращающийся конфликт.

– Надо бы переводчика найти, чтоб послушал.

– Вот и займись. Еще бы физиономии дядечек через программу распознавания лиц прогнать. Ты ее на телефон случайно не поставил?

– Хотел. Но у меня памяти в сотовом не хватает. Да и не сработала бы она. Качество съемки ужасное. Не распознает лица обычное приложение, надо к профи обращаться.

– Значит, сделаешь и это. А у меня задача посложнее: добыть сведения у бабушки-ниндзи.

– Не перетрудись.

– Постараюсь. – И, сделав пару глотков кофе, она покинула кабинет.

* * *

Варя смотрела в экран телевизора «Голдстар». Фирма уже давно переименована, а ее продукция все еще работает, что поразительно.

– Вы зачем мне показали этот эпизод? – спросила она у Марины Ивановны, поставившей кассету с очередным фильмом.

– Чтоб ты посмотрела, как герой орудует свой тростью!

– Виртуозно.

Демонстрировали капитану Устиновой отрывок из китайского фильма. Третьесортного, очевидно. Снят он был чуть ли не на бытовую видеокамеру, озвучен ужасно, а актеры до этого играли разве что в драмкружке. Но главный герой был хорош собой и великолепно дрался. Варя не знала, кто это. Возможно, звезда, но в самом начале карьеры.

– Она раскладывается, видела?

– Конечно. – Китаец своей тростью не только дрался, он при помощи нее взбирался наверх, цепляясь ручкой за выступы, и даже перекидывал с крыши на крышу, используя в качестве мостика.

– Джан Лу… Так героя зовут, а артист Ван Хон, красавчик, да? – На морщинистом лице появилась девичья улыбка. – Так вот Джан Лу ручку чуть поворачивает, срабатывает механизм, и трость удлиняется.

– Как телескопическая дубинка. Такими пользуются бойцы силовых структур и у нас, и за рубежом. Только не автоматическими. Рукоятку встряхиваешь, и из нее выдвигается непосредственно сама дубинка, состоящая зачастую из нескольких звеньев.

– Где такую можно купить? – заинтересовалась бабуля.

– Это холодное оружие ударно-дробящего действия. Очень серьезное. Вы его никак не купите.

– Значит, только на черном рынке. Или заказать еще можно умельцу. Это ж даже не обрез. Надо трубки, чтоб одна в другую вставляюсь, да рукоятку удобную. Но с механизмом все же лучше. А то не всегда махнуть можно. Если в тесноте, например. Или дубинка длинная. Скажем, метра четыре.

– Как у Джун Ли? – Его трость раскладывалась на эту длину, и он по ней перемахивал на крышу другого здания. Как эквилибрист.

– Джан Лу, – поправила ее Марина Ивановна. – Для мента у тебя слишком плохая память на имена.

– Вы к чему ведете, не пойму?

– Соображалка тоже не очень, – крякнула она. – У ниндзи была такая штуковина, как у Джан Лу.

– А, вот оно что… – Варя пожалела, что приехала. Еще и на «Мустанге». В этом рабочем районе а-ля гетто с ним могут обойтись неуважительно. – И убийца по жердочке перелез с козырька на подоконник квартиры, где обитала жертва?

– Мы же не в кино, дурочка. С помощью трости-дубинки он легко забрался на гаражи, а когда убил Кулика, закрыл окно. Ты же заметила, у нас они наружу распахиваются. Если сильно толкнуть – захлопнутся. А я видела что-то длинное и блестящее. Теперь ясно, что не катану.

– И зачем это убийце?

– Чтоб увести следствие в другом направлении, раз. Два: чтоб на падаль через открытое окно не налетели вороны. У нас тут их полно, за крайним складом мусорные баки, где они пируют. На разложившимся трупе улики труднее найти, так?

– С расклеванным птицам трупом та же история.

– Но вы бы начали расследование по горячим следам, – быстро нашлась бабуля. – И время смерти точно определили бы.

– Вы в милиции не работали, Марина Ивановна?

– Нет. Но пересмотрела все сезоны «Улиц разбитых фонарей».

– Спасибо вам за помощь. Я приму к сведению. – И начала пятиться к выходу, едва не наступив на кошку. Та терлась о ноги гостьи, требуя ласки хотя бы от нее, коль к женихам не пускают.

– А я еще не закончила.

– Неужели?

– Говорила тебе, что меня кошаки разбудили?

– С этого разговор и начали.

– Я их из-под окна шуганула, но они не успокоились. Продолжили орать и драться у складов. Я взяла костыль и пошла их гонять.

– Надеюсь, ни одно животное не пострадало?

– Я ж не била их, только замахивалась, – немного обиделась Марина Ивановна. – Один, самый молодой, с перепугу запрыгнул на подоконник, свалился оттуда, попал в щель между стенами. Раньше там труба дождевого стока проходила, но оторвали, сдали. Застрял там бедняга, я давай его спасать. Кое-как вытащила. За что отблагодарил! – Старушка продемонстрировала смазанные зеленкой царапины на запястье. – Так вот там, в щели, не только котик был. Еще любопытный предмет. Сейчас покажу.

