Мои встречи с хелицеровыми: как излечиться от арахнофобии
Честно говоря, всяких пауков я поначалу недолюбливал. Наверное, сказался импринтинг от детского ужастика Корнея Ивановича Чуковского «Муха-Цокотуха», в котором все персонажи в испуге разбегаются от злодея, вонзающего острые зубы в самое мушиное сердце. Да и вообще поди пойми, что на уме у волосатого существа, которое сидит в темном углу, все в паутине и не мигая смотрит оттуда сразу восемью глазами. В густой якутской лиственнично-еловой тайге пауки порой изрядно донимают. Не сами, конечно, а их технические сооружения: в какую сторону ни поверни, тут же влипаешь в невидимую паутину. Не утешает, даже мысль: «Вот я и весь в шелках!», поскольку паутинная нить — это длинная, уложенная плотным гофре, белковая молекула, которую мы и называем шелком. Правда, росяным ранним утром лес, благодаря паукам, выглядит действительно сказочным: между тонкими стволиками лиственниц растянуты колесовидные шедевры ткацкого искусства крупных крестовиков, а с елей, превращая их из сентябрьских в рождественские, гирляндами белоснежных куполов свисают ловчие сети маленьких пауков-балдахинников (рис. 23.1а).
Годы спустя выяснилось, что сидящие по углам комнаты небольшие домовые паучки тегенарии — очень полезные домашние животные. Они уничтожают всякую двукрылую нечисть (листовых комариков), личинки которой жрут корни комнатных цветов. Поэтому время от времени сметая слишком разросшиеся тенета под женские крики «убери ЭТО там!», я стараюсь отловить хозяина и бережно пересадить его в другое укромное место. Паучок при этом скатывается в шарик и доверчиво падает на ладонь.
В тропиках, например в Малайзии, нормальную кухню без хорошего паука и представить страшно. В том смысле, что лучше бы он там был, и покрупнее (рис. 23.1б), иначе давить тараканов придется самому — а они четырехсантиметровые, неприятно хрустят да еще норовят шлепнуться с потолка в тарелку во время ужина. (Представьте, что вы в это время увлечены чтением статьи в ноутбуке…) Лучше всего с ролью домашнего питомца справляются крупные птицееды, сантиметров семь длиной. Когда к такому пауку обращаешься, наклонившись, он как-то по-собачьи приседает на заднюю половину конечностей, приподнимает длинные передние лапки и словно внимательно слушает собеседника, обратив на него взор. И его хорошо видно при свете, издалека. Ночью, когда паук выходит на охоту, конечно, проявляются некоторые издержки: все-таки черный бесшумный зверь, в темноте… Приходится пользоваться налобным фонариком. Главное — правильно распределиться в пространстве и времени. И хотя эти крупные животные любят тепло, погреться в постель без спросу не залезают…
Куда страшнее выглядят сольпуги. Столкнувшись с таким существом лицом к лицу где-нибудь в горах Армении, когда рано по утру оно зависает в предбаннике палатки, в первый момент думаешь: наверное, это еще сон, причем кошмарный. Тело сольпуги не превышает 5–7 см в длину, но гораздо мощнее, чем у паука. Из-за резкого перегиба между головогрудью и туловищем сольпуга выглядит горбатой и даже прозвана пауком-верблюдом. Лапы кажутся неестественно тонкими и очень волосатыми. А спереди вместо пары аккуратных крючковатых хелицер торчат какие-то неправдоподобно жуткие сдвоенные клещи, да еще зубчатые. Причем разводятся они не в стороны, а вверх и вниз, словно клыкастая пасть Хищника. Да, этому представителю внеземного разума пытались придать сходство со скорпионом, но жвалы развели не в те стороны, и получилась голова сольпуги. Некоторые персонажи невнятного кинопроекта «Дрожь земли» тоже с сольпуги срисованы: не хватило у авторов фантазии создать что-то свое. (Впрочем, у них вообще с фантазией плохо.) Испытывать на себе, ядовита сольпуга или нет и может ли она прокусить палец, совсем не хочется… (Спойлер: не ядовита, но хорошо цапнуть может.)
Сенокосцы, наоборот, выглядят совершенно безобидно: эфемерное тонконогое создание с маленьким округлым тельцем среди спицеподобных конечностей. В детстве их не мучил только ленивый — интересно же проверить, будет ли изогнутая косой ножка шевелиться, пока ее хозяин улепетывает на том, что осталось. Но не доверяйте сенокосцам, когда они в конце лета скапливаются у вас в палатке на степном берегу реки Завхан и всей кучей залезают погреться в овчину. Напяливаешь холодным звездным вечером тулуп и вдруг чувствуешь, что он привстает на спине и начинает самостоятельное движение. А если пытаешься удержать его на месте, плотно притянув к себе, то еще и щиплется. У сенокосцев в основании педипальп и передних ног есть особые отростки, которые действуют, как челюсти.
Живого скорпиона в природе мне удалось увидеть только в Намибии (рис. 23.1в). Была тамошняя зима, и он, весь такой переливчатый (шкурки этих хищников светятся под ультрафиолетовыми лучами), грелся на камне, который я как раз собирался располовинить. Попытки согнать существо с облюбованной им площадки успехом не увенчались. Вместо того чтобы бежать от близко поднесенной руки, скорпион все время разворачивался к ней клешнями (у него, как у большинства хелицеровых, но в отличие от сольпуги, крупные орудия захвата расположены на педипальпах, а не на хелицерах) и «приветливо» сворачивал хвост колечком. Наверное, под камнем у него было гнездо, и пришлось оставить территорию за этим членистоногим. Через пару дней в книжном киоске у въезда в пустыню Намиб я заметил красочный определитель местных скорпионов: это был толстый и дорогой двухтомник, в котором отыскать давешнего знакомца мне оказалось не под силу…
А в Китае по телевизору крутили часовой фильм об этих хелицеровых. Шел он в программе, которую можно было бы назвать «Сельский час», и рассказывал о том, как выращивать скорпионов в особых каменных фермах-террариумах, отсаживать беременных самок, где закупать для них корма и как выгодно продать рестораторам…
Увы, съесть мы пытаемся всё и всех. На ферме-ресторане, пришвартованной в одном из проливов малайзийского архипелага Лангкави, где обитает один из всего четырех видов мечехвостов — тахиплеус гигантский (Tachypleus gigas), служащий вкрадчивым голосом поведал, что в пищу используются только яйца самок. Правда, почему в садке копошатся два десятка самцов, с суповую тарелку величиной каждый, он толком объяснить не смог. И сделал вид, что плохо в этом разбирается, чему я откровенно не поверил. (У самцов, в отличие от самок, две первые пары длинных ходных конечностей заканчиваются не клешнями, а чем-то вроде кулачков с крюками (рис. 23.2a): ими можно удобно ухватиться за панцирь подруги во время спаривания, чтобы не соскользнуть; захват крепкий — оставляет выбоины и царапины.) Ответ на самом деле прост: панцири и конечности продают на черном рынке для снадобий восточной «медицины» — по большей части за границу, несмотря на запрет вывоза этих, теперь уже редчайших, животных из Малайзии и, конечно, полную бесполезность порошков из хитина.
А ведь эти старожилы планеты могут принести людям и настоящую пользу. Так, сыворотка из крови мечехвоста, хотя она и представляет собой в основном медьсодержащий гемоцианин (а не наш «железный» гемоглобин), помогает выявить причины отравления: этот белок чувствителен к ядам некоторых бактерий и грибов. Кроме того, бактерии-симбионты мечехвостов выделяют активные вещества, пригодные в качестве антибиотиков. И что важно, этих членистоногих можно «сдаивать», не причиняя вреда популяции.
Все родственники мечехвостов — такие как скорпионы, клещи, сенокосцы — давно (больше 400 млн лет назад) обосновались на суше, и лишь они остались верны морской стихии. Выглядят мечехвосты совершенно по-палеозойски. Широкий подковообразный головогрудной щит резко сочленяется с колючим трапециевидным туловищным сегментом, из-под которого сзади торчит длинный узкий «меч», или хвостовой шип, и все это перемещается на нескольких парах клешневидных лапок. На спинной стороне головного щита хорошо видны пара прикрытых общей прозрачной роговицей узких фасеточных глаз — по бокам — и срединная пара простых глазков — в передней части (рис. 23.2б). По мере линек количество омматидиев в сложных глазах увеличивается. Получается, что с возрастом мечехвосты видят только лучше: нам бы так.
Вдоволь налюбовавшись, как они с керамическим стуком (и цвет, и блеск панциря соответствуют дорогой майолике) ползают по деревянному настилу, пытаются спрятаться под босую ногу, поддевая ее своей подковой, и, упираясь шипом в пол, переворачиваются на брюхо, если опрокинуть их на спину, я решил спасти если и не всех, то хотя бы самых больших обитателей садка. Сторговавшись с хозяином на 20 ринггит за оптовую покупку, я отловил пяток тахиплеусов «пожирнее». Несмотря на внушительный вид нескольких пар клешневидных конечностей, я уже убедился, что существа эти совершенно безобидные (палеозойским обитателям моря они такими вряд ли казались), и выуживал их, хватая за что попало, пока удивленный владелец ресторана-зоопарка не опомнился.
Живой улов был вывезен на илистую отмель рядом с манграми, и я уже предвкушал, как отсниму мечехвостов в естественной среде обитания… Но, как это часто случается в Малайзии, набежавшая небольшая тучка ливанула так, словно наверху открыли шлюзы Ниагары. Ловить в первую очередь пришлось фотоаппарат, а не счастливых (видимо) существ, уносимых потоками жидкой грязи…
