Это событие стало знаковым в ходе так называемой «Ирландской смуты», когда Великобритания направила в Северную Ирландию армейские подразделения, чтобы утихомирить восставшее против британского правления местное население. Противостояние между ирландцами и британцами усугублялось в том числе и религиозным фактором: протестанты Северной Ирландии против британских католиков.

Всего за несколько месяцев до этого события, 30 января 1972 года, британские солдаты расстреляли в том же городке Дерри двадцать шесть безоружных демонстрантов, четырнадцать из которых погибли. Этот день, впоследствии названный Кровавым воскресеньем, стал одним из самых страшных в истории ирландско-британского противостояния.

В тот день местные жители снова вышли на манифестацию. Когда толпа молодежи начала бросать в молодых солдат осколки кирпичей и камни, солдатам пришлось спрятаться в укрытия. Один из них, рядовой по имени Чарльз Иннес, служивший в Королевском артиллерийском полку в Лондондерри, как он признавался впоследствии, был сильно напуган ожесточенностью манифестантов.

У него было три альтернативы. Он мог выйти из укрытия и постараться убедить молодежь разойтись по домам — но при этом он рисковал быть убитым попавшим в голову камнем или выстрелом из снайперской винтовки. Или он мог начать стрелять сам, но при этом он мог ранить или убить безоружных людей. Он мог использовать травматическую винтовку — полую трубку, стреляющую резиновыми пулями на расстояние несколько десятков метров. На малом расстоянии такие пули могут нанести серьезные ранения, но на дистанции больше двадцати метров они практически безопасны. Резиновые пули редко причиняли серьезный вред манифестантам, и ирландские дети собирали их как сувениры.

Поэтому Иннес выбрал третий вариант. Однако одна из выпущенных им пуль попала в десятилетнего мальчика, который стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Пуля попала ему в переносицу и привела к полной потере зрения. (Этим мальчиком был Ричард Мур, о котором мы говорили в третьей главе и который спустя много лет стал близким другом Далай-ламы.)

Эта стало второй трагедией в семье Ричарда. Первой жертвой был его дядя, погибший во время Кровавого воскресенья. А теперь пострадал и маленький Ричард. Но, как мы уже знаем, этот удивительный подросток сумел справиться со своим горем и не поддаться чувству жалости к себе и ненависти к человеку, невольно лишившему его зрения. Он простил этого солдата, кем бы он ни был.

Что касается самого Чарльза Иннеса, то, когда он узнал о случившемся, его охватило глубочайшее чувство вины и раскаяния. Так он и жил больше двадцати лет под тяжким гнетом этих чувств, пока однажды не получил письмо от этого мальчика. Тот написал ему, что давно простил его и хочет с ним встретиться.

На той трогательной встрече Иннес выразил свое глубокое раскаяние, а Мур сказал ему, что не держит на него зла. «Мы не можем изменить то, что произошло, — сказал он, — но мы можем изменить то, что будет».

Обсудив свои чувства по поводу этого связавшего их трагического инцидента, они принялись говорить о своей жизни, семьях, увлечениях — и в конце концов стали друзьями.

С тех пор, на протяжении вот уже многих лет, они рассказывают свою историю о трагедии и прощении людям по всему миру, в том числе и в тибетской школе в Дхарамсале. Далай-лама называет Ричарда Мура «своим героем».

Чарльз Иннес часто приезжает в гости к своему другу в Северную Ирландию. Во время их первой встречи, вспоминает Иннес, родственники и друзья Ричарда поначалу восприняли его враждебно, но в конце встречи многие плакали.

Эта дружба служит наглядным примером той трансформации, к которой Далай-лама призывает повсюду, где имеют место межгрупповые конфликты, насилие и ненависть.

Мур и Иннес показывают нам всем пример того, как можно изменить свои эмоции и умонастроения, считает Далай-лама. «Инициатива должна исходить от каждого человека, — говорит он. — Переход от воинственного мира к миру без войн в глобальном масштабе начинается, как ни странно, на уровне отдельных людей. Почему? Потому что для этого нам нужно прежде всего изменить наш эмоциональный мир — нам нужно научиться состраданию».

Когда мы начнем смотреть на мир через призму подлинного сострадания, говорит Далай-лама, «мы увидим, что убийству, обману, эксплуатации людей нет никаких оправданий. Все эти преступные практики основаны на разделении мы–они. Мы считаем, что каждый должен заботиться только о себе и судьба других людей не должна нас волновать. В результате мы относимся к другим людям как к бездушным инструментам для достижения наших целей».

Если мы возьмем нашу собственную деструктивную натуру под контроль, настаивает Далай-лама, мы сможем встать на путь взаимного уважения и сострадания. «Если мы будем относиться друг к другу как к братьям и сестрам, членам одной человеческой семьи, — добавляет он, — тогда мы сможем начать конструктивный диалог».

Даже если не в нашей власти полностью контролировать те решения, которые принимаются правительствами, мы можем управлять собственными решениями и поступками. Другими словами, в нашей жизни мы можем идти по пути диалога, а не конфликта. Мы можем увеличить интервал между импульсом и действием, чтобы посмотреть на ситуацию через призму сострадания и долгосрочных общечеловеческих интересов и решить, как правильно поступить.

Разумеется, диалог не означает, что нам удастся прийти к полному согласию, признает Далай-лама. «Мы все очень разные, поэтому разногласия будут всегда. Нам нужны терпение и терпимость, но не бездумное смирение. Никто не должен отказываться от своих потребностей и интересов».

Однако ответ — в диалоге, а не в насилии, настаивает Далай-лама. «Насилие всегда порождает больше проблем, чем решает. Единственный способ решить проблемы — договариваться друг с другом, а не воевать. Вот почему я считаю, что новое столетие должно стать веком диалога».

