Во времена, которые я называю «золотым веком чернил на бумаге», позор Уэйкфилда закрыл бы кризис с вакцинами навсегда, как это случилось в 1980-х годах с АКДС. Паника закончилась, как только не осталось бы ничего нового, что могло взволновать читателей газет.

Невролог Джон Уилсон смирился со своей судьбой. «Однажды очень мудрый доктор сказал группе студентов-медиков на вводной лекции, – услышал я от него еще в 1990-х годах, – что через 20 лет половина того, что вы сейчас узнаете, окажется неправдой. Но проблема в том, что сейчас мы никак не узнаем, что именно будет опровергнуто».

В прессе с «доктором MMR» было покончено. Британские редакторы узнали, что их обманывали годами. И даже те, кто освещал его в самом наилучшем свете, давали понять, что с них достаточно. В апреле 2013 года, во время вспышки кори, в ходе которой умер один человек, Daily Mail сообщила:

Но Уэйкфилд на этом не закончил. Его было не так просто заставить замолчать. С появлением меняющих эпоху социальных сетей любой мог привлечь определенную аудиторию, заманивая неосторожных на рынок дезинформации. Таким образом, в понедельник, 18 августа 2014 года, на странице Уэйкфилда в Facebook появился пост, который должен был открыть новую главу этой истории. В течение следующих двух лет Уэйкфилду предстояло добиться наибольшего влияния на общество в отношении вакцинации. Такого не наблюдалось в США с 1930-х годов, когда легендарный «Марш гривенников» президента Франклина Рузвельта начал общенациональный крестовый поход против полиомиелита.

ПРЕКРАТИТЕ ЭТО!!!!!

С пятью восклицательными знаками! Эндрю Уэйкфилд начал сопротивляться. Те, кто нажимал на ссылку, попадали на сайт с драматическим обратным отсчетом. Под жужжащий звук проектора из XX века вращающаяся стрелка часов делала секундные круги, стирая черно-белые изображения. Все это напоминало начало какой-то древней кинохроники.

Часы пошли: 7 – группа афроамериканских мальчиков с президентом Обамой, 6 – репортаж The New York Times о сомалийцах из Миннеаполиса, страдающих аутизмом, 5 – табличка Центров США по контролю и профилактике заболеваний в Атланте, Джорджия, 4 – чье-то лицо, 3 – игла.

«Боже мой, я не могу поверить, что мы это сделали, – раздается мужской голос, будто из телефона. – Но мы это сделали. Это случилось».

Под эти звуки появлялись надписи:

Потом:

– Это реальная история настоящего мошенничества, – говорит Уэйкфилд, появляясь анфас в отглаженной белой рубашке. – Умышленный обман американского народа с катастрофическими последствиями для здоровья наших детей.

В течение девяти с половиной минут продолжается его «эксклюзив». По словам Уэйкфилда, ученый из штаб-квартиры CDC в Атланте стал «разоблачителем», он раскрыл «мошенничество» при проведении правительственного исследования MMR десятилетней давности.

– Это мошенничество настолько очевидное, – объясняет Уэйкфилд, которому на тот момент стукнуло 57 лет, – что один из исследователей CDC решил обнародовать правду.

Крупным планом появляется лицо еще одного мужчины, который подтверждает рассказ бывшего врача. Это некий Брайан Хукер, не сам «разоблачитель», а преподаватель естественных наук в Northern Californian Christian arts college, имеющий докторскую степень в области биохимической инженерии. Уэйкфилд объявляет его «отцом ребенка, пострадавшего от вакцины» и «исследователем безопасности вакцины». Пятидесятилетний Хукер – полноватый мужчина с морщинистым усатым лицом и вторым подбородком, появляется в следующем кадре в коричневой клетчатой куртке и желтой рубашке с высоким воротником. Он говорит, что однажды у него зазвонил телефон и, «о чудо», это оказался ученый Билл Томпсон.

– Доктор Томпсон назначил меня своим священником, – говорит Хукер, – и стал исповедоваться. После этого мы часто перезванивались, обменивались десятками электронных писем. И он раскрыл довольно убедительную информацию о мошенничестве и должностных преступлениях в CDC.

