Гипотеза о возмущении

Как установить справедливую меру наказания? Этот вопрос веками был предметом обсуждения среди философов и ученых-юристов. Тем не менее мы выдвинули гипотезу, что трудная для философов задача окажется довольно простой для обычных людей, которые облегчат себе жизнь подстановкой сложного вопроса простым. И когда им предложат оценить, насколько сурово должна быть наказана General Assistance, они зададут себе тот самый простой вопрос «Насколько сильно я возмущен?» и ответят на него не раздумывая. Тогда строгость наказания будет сопоставлена со степенью возмущения.

Для проверки гипотезы мы попросили разные группы участников эксперимента ответить на вопрос либо о мере наказания, либо о степени возмущения. Затем мы сравнили средние оценки, полученные в ответах на два вопроса для двадцати восьми сценариев. Как и следовало ожидать, идея подстановки оправдала себя: корреляция между средней оценкой возмущения и средней оценкой меры наказания оказалась практически идеальной – 0,98 (ПС=94 %). Такая корреляция подтверждает гипотезу о возмущении¹⁷⁵: эмоции – главный определяющий фактор в вопросе о мере наказания.

Возмущение – основной побудительный мотив при избрании меры наказания, однако не единственный. Заметили ли вы, что одно обстоятельство в истории Джоанны привлекло большее внимание при оценке меры наказания, чем при оценке степени возмущения? Если да, то мы подозреваем, что речь идет о степени нанесенного ущерба. Вы можете определить, что чьи-либо действия являются возмутительными, не зная последствий; в этом смысле поведение General Assistance, вне всякого сомнения, возмутительно. И напротив, интуитивное стремление избрать соответствующую меру наказания имеет карательный аспект – грубо говоря, «око за око». Потребность вынести наказание объясняет, почему покушение на убийство и убийство по-разному трактуются законом и присяжными; потенциальный убийца, которому повезло промахнуться при выстреле, будет наказан менее строго.

Чтобы выяснить, действительно ли степень причиненного ущерба повлияла на меру наказания, но не на степень возмущения, мы предложили разным группам респондентов для случаев Джоанны Гловер и прочих разные версии – «серьезного ущерба» и «незначительного ущерба». В начале главы вы ознакомились с версией «серьезного ущерба». В более мягком варианте Джоанна «несколько дней провела в больнице и теперь испытывает страх перед любыми таблетками. Когда родители уговаривают ее выпить даже прописанные лекарства, такие как витамины, аспирин или жаропонижающее, девочка заливается слезами и говорит, что боится». В этой версии ребенок получил психическую травму, однако пострадал намного меньше и избежал отдаленных последствий для здоровья, описанных в вашем варианте случившегося. Как и ожидалось, средние оценки степени возмущения оказались практически идентичны для версий «серьезного ущерба» (4,24) и «незначительного ущерба» (4,19). Возмущение вызвало поведение ответчика, но не его последствия. И напротив, оценки меры наказания были в среднем 4,93 для «серьезного ущерба» и 4,65 для «незначительного ущерба» – небольшая, однако статистически заслуживающая доверия разница. Средняя сумма компенсации составила два миллиона долларов для «серьезного ущерба» и один миллион долларов для «незначительного ущерба». Аналогичные результаты были достигнуты и во всех остальных случаях.

Полученные данные высвечивают ключевое свойство процесса вынесения оценок: неуловимое влияние условий задачи на весомость различных аспектов исходных данных. Участники эксперимента, которые оценивали меру наказания и степень возмущения, сами того не осознавая, заняли твердую позицию в философском споре – должно ли правосудие быть карающим? Они не осознавали и того, каким образом определяют значимость тех или иных аспектов дела. Тем не менее они присвоили практически нулевой вес степени ущерба при оценке своего возмущения и значительный вес тому же фактору при оценке меры наказания. Вспомните, что респондентам показали всего одну версию истории; их стремление назначить более серьезное наказание при большем ущербе обычным сравнением не объяснить. Это стало результатом автоматического процесса сопоставления двух обстоятельств. Выводы респондентов опирались скорее на быструю, чем на медленную систему мышления.

«Шумные» шкалы

Вторая цель нашего исследования состояла в выяснении причины появления шумовых помех при оценке размера морального ущерба. Мы выдвинули гипотезу: присяжные в целом едины в том, насколько серьезно должен быть наказан ответчик, однако при переносе оценок на долларовую шкалу суммы компенсации колеблются в широких пределах.

Формат исследования позволяет нам сравнить количество шума в оценках одних и тех же случаев по трем шкалам: степени возмущения, меры наказания и суммы компенсации в долларах. Для измерения шума мы применяем тот же метод, что и при анализе результатов ревизии шума в приговорах федеральных судей в главе 6. Допустим, как и в предыдущем анализе, что среднее всех индивидуальных оценок конкретного случая можно рассматривать как свободное от искажений, истинное значение. (Допущение сделано в целях облегчения задачи; подчеркиваем, что это не всегда верно.) В идеальном мире все присяжные, которые используют конкретную шкалу, единодушны в своих оценках каждого случая. Любое отклонение от среднего считается ошибкой. Эти ошибки и являются причиной шума.

Как мы уже отметили в главе 6, системный шум можно разложить на межэкспертный и внутриэкспертный. В нашем случае межэкспертный шум – это разброс оценок среди присяжных в зависимости от строгости каждого из них. Внутриэкспертный шум зависит от того, как конкретный присяжный отнесется к конкретному делу, то есть смещение относительно «личной средней оценки» данного присяжного. Следовательно, мы можем разложить общее расхождение оценок на три элемента:

Погрешность оценок = Погрешность истинных оценок наказания + (Межэкспертный шум)²+ (Внутриэкспертный шум)²

Этот анализ был применен независимо к оценкам степени возмущения, меры наказания и суммы компенсации.

Результаты показаны на рисунке 13¹⁷⁶. Наименее «шумная» шкала оценивает меру наказания, где системный шум составляет 51 % погрешности – шума практически столько же, что и истины. Шкала степени возмущения явно более «шумная» – 71 %. И намного хуже всех долларовая шкала: 94 % погрешностей является шумом!

Разница поражает, учитывая то, что все три шкалы в нашем случае почти идентичны. Ранее мы уже видели, что истинные значения степени возмущения и меры наказания почти идеально коррелируют, как следует из гипотезы о возмущении. Шкалы меры наказания и суммы компенсации отвечают на один и тот же вопрос: как строго следует наказать General Assistance, однако в разных единицах измерения. Как мы можем объяснить такое большое различие, как показано на рисунке 13?

Возможно, мы согласимся, что шкала возмущения не очень точна. Да, на ней присутствует «абсолютно приемлемое» поведение, однако где предел вашего недовольства действиями General Assistance или другого ответчика? Если он и есть, то довольно расплывчатый. Что значит «абсолютно возмутительное» поведение? Отсюда можно сделать вывод: отсутствие четкого определения верхнего предела шкалы неизбежно приводит к шуму.

Рис. 13. Компоненты погрешности оценок

Мера наказания – более специфичная шкала. «Строгое наказание» точнее, чем «абсолютно возмутительно», поскольку «крайне строгое наказание» ограничено максимумом, прописанным в законе. Как бы вам ни хотелось показать ответчику, «где раки зимуют», но вы не можете, например, приговорить руководителя General Assistance и его подчиненных к смерти. (Надеемся, что это так.) Шкала меры наказания менее проблематична, потому что ее верхний предел более четко определен. Поэтому, как и ожидалось, она менее «шумная».

Степень возмущения и мера наказания определены по схожим оценочным шкалам с более-менее внятной словесной разметкой. А вот долларовая шкала принадлежит к другой группе – куда более проблематичной.