Автомобиль остановился у выезда из города, на улице Гаренн — широкой, как две авеню. Пассажир подхватил старый рюкзак и надел его на плечи. В простой и поношенной одежде и в бейсболке с длинным козырьком он выглядел как типичный мигрант. Не выходя из машины, шофер в последний раз обратился к нему:

— Я буду меньше чем в пяти минутах отсюда. Да поможет тебе Бог.

Затем коротко махнул ему рукой и уехал.

Мужчина в бейсболке прошел вдоль ангаров и вереницы цистерн нефтяных компаний промышленной зоны и в двухстах метрах перед собой увидел грузовики республиканских рот безопасности, предвещавшие начало лагеря. Он миновал их и, воспользовавшись темнотой, смешался с толпой беженцев, чтобы без особых трудностей проникнуть внутрь.

Фантом был в «Джунглях».

Его прибытия ждали, и два человека робко двинулись ему навстречу. Хотя никто не знал его настоящего имени и мало кто раньше уже видел его лицо, репутация опережала. Он был вербовщиком ИГИЛ. Тем самым, кто, как говорили, умел читать в душах.

Вербовать кандидатов для джихада было не самым сложным. Выбор представлялся возможным среди чересчур ярых приверженцев религии, чтобы принять современный мир, среди чересчур правильных — чтобы принять иные законы, помимо божьих, но также и среди бунтовщиков, оскорбленных или же попросту психопатов. Отбор производился в городах с неблагоприятной обстановкой, воюющих странах и даже в психиатрических клиниках. Однако опыт был необходим, чтобы определить тех, кто не станет колебаться, чтобы устроить взрыв на стадионе, в концертном зале, расстрелять посетителей на террасе бара, врезаться на грузовике в праздничную толпу 14 июля, а если потребуется, погибнуть с оружием в руках.

Фантом умел разбираться в них. Он выявлял мнимых храбрецов, заинтересованных лишь на словах, тех, кто отступал или так дрожал от страха, что не мог активировать детонатор своего начиненного взрывчаткой жилета. Каждый из тех, кого он завербовал, до конца выполнил свою миссию. А в таком случае, в зависимости от веры, джихадист становился либо мучеником, окруженным девственницами, либо трупом в общей могиле, жертвой убийственного обскурантизма.

Фантом проследовал за своими провожатыми ко входу в салафитскую мечеть. Он был не выше и не крупнее остальных, да и вообще не имел никаких особых примет. Он был всего лишь еще одним беженцем среди десятка тысяч других, так что никто даже не оглянулся ему вслед.