Возьмите ситуацию с рекой Меконг — одной из самых крупных рек планеты, протянувшейся на 4500 километров от Тибетского нагорья через китайскую провинцию Юньнань, Мьянму, Лаос, Камбоджу, Таиланд и Вьетнам до Южно-Китайского моря. Занимая второе место в мире по уровню биоразнообразия после Амазонки, Меконг является жизненно важной транспортной артерией, источником пресной воды и белка для более чем трехсот миллионов человек.

Однако все это поставлено под угрозу появившимися некоторое время назад проектами по строительству на реке каскада гидроэлектростанций. Перегораживание плотинами основного русла реки приведет к нарушению нерестовой миграции ста пятидесяти видов рыб, изменит сезонный сток воды, от которого зависят местные фермеры, и заблокирует поступление наносов в дельту реки, которая уже подвергается значительной эрозии из-за повышения уровня моря, что вынуждает миллионы человек переселяться дальше от побережья.

Далай-лама узнал об этих проблемах от Декилы Чунгьялпа, уроженки индийского штата Сикким, на протяжении многих лет работавшей во Всемирном фонде дикой природы (WWF). Декила была членом команды WWF по урегулированию конфликтов вокруг Меконга и достижению конструктивных договоренностей между всеми заинтересованными сторонами.

«Мы с нашей командой начали с определения того, какие институты в наибольшей степени заинтересованы в том, чтобы река Меконг — вместе со всеми зависящими от нее человеческими сообществами, экосистемами и живыми видами — сохраняла свою жизнеспособность», — сказала Декила. Затем они установили партнерские отношения с этими ключевыми игроками.

Они начали активно работать с живущими вдоль реки общинами, помогая им перейти на устойчивые методы рыболовства, с местными банками, которые могли участвовать в финансировании строительства ГЭС, и даже с компанией Coca-Cola, заинтересованной в сохранении резервов пресной воды в этом регионе. Команда WWF стала техническим советником в Комиссии по реке Меконг — межправительственной организации, отвечающей за устойчивое управление и развитие ее водных ресурсов. Им удалось привлечь к делу защиты реки Меконг самого Верховного патриарха Камбоджи, почитаемого миллионами буддистов традиции тхеравада.

Команда WWF также составила «рыболовную» карту реки и показала, к каким последствиям приведет строительство плотин в нижнем течении основного русла (катастрофические последствия для рыболовства) или на одном из многочисленных притоков (менее пагубные последствия). Четко очертив последствия строительства плотин той или иной конструкции на разных участках реки — и даже указав примерную величину финансовой отдачи, на которую в каждом случае могут рассчитывать финансирующие проект банки, — команда WWF значительно упростила процесс принятия решений.

Результат: премьер-министры трех стран — Вьетнама, Камбоджи и Таиланда — призвали оставить основное русло Меконга свободным от плотин. Только Лаос, беднейшая из стран региона, начала строить плотину на русле в нижнем течении реки.

Тем не менее, сказала Декила, другие ключевые игроки поставили сохранение биоразнообразия, потребности местных общин и долгосрочные интересы своих стран выше краткосрочной экономической выгоды. Усилия команды WWF сплотили и мобилизовали заинтересованные стороны, которые отныне бдительно стоят на защите будущего реки.

Диалог и переговоры, заключила Декила, сыграли ключевую роль.

Конец эпохи «мы–они»

После небольшой поездки на Гавайи Далай-лама сказал студентам университета в Сан-Диего, что на острове он услышал местную песню, в которой поется: «Твои кости — мои кости, твоя кровь — моя кровь». Эти слова перекликаются с тем посланием, которое пытается донести до нас сам Далай-лама: «Твоя жизнь — моя жизнь, твое здоровье — мое здоровье».

Такое отношение является следствием признания фундаментальной одинаковости и взаимосвязанности всех людей, которых он называет членами «единой человеческой семьи».

Без такого всеохватного чувства единства, говорит он, те общие проблемы, с которыми мы сталкиваемся сегодня, — изменение климата, конкуренция за природные ресурсы, рост населения, трения между нациями и культурами — будут только усугубляться и сделают нашу жизнь невыносимой.

В прошлом человечества было много насилия, вызванного тем, что люди были склонны сосредотачиваться на различиях, а не на сходстве между собой и общих интересах. «Само понятие войны, — сказал Далай-лама студентам, — вырастает из разделения мы–они. Если же мы почувствуем себя членами одной семьи, для войн и насилия не будет никаких причин».

Однажды Далай-лама услышал разговор о различиях между людьми на «Западе» и на «Востоке». Не выдержав, он вмешался и сказал, что, на его взгляд, таким различиям придается слишком большое значение. «Это неправильно. Мы все — человеческие существа, с одинаковым телом, с одинаковыми эмоциями. Однако люди зацикливаются на различиях мы–они. А ощущение своего отличия от других ограничивает способность человека к состраданию».

Различия между нами, подчеркнул он, носят более внешний, поверхностный характер, чем сходства: несмотря на различия в национальности, языке, религии, поле, богатстве и т.п., мы все одинаковы, когда речь идет о нашей фундаментальной человеческой природе. Далай-лама ссылается на геномные исследования, которые показали, что «расовые» различия обусловлены лишь крошечной частью нашего генома, тогда как подавляющее большинство генов являются общими для всех людей. Так зачем же уделять столько внимания таким мелочам?

Когда мы зацикливается на второстепенном, придавая слишком большое значение поверхностным факторам, мы теряем из виду главное. «У человечества много проблем. Фокус на различиях порождает насилие, от которого больше всего страдают дети и старики».

Когда мы сосредотачиваемся на сходстве, говорит Далай-лама, мы можем сопереживать людям, несмотря на разделяющие нас барьеры. Это создает основу для установления отношений на основе доверия и эмпатии между различными группами. В немалой степени созданию таких отношений способствуют и персональные межчеловеческие связи.

Например, пренебрежительное отношение богатых к бедным в духе «они виноваты сами» можно было бы преодолеть благодаря более тесным контактам, считает Далай-лама. Можно было бы создать места, где дети из состоятельных семей могли бы общаться и играть на равных с детьми из трущоб. Благодаря тесным межличностным контактам можно избавиться и от других пагубных стереотипов.