Томпсон, психолог по образованию, которому тоже исполнилось 50 лет, был соавтором исследования, опубликованного без особой шумихи в феврале 2004 года в престижном журнале Pediatrics. Используя мучительно запутанные методы, он попытался исследовать связь, предложенную Уэйкфилдом, путем сравнения возраста вакцинации детей с аутизмом и детей без отклонений в развитии. Для этого в Атланте проводился анализ 600 историй болезни детей из первой группы и где-то в три раза больше из группы контроля.

«Предположение заключается в том, что если вакцина MMR повышает риск аутизма, который обычно проявляется в возрасте до 24 месяцев, то у детей, вакцинированных в более раннем возрасте, риск будет выше», – поясняется в восьмистраничной статье.

В девяти с половиной минутах выступления Уэйкфилда подробности не рассматривались. Он сосредоточился на цитатах Томпсона. По совету бывшего врача, Хукер тайно записал четыре разговора, в которых ученый рассказывал о своих правительственных исследованиях и работе в общественном здравоохранении. «Когда я согласился с этой статьей, я достиг дна», – рассказывал он Хукеру в одном из десяти коротких клипов, разбросанных по видео. «Мне стыдно за то, что я сделал», – говорит в другом. И: «Я не собираюсь больше лгать».

Для интернет-видео середины 2010-х годов это было сделано необычайно качественно. Вместе со своим деловым партнером и другом Полли Томми Уэйкфилд нанял канадского редактора, который работал в сфере рекламы. С его помощью эти девяти с половиной минут, озвученные в мрачных тонах под зловещую музыку, разлетятся по Америке и по всему миру.

На экране появляются документы, в том числе с пометкой «ограниченный доступ». Но суть кроется в цепочке фраз, которые иногда повторяются, чтобы произвести должное впечатление: «Когда я согласился с этой статьей, я достиг дна [00:25]… согласился с этой статьей [03:41]… Когда я согласился с этой статьей, я достиг дна [08:36]».

Если провести анализ видео, это становилось очевидно.

Суть беспокойства Томпсона, о котором почти не упоминалось в видео, заключалась в том, что некоторые статистически значимые показатели не включили в текст. Исходя из необработанных данных о детях, аутизм чаще выявлялся в подгруппе афроамериканских мальчиков, вакцинированных MMR в определенной возрастной группе. Его коллеги-авторы, однако, сочли этот вывод недостоверным, и что меньшая выборка, предопределенная в протоколе, дала более верные результаты. В нее попали дети, о которых была получена дополнительная информация (из свидетельств о рождении), а «эффект расовой принадлежности» у них был слабее.

Я читаю документы Томпсона и изучаю Pediatrics. Для меня то, что он обнародовал, показалось потрясающим. В таблицу 3 этой статьи исследователи CDC не включили две строки данных. Если бы эти данные оказались благоприятны для профиля безопасности вакцины, я почти уверен, что они бы их включили. Я также уверен, что, сообщи этот ученый о своих опасениях журналисту из The Washington Post, The New York Times или даже мне, любой из нас выпустил бы статью. Это так прекрасно вписывалось в давнюю дискуссию об агентстве в Атланте. Многие наблюдатели утверждали, что роль CDC в иммунизации была противоречивой: им было поручено не только исследовать безопасность вакцин, но и продвигать прививки. Информация от Томпсона позволила бы возобновить дискуссию и привести наглядный пример того, как это может работать.

«Вопрос заключается в том, почему эти данные не приведены в таблице, – пишу я бывшему старшему менеджеру из CDC, который руководил проектом Томпсона. – Не потому ли, что команда, трудившаяся над ним, внимательно следила за общественным мнением? Не потому ли, что журналисты могли наброситься на исследователей с вопросами об “эффекте расовой принадлежности”?»

«Думаю, это хороший вопрос», – соглашается мой источник.

Для любого приличного журналиста даже такая уступка могла вылиться в сенсацию на титульном листе. В то время агентство и так потеряло доверие: Пол Торсен, который работал над исследованиями MMR, был обвинен в краже грантов CDC на сумму в миллион долларов и трате их на свои личные интересы, от Harley Davidson до усадьбы.

