Природа грамматики

Это вплотную подводит нас к проблеме сущности грамматики и ее отношения к практическому использованию языка. Существуют ли грамматически правила у нас в головах и какие это правила в таком случае? Как работает грамматика?

Имеет смысл посвятить пару страниц этим вопросам, прежде чем переходить к происхождению грамматики.

Мы редко вспоминаем о ней, используя язык в повседневном общении. И если бы мы не изучали основы грамматики в школе, многие из нас вообще не знали бы о ее существовании. То есть по большей части использование грамматики совершенно бессознательно. И в большинстве случаев мы все делаем правильно. То есть ошибки, конечно, случаются. Когда мы сомневаемся или делаем паузу посредине фразы, особенно легко потерять грамматическую нить и поставить слово не на то место. Но по большей части грамматика работает даже в речи тех, кто знать не знает о ее существовании.

При этом мы, как правило, замечаем грамматические ошибки в речи других. Когда кто-то нарушает предписанный правилами порядок слов или неправильно спрягает глагол, это режет нам слух. Мы можем толком не знать, в чем конкретно его оплошность, которая в большинстве случаев не мешает нам понять смысл сказанного. Тем не менее нас преследует ощущение, что что-то здесь не так. Откуда оно берется, если мы не владеем грамматикой осознанно?

С одной стороны, в этом нет ничего удивительного. Мы много чего умеем делать, не понимая при этом теоретических основ процесса. Мы ездим на велосипеде, ничего не зная ни о моменте вращения, ни об импульсе, и бросаем мяч точно в цель, хотя никогда не изучали баллистику, и так далее. Так обстоит дело с большинством моторных навыков. Мы отрабатываем действие быстрее, нежели успеваем понять его суть.

Не уверен, что понимание вообще помогает в таких случаях. Даже если я выучу баллистику и научусь рассчитывать траекторию движения мяча, на качество броска это не повлияет.

Все это наводит на мысль, что грамматика подобна моторному навыку в нашей голове, чему-то такому, с чем мы учимся управляться чисто механически, не задумываясь. В этом смысле у грамматики много общего, скажем, с ездой на велосипеде. Это искусство, и, если мы попытаемся теоретически его проанализировать, скорее всего, столкнемся со множеством трудностей. То же с языком. Ни один из существующих человеческих языков не уложится в рамки теоретического описания, во всяком случае, без ожесточенного сопротивления.

У лингвистов нет единого мнения насчет того, в каком виде грамматика существует в наших головах. На эту тему в ходу множество теорий, настолько разных, что будет правильнее говорить о грамматических парадигмах.

Парадигма – понятие, введенное философом науки Томасом Куном в книге «Структуры научных революций», впервые изданной в 1962 году. Кун использовал этот термин для описания не такой уж редкой в науке ситуации, когда существуют принципиально разные точки зрения на один предмет исследования. То есть разнятся не только ответы ученых на вопросы относительно сути исследуемого объекта, но и сами вопросы, которые ставят перед собой исследователи.

В различных парадигмах сама реальность коммуникации предстает настолько по-разному, что сравнение их между собой вряд ли имеет смысл. Примерно такая же ситуация сложилась и с грамматикой. Нет единого мнения о том, какие вопросы должна ставить перед собой теория грамматики, что уж говорить об ответах.

Одна из немногих истин, с которыми, кажется, согласны все, заключается в том, что грамматика в нашей голове мало чем похожа на те правила, которые многие из нас изучали в школе. Но на что же она в таком случае похожа? Мнения на это счет сильно расходятся. Разные парадигмы, можно сказать, говорят на разных языках. Еще одна истина, почти не вызывающая возражений, состоит в том, что, кроме грамматики, в нашей голове имеется лексикон. Каждый, кто пользуется языком, знает тысячи слов и должен располагать специальным ментальным аппаратом, чтобы ориентироваться в этом богатстве. Это и есть то, что мы называем ментальным лексиконом, не особенно разбираясь в том, как он работает и в каких отношениях состоит с ментальной грамматикой.

Итак, в науке существует несколько грамматических парадигм – принципиально разных идей о том, как работает грамматика и какие задачи должна ставить перед собой теория грамматики. Ниже я рассмотрю важнейшие из них.

Генеративная грамматика

Генеративная грамматика – название одной из основных грамматических парадигм, целого семейства грамматических теорий, берущих начало в работах Ноама Хомского, 1950-х годов и более поздних. Согласно этим теориям, грамматика есть не что иное, как набор правил конструирования высказываний. Конструировать высказывания означает применять правила языка примерно так, как это делал бы компьютер, то есть систематически сканировать систему правил, чтобы строить высказывания, которые соответствуют правилам.

Это можно сравнить с программой для игры в шахматы. В принципе программа может рассчитать все возможные позиции на шахматной доске, которых правила позволяют достичь, исходя из заданной позиции. Генерирование всех возможных в языке высказываний, равно как и расчет всех позиций в шахматах, носит скорее теоретический характер, поскольку количество того и другого намного превышает возможности любого мозга и любого компьютера. Число позиций в шахматах, по крайней мере, конечно. Между тем как количество возможных высказываний языка, согласно генеративной теории, бесконечно.

При этом в шахматах, как и в языке, накладываются определенные ограничения на то, что может быть сгенерировано. Положения на шахматной доске с двумя королями на соседних полях достичь невозможно, если следовать правилам игры. Высказывание «Девушка на имеет использованы улица бывает» – тоже невозможно с точки зрения грамматики. Модели словесных конструкций, которые можно и нельзя конструировать, и их значения – вот важнейшая путеводная нить к законам, лежащим в основе языка.

Здесь я вынужден упрощать, современные версии генеративной грамматики намного тоньше. Но основная идея так или иначе сводится к тому, что грамматика представляет собой набор правил, или математических операций, которые способны генерировать все грамматически правильные высказывания в языке. И этот язык определяется высказываниями, которые генерирует грамматика.

То есть грамматикой занимается отдельный модуль человеческого мозга, совершенно независимый, не связанный напрямую ни с другими мыслительными способностями, ни со словарем, ни с заключительными процессами, преобразующими то, что мы хотим сказать, в фактическую речь.

Эта парадигма тесно связана с идеей врожденной грамматики. Мы рождаемся с готовым грамматическим модулем. Разумеется, он не является специализированным модулем грамматики какого-либо конкретного языка, а представляет собой как бы общее программное обеспечение для пользования грамматикой со встроенными принципами. Изучение детьми грамматики родного языка – не что иное, как регулирование различных настроек и параметров в модуле, примерно как мы это делаем на домашнем компьютере.

В основе генеративной грамматики лежит представление о языке как коде, встроенном в наш мозг. Ядро его – грамматические структуры, которые определяют язык. Пазл-коммуникации со всеми ее упрощениями нет места в этой парадигме. В ее фокусе письменный язык. Традиционно грамматика изучалась лингвистами с помощью прямых суждений о том, что грамматически верно, а что нет, хотя, конечно, применялись и другие методы. В этой парадигме ошибки и грамматически неверные суждения рассматриваются путем соотнесения с другими ментальными системами, за пределами собственно грамматической, которая считается совершенной.