Когда Вамик Волкан был маленьким мальчиком, его родной Кипр был ареной ожесточенного противостояния между турками и греками. Гражданская война закончилась разделением острова на греческую и турецкую части. Он вспоминает, с каким презрением в его семье всегда говорили о греках — «Эти люди едят мясо свиней, самых грязных животных!». А среди турецких детей ходила страшная история о том, что каждый узел на поясе местного греческого священника означает одного задушенного им турецкого ребенка.

Много лет спустя доктор Волкан, известный психиатр и профессор Виргинского университета, занялся исследованием природы межэтнических конфликтов. Он говорит, что именно посредством таких формативных установок и предрассудков, впитываемых буквально с молоком матери, пламя межгрупповой ненависти передается от поколения к поколению. Его теория утверждает, что чем больше мы цепляемся за идентичность нашей собственной группы, тем больше нам требуется демонизировать другие группы.

Это демонизация, как ни странно, приобретает тем более интенсивный характер, чем больше сходство между группами. Например, кипрские греки и турки настолько близки генетически, что разделяют одно редкое заболевание крови, а приезжие с трудом отличают по внешности греков от турок.

Разумеется, это происходит по всему миру. Конфликты между узбекским меньшинством и киргизским большинством в Киргизии, между индуистами и мусульманами в Пенджабе, между католиками и протестантами в Северной Ирландии — все это примеры вышеописанной тенденции.

Фрейд назвал этот феномен в поведении людей «нарциссизмом малых различий». Вместо того чтобы создавать собственную позитивную идентичность, люди зачастую сосредотачиваются на незначительных различиях между собой и другими, преувеличивают их и используют для оправдания своей враждебности по отношению к этим людям. Когда такое необъективное восприятие перерастает в глубоко укорененные предрассудки, человек начинает игнорировать или отрицать все то, что не соответствует его негативным стереотипам.

Однако во всех случаях такой межгрупповой ненависти находятся люди, у которых есть друзья на «другой стороне». Чтобы узнать, способны ли мы в принципе преодолеть разделение «мы–они», социальный психолог Томас Петтигрю проанализировал результаты более чем пятисот исследований в этой области, проведенных в более чем тридцати странах мира и охвативших в общей сложности более четверти миллиона человек. Выводы однозначны: эмоциональная вовлеченность, основанная на дружбе или романтических отношениях с представителем другой группы, позволяет преодолеть любые приобретенные предрассудки.

Чернокожие и белые американцы в южных штатах, которые вместе играли в детстве, даже несмотря на сегрегацию в школах, во взрослом возрасте имеют намного меньше межрасовых предрассудков, как и белые домохозяйки в африканских странах, которые дружат со своей домашней прислугой из числа африканцев.

Такое положительное влияние зависит не только от случайных контактов, но и от интенсивности эмоциональной связи. Теплые чувства, которые мы испытываем по отношению к одному члену другой группы, постепенно распространяются на всю группу, несмотря на все возможные разногласия. Даже если мы не можем полностью освободиться от прежних стереотипов, мы можем освободиться от тех сильных негативных эмоций, которые они вызывали раньше. А изменение эмоций ведет к изменению поведения.

Сегодня наш мир становится все более тесным и взаимозависимым. «В древние времена мир был большим и до некоторой степени мог выдержать человеческий эгоизм и своекорыстие, — говорит Далай-лама. — Но в современном мире Север, Юг, Восток и Запад напрямую зависят друг от друга».

В сегодняшнем взаимосвязанном мире, говорит он, мы должны научиться мирно уживаться и сотрудничать друг с другом — даже если мы не любим наших соседей, мы должны научиться ладить с ними. Глобальная экономика делает нас зависимыми друг от друга — и даже от враждебных нам наций.

В таких условиях лучше жить в гармонии и дружбе, чем враждовать, замечает Далай-лама. «Наше собственное выживание целиком зависит от других. Следовательно, проявление заботы о других в конечном счете приносит пользу нам самим».

Далай-лама предлагает нам представить, что произойдет на Африканском континенте, если все его многочисленные этнические и политические группы, которые нынче погрязли в ожесточенных конфликтах, осознают свою взаимозависимость и встанут на путь единения. Если эти группы смогут заключить мир и объединиться, они «станут реальной мировой силой» — «Африканским союзом, сравнимым по своей мощи с Европейским союзом». Они могли бы сделать свой континент демилитаризованной зоной, предлагает Далай-лама, создав единую армию для оборонительных целей.

К сожалению, в мире сейчас сильна обратная тенденция — ментальность в духе «мы–они», разделяющая людей по национальности, религии или принадлежности к какой-либо группе, — которая создает преграды для достижения такого единства. Единственное противоядие этому — подлинное сострадание, которое не знает никаких ограничений и барьеров и охватывает всех людей на нашей планете.

Сила правды

Приняв решение о присуждении Далай-ламе премии мира, Нобелевский комитет отметил тот факт, что в своей борьбе за свободный Тибет Далай-лама неотступно следует по пути отказа от насилия.

Вместо того чтобы призывать тибетский народ к восстанию, он на протяжении многих лет пытается наладить диалог с китайскими властями. Разработанная им политическая программа «Срединный путь» предлагает ненасильственный компромисс, в соответствии с которым Тибет остается под контролем Пекина, но получает полуавтономный статус вместе с гарантиями защиты тибетской религии и культуры и превращается в «зону ахимсы» — демилитаризованную «зону мира и ненасилия». Нобелевский комитет подчеркнул, что его «конструктивные и дальновидные предложения по решению межнациональных конфликтов» могут служить образцами для подражания во всем мире.

