Глава 4

Сегодня она была во всеоружии.

Прическа, водостойкий макияж, декольте глубже обычного, а на шее тонкая цепочка со сверкающим кулоном. Он подмигивает из ложбинки, привлекая мужской взгляд.

Но Лана не хотела выглядеть доступно, только привлекательно. Пожалуй, она отказала бы шефу Али, предложи он ей интим. Она хочет за него замуж, а с секса серьезные отношения не начинаются. Еще вчера она готова была переспать с Мухаммедом, а сегодня одумалась. Если с ним у нее получится романчик на две-три встречи, она будет долго… очень долго страдать. И навязываться. И обманывать себя. А, может, и его, если секс будет без презерватива. Руслана никогда не вводила своих партнёров в заблуждение, говоря, что залетела, но никто из них ей и не нравился так же сильно, как Мухаммед Али.

– Прекрасно выглядите, Руслана, – отвесил он комплимент «будущей жене».

– Спасибо. – Про себя добавила: «Я старалась».

– Меню для приема составлено?

– Нет.

– Почему?

– Это должен сделать хозяин, так ведь? – ее уверенность улетучилась мгновенно.

– Обычно меню составляет шеф, затем передает его заказчику на утверждение, и тот что-то исключает, что-то прибавляет.

– Я понятия не имею, как устраивать званые ужины для иностранных гостей.

Это удивило Али.

– Где вы работали до того, как устроились к Рыжову?

– В ресторане русской кухни, – приврала Лана.

– Вот и приготовьте пакистанцам что-нибудь из вашего, народного. Или то, что привычно и вам, и им: плов, азу, манты. Наверняка умеете это готовить. Но, чтобы уважить иностранцев, включите в меню несколько традиционных закусок.

– А чем кормил их Глеб Кулик, не знаете?

– Он слишком старался, не берите с него пример.

– Нет, я хочу расстараться, – заупрямилась Лана.

– Ишь ты. Ладно, давайте я научу вас паре классических блюд.

– Трем. Закуске, горячему и десерту.

– За час?

– Я доплачу за дополнительное время.

– Рад тому, что вы хорошо зарабатываете у Рыжова, – усмехнулся в усы Али, – но я не работаю сверхурочно. Так что не будем терять время. Начинаем урок.

И они начали.

Час пролетел незаметно. Руслана в этот раз не отвлекалась на игривые мысли и сексуальные фантазии, она внимательно слушала, четко выполняла задания, кроме этого, не только делала записи в своей книжечке, но и фотографировала блюда на телефон.

– Какая вы сегодня прилежная ученица, – отметил ее самоотдачу Али. – Вчера в облаках витали и допускали много ошибок. Собрались?

– Решила показать вам, что женщины-повара не хуже мужчин.

– Мне не надо, я это и так знаю.

– Не вы ли говорили…

– Что вас шефом пакистанцы не сделают? Я. Но если б я открыл ресторан, то вашу кандидатуру рассмотрел бы. Не сейчас, пока вы «сырая», а когда дойдете.

– Вы продвинутый пакистанец?

– Открою вам тайну, обещайте хранить ее.

– Клянусь.

– Я азербайджанец. Вы что, не видите между нами отличий?

– Но в вашей биографии написано, что вы родились в Лахоре.

– Там жили и работали мои родители, потом в Исламабаде. В Пакистане, в общем. Как и я до пятнадцати лет. В поварской колледж я уже в Баку пошел. Так что биография не врет, но я бы на вашем месте не верил тому, что пишут в интернете.

– Вы женаты? – выпалила Лана. И поразилась собственной наглости.

– А что говорит Википедия?

Идти на попятную уже не имело смысла:

– Ничего. Поэтому интересуюсь.

– Я на выданье, – коротко хохотнул он.

– Это как?

– На Руси так говорили про девушек, созревших для брака? Так вот я парень на выданье.

– Долго же вы спели, – не удержалась от подкола Лана. Мухаммеду уже за сорок перевалило.

– Надобности в женитьбе не было. Я никогда о семье не мечтал, что странно для кавказского мужчины.

– Это у вас кризис среднего возраста так необычно проявился?

– Хм… – Он задумался. – Может, и так. Возможность стать личным поваром одного из шейхов Объединённых Арабских Эмиратов у меня давно появилась. Но я отказывался, потому что брали на место только женатых. Сейчас я готов связать себя узами брака для того, чтобы получить эту работу. Значит, созрел.

– Вы в поисках или уже определились?

– Не определился точно.

– Понятное дело – столько женщин вокруг вас вьется, трудно выбрать одну.

– Если вы о девушках, посещающих мои мастер-классы…

– О них, да. Или они все замужние?

– Только треть. Остальные, как и я, на выданье. Но мне нравятся обычные женщины, земные. А не богини, феи, нимфы и прочие сказочные персонажи. Супруга мне нужна не только для штампа, точно не для красоты – для жизни.

И тут Руслана возьми да выдай:

– Я земная.

Думала, Али коротко хохотнет или с серьезной миной съязвит, готовилась перевести все в шутку, но он удивил:

– И свободная? – спросил серьезно.

– Абсолютно. – Хотела напомнить о том, что она, по мнению шефа, задает неудобные вопросы, поэтому никак не может выйти замуж, да сдержалась.

– То есть никаких отношений: почти законченных, начинающихся, буксующих, больных, серьезно-несерьезных?

– Последние – это какие?

– Регулярные встречи с женатым мужчиной для приятного времяпрепровождения.

– Было такое. И все остальное тоже. У меня есть прошлое, и оно довольно бурное. Но в настоящем я свободна.

– Если б вы сказали, что у вас был всего один мужчина, я бы не поверил.

– Еще я была замужем. Ранний и недолгий брак. Детей нет.

– Но хотите?

– Очень. Как и нормальную семью. Хоть одной в нашем бабьем роду должно повезти, почему бы не мне?

Они вели этот диалог сначала в кабинете для мастер-классов, потом в коридоре. Шеф направлялся к себе, чтобы умыться и переодеться, а Лана к выходу. Но задержались, чем вызвали возмущение уборщицы:

– Все топчитесь? А мне полы надо мыть!

С этими амазонками, вооруженными швабрами, не спорили даже бруталы типа шефа Али:

– Уходим, уходим, тетя Катя.

– И на мокрое не ступать! – сегодня уборщица была не в духе. Не щебетала, о внуке не рассказывала.

– Как же я зайду в свой кабинет, если вы там уже убрались?

– С коврика у двери не сходи и все.

И шеф Али снова послушался. Быстро снял китель, оставшись в футболке, естественно, черной, снял с вешалки джинсовку, сумку и покинул кабинет. Лана ждала его, ведь они не договорили!

– Кофе хотите? – спросил он.

– От него не усну. Какао выпила бы.

– Тогда едем в «Карамельку». Это милая кафешка неподалеку, днем работает как детская. Там еще пончики отличные пекут. Но я хотел позвать вас в «Мокко». Там варят отличный кофе по-турецки.

– Вы знаете все заведения в округе?

– Только хорошие.

Они вышли из здания. Спустились по лестнице. Лане захотелось взять шефа под руку, но она сдержала порыв. А вот от вопроса не удержалась:

– А вы серьезно готовы рассмотреть меня в качестве супруги?

– Да. Но надо получше тебя узнать. Ничего, что я перешел на «ты»?

– Так даже лучше. – Она помялась. – Но я почему-то не верю тебе. Мне столько раз запудривали мозги…

– И я бы мог. Сказать, что влюбился в тебя без памяти и вдруг решил жениться. Но это не так. Ты мне симпатична. Открытая, упрямая, простая, работящая… Настоящая! Мне кажется, мы друг друга поймем. А в будущем, чем черт не шутит, друг друга полюбим.

– Веришь в это?

– Надеюсь.

Он ничего не сказал о ее внешности. Ни сделал комплимента хотя бы ее ямочкам на щеках. Что грудь не похвалил, даже хорошо. Если мужчина вслух восхищается именно ею, значит, настроен несерьезно. Но у Ланы такие милые щечки.

Она уже хотела начать спускаться, как спохватилась:

– Я забыла сумку!

– Беги, пока тетя Катя не домыла.

– Почему ты ее боишься?

– Уважаю. У женщины протез и вторая группа инвалидности, но она вкалывает, не жалуясь, чтобы помогать дочке, в одиночку воспитывающую сына-аутиста. – Он легонько подтолкнул ее. – Буду ждать в машине.

Лана заспешила обратно в «Шафран». С тетей Катей, естественно, пришлось поцапаться. Она категорически не желала открывать кабинет. Лана, вспомнив о ее протезе и проблемном внуке, презентовала женщине манго. Его она не стянула с работы, а взяла с разрешения Марии, чтобы приготовить на мастер-классе десерт. Фрукт там не пригодился, зато помог загладить конфликт с уборщицей.

Руслана вышла из здания. Хотелось верить, в последний раз за сегодня. Роясь в сумке в поисках телефона, она проследовала к месту, где шеф Али парковался. Лане пришлось притормозить на полпути, потому что ее ослепил свет фар. Он бил в глаза несколько секунд, а когда переместился, она услышала скрип шин об асфальт, удар, вскрик.

Обретя зрение, Руслана бросилась туда, где корчился человек. То был Мухаммед Али. Это его сбила машина, которая тут же умчалась.

– Живой? – выпалила она, упав на колени.