На мой взгляд, если Томпсон был прав и сотрудники CDC подчистили таблицу 3, то они могли изменить все что угодно, любые данные, которые не соответствовали их целям. Но Томпсон сказал Хукеру, Хукер сказал Уэйкфилду, а последний, похоже, видел в этом не столько проблему с конфликтом интересов, сколько свою собственную ситуацию.

ПРЕКРАТИТЕ ЭТО!!!!!

СТАРШИЙ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ УЧЕНЫЙ ПРЕРВАЛ 13-ЛЕТНЕЕ МОЛЧАНИЕ О МОШЕННИЧЕСТВЕ CDC

АФРИКАНСКО-АМЕРИКАНСКИЕ МАЛЬЧИКИ ПОДВЕРЖЕНЫ ВЫСОКОМУ РИСКУ АУТИЗМА ОТ ВАКЦИНЫ MMR

Теперь я вернусь к своему предыдущему расследованию «первой в мире вакцины против СПИДа», AidsVax. После этого провала в феврале 2003 года бывшие сотрудники CDC, стоящие за компанией VaxGen, аналогичным образом вытащили необработанные данные из разных подгрупп. «Среди чернокожих добровольцев оказалось на 78 % меньше случаев ВИЧ-инфекций. Результаты оказались статистически значимы», – сообщили они финансовым рынкам в день, когда начался судебный процесс.

Скорее всего, жалоба на Pediatrics была еще одним подобным извлечением данных. Само исследование CDC долгое время считалось плохо спроектированным и за три года до этого было исключено из обзора безопасности вакцин, проведенного престижным US Institute of Medicine, на основании «очень серьезных методологических ограничений».

Но через несколько часов после публикации Уэйкфилда в сети раздались крики: «Боже мой! Обязательно к просмотру». «Информатор признает мошенничество, ложь и обман CDC. Они знали, что вакцина MMR вызывает аутизм».

Даже будущий президент Дональд Трамп вмешался. «Доктора лгали», – написал он в Twitter.

Позже видео преобразуют в полнометражный фильм, где каждое заявление будет иметь взрывной эффект. Но даже в социальных сетях среди высказываний Эйнштейна и собак, играющих на пианино, Уэйкфилд настолько увлекся своим сумасшедшим сценарием, что чуть не погубил свое же творение. Две минуты были посвящены эксперименту с сифилисом, проведенному в середине XX века, в котором афроамериканских мужчин оставили без лечения. И он сравнил соавторов Томпсона, большинство из которых были женщинами, с самыми жестокими массовыми убийцами того века.

– Видите ли, – размышляет Уэйкфилд над изображениями детей в Освенциме, – какими бы гнусными ни были преступления Сталина, Пол Пота и Гитлера, они не считали себя злодеями. Их мотивы были неоднозначными, а риторика всегда содержала ноты заботы и сострадания.

Единственная загвоздка заключалась в том, что история Уэйкфилда не соответствовала действительности. Обвинения в мошенничестве были лишь его собственной фантазией. Сам Томпсон, который не знал, что его записывают, вскоре после этого дал разъяснения. Он уточнил, что его беспокоит в статье. Помимо исключения важных данных, по его словам, не соблюдался первоначальный план исследования.

«Разумные ученые могут по-разному интерпретировать информацию», – эти слова любой компетентный и честный журналист, был бы обязан процитировать в своем репортаже. Но только не Уэйкфилд.

Примечательно, что все, что Уэйкфилд и Хукер получили от ученого, было вырванной из контекста фразой из пяти слов, использованной на 03:46 и 05:37. Все остальное они выдумали самостоятельно.

«Мы не сообщали о существенных выводах».