На протяжении нескольких десятилетий, как глава Тибетского государства в изгнании, он пытался вести переговоры с правительством КНР, чтобы защитить свой народ и его культурное наследие. Говоря о своих тщетных попытках договориться с китайскими коммунистами по поводу статуса Тибета, Далай-лама замечает: «Они полагаются на силу оружия, на страх. Наше оружие в этой борьбе — сила правды». Он рассматривает борьбу за сохранение традиций Тибета как борьбу за выживание культуры сострадания, несущей благо всему человечеству.

Тем более удивительно, что он видит в китайских официальных лицах не только людей, ответственных за насилие в отношении его народа, но и обычных человеческих существ, которым он сострадает и желает благополучия. «Они тоже хотят счастливой жизни. Хотят гармонии, мира. Но гармония приходит отсюда, — сказал он мне, показывая на сердце. — Это приводит к доверию и дружбе. Но разве может быть доверие и дружба, если вы используете силу?»

«Любое противодействие с нашей стороны, такое как критика их действий, проистекает из чувства сострадания к этим людям, — продолжил он. — В конце концов правда, честность и сострадание всегда оказываются сильнее любого оружия».

«Означает ли это, — спросил я его, — что ваша вера в окончательную победу сострадания помогает вам сохранять надежду, несмотря на все действия китайской стороны?»

«Мы проводим различие между правительством и народом Китая, — ответил он. — После кризиса 2008 года, когда во многих районах Тибета вспыхнули массовые антикитайские протесты, люди в Китае задумались над происходящим и поняли, что правда — на стороне тибетцев, а не китайского правительства».

«В китайских блогах и интернет-изданиях появилось больше тысячи статей, авторы которых (около двухсот из них — жители материкового Китая) высказываются в поддержку предлагаемой нами политики "срединного пути" и критикуют политику правительства КНР, — замечает Далай-лама. — Я встречался со многими китайцами в других странах, которые выражают свою солидарность с тибетцами, и их число растет с каждым годом».

«Мир принадлежит народу, а не королям и иного рода правителям, — продолжил он. — Америка принадлежит тремстам миллионам ее граждан, а не республиканской или демократической партии. Точно так же и Китай принадлежит китайскому народу, а не коммунистической партии».

«В настоящее время коммунистическая партия очень сильна, но она не будет существовать вечно. Когда-нибудь она исчезнет, а китайский народ останется. Коммунистам приходится прибегать к жесточайшей цензуре, что на самом деле свидетельствует об их слабости — тем самым они выдают свой страх и показывают, что им есть что скрывать. Мы со своей стороны абсолютно прозрачны. Вот несколько причин, по которым мы никогда не теряли надежду».

Предложенный Махатмой Ганди принцип ахимса — ненасилия — вдохновляет Далай-ламу. Подобно тому, как Ганди шел по пути ненасилия в борьбе за независимость Индии, Мартин Лютер Кинг-младший — в борьбе за гражданские права чернокожего населения в США, а Нельсон Мандела — в борьбе против режима апартеида в Южной Африке, Далай-лама избрал путь ахимса в своих усилиях по возвращению тибетцам их гражданских прав и свобод.

Первое время попытки Махатмы Ганди бороться за свободу своей страны при помощи ненасильственных методов вызывали насмешки и непонимание. Но сегодня ненасилие становится все более распространенной стратегией по всему миру, особенно среди тех, кто протестует против несправедливости.

«Это доказывает, что правда, искренность и честность — самая мощная сила, — говорит Далай-лама. — Когда мы движимы такими мотивами, люди видят, что мы не преследуем некие корыстные интересы, а действуем в интересах всех людей».

Как стратегия насилие может привести к краткосрочным выгодам, разрешить остро стоящую проблему, замечает Далай-лама, но эти выгоды носят преходящий характер, и со временем проб­лемы только усугубляются. Ненасильственный путь, как правило, занимает больше времени, но приводит к устойчивым, благотворным для всех результатам.

Ненасилие в политической сфере означает нечто большее, чем просто отказ от насилия; подлинным проявлением ненасилия, по мнению Далай-ламы, является сострадание. Причем не пассивное сострадание, а сострадание как стимул к действию.

«Чтобы испытывать подлинное сострадание, необходимо, как и Ганди, развить у себя ощущение единства с другими людьми и чувство ответственности за их благополучие, — говорит Далай-лама. — Его главным свершением в жизни было то, что он на собственном примере показал, насколько эффективным может быть ненасилие не только на политической арене, но и в повседневной жизни».

Отчетливо понимая всю бесполезность войн, в первую годовщину терактов 11 сентября Далай-лама сказал: «Террористические атаки на Соединенные Штаты шокировали всех нас, но ответные меры, предполагающие дальнейшее насилие, могут быть не лучшим решением в долгосрочной перспективе».

Эти слова оказались пророческими. Поскольку насилие никогда не приводит к долговременным решениям — и не делает наш мир лучше, — диалог является потенциально гораздо более конструктивной альтернативой как с точки зрения устранения угрозы войны, так и с точки зрения решения неизбежных проблем мирного существования.

Учитывая безрезультативность войн, Далай-лама предвидит в отдаленном будущем полную демилитаризацию мира, когда все армии будут распущены, военная промышленность исчезнет, и всем этим ресурсам будет найдено гораздо лучшее применение. Далай-лама одобрительно отзывается об одном шведском производителе игрушек, который решил прекратить производство игрушечного оружия, — крошечный шаг в правильном направлении.

Тем не менее он признает всю сложность нашей политической реальности: «Оружие уничтожает жизнь, но на глобальном уровне свободный мир должен быть сильным».

К моему удивлению, Далай-лама говорит, что даже война может быть в какой-то мере гуманной, если в ее основе лежит сострадательная мотивация и если воюющие стороны заботятся о минимизации военных потерь и жертв среди гражданского населения. Он противопоставляет это безличному, механизированному разрушению, когда «убийство рассматривается как форма героизма».

Однако использование военной силы никогда не позволяет устранить фундаментальные причины конфликта и, как правило, только усугубляет его — не говоря уже о боли, страданиях и разрушении, к которым неизменно ведет применение силы.

Гармония религий

Этот важнейший эксперимент была проведен в далеком 1958 году на острове Цейлон. Школьный учитель по имени А. Т. Арияратне вместе с группой своих учеников (все из состоятельных семей) начал помогать одной нищей деревне. Этот первоначальный эксперимент дал начало всенародному движению за развитие деревни по всей Шри-Ланке. На сегодняшний день движение шрамадана охватывает почти пятнадцать тысяч деревень, то есть около половины всех деревень в стране. А доктор А. Т. Арияратне создал организацию «Сарводайя шрамадана» (что можно перевести как «пробуждение всего благодаря соучастию личной энергии»), которая возглавляет это движение все эти годы.

Философия сарводайя согласуется с видением Далай-ламы в том, что лучший способ помочь нуждающимся — дать им возможность позаботиться о себе. В деревнях, охваченных этой программой, жители на общем собрании определяют свои самые насущные нужды — например, чистая вода, школа, канализация, — а затем работают все вместе над удовлетворением этих нужд.

Сельские жители обучаются основам санитарии и гигиены, учатся использовать водяные наносы, приобретают навыки строительства домов и дорог. В стране, где правительство долгое время игнорировало такие элементарные потребности населения, эта деятельность дает людям осознание того, что они могут сами определять свою судьбу. Программа «Сарводайя Шрамадана» уже помогла жителям более чем пяти тысяч деревень построить дошкольные учреждения, больницы, библиотеки и даже дороги, создать деревенские банки, вырыть колодцы и туалеты.

Девиз «Мы строим дороги, дороги строят нас» отражает то ощущение собственной значимости и своих возможностей, которое приобретают сельские жители, работая совместно над этими проектами. Немаловажно и то, что коллективный труд способствует укреплению связей между различными этническими и религиозными группами в этих деревнях — сингальскими буддистами, тамилоязычными индуистами, христианами и мусульманами. Все это обеспечило удивительную устойчивость страны в сложные для нее времена.

В начале 1980-х годов члены повстанческого движения «Тигры освобождения Тамил-Илама», сражавшегося за создание независимого тамильского государства на территории Шри-Ланки (основное население которой составляют сингалы-буддисты), начали вести боевые действия против правительственных сил, которые в дальнейшем переросли в кровавую гражданскую войну. С самого начала военных действий д-р Арияратне, известный как Шри-ланкийский Ганди, участвовал в организации митингов и маршей в знак протеста против войны.

В 2005 году, когда правительственные войска активизировали военные действия, доктор Ари созвал народ Шри-Ланки на всеобщий митинг в защиту мира. Несколько сотен тысяч шриланкийцев собрались среди величественных руин священного города Анурадхапура, когда-то бывшего столицей острова. Там были представители обеих воюющих сторон, а также всех остальных религиозных и этнических групп Шри-Ланки.

Доктор Ари предложил собравшимся начать с нескольких минут медитации любящей доброты, во время которой он попросил их «пожелать добра всем шриланкийцам, в том числе и тем, кто держит в руках оружие и убивает, чтобы помочь им освободить их умы от ненависти». Далай-лама направил участникам митинга послание, в котором выразил свое восхищение тем, что, несмотря на ожесточенную гражданскую войну, эти люди нашли в себе силы собраться вместе и призвать к миру.

После террористических атак 11 сентября 2001 года Далай-лама часто выступал в защиту ислама. В первую годовщину терактов на панихиде по погибшим, состоявшейся в Национальном кафедральном соборе в Вашингтоне, он сказал о том, что принадлежность террористов к мусульманской вере не может служить основанием для предосудительного отношения к этой религии в целом.

Среди последователей любой религии есть плохие люди, потому несправедливо было бы обвинять всю религиозную общину в преступлениях, совершенных отдельными ее представителями.

Более того, распри далеко не всегда носят межрелигиозный характер — зачастую ожесточенная вражда разгорается между этническими группами, принадлежащими к одной и той же религии. Даже незначительные различия могут становиться топливом для этих пожаров. Далай-лама использует свою известность как религиозного деятеля, чтобы выступать против любого проявления ненависти и насилия — как между конфессиями, так и внутри них.

«Когда я слышу, как обе стороны взывают к своему "Богу", при этом без жалости убивая друг друга, я не могу понять этих людей, — говорит Далай-лама. — Католики и протестанты ненавидят друг друга, хотя верят в одного бога — Иисуса Христа. Даже между буддистами временами возникает вражда, приводящая к кровопролитию».

Те, кто разделяет людей на «мы–они» на основе их религиозных верований, говорит Далай-лама, искажают свою веру. Они превращают наш естественный инстинкт заботиться о близких нам людям — о «своих» — в патологический эгоцентризм, когда интересы своей группы ставятся во главу угла, а религия используется как оправдание для ненависти и насилия в отношении других групп.

В результате, замечает Далай-лама, «вместо того, чтобы использовать религиозную веру для трансформации своей личности, своего духовного совершенствования, эти люди трансформируют религию под свои личные нужды. Они начинают манипулировать ей в своих целях, что может вести к весьма пагубным последствиям».

«Слишком много крови проливается во имя веры», — говорит он. Когда религиозные деятели призывают рассматривать иноверцев как «врагов» и уничтожать их, это свидетельствует об отсутствии у этих людей не только морали, но и веры как таковой. Далай-лама открыто выступает против такой религиозной нетерпимости.

Возьмем, например, область Ладакх, которая относится к тибетской культуре, но находится в индийском штате Джамму и Кашмир, где вот уже несколько десятилетий продолжаются военные действия между мусульманским сепаратистами и индийской армией. Выступая перед мусульманами Ладакха, Далай-лама сказал им, что, как объяснил ему его друг Фарук Абдулла, бывший главный министр этого штата, в действительности джихад не имеет ничего общего с убийством других людей. Истинный смысл джихада — это борьба с собственными духовными и социальными пороками, самодисциплина, направленная на удержание себя от причинения вреда другим людям. «Я уважаю ислам, — добавил Далай-лама. — Это источник выдающихся философских учений. Это очень важная религия».