– Да, нормально все, – прохрипел он в ответ. – Успел отскочить…

Она хотела помочь ему встать, но Али отодвинул ее в сторону. Шумно выдохнув, сделал рывок. Хотел сразу подняться на ноги, распрямиться, но чуть не упал обратно на асфальт. Ладно, смог удержаться о багажник своей машины и устоял.

У Ланы в сумке была бутылочка воды. Она достала ее, открутив крышку, протянула Мухаммеду. Он благодарно кивнул и начал пить.

– Надо звонить в полицию, – сказала Лана. Али мотнул головой. – Тебя сбила машина и скрылась с места аварии. Это преступление.

– Знаю. Но ее не найдут.

– Почему?

– Тачка древняя, такую купить – раз плюнуть. Без документов и регистрации. Стоит она дешевле телефона. Номера старые и те замазаны.

– Получается, тебя сбили намеренно?

– Я бы этого не исключал.

– Тем более надо в полицию звонить.

– Прошу, не настаивай.

Руслана поняла, что Али догадывался, кто его сбил. И он не хотел впутывать полицию.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она.

– Нормально. Однако не настолько, чтобы идти в кафе. – Он держался за бок, морщился, но стоял ровно.

– За руль тебе тоже садиться не стоит.

– И не собирался. Вызови такси, пожалуйста.

– По какому адресу?

Он задумался. Не хотел ехать домой. Боялся? Скорее всего…

– Приглашаю тебя к себе в гости, – выпалила Лана.

– Спасибо, но…

– Но?

– Я как будто навязываю тебе свое общество. У тебя наверняка были планы на вечер.

– Давай, без этих церемоний? Еще не хватало, чтобы ты сказал, что меня скомпрометируешь в глазах соседей. Они обо мне в любом случае ужасного мнения. Даже когда я еду навещать девяностолетнюю бабушку, они думают, я по мужикам пошла.

– А у тебя дома аптечка есть?

– Я же повар. Наша профессия травмоопасна. – Она заказала такси в приложении. – Но сразу предупреждаю, живу не в лучших условиях.

– Соседи не только обзываются, но и нарушают покой?

– Шумят иногда, но это не критично. У меня нет ванной комнаты. Моюсь в тазу.

– Подумаешь! Я жил в Пакистане, там почти у всех был только таз.

– Я думала, ты из семьи дипломатов.

– Нет. Родители приехали в Лахор на заработки.

– Из Баку? – подивилась Лана. В ее представлении это был очень богатый город. Что сейчас, что когда-то. Там же нефть!

– Из села в Туркменистане. Там довольно много азербайджанцев.

Приехало такси. Загрузились.

– Как тебя зовут близкие? – спросила Лана. Она не знала, как обращаться к Мухаммеду. Не шеф Али же? Полным именем тоже официально. У всех есть сокращенные. Она Лана. А он… Муха? Нет, не солидно.

– Рэй.

– Рэй? – переспросила Лана.

– В переводе с арабского – лучик. Меня так мама называла, потому что я родился ярко-рыжим.

– Потом потемнел?

– Да. Но стоит волосам отрасти, они начинают золотиться. Из-за этого я ношу чалму.

Лана не поняла, что плохого в том, чтобы быть рыжеватым. Потом вспомнила о наезде на шефа Али и сделала вывод: он не хотел привлекать к себе лишнего внимания.

– Я могу называть тебя Рэем?

– Почему нет? В Баку все знали меня, как Рэя. Там имя Мухаммед не так распространено, как в тех краях, где я родился и рос. – Он прислонил голову к окну. – А теперь давай помолчим? Хочу побыть в тишине. – И хлопнул водителя по плечу, чтоб тот выключил музыку. Таксист подчинился. И вдобавок убавил звук навигатора.

Пока ехали, Лана лихорадочно соображала, насколько сильный у нее бардак. Заправлена ли кровать, сняты ли трусы с батареи? Помыта ли чашка? А унитаз? Как давно она его чистила?

На всякий случай предупредила Али:

– У меня небольшой бардак.

Но когда они зашли в дом, и она включила свет, он сказал:

– Тут полный порядок. И уютно, мне нравится.

Лана порадовалась тому, что слушалась бабушку и перед тем, как уйти из дома, прибиралась. Та муштровала внучек. Когда они оставались у нее, хлестала полотенцем за не помытую чашку. Могла отходить тапкой за бардак. А если Люда с Ланой бросали вещи в неположенной месте (всему – свое место!), просто выкидывала их в ведро. Девчонки доставали, стирали и тут же убирали подальше от глаз бабки.

– Тебя нужно осмотреть, – сказала Руслана, усадив гостя на диван.

– Сначала мне хотелось бы ополоснуться.

– Я погрею воду.

– Сойдет и холодная. Это даже лучше, взбодрюсь.

Руслана набрала ведро, затем показала помывочную.

– Сюда можно впихнуть душевую кабину, – отметил Мухаммед, он же Рэй.

– Почти все жильцы в доме так сделали. А я планирую переезжать. – Хотела добавить: «К тебе, ведь мы поженимся», но промолчала. Человек чуть не погиб час назад, а она не может выкинуть из головы их разговор в «Шафране».

– Дашь полотенце?

– Секунду. – Она сбегала к шкафу, достала самое новое и красивое.

Пока гость мылся, Лана прибиралась. У нее, конечно, чисто, но не идеально. Покрывало криво лежит, за креслом пыль, на подоконнике пожухшие листья комнатных цветов. Естественно, и о себе не забыла, освежила макияж, волосы распустила. И стала накрывать стол для чаепития.

Мухаммед вышел, когда было все готово. Полностью одетый, но без чалмы.

– Замерз? – могла бы не спрашивать, он ежился. – Чай поспел. А кофе у меня только растворимый.

– Чай – это хорошо. Но мне бы аптечку.

– Ой, забыла. Сейчас. – Она достала из ящика жестяную коробку из-под турецких сладостей. Покупала их в дьюти-фри в подарок очередному кавалеру, но тот не встретил в аэропорту, как обещал, и не взял трубку, и Лана съела их с расстройства сама. А коробку приспособила под аптечку. В ней и отделения имелись. – Что тебе дать?

– Таблетку обезболивающего и гель от ушибов.

– Точно ушиб? А если перелом?

– Я легко отделался. Все цело. Но бок все равно болит.

– Давай, я посмотрю?

– Не нужно. – Он выпил таблетку, потом сделал два глотка чая и скрылся за дверью, чтобы намазать бок.

Надо же, какой стесняшка! Хорошо, что она в халатик шелковый не переоделась. А так хотелось. И не чтобы покрасоваться, просто облачиться в домашнее, расслабиться немного.

– А я неделю назад тоже под машину попала, – вспомнила Руслана вслух. – Меня Антон Рыжов сбил.

– Серьезно? – выглянул из-за двери Рэй.

– Да. Я на дорогу в неположенном месте вышла.

– И после этого он взял тебя на работу?

– Не сразу. На следующий день приехал, предложил место. Подумать только, прошло всего ничего, а моя жизнь в корне изменилась.

– Моя, ты не поверишь, тоже, – пробормотал Али.

Он вернулся в кухоньку, допил чай. Похвалил варенье из крыжовника. К остальному не притронулся, а было много чего: крекеры, сыр, конфеты шоколадные.

Руслана видела, что ему хочется прилечь. Как бы не хорохорился, а чувствует себя плохо. Ее Антон легонько тюкнул своим «мерсом», так в голове долго шумело, а Мухаммеда на скорости сбили. Лана пошла в комнату, постелила на кушетке. В ее маленькой комнатке для полноценного дивана места не было. Она и сама спала на полуторной кровати.

– Рэй, иди, ложись, – позвала его Лана. Она выключила верхний свет, зажгла ночник, мягкий свет заливал убогую комнатушку, делая ее по-настоящему уютной.

Он благодарно кивнул, а она удалилась в помывочную. Там, наконец, скинула с себя одежду, напялила халат. Не шелковый, а обычный вафельный. Когда согреется вода, она помоется, почистит зубы и ляжет в свою полуторку.

Руслана очень устала и перенервничала. Ей тоже хотелось лечь. Но разве она могла плюхнуться грязной, когда на ее кушетке такой мужчина!

Вымылась. Подмышки побрила. Халат сменила. Макияж снимать не стала.

В комнату Лана зашла в волнении. Думала, заждался ее Али. И хочет он…

А вот что, она так и не придумала. Секса? Как все, кто бывал до него? Вряд ли. Он не такой. Бесед? Но этот мужчина не очень разговорчив. Просто обнять, получить поддержку? Но Али даже не позволил помочь себе после того, как его сбила машина.

Но зря Лана терзалась. Не ждал ее солнечный Мухаммед. Спал.

Руслана погасила свет, легла. Думала, сразу уснет, но нет. Мысли разные не давали.

Не было еще такого, чтоб у нее мужчина гостил и спал на кушетке. Неужто она вообще не привлекает Рэя? С джентльменами Лане общаться не приходилось, но она была уверена, что даже они предприняли бы попытку овладеть дамой, которая пригласила их к себе на ночлег. Не сделать этого – обидеть ее. Вогнать в комплексы!

Она накрылась с головой и приказала себе уснуть. Из-за этого не услышала, как солнечный Мухаммед встал с кушетки и подошел к ней. Она только почувствовала, как кровать прогибается под его весом. Край одеяла отошел. Она почувствовала жар мужского тела и приятный запах геля от ушибов. Потом Лана услышала шепот:

– Я забыл сказать, что ты красивая!