Марина Ивановна открыла ящик комода и достала из него сверток. В вафельное полотенце был завернут длинный и тонкий предмет. Когда старушка распеленала его, Варя увидела округлый металлический брусок. На первый взгляд какая-то заготовка для детали. Длина сантиметров семьдесят пять, диаметр пять сантиметров. Тяжелая. В руке лежит хорошо. Удобно держать.

– Что это? – спросила Варя.

– Я думала, ты мне скажешь.

– Фиговина какая-то.

– А ты присмотрись! – Марина Ивановна начала раздражаться. – Как тебя в полицию взяли? Подумала бы, по блату, да работа собачья.

– Служба, – поправила ее Варя. – И она у нас опасна и трудна…

– Да-да, смотрела я сериал, как и все советские люди. «Следствие ведут знатоки» называется. «Улицы разбитых фонарей» лучше. Но песня эта хорошая. У меня есть она на кассете. Хочешь, включу? Чтоб лучше думалось.

– А что, давайте. – Она хотела бабку чем-то занять. Чтоб не мешала. Но где там!

– Да ты глянь на выпуклость и впуклость.

– Нет такого слова.

– Слава нет, а впуклость есть.

Но Варвара уже сама видела. С одной стороны «фиговины» была круглая прорезь, что немного выпирала. Буквально на половину миллиметра. А с другой она наоборот была вдавлена.

– Нашла-таки, – поняла Марина Ивановна. – А теперь нажми на впуклость. Именно на нее.

Варвара так и сделала. Из бруска, тихо, почти беззвучно, выскочила и разложилась ручка.

– Чем тебе не трость Джан Лу? – спросила бабуля. Ее обуревала гордость и за себя, добытчицу улик, и за героя дешевого боевика, и за ниндзю из реальности, сообразившего, где такое чудо купить.

– А что произойдет, когда на впуклость нажмешь?

– Подойди к окну и проверь.

Капитан Утесова так и сделала. Выставила конец получившейся трости в открытое окно и нажала.

– Ого! – воскликнула она, пронаблюдав, как она удлиняется. Из одной трубки вылетает другая, из той – третья. И вот уже в руке Варвары металлическая палка длиной почти четыре метра. И она держится ровно, не колеблется. – По такой Джан Лу запросто прошел бы, будь он эквилибристом.

– Да. Но мы не в кино. Поэтому наш ниндзя только забрался на склады с ее помощью. А потом затворил окно.

– Надо проверить.

– Валяй.

– Марина Ивановна, дуйте в квартиру Кулика, – и бросила ей ключи. Бабка, хоть и была сразу в двух очках, связку поймала. – Я на козырек полезла.

– Ща, только дуру свою похотливую в туалете закрою. – И, схватив кошку за шкирку, бабка зашагала в сторону уборной. А Варя направилась к выходу.

При помощи «трости Джан Лу» забираться на крышу склада было не легче, но лишь потому что на руках не было перчаток. Сошли бы обычные садовые – матерчатые, а с внутренней стороны резина. Рублей семьдесят в супермаркете стоят. Но Варя худо-бедно справилась и без них. Пошла по знакомому маршруту, спрыгнула на козырек.

– Варька, тут хозяйка квартиры! – закричала Марина Ивановна, распахнув окно. – Не хотела меня пускать, да я прорвалась.

Кто бы сомневался! Бабушка-ниндзя сокрушит все преграды.

– Что тут происходит? Кто вы? – послышалось из-за ее спины. – Почему шастаете тут?

– Боброва Ирина Павловна? – выкрикнула Варвара. Так звали хозяйку по документам. Как в памяти всплыло все, даже ее отчество, товарищ капитан сама не поняла.

– Да? И что?

– Не мешайте следствию.

– Заколебали вы. Я квартиру потенциальным арендаторам показать не могу. Когда же все это закончится? Плачу все налоги, на нужды подъезда из своего кармана скидываюсь…

Варвара хотела попросить женщину еще немного потерпеть, но слово взяла Марина Ивановна:

– Если хочешь, чтоб я твоим потенциальным арендаторам не рассказывала, что в этой квартире замочили человека, заткнись и сгинь… С глаз моих!

Ту как ветром сдуло.

– Марина Ивановна, отойдите от окна, – скомандовала Варя.

– Не, я просто перемещусь левее. Давай!

Варвара нацелилась на борт рамы и нажала на «впуклость».

Молния из металла вылетела и врезалась в дерево. Полетели опилки. Бабушка-ниндзя отскочила, испугавшись резкого движения…

Но окно плотно закрылось!

А Варя, еще раз нажав на кнопку, сложила конструкцию. Теперь та снова походила на округлый металлический брусок. Заготовку какой-то детали. Безобидную вещь.