Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
Во многих ситуациях шум следует воспринимать как явление позорное. Порой с шумом приходится мириться, и все же лучше принять меры. Самая элементарная из них – переход от неконкретных стандартов и регламентов, позволяющих действовать на усмотрение, к правилам или аналогичным инструментам. Мы уже понимаем, в каких случаях простые решения становятся правильными. Если правила неприменимы или не являются лучшим выходом, мы определили некоторый набор стратегий снижения шума.
В итоге возникает важный вопрос: не следует ли нашему законодательству запретить шум как таковой? Проще всего ответить утвердительно, однако для того чтобы поставить шум под контроль, нашему законодательству следует сделать много больше, чем делается сегодня. Поговорим об одном из направлений анализа проблемы. Немецкий социолог Макс Вебер высказывает претензии к суду кади, основанному на нормах шариата, считая его суждения крайне произвольными, нестабильными и не подчиняющимися общим правилам. С точки зрения Вебера, у религиозного суда имеется недопустимая черта: суд принимает особые решения в каждом конкретном случае, фактически нарушая предписания закона. Вебер писал, что судья «решает споры не по общим правилам, не соблюдает принцип «не принимай во внимание личность человека». В основном все как раз наоборот415: человека судят с учетом его конкретных личностных качеств и конкретной ситуации либо по принципу справедливости и приемлемости конкретного результата».
Вебер возражает против подобного подхода: «…нет никаких рациональных правил, способствующих принятию решения». Мы легко заметим, что на самом деле Вебер говорит о недопустимом шуме, которому подвержено религиозное правосудие. Вебер приветствовал развитие бюрократических, заранее упорядоченных суждений (помните идею «бюрократического правосудия»?), считая специализированный профессиональный подход, ограниченный четкими правилами, последней стадией эволюции закона. С тех пор как Вебер заявил о своей позиции, прошло немало времени, и стало ясно, что религиозное правосудие (или его аналоги) имеет большое влияние в мире. Весь вопрос в том, как к этому относиться.
Не станем выступать с заявлениями, что снижение шума должно стать частью Всеобщей декларации прав человека, и все же в ряде случаев шум действительно воспринимается как нарушение прав. В целом законодателям всех стран следует приложить куда больше усилий, чтобы нейтрализовать шум. Вспомним в этой связи уголовное правосудие и административные штрафы, решения о предоставлении убежища и возможность получения образования, визовые режимы и разрешения на строительство, профессиональное лицензирование. Предположим, что правительственная структура нанимает на работу сотни и даже тысячи людей, однако решение о найме непредсказуемо. А служба опеки и попечительства? Там абсолютно разные подходы к детям – все зависит от того, к какому именно специалисту попало ваше дело. Допустимо ли, чтобы жизнь и будущее ребенка зависели от лотереи?
Во многих случаях вариативность решений явно обусловлена вполне узнаваемыми когнитивными искажениями и дискриминационными механизмами. Попав в подобные условия, человек обычно считает ситуацию неприемлемой, и корректировать подобные перегибы должен закон; значит, нужна новая практика – разнообразие новых практик. Множество организаций во всем мире считают предвзятость злодеянием. Они правы, однако мы не отмечаем подобного отношения к шуму, хотя злодеянием следует считать и его.
Уровень шума чрезвычайно высок во многих сферах человеческой жизни. Его влияние обходится дорого и выражается в страшной несправедливости. Повторим, что явления, перечисленные в данной книге, – лишь верхушка айсберга. Законодателям еще работать и работать над устранением издержек. Закон должен бороться с несправедливостью.
«Правила упрощают жизнь и снижают шум, однако стандарты позволяют нам принимать решения в частных случаях».
«Правила или стандарты? Во-первых, зададимся вопросом: какой из этих инструментов вызывает большее количество ошибок? А уж затем решим, который подход проще продумать, с каким легче работать».
«Мы нередко пользуемся стандартами, тогда как разумно было бы взять на вооружение правила, а все потому, что не уделяем достаточного внимания шуму».
«Гарантии снижения шума не следует включать во Всеобщую декларацию прав человека – во всяком случае пока. И все же шум может стать причиной ужасной несправедливости. Законодателям всего мира нужно рассмотреть возможность принятия серьезных мер для его снижения».
Шум – это нежелательная вариативность суждений, и шума в нашей жизни хватает. Основная наша цель – прояснить причины возникновения шумовых помех и выяснить, как с ними бороться. В книге представлен большой пласт информации; попытаемся сделать из нее некоторые выводы, для чего предложим вам в этой части краткий обзор основных положений и представим их в более широком контексте.
В контексте данной книги не следует смешивать термины «суждение» и «мышление». Суждение – понятие более узкое и является формой измерения, инструментом для которого служит человеческий разум. Подобно иным методам измерения, суждение дает оценку объекту, однако данная оценка необязательно выражается количественно. «У Мэри Джонсон, вероятно, доброкачественная опухоль». Это суждение, равно как и утверждения вроде «национальная экономика крайне нестабильна», «Фред Уильямс – лучшая кандидатура на должность нового менеджера» или «страховая премия для покрытия риска составит 12 000 долларов». Для вынесения суждения мы соединяем в уме различные фрагменты информации, получая на выходе итоговую оценку. Это не вычислительный метод, и точных правил для вынесения суждения не существует. Учитель формулирует суждение, выставляя отметку за эссе, однако при оценке многовариантных тестов использует иные методы.
Многие люди зарабатывают на жизнь вынесением профессиональных суждений, которые сказываются на нас с вами. Кто такие «профессиональные судьи»? Это, например, футбольные арбитры и кардиологи, юристы и инженеры, голливудские продюсеры и оценщики страховых рисков. Мы уделили большое внимание профессиональным судьям на страницах данной книги, во‑первых, потому, что их деятельность хорошо изучена, во‑вторых, каждый из таких экспертов оказывает на нас огромное влияние. Полагаем, что ту информацию, которую мы привели на страницах книги, вполне можно использовать для изучения суждений в самых разных сферах нашей жизни.
Некоторые суждения носят предиктивный характер, и порой в их точности можно удостовериться. Рано или поздно мы поймем, насколько они точны. В основном это касается краткосрочных прогнозов – например, относительно действия лекарственных препаратов, течения пандемии или итогов выборной кампании. Однако многие суждения, в том числе долгосрочные прогнозы и ответы на теоретические вопросы, проверке не поддаются. Качество подобных суждений можно оценить, лишь составив мнение о качестве мыслительных процессов, которые и привели к итоговому суждению. Более того, многие суждения носят не предиктивный, а оценочный характер: приговор, вынесенный судьей, или оценку картины, представленной на конкурс, не так легко сопоставить с истинным значением.
Поразительно, но люди, выносящие суждения, ведут себя так, словно существует эталон, с которым можно сравнить их оценку, даже если никакого эталона нет. Они мыслят и действуют так, будто перед ними невидимое «яблочко» мишени, по которому невозможно промахнуться. Говоря о субъективной оценке, мы подразумеваем одновременно и возможность несогласия, и ожидание ее ограниченного характера. Таким образом, любое суждение характеризуется ожиданием ограниченных разногласий, занимая промежуточное место между оценкой, полученной путем вычисления, когда несогласие не допускается, и мнением, о котором мы скажем: «дело вкуса». Последнее почти не предполагает согласия – разве только в исключительных случаях.
Войти с помощью соц. сетей: