Глава 18

Лучший судья – лучшее суждение

До сих пор мы говорили о судьях, не заостряя внимание на их индивидуальных отличиях. Очевидно, что в ситуации, когда требуется сформулировать мнение, кто-то с подобной ответственностью справится, а кто-то потерпит неудачу. Обобщенное суждение по принципу «мудрости толпы» может оказаться более точным, если «толпа» состоит из компетентных людей¹⁹⁶. Сразу возникает важный вопрос: как определить наиболее квалифицированных кандидатов?

Отметим три значимых фактора. Суждение содержит меньше шума и искажений, если судьи обладают должной подготовкой, высоким интеллектом и правильным когнитивным стилем. Иными словами, верное суждение зависит от багажа накопленных знаний, эффективности мыслительных процессов и стиля мышления. «Хороший судья» в общем случае отличается опытом и интеллектом, но не только: он еще и обладает активным открытым мышлением, а также стремится извлекать пользу из поступающей информации.

Эксперты и лидеры мнений

Рискуем повториться, и все же: профессионализм судей определяет качество их суждений. Допустим, опытный рентгенолог, скорее всего, верно диагностирует пневмонию; мы также знаем суперпредсказателей в области политического анализа, которые, вне всяких сомнений, дадут более точный прогноз, чем их менее мастеровитые коллеги. Предположим, что мы собрали группу юристов – признанных экспертов в конкретной сфере законодательства. Подобная группа наверняка придет к единому мнению и даст правильный прогноз в отношении исхода конкретного судебного процесса. Настоящие профессионалы производят меньше шума и менее склонны к смещению.

Такого рода специалисты – несомненные эксперты в своей узкой сфере. Их превосходство над коллегами несложно подтвердить достигнутыми ранее результатами. Как минимум мы можем выбрать врача, аналитика или адвоката, руководствуясь их успешной работой в прошлом. (По очевидным причинам на практике такой подход затруднителен; к примеру, не стоит выбирать кандидатуру семейного врача лишь на основании результатов его квалификационного экзамена.)

Мы уже отмечали, что во многих случаях правильность суждения подтвердить сложно. В ряде областей нелегко понять и безошибочно определить истину, на которую претендует то или иное суждение. Отнесем в эту категорию классификацию заемщика и приговор правонарушителю, дегустацию вин и оценку за сочинение, рецензии на фильмы и книги. Подобных областей несчетное множество, и все же в каждой из них периодически появляются уважаемые эксперты. Доверие, которое мы к ним питаем, опирается на признание их авторитета коллегами. Назовем таких людей лидерами мнений.

Применяя данный термин, мы не задаемся целью кого-либо обидеть или покритиковать. Точность оценок ряда авторитетных экспертов просто не подвергается сомнению, и это факт, который действует во многих сферах. Многие профессора, ученые и консультанты по управлению бизнесом считаются лидерами мнений. Им верят, и вера основана на уважении учеников, коллег или клиентов. Во многих областях суждение профессионала по ряду вопросов можно сравнить лишь с аналогичными мнениями его коллег.

Не располагая необходимыми знаниями для того, чтобы достоверно определить, кто из оппонентов на самом деле прав, чаще всего мы полагаемся на суждение лидеров мнений – даже в тех случаях, когда они друг другу противоречат. Представим себе круглый стол, за которым несколько политических аналитиков выражают диаметрально противоположные точки зрения на причины и перспективы дипломатического кризиса. Довольно обычная ситуация, не так ли? Разве интересно, когда участники «круглого стола» единодушны? Каждый из аналитиков полагает, что есть единственно верная точка зрения, и каждый уверен, что его теория к ней максимально близка. Мы приходим к выводу, что некоторые из участников обсуждения производят на нас наиболее благоприятное впечатление; их аргументы в равной степени убедительны. Однако кто из них прав? Если теории, которые они высказывают, не поддаются формальной итоговой проверке, мы можем никогда и не узнать правды. Во всяком случае, мы сознаем, что некоторые из дискутирующих наверняка ошибаются – иначе откуда взяться спору? Тем не менее мы с уважением относимся к их специфическому опыту.

Возьмем еще одну группу экспертов. Каждый из них – отлично подготовленный философ, занимающийся проблемами нравственности. И вот они встречаются лицом к лицу. Первый относится к школе Иммануила Канта, второй – приверженец учения Джереми Бентама, а третий – последователь Аристотеля. Вся троица вступает в ожесточенный спор по вопросам морали: допустим ли обман в принципе, и если да – в каких именно случаях; есть ли права у животных; в чем цель наказания за преступление. Мы внимательно прислушиваемся к полемике, восхищаемся четкостью и точностью логики наших философов. Склоняясь к тому, чтобы согласиться с одним из спорщиков, мы в то же время отдаем должное каждому из них.

Отчего мы так реагируем? Сформулируем вопрос шире: почему человек, которого уважают за качество его суждений, считает экспертом другого, если абсолютно не располагает доказательствами его объективной правоты? Что делает человека лидером мнений?

Частично ответ заключается в том, что у нас с этим экспертом общие взгляды на жизнь; возможно, мы принадлежим к одному и тому же направлению. Нередко эксперт достигает своего уровня, получая подготовку под наблюдением наставников из той же компании, где потом начинает трудовую деятельность. Врач, заканчивающий ординатуру, и молодой адвокат, усваивающий уроки старшего партнера, не просто впитывают азы мастерства; обоих обучают использовать определенные методы и следовать конкретным правилам.

Общие нормы способствуют приобретению рефлекса: какие именно сигналы следует учитывать, как выносить и обосновывать окончательное суждение. Например, специалисты по урегулированию убытков из страховой компании будут единодушны при согласовании существенных нюансов, которые следует включить в перечень контрольных вопросов для оценки претензии клиента.

В то же время два подобных специалиста, получив абсолютно идентичную информацию, могут серьезно разойтись во мнениях по поводу итогового решения по претензии – ведь правила не содержат полного описания дальнейших действий. Не существует рецепта, которого следует придерживаться бездумно; эксперту оставляют простор для интерпретации данных. В таких случаях, когда все решается не путем вычислений, а экспертным мнением, неизбежно возникнет шумовой фон. Специалисты с одинаковым уровнем подготовки, действующие в рамках одной концепции, займут различные позиции в вопросе тактики ее применения.

Знания общих правил недостаточно – требуется еще и определенный опыт. Если вы гениальный юный шахматист или феноменальный метатель копья, одаренный пианист – за вас говорят достигнутые результаты. Что же касается оценки страховых рисков, дактилоскопии или арбитража – необходимы годы, чтобы заработать профессиональную репутацию. Мы не встретим вундеркиндов в области оценки рисков.

Другой характеристикой лидеров мнений является их способность смело выносить и мотивировать суждения. Мы больше доверяем решительным людям, нежели тем, кто выказывает признаки сомнения. Эвристика доверия¹⁹⁷ свидетельствует: уверенные в себе люди, даже не обладая основаниями для подобной уверенности, имеют больший вес в глазах коллектива. Лидеры мнения отличаются умением последовательно излагать свои теории. Опыт позволяет им распознавать различные закономерности, рассуждать, прибегая к аналогиям, а также быстро выдвигать и подтверждать гипотезы. Им ничего не стоит встроить в свою историю любой факт, не нарушая логики, что еще больше увеличивает доверие окружающих.