В нынешней атмосфере недоверия и подозрительности по отношению к мусульманам Далай-лама считает очень важным расширение контактов между людьми доброй воли с обеих сторон, а также внедрение более современного образования в арабском мире. Он приветствует шаги, которые делает в этом направлении Иордания, считая, что это поможет противостоять влиянию сторонников жесткого курса.

Он четыре раза посещал Израиль, два раза Иорданию. В обеих странах он встречался с религиозными лидерами, распространяя свое послание о межконфессиональном согласии. Всякий раз, когда он встречается с представителями Эмиратов и других стран арабского мира, он призывает их более активно поддерживать такие настроения, что, как он надеется, может привести к уменьшению насилия на Ближнем Востоке.

И это касается не только ислама; фанатики и экстремисты есть в любой религии, говорит он, в том числе и в буддизме. Он приводит в пример Мьянму, где мусульманское меньшинство подвергается постоянным гонениям и агрессии со стороны радикально настроенных буддистов, — и призывает своих единоверцев прекратить межконфессиональное насилие.

В то же время Далай-лама признает, что столкновение идей и конфликты будут существовать всегда — такова уж человеческая природа. Вот почему, настаивает он, нам необходимо на­учиться разрешать разногласия путем взаимопонимания и диалога.

Опираясь на свой многолетний опыт паломничества к святым местам различных религий мира, Далай-лама делает вывод о фундаментальном единстве веры: «Истинная цель любой веры — это любовь».

После терактов 11 сентября Далай-лама сделал следующее заявление: «Я уверен, что ни одна религия не одобряет насилия и экстремизма. Все основные религиозные учения призывают нас к состраданию, прощению, самодисциплине, братству и милосердию. Все религии потенциально направлены на укрепление человеческих ценностей и создание всеобщей гармонии».

Сегодня задача по поиску эффективных методов укрощения деструктивных сил нашего разума становится актуальной как никогда. Богатейший арсенал чудовищного оружия, созданного человечеством, служит наглядным свидетельством того, к каким катастрофическим последствиям может привести ситуация, когда человеческий разум находится под контролем разрушительных эмоций, таких как ненависть.

Посмотрите на сегодняшний мир, говорит Далай-лама, на раздираемую войной Украину или Ближний Восток. «Вся эта вражда есть следствие неспособности людей контролировать свои эмоции», — считает он. В частности, он указывает на эгоцентризм, ненависть и менталитет «мы–они». И он сомневается в том, что инициаторы и участники этой вражды — даже если они испытывают мимолетное удовлетворение от убийства своих «врагов» — в глубине души чувствуют себя по-настоящему счастливыми.

Внешнее разоружение начинается с внутреннего разоружения, говорит Далай-лама. И наше миролюбие идет на благо не только окружающим нас людям, но и на благо нам самим.

Век диалога

Когда Далай-лама получил приглашение выступить в одном вашингтонском аналитическом центре, известном своими консервативными настроениями, многие в его окружении возражали против этого. «Мне говорили, что мы — левые, а они — правые, поэтому нет смысла разговаривать с ними, — вспоминает он. — Я ответил им, что это большое заблуждение».

Несмотря на предостережения, он пошел на встречу, чтобы поделиться своими «левыми» взглядами, проникнутыми состраданием. По его словам, все собравшиеся согласились с тем, что и левые, и правые преследуют общую цель — сделать жизнь людей лучше.

Нам необходим диалог, говорит он, а не молчание или враждебность. «Давайте делиться своими точками зрения, критиковать позицию друг друга. Диалог — вот единственный путь». В то же время, указывает он, диалог означает защиту своих собственных ценностей, а не отказ от них.

Как-то на встрече с учеными-экологами одна из участниц рассказала Далай-ламе о своей эволюции. Она вспоминает: «Когда я была помоложе, я считала, что наша задача — заставить людей измениться. Я участвовала во всевозможных акциях и манифестациях, но с годами я поняла, что криками и принуждением ничего не добьешься. Мы должны создавать партнерские отношения с теми, кто к этому готов, и налаживать взаимовыгодное сотрудничество. Это самый эффективный путь».

Ее точка зрения перекликается с видением Далай-ламы. «Да, мы должны обращаться к тем, кто способен откликнуться на наш призыв, делая при этом акцент на общих интересах и выгодах», — сказал он.

Без налаживания диалога невозможно решить проблемы, стоящие перед современным миром, такие как растущее население, истощение природных ресурсов, увеличивающийся разрыв между богатыми и бедными, экологический кризис. Их нельзя преодолеть усилиями одной-двух стран или при помощи военной силы; они требуют тесного сотрудничества в масштабах всего человечества.

Отношение к человечеству как к одной большой семье значительно облегчит налаживание такого переговорного процесса, от которого выиграем все мы. «Диалог, — сказал Далай-лама, выступая в Словении, — это не роскошь, которой мы можем наслаждаться по собственному усмотрению, а жизненная необходимость».

Далай-лама рассказывает, что за несколько дней до начала второго американского вторжения в Ирак был момент, когда у него была гипотетическая возможность вмешаться в ситуацию — ему предложили поехать в Багдад в составе группы лауреатов Нобелевской премии мира и попытаться убедить Саддама Хусейна в том, что война с Америкой будет самоубийством, поэтому ему нужно принять все меры для деэскалации конфликта.

Но Далай-лама счел, что он не имеет никакого отношения к Ираку — так почему Саддам Хусейн должен прислушиваться к его словам? Тем не менее он приветствовал эту попытку геополитического вмешательства со стороны нобелевских лауреатов и других уважаемых деятелей.

Важный шаг в этом направлении предпринял его хороший друг Вацлав Гавел, бывший президент Чехословакии, который в 1996 году учредил международную конференцию «Форум 2000». С тех пор она ежегодно собирает представителей разных стран, культур, религий и научных дисциплин, служа площадкой для обсуждения глобальных проблем и поиска путей деэскалации конфликтов.

На этом форуме Далай-лама совместно с Гавелом, иорданским принцем Эль-Хассаном бин Талалом и Фредериком Виллем де Клерком, последним белым президентом ЮАР, бывшим одним из инициаторов отмены апартеида, создали организацию «Инициатива общих интересов» (Shared Concern Initiative), призванную работать над решением важных мировых проблем, таких как нарушения прав человека. Эта организация уже обратилась с призывом о соблюдении прав человека к правительствам Мьянмы, России и Китая.

Далай-лама убежден, что такие люди, как лауреаты Нобелевской премии мира, уважаемые мыслители и деятели, отставные политики, больше не привязанные к какому-либо правительству, могут и должны играть значимую роль в разрешении глобальных проблем и кризисов. Такие люди не только хорошо известны и уважаемы во всем мире, но и, как правило, имеют безупречную репутацию, не преследуют каких-либо скрытых целей, абсолютно честны, достойны доверия, бескорыстны и искренни.

В ситуации, когда нарастает напряженность, эти люди могут вмешаться и помочь урегулировать конфликт — во всяком случае им стоит попытаться. «Если им это удастся, очень хорошо, если же нет, то ничего не потеряно», — говорит Далай-лама.

Такие группы представляют собой новый тип лидерства на мировой арене, не основанный на каком-либо национальном интересе и не привязанный к какому-либо правительству, не ограниченный правом вето (как это часто бывает в ООН), полностью прозрачный и имеющий единственную повестку дня — служить интересам человечества. Такие группы будут отражать интересы всех жителей нашей планеты, а не правящих кругов и элиты. Источником их власти будет глубочайшее уважение людей по отношению к ним самим и их рекомендациям по решению мировых проблем.

Без проигравших

1987 год, светская вечеринка в шикарных апартаментах известного модного дизайнера на Манхэттене, и совершенно неожиданный здесь человек — Альфред Джулс Айер, один из величайших философов ХХ века. Профессор Оксфордского университета в отставке, Айер провел год в США, читая лекции в качестве приглашенного профессора в Бард-колледже.

Айер стоял у дверей гостиной и беседовал с парой завсегдатаев, когда в комнату вбежала встревоженная молодая женщина и крикнула, что в спальне пытаются изнасиловать ее подругу.

Бросившись в спальню, Айер увидел там Майка Тайсона, который прижал к кровати Наоми Кэмпбелл, в то время еще неизвестную фотомодель.

Айер потребовал, чтобы Тайсон отпустил девушку. Тогда тот повернулся к нему и сказал: «Разве ты не знаешь, кто я? Я Майк Тайсон, чемпион мира в тяжелом весе!»

На что Айер, человек хрупкого телосложения, ответил: «А я бывший профессор логики Оксфордского университета. Мы оба — выдающиеся личности в своей области. Я полагаю, мы можем обсудить эту ситуацию как разумные люди».

Они начали говорить, и Кэмпбелл выскользнула из комнаты.

Когда я прочитал в газете эту историю, я понял, что она напрямую перекликается с одним случаем, о котором рассказал мне учитель средней школы из бедного района в Нью-Хейвене.

Три ученика шли в школьный спортзал на урок физкультуры. Двое из них, известные школьные «спортсмены», надсмехались над третьим — полноватым парнем явно неспортивного тело­сложения.

«О, так ты собираешься играть в футбол?» — с сарказмом в голосе спросил один из «спортсменов».

Полный парень остановился, сделал глубокий вдох, повернулся лицом к насмешникам и твердо сказал: «Да, я собираюсь играть в футбол. Конечно, я в этом не профи. Но я профи в другом — в живописи. Я могу нарисовать все что угодно. Вот вы — действительно отличные футболисты. Я хотел бы когда-нибудь стать таким же, как вы».

Услышав эти слова, один из спортсменов-задир резко сменил свой тон и тепло сказал: «Да ты, оказывается, нормальный парень. Могу показать тебе пару приемов — может, они тебе пригодятся».

Он положил руку на плечо полного парня, и они вместе вошли в спортзал.

В вышеописанном матче между Тайсоном и Айером и в диалоге между школьниками мы видим одинаковый эмоциональный паттерн: сказать что-то положительное о другом человеке (Айер назвал Тайсона «выдающейся личностью») и о самом себе (Айер объявил о своем высоком профессиональном статусе).

Что касается описанного диалога между школьниками, то он не был случаен. В этой школе детей учат использовать подобную коммуникативную стратегию в ответ на насмешки и травлю со стороны сверстников. Эта стратегия называется «возвышением» (put-up), и она позволяет лишить ядовитые насмешки и колкости, используемые задирами, их деструктивной эмоциональной энергии.

Если разоружение начинается внутри каждого из нас и затем распространяется во внешний мир, то все мы можем стать миротворцами в межличностном общении.

Именно таким миротворческим методам в школьном микромире учат детей в Нью-Хейвенской средней школе на уроках «социального развития», дополняющих стандартную учебную программу. Еще более широкий набор стратегий и инструментов для преодоления школьной враждебности предлагается в программе «Творческое разрешение конфликтов», которая была разработана и внедрена в начале 1980-х годов по инициативе местного главы школьного округа, считавшего необходимым обучать детей этим важным навыкам.

То были времена холодной войны, когда дети, с одной стороны, были напуганы апокалипсической угрозой ядерного оружия, а с другой стороны, в их среде стремительно рос уровень насилия — ежедневно в Соединенных Штатах примерно 18 детей школьного возраста умирали насильственной смертью. Глава школьного округа считал необходимым научить школьников тому, как управлять своими собственными и чужими враждебными импульсами, — знания, которые они впоследствии могли распространить на все общество.

Первой на этот призыв откликнулась Линда Лантиери, бывший преподаватель и директор школы из Нью-Йорка, которая на тот момент занималась разработкой учебных программ. Это было время, когда идея ненасильственного решения конфликтов начала распространяться в американском обществе. Маршалл Розенберг начал преподавать свой курс «Ненасильственное общение», а преподаватели Гарвардской школы права выпустили руководство по позитивным переговорам «Переговоры без поражения».

Опираясь на такие источники, Лантиери совместно с Томом Родериком, директором Центра обучения социальной ответственности в Морнингсайде, приступили к разработке многоуровневой программы для детей разных возрастов — от детского сада до старших классов школы. «Маленькие дети чаще всего сталкиваются с конфликтами во время игры», — объяснила мне Лантиери.

«Используя кукол, мы разыгрываем, например, такую сценку: между детьми разгорается спор, кто будет первым играть с новой игрушкой. Мы показываем возможные варианты развития ситуации: проигрышный для всех исход, когда дети продолжают конфликтовать, и воспитатель запрещает им играть друг с другом; исход «один победитель — один проигравший», когда один ребенок запугивает другого и добивается своего. После этого детям предлагается провести мозговой штурм и придумать беспроиг­рышные решения — такие как бросить монетку или использовать считалку, чтобы определить, кто будет играть первым, договориться, сколько времени будет играть каждый из них и т.д.».

Дети постарше обучаются навыкам «активного слушания»: их учат внимательно выслушивать своего собеседника, не вынося при этом оценочных суждений, и убеждаться в правильном понимании его точки зрения при помощи перефразирования. Их также учат использовать «Я-сообщение», когда вместо обвинений и порицания ребенок искренне говорит о своих чувствах, вызванных словами или действиями другого ребенка. Все это открывает путь к поиску взаимовыигрышного решения. Эти и многие другие тактики используются «посредниками» из числа учеников старших классов, которые наблюдают за младшими школьниками и в случае возникновения конфликта вмешиваются и помогают его разрешить.

Эта программа, получившая название «Творческое разрешение конфликтов», также учит детей принимать и ценить разнообразие и преодолевать предрассудки и предубеждения. Например, в ходе одного из упражнений дети младшего возраста разбиваются по парам и обсуждают свои сходства и различия. В четвертом классе дети из разных этнических и социальных групп рассказывают о себе и своей группе одноклассникам и в том числе говорят о том, какие высказывания об их группах расстраивают их и они не хотели бы их слышать.

«Это помогает другим детям понять, что своими словами они могут оскорблять чувства других детей», — говорит Лантиери. Например, на одном из таких уроков девочка Лайза из семьи корейских иммигрантов рассказала о том, как однажды, вскоре после их переезда в США, один молодой афроамериканец едва не столкнул ее на рельсы в метро. «С тех пор я стараюсь не приближаться к чернокожим», — сказала она.

Тогда Абдула, ее чернокожий одноклассник, подошел к ней и сказал: «Можешь взять меня за руку? Я не причиню тебе вреда». Дрожа, она взяла его за руку, а потом они обнялись.

Такие программы сегодня существуют во многих американских школах и даже начинают распространяться в Бразилии и Пуэрто-Рико, где уровень насилия среди молодежи, по словам Лантиери, «зашкаливает».

Очередное занятие в школе в Восточном Гарлеме было посвящено тому, как сохранить контроль над собой в ситуации, когда вы становитесь объектом агрессии, что является распространенной проблемой для местных учеников. Школьники научились правильно управлять своими эмоциями, чтобы сохранить свой ум спокойным и открытым и, таким образом, суметь принять правильное решение.

Буквально на следующей неделе один из учеников, Рэймонд, попал в такую ситуацию — на выходе из поезда в метро его окружили трое парней и потребовали отдать им дубленку. Один из них держал руку в кармане пиджака, возможно, пряча там нож или пистолет. В те времена дубленки стоили довольно дорого, и многие люди становились жертвами вооруженных ограблений.

Но Рэймонду удалось сохранить хладнокровие. «Вы не поверите, но именно это я и собирался сделать», — спокойно сказал он. Затем он медленно расстегнул дубленку и спросил, кому из троих ее отдать. Один грабитель схватил дубленку, и все трое убежали.

Когда Рэймонд пришел в школу, пройдя по морозу три квартала, он кипел от ярости. Учитель попросил детей собраться вокруг Рэймонда, пока он рассказывал, что случилось и как он был взбешен. Ему удалось сохранить спокойствие, но он лишился своей дубленки.

Потом произошло нечто совершенно неожиданное. Один из одноклассников спросил: «Сколько стоила твоя дубленка?»

«Сто девятнадцать долларов», — ответил Рэймонд. Для его матери-одиночки это была большая сумма.

«В нашей школе учится девяносто два старшеклассника, — сказал другой ученик. — Это чуть больше одного доллара на каждого».

Через три дня старшеклассники собрали необходимую сумму, чтобы купить Рэймонду новую дубленку.

«Мы все несем ответственность за наш мир, — говорит Далай-лама. — Если сегодня каждый из нас начнет делать все от него зависящее, то к концу этого века планета Земля станет намного более миролюбивым местом».

Тем не менее, учитывая реалии современного мира с его изобилием крупных и мелких конфликтов, я спросил у Далай-ламы, не является ли предлагаемый им путь диалога скорее благим пожеланием, чем реальной стратегией.

«Люди XX века (так он называет старшее поколение) не так открыты для изменений; их разум консервативен. Они не могут стать двигателями перемен. Наша единственная надежда — молодое поколение. Образование способно преодолеть устаревшее искаженное мышление. Это единственный путь».

«Вряд ли я буду свидетелем этих перемен, — признался он. — Эти проблемы так быстро не решить. Но мы должны правильно воспитывать те поколения, которые придут вслед за нами».

«Значит, наши дети и внуки — это наша надежда?»

«Да!» — твердо ответил он.