Очевидно, это не было заявлением о мошенничестве. Что-то могло пойти не так по разным причинам. Действительно, записи Хукера (которые я получил вскоре после этого) показывают, что он пытался спровоцировать такое заявление, но потерпел неудачу трижды. Статус Хукера как «исследователя безопасности вакцин» тоже не соответствует действительности. Двенадцать лет он подавал в суды от имени своего сына с аутизмом, Стивена. Хукер работал с компанией под названием Generation Rescue, которую возглавляла актер Дженни Маккарти. В то время она обвиняла в аутизме тимеросал. А за день до телефонного звонка, из которого были нарезаны почти все клипы, Уэйкфилд вручил Хукеру премию Эндрю Дж. Уэйкфилда за отвагу в медицине. Торжественный момент произошел на конференции, слушателями которой в основном были матери.

Томпсон, ученый с коротко остриженными седыми волосами и очками в металлической оправе, не сделал Хукера своим «священником». Как и я, он был болтлив и совершил ту же ошибку, которая чуть не погубила меня на Euston Road. Точно так же, как я пообщался с отцом, издавшим громадную «записку», которую он не понимал, ученый вступил в контакт с другим таким родителем, чье поведение должно было его остановить (но не остановило).

Используя действенные, но медленные законы США о свободе информации, Хукер подал в CDC более сотни заявок, многие из которых были переданы для обработки Томпсону. С момента прихода в агентство в 1998 году все работы Томпсона были связаны с безопасностью вакцин. Он опубликовался не только в Pediatrics, но и выпустил двенадцатистраничную статью о тимеросале в New England Journal of Medicine в сентябре 2007 года. Но по мере того как исследование за исследованием отвергало любую связь прививок с аутизмом, менеджеры Томпсона потеряли интерес к области его достижений. Ученый очень хотел вернуть их внимание.

– Я хочу быть источником информации, – сказал он Хукеру, надеясь возобновить общественную смуту. – Я хочу быть ценным для вас. Хочу, чтобы у вас был кто-то в госсистеме, кто может дать обратную связь.

Будь он хотя бы наполовину так осторожен, как в своих исследованиях, все бы обошлось. Но его запечатляли на видео, когда он шутил ненадлежащим образом, ругал коллег (эпидемиолога он назвал «продавцом подержанных автомобилей», женщину-исследователя – «двадцатипятилетней проституткой») и обсуждал свое личное здоровье. Описывая себя как «психически больного», «взрывающегося и тому подобное», он рассуждал о проблемах с человеческими ресурсами и «эпизодах бреда», используя слово «бред» в его клиническом значении.

– Но я успокаиваюсь, – говорит он Хукеру. – Хорошая новость в том, что я успокаиваюсь.

– Ты нужен мне в здравом уме, – отвечает его новый лучший друг.

Под давлением Томпсон был уязвим. Пятнадцатью годами ранее британский правительственный врач, скрывающийся под псевдонимом «Джордж», как он себя называл, тайно встретился с Уэйкфилдом и Ричардом Барром (на той же железнодорожной станции, где я встретил Мисс номер Четыре), чтобы заявить о том, что они отзывают две вакцины. Это и положило начало саги. Но из-за заботы о своей семье Джордж не хотел огласки.

Итак, Уэйкфилд сначала угрожал, а затем предал его. «Поскольку эта трансляция идет в интернете, я надеюсь, что Джордж тоже ее увидит, – сказал тогдашний доктор без пациентов восторженной публике, прежде чем раскрыть личность этого человека на YouTube. – У меня было сильное искушение раскрыть этой аудитории его имя, адрес и контактные данные [смех]. И я сделаю это, если он почувствует, что не может спонтанно выступить [аплодисменты]».

Это был голос доктора, обманувшего мир. Он упивался своей властью. И он увидел в Томпсоне возможность отразить доказанные жалобы против него самого, обвинив правительство в мошенничестве. «Они говорят так, а я говорю иначе». Это был шанс вернуться на знакомую территорию, и в последующие месяцы он им воспользовался.

– Теперь я говорю с Брайаном. Брайан, ты записываешь? – позже хвастался он Хукеру. – Информаторы могут исчезнуть так же легко, как и пришли. Они как рыба на крючке. И ваша задача – вытащить их в лодку.

И они действительно старались. После видео Хукер снова позвонил Томпсону. Все, что у них было до этого, – пустые разговоры. Никакого мошенничества. Итак, три недели спустя Хукер сделал еще один шаг: мне показалось, что он работает по написанному сценарию.

Не прошло и минуты, как Томпсон взял трубку, и Хукер взялся за дело.

– Я хочу поговорить с вами об исследовании MMR, – сказал он.

– Ага, – ответил собеседник.

Потом какие-то бессодержательные вопросы. Немного ответов в духе «да… ага… да». Затем Хукер резко переходит к колючему вопросу.

– А потом вы отклонились от этого плана, чтобы специально снизить статистическую значимость, которую увидели в когорте афроамериканцев?

Чтобы специально снизить. Признание намерения. Все, что Томпсон должен был сказать, – еще одно «ага». Но Томпсон этого не сделал. Это была интерпретация Хукера. Он не поймал рыбу на крючок.

– Ну, мы… мы не сообщали о результатах. Мы не сообщали об этих результатах, – ответил сотрудник CDC. – И я могу сказать Вам, что ответят другие соавторы.

Следующим вопросом журналиста было бы: «Что они скажут?» Но Хукер просто ответил: «Угу».

– Они скажут, – продолжил Томпсон, – что переменная была надежной, вот что они скажут.

Хукер двинулся дальше. Он вкратце поговорил о таблицах и тому подобном, прежде чем перейти к теме тимеросала.

– Я имею в виду, что у меня есть все записи, – заявил он. – Я вижу, что в статье в New England Journal of Medicine Вас заставили преуменьшить связь между тимеросалом и тиками.

Преуменьшить значение. Опять же, намерение. Но, опять же, рыба не клюнула.

– Что ж, позвольте мне возразить, – ответил Томпсон, имея в виду небольшую статью, которую он опубликовал вместе со студентом. – Я провел дополнительное исследование лишь потому, что хотел опубликовать свое мнение.

Как из-за этих ответов, должно быть, упало сердце Уэйкфилда. Тогда его соратник попробовал в третий раз.

– Итак, в статье 2007 года Вас заставили преуменьшить значимость полученных результатов?

– Нет, – ответил Томпсон.

Черт.

Фактически, во время звонка 12 июня 2014 года они наткнулись на возможную причину, по которой показатели аутизма среди вакцинированных чернокожих детей существенно различались. Дети афроамериканцев, как правило, получали худшее медицинское обслуживание. Когда у них, в конечном итоге, обнаруживали проблемы с развитием, предлагали сделать прививки, которые они пропустили. Скорее всего, не вакцинация была причиной их аутизма, а наоборот.

Короче говоря, дизайн исследования был откровенно плох (с использованием данных, собранных по совершенно другим причинам). Его результаты никогда не могли быть надежными.

– Так что, на самом деле, можно утверждать, что журнал [Pediatrics] опубликовал кучу чуши, потому что более образованные мамы прививают своих детей гораздо раньше, – смеется Томпсон. – У нас было дерьмовое исследование, потому что мы даже не вносили поправку на соответствующую переменную.

– Верно, верно, – ответил Хукер.

– Я даже не думал об этом.

Ага.

Уэйкфилд и Хукер, должно быть, знали, что им придется тяжело. Но месть, по общему мнению, это блюдо, которое надо подавать холодным. Для бывшего доктора даже ее запах был восхитительным.

Томпсон был первым автором статьи в New England Journal. Но не в Pediatrics. Там это почетное место занимал эпидемиолог Фрэнк Де Стефано, у которого я взял интервью через несколько дней после выхода видео. И он был одним из двух старших экспертов CDC, кого в 1998 году The Lancet пригласил сделать рецензию на статью о двенадцати детях, в которой они отказались от исследования Royal Free.

Де Стефано и др. – статья в Pediatrics – была «худшим мошенничеством в истории медицины», как позже утверждал Уэйкфилд, и «величайшим медицинским мошенничеством в истории мира».

Это была некая проекция. Расследования ничего не нашли. Но ловушка для Томпсона была поставлена. Забудьте о спорах по поводу любой прививки: АКДС, ВПЧ и даже MMR. Эти вырезанные и склеенные фрагменты «информатора CDC» теперь будут использованы для беспрецедентного крестового похода: убедить мир в том, что все вакцины могут